Три сказки и одна история. Целиком

Полный текст.

(3 в 1 + 1).

ХРУСТАЛЬНАЯ.

- Не хочу-не буду, не буду-не хочу, - продолжала капризничать принцесса, балансируя на одной ножке на парапете дворцового мезонина.

Фрейлины в ужасе толпились в непосредственной близости, не смея, однако подойти ближе. Видимо опасались, что девушка может спрыгнуть в сад с высоты второго этажа. Взбалмошный неуравновешенный нрав принцессы был им известен не понаслышке.

Беренис могла позволить себе подобные капризы потому, как знала отказу ей не будет ни в чём – так уж она была воспитана. Единственная дочь королевской четы – ребёнком была поздним, долгожданным, болезненным, балованным. И оттого ли, что дочка единственная, потому ли что не шибко здоровьем крепка, ещё ли почему – разрешалось девочке всё. Практически всё. Кроме резвых игр. И когда она бывало расшалится невзначай – её страховали и подхватывали сразу семь, а то и больше нянек. И хоть и считается, что у семи нянек… ну, вы поди и сами дальше знаете – Беренис ни разу в своей жизни не падала. Не ударялась даже.

Когда-то давно предсказала матери-королеве одна колдунья…

- Нет, она же сейчас и впрямь, упадёт. Подхватите же её кто-нибудь! – Это король. Бежит, роняя тапки, простите туфли – спальные туфли, на подмогу доченьке. – Беренис, ну, в самом деле. Разве можно так… - Начал увещевать дочурку уже другим – заискивающим – тоном.

Девушка, сделав одолжение батюшке, легко спрыгнула с парапета в объятия подскочивших нянюшек и танцующей походкой направилась в обеденную залу. Вся толпа мамок-нянек нестройной свитой потрусила за своей подопечной.

Так вот… Колдунья. Да. Она прибыла на рождение Беренис по приглашению королевского Звездочёта, который, составляя гороскоп новорождённой, оказался в некотором затруднении и поспешил пригласить для подстраховки более опытного… коллегу. Так вот, явившись по зову и проведя осмотр с пристрастием новорождённой с помощью лорнета, усыпанного драгоценными камнями, приглашённая Колдунья важно изрекла нетерпящим возражений тоном:

- Девочка будет жить долго и счастливо, если…
- Что? Если что?! – Кинулись к прорицающей король с королевой.
- Если не разобьётся.
- Как? Что это значит? – Наперебой доносились растерянные возгласы со всех сторон тронной залы.

Колдунья величественно подняла вверх указательный палец, призывая к молчанию:

- Малышка очаровательна и здорова… почти здорова, но очень хрупка.
- Н-н-насколько хрупка? – запинаясь уточнил король.
- Настолько, что если упадёт – может сломаться, как… как, - колдунья покрутила пальцем в воздухе, подбирая точное определение, - как фарфоровая статуэтка.

Надо ли говорить, что с тех пор наследница была окружена повышенным вниманием и усиленной заботой: возле принцессы денно-нощно находилось минимум семь служанок за раз, не спускавших глаз с королевского чада. Когда малышка начала ползать, а позже пошла – рядом с ней стали неусыпно дежурить ещё и несколько дюжих лакеев с мягкими подушками, готовыми при малейшей опасности – подложить под царственный зад пуфик, а при необходимости и подхватить девушку на руки. Став старше, но так и не узнав причин вечного караула у своей персоны, принцесса не раз пыталась ускользнуть из-под круглосуточного дозора. Однако ей никогда этого не удавалось сделать. Вот и сейчас.

- Беренис. - Это королева-мать, возмущенная и вместе с тем не на шутку обеспокоенная вызывающим поведением дочери, решилась наконец поговорить с той начистоту и стремительно входила в обеденную залу. – Беренис, девочка моя, - обратилась мать к принцессе, - мне нужно тебе кое о чём рассказать...

- Доченька… - Начала неприятный разговор королева, оставшись наедине с принцессой. Хотя…наверное, сложно назвать ситуацию: «наедине», когда все семь фрейлин и пяток лакеев, сидящих, стоящих и кружащих возле Беренос продолжали находиться рядом во время всего разговора. – Нужно давно было тебе всё объяснить… Но мы с отцом всё оттягивали, хотели тебя уберечь… огородить, хотя… Так может быть даже хуже. В общем, слушай.



НОВАЯ сказка.

В некотором царстве, славном государстве было у царя три сына. Царь-батюшка правил долго и справедливо да вот пришло время и ему на покой. Надо бы наследника надёжного выбрать. Вроде есть из кого: добрых три сына взрастил и выпестовал, однако, никак не мог царь-надёжа ни на одном из них выбор свой остановить. Вроде все вместе – так любо-дорого, а по отдельности… Старший полный был дурак, средний вроде так да сяк. А младший – во-первых, по летам не так чтобы зрел, кто знает, что ещё из него толком выйдет, а потом… В общем, всё почти как в той сказке только наоборот. Так-то братья жили дружно, друг с другом не ссорились – блюли мир в отцовском доме. А как не станет отца… кто знает, как сложится? И памятуя о временах давнишних, о которых в сказаниях да летописаниях древних читывал, царь-батюшка решил так всё обустроить, чтобы потом для царства только польза вышла. Задумано-то задумано, а сделать как? Думал-думал и решил послать за старым Ерёмой – своим бывшим денщиком справным, что за всё время службы царской не скудел смекалкой народною. Авось и тут не подведёт: подсобит советом добрым.

