Монолог читателя Агаты Кристи

Рэп из романа "Поцелуй персефоны " , глава "Замок".
http://proza.ru/2010/01/15/1289

— МОНОЛОГ ЧИТАТЕЛЯ АГАТЫ КРИСТИ! — объявил он, свернув бейсболку козырьком набок и завихлялся, выкидывая руки с пальцами, выставленными в виде рОжек.
 

 Не помню, в каком уж томе. (Ночами я не сплю.)
 Вот что случилось в доме господ Фортескью.
 Четыре хладных трупа. Связка чёрных дроздов.
 Так холодно и тупо — и я вполне готов
 распутать нить интриги дедуктивным путём
 и на полях той книги сделать метку ногтём.

 И было же не жалко — на двести страниц —
 и папу, и служанку, и бедных птиц…
 Не помню, в каком уж томе, в какой-такой главе,
 но всё смешалось, кроме птиц в моей голове.
 Дрозды — они отдельно — семь или восемь штук.
 И кто тут чей подельник — ну, правда, прямо шут
 их знает — по сюжету — поди, разбери…
 Прилипла на манжету кровь… Проездом в Солсбери…

 Потом там что-то было про десять негритят.
 Какой-то Билл, совсем забыл, да и на кой мне ляд!
 Тут тоже — куча трупов — сплошной мокряк.
 Конечно, вроде, глупо, но в общем — ништяк!
 И всё во тьме кромешной — лишь бледный свет
 луны, замешкавшейся средь облачных тенет.
 Мигучий огонек свечи. Горбатая тень.
 Подобье шахматной ничьи, ну а играть не лень.

 Не помню, в каком уж томе. Дело было к утру.
 Пришла соседка Тоня. Всё точно — я не вру.
 Насчет алмазных копей мы толковали, но…
 Ах, Тоня — просто копия артистки из кино.
 Ну, той, что всё подкидывала дроздов и негритят.
 Вот так у нас, прикидывай… Не ждешь, а наградят
 негаданным визитом… Потом, к тому ж,
 явился весь пропИтый её законный муж.

 Гостиница и остров. И море — у окна.
 И муж нахлынул — просто, как на скалу волна.
 Когда же пена схлынула совсем уж поутру,
 мы тихо в море скинули его обмякший труп.
 И всё ж не помню полностью… Как, что и почему…
 С настойчивой упорностью — и всё ведь шло к тому.
 В купе с другими вкупе — острючим ножом
 мы шестерёнки в трупе, что ехал багажом,
 крутили… Я был в экстазе. Наказан злодей вдвойне…
 Я руки мыл над тазиком, она сливала мне.

 Но вот уж среди бела дня, большого, как наследство,
 явилась вся его родня, чтоб испытать все средства.
 Дроздовые чёрные фраки. И негритят улыбчивей.
 Ох, волоски и враки! — ну до чего ж прилипчивы!
 Стекло увеличительное — медлительней улитки.
 Из падежа винительного выпало две улики
 без жалости и стеснения, чтобы сошлись все версии,
 сбежались дома и растения, и было довольно весело,
 и, кутаясь в полушалки, хохотали с десяток вдов,
 и всё ничего, только жалко негритят и чёрных дроздов.

Целиком разбитый на главы роман здесь:http://proza.ru/avtor/urigor&book=6#6