История в парадигме 10 ноября

– Так вот теперь я и думаю, не напрасно ли мы возбудили уголовное дело? Да еще и по статье умышленное убийство? – прокурор города болезненно поморщился, покосившись на телефон прямой связи с прокуратурой области. – Ведь и трупа то до сих пор не обнаружили…
       Вся его мимика явственно свидетельствовала о полученном по телефону нагоняе от областного начальства. Ну, собственно, как тогда в приснопамятные девяностые, так и сейчас руководство начальства выражалось и выражается в акустических воздействиях на подчиненных, называющихся по-разному: «вставить фитиль» или «вставить арбуз», либо же «пропесочить», «снять стружку», «поиметь» и так далее в зависимости от культурного развития региона и субъектов в начальственных креслах.
- Так на последнем же совещании областной сам рекомендовал возбуждать уголовные дела по убийствам, если люди пропадают при невыясненных обстоятельствах! – возразил я, также взглянув на телефонный аппарат, - А у нас более чем, эти обстоятельства тревожные! Человек – пенсионер, и установленный нами образ его жизни явно исключает возможность загула или иного отсутствия дома в течении недели! Второе - исчезновение его вместе с автомобилем, а это в наше время при дефиците авто в продаже и разгуле преступлений в отношении транспорта и его владельцев заставляет предполагать самое неприятное…
     Прокурор согласно кивал головой, эти доводы он слышал не в первый раз, ведь общались мы по этой тематике ежедневно, начиная со дня когда я возбудил это уголовное дело, изучив материал об исчезновении пожилого мужчины, который на пенсии подрабатывал на своем «Жигуленке» частным извозом, ставшим легальным способом получения заработка в начале девяностых годов прошлого века в «нерушимом» нашем Союзе. Но начальственный нагоняй требовал от прокурора какой-то активизации следствия по делу, и оно выразилось в этой нашей беседе, в которой он не рискнул применять ко мне упомянутые выше изыски начальственного воздействия, потому что состав следствия нашей городской прокураты состоял только из второго участника диалога, который в любое время, учитывая воздух свободы тех времен, вполне свободно мог, бросив заявление на стол «по собственному»,  уйти в любой кооператив юристом, выиграв кратно в заработной плате. 
- Да, но вот они требуют создать следственную бригаду и направили сюда двух сотрудников  «убойного» из главка, - он подтолкнул ко мне по полировке стола лист писчей бумаги с двумя записанными на нем фамилиями, - так что ты это… Выноси постановление о создании бригады и мне на подпись.
- Ну, теперь потечет всякое г…но о нашей работе наверх, - проворчал я, забирая лист. – Что мы сами не справились бы?!
       Прокурор безнадежно махнул рукой и насупился, закурив свой вонючий «Беломор», к которому по его словам привык на прежней партийной работе в горкоме, экономя так на куреве при общении с представителями рабочего класса на предприятиях, кои курировал. Спасаясь от ядовитого дыма, я спешно покинул его кабинет и, осведомившись в приемной у секретарши о поступлении новых материалов по мою душу, направился к себе  изготовлять означенное постановление, в которое помимо двух варягов нужно было вписать и местных оперов.
        Надобно сказать, что «дворец правосудия» тех времен нашего городка занимал пару этажей дома гостиничного типа, вместивших прокуратуру и народный суд. Два светоча законности соединялись и переплетались друг с другом длинными коридорами и многочисленными кабинетами, расположенными в каком-то хаотичном порядке. Заметив приоткрытую дверь в кабинеты судебных исполнителей, решительно захожу туда, поскольку в этом помещении концентрировалась вся информация и слухи о текущем состоянии дел в правоохранительных органах города, личной жизни их сотрудников и прочая, прочая, прочая... В небольшой прихожей, которыми были снабжены все наши кабинеты, так как в прошлом являлись жилыми помещениями, чуть не сношу башню из проволочных ящиков с бутылками пива, которую не разглядел, войдя из коридора, залитого дневным светом, в сумрак кабинета.
- Да, чтоб Вас! Что опять изъятое привезли? – вопрошаю я, боязливо обходя искусственную преграду,  продолжавшую угрожающе раскачиваться.
- Ага! – жизнерадостно подтверждает судебный исполнитель Майка, нещадно дымя неизменной сигаретой, - Вечером «уничтожать» будем по акту! Участвуешь? С тебя понятые тогда! Менты привезли в суд пивко, рейд у них вчера был по рынку! Ну, Степаныч кооператорам штраф  влепил с конфискацией товара!
       «Степанычем» она называла народного судью, который был ярым приверженцем  застолий такого же рода, как и планируемое на вечер.
- Подойду, наверное, - осторожно пообещал я, держа в уме создание следственной бригады, - Если что, данные понятых занесу, оформишь! А кто будет?
- Да как обычно, - Майка перечислила ответственных работников ОВД и суда, посещавших подобные посиделки ввиду жесткой нехватки спиртного в советском обществе, подсаженном уже в то время на талонную систему.
      Покурив с Майкой и двумя ее подчиненными сотрудницами, в будущем составивших основу федеральной службы судебных приставов, которые также предвкушали веселый вечерок и оживленно обсуждали, где бы добыть приличествующую случаю закуску, также обремененную талонным гнетом тех времен, я направил  стопы к своему кабинету, располагавшемуся недалеко от этого «рога изобилия» советской карательной системы. У входной двери переминалась с ноги на ногу женщина, средних лет, а также двое местных оперов, с которыми я водил дружбу, столь необходимую старшему следователю прокуратуры, занимающемуся раскрытием тяжких преступлений.
    Для читателя незнакомого с правоприменительной системой в сфере криминальной, следует пояснить, что следственные работники составляют когорту кабинетных чиновников, а непосредственно все злодеяния населения раскрывают именно опера.
- Здорово, Юрич! – пожал мне руку Андрей, недавно вступивший в должность начальника уголовного розыска.
-  Привет! Где тебя носит? – поздоровался и Серега, профессионально косивший взглядом на гражданку, также ожидавшую моего появления.
    Все мы были ровесниками, практически одновременно закончившими ВУЗы и поступившими на службу в органы. Серега же, кроме того, был еще и мужем моей одноклассницы. Отношения наши были далеко не служебными, да и служебная дистанция в реалиях нашего городка была свойственна только уж самым большим ревнителям  межведомственной дисциплины.
      Поэтому, велев гражданке,  прибывшей на допрос по делу о пропаже мужчины-таксиста, ждать вызова, мы прошли в кабинет, бывший раньше небольшой двухкомнатной квартирой, где мы расселись вокруг небольшого столика во второй комнате, не использовавшейся мною для следственных мероприятий, но снабженной диваном и креслами для посиделок. Я, да и многочисленные мои друзья называли ее, не иначе, как «комнатой отдыха».
- Вечером подгребайте на пиво! – пригласил я приятелей, памятуя Майкино «уничтожение» пивной башни.
 - Да хорошо бы, - неуверенно протянул Андрей. - А ты в курсе  приезда «убойщиков» по таксеру?
- Да ладно! – перебил его Серега, - Там мой тезка едет, я с ним в бригаде по Гатчине работал, нормальный мужик! Не думаю, что он нас запряжет прямо с первого дня! Давай лучше в стол заказов смотаемся, Лидку тряхнем насчет пожрать! А то неудобно с пустыми руками будет заваливаться!
- Хорошо, как появятся убойщики, сразу ко мне! – решил я. - Тут и  определимся. Кстати, вы в столе заказов только жратву возьмете?
- Не беспокойся, водка тоже с нас, - успокоительно ответил Андрей. – Пиво ж без водки – деньги на ветер!...

                Продолжение следует