Сказано-сделано. Только утро следующего дня рассыпало солнечные лучи по всем уголкам да закоулкам царства – Ерёма уж был пред очами царскими. Стоит, челом бьёт да улыбается во всю приять: рад видеть своего повелителя в добром здравии. Обнял царь слугу бывшего, да не побрезговал облобызать, несмотря на вид слегка потрёпанный. Добр, видать, был властитель, добр да памятлив на дела хорошие, а может… нужда была в явившемся немалая. Повелел владыка в баньке попарить Ерёмушку, в баньке выпарить да накормить-напоить и одежку новую справить, поиздержавшемуся на обычной пенсии.

Через день-другой сытый да довольный Ерёма вновь предстал пред очи царские. Тут ему правитель всё как на духу и высказал: так, мол, и так, любезный друг Ерёмушка, всю головушку сломал, думу думая. Думу думая, как быть с царством-то. И кому из сынов передать престол так, чтобы то оно на пользу царству-то сталось. Ведь один из сынков больно любит поесть да не только покушать, но и всю казну за свиную ножку да добрую кружку раздать готов. А другой из них шибко учён: как с утра засядет за какую грамоту, так и читает до вечеру, а спросишь, что да как – ничего и не скажет. Ну, а младший – тот вроде пока сильно ничем не выделяется. Так оно оттого и не ясно, к добру ли то? И как знать, не покажет себя ли чем неправым впредь…


Призадумался друг-Ерёма, подпёр кулаком свою мудрую голову и молвит не вдруг:

- Проверить бы тебе надо, царь-батюшка, сыновей своих. Да проверить не просто как-то, а в нескольких ситуёвинах разных.

- Как же лучше проверить, друже? Расскажи, подскажи, я ж тебя за это… Я тебя буду век кормить-поить-одевать за счёт… государственный!

И научил денщик бывший своего господина, как лучше дело выправить.


СИНИЙ ЗМЕЙ. История.

- Давай, запускай выше, - кричал Егорка, быстро семеня за братом, в руках которого всё сильнее натягивалась нитка с воздушным змеем на конце, ярко раскрашенным краской цвета индиго.

- Сейчас, ща-а-ас, - отвечал, смеясь Пашка, поднимая руку со змеем выше и выше.

Змей устремлялся в такие же ярко-синие, как сам, небеса.

- А за речкой, там за речкою
Ходят козы да с овечкою, - откуда-то издалека раздавался сильный красивый женский голос.

- Ходят козы гуртом-стадом,
Там живётся всем, как надо, - подхватывал девичий хор.

Братья бежали по чистому майскому лугу, поросшему уже высокой травой, не отвлекаясь на девичью песню. Егорка был ещё мал, чтобы интересоваться чем-то кроме увлекательной игры, затеянной братом. А Паша… приехавший на неделю из города Егоркин старший брат не мог позволить себе разочаровать младшего, ведь он обещал в письмах приехать ещё с самой зимы, да вот выбраться сумел только сейчас. И дело было не в том, что ему не хотелось проведать родных… Не желал он приезжать с пустыми руками, а в городе… в городе с работой становилось всё сложнее. Хоть семья не знала, что Пашка давно вылетел из института по причине опозданий из-за поздних подработок. Но что поделать? Надо же помогать домашним. Он теперь единственный взрослый мужик в доме, как отца не стало.
Вот и тянул как мог с приездом-то. Так до девок ли теперь? Зато сейчас как рады-то, как рады мама с братом и сестрёнкой младшенькой. Такое платье малой справил. А матери – комбайн кухонный, чтобы не так домашними делами упахивалась. Шутка ли? Старшая в селе доярка – так дома хоть руки поберечь. И Егорке – братцу меньшому не только картузик славный привёз, ещё и вон змея какого смастерил. Нет, всё ж какой он молодец! А с институтом… с учёбой что-нибудь да придумаем по осени.



НОВАЯ ВСТРЕЧА. Другая сказка.


- Где, скажи где ещё ты мог меня видеть? – Продолжала допытываться девчушка.

Эльф загадочно молчал. В нетерпении Эрика начала притоптывать ножкой, обутой в лёгкую кожаную сандалию по песчаной дорожке.

- Я не могу тебе сейчас этого сказать, - ответил наконец загадочный собеседник, - может быть…
- Что? Что может быть? Мне очень нужно это знать! – Теряя остатки терпения, Эрика затопала обеими ногами.
- Оха-ха, - рассыпался серебристым смехом Эльф, - этак ты так ничего не узнаешь.

Юная девушка пристыженно замолчала, застыв в позе, выражавшей крайнюю степень смирения, с нет-нет, да и проскальзывавшим в глубине её ясных изумрудных глаз нетерпеливым озорством.

- Разