43. Тогда же, Прокоп

Поход на Сарай действительно произвёл невероятное впечатление. Его участники вернулись с хорошей добычей и в ареоле героев. Товарищи завидовали чёрной завистью, а слухи о разорении ордынской столицы разошлись по всей северо-восточной Руси. Теперь на татар смотрели презрительно, повольники же, несмотря на их разбои, мнились кем-то вроде былинных богатырей.

Почти год храбрецы кутили в Вятском крае на награбленное, которое пользовалось спросом у заезжавших сюда новгородских торговцев и перекупщиков. Лишь единицам хватило ума сколотить на нём состояние. К концу весны большинство осталось без гроша в карманах. Привыкших жить на широкую ногу придавила похмельная нищета. Всё чаще люди проявляли недовольство наступившей реальностью, всё чаще созывалось вече. На нём они ругали купчишек и требовали от предводителей вести их на поиски потерянных счастья и богатств.

Прокоп видел, что подопечные готовы к новым походам. Он и сам давно жаждал их ради приумножения славы и имущества. План был банален: попасть в Волгу, спуститься вниз по течению и грабить караваны и слабозащищённые пункты.

В составе полутора тысячи человек повольники тайно добрались до Костромы-реки и на семидесяти ушкуях переправились в Волгу. Тут их ждал неприятный сюрприз — о намечающейся кампании разбойников уже знали. Как следствие, торговля на Волге замерла, а жители сёл бежали с семьями и имуществом в укреплённые города. Повольники рисковали остаться без «улова». Посовещавшись, они твёрдо решили захватить какой-нибудь город. Выбор пал на близлежащую Кострому.

Ситуация благоволила. Князья во главе с Дмитрием Московским занимались Тверью и не могли отвлекаться. Костромской наместник Александр Плещеев (младший брат митрополита), тем не менее, не захотел сидеть в осаде. Он собрал ополчение и вывел его за стены. По подсчётам Прокопа их было около 5000. Предводитель повольников решил пойти на хитрость. Он разделил ватагу на две части. Одна, во главе с ним самим, встретила костромичей лицом к лицу, а другая, под руководством Смольянина, укрылась в лесу и в нужный момент ударила вага с тыла.

Костромичи дрогнули и превратились в разобщённые отряды. Лишь немногим удалось сбежать. Основную массу перебили или взяли в плен. После боя повольники заняли беззащитный город. Они подвергли его жителей грабежам и убийствам. Прокоп рассчитывал сбыть добычу новгородским торгашам, но те напрочь отказались от скупки даже по крайне низким ценам. Новгород боялся гнева Москвы.

Покидая Кострому, озлобленные повольники подожгли город, выбросили в воду излишки и скрытно поплыли вниз по реке. Они напали на Нижний Новгород, также сожгли его, пополнили полон, затем доплыли до Булгарии, поразбойничали на Каме и, вернувшись в Волгу, осадили Казань. Её жителям удалось отвести от себя участь Костромы и Нижнего Новгорода согласием скупить награбленное по неприлично высоким ценам.

Тут бы победителям возвратиться в Вятский край. Но их широкие души требовали продолжения подвигов. На сходке ватага изъявила желание второй раз идти на Сарай. Прокоп покорился общему требованию. Запылала средняя Волга, задрожала ордынская столица. Снова похозяйничав там, повольники услышали о городе Хаджи-Тархане, что не уступал в довольстве самому Сараю и поплыли туда. 

Его жители во главе с наместником Салчи выбрали тот же приём, что и казанцы. Вдобавок, выставили для пущего ублажения разбойников диковинные яства. Повольники набросились на экзотические доселе диковинки, забыв о всякой осторожности. Лишь когда сознание начало заволакивать пеленой, а веки стали закрываться, они сообразили, что в еду и питьё подмешали какое-то сонное снадобье. Прокоп бросил боевой клич, но было поздно. Больше о нём, Смольянине и их товарищах никто ничего не слышал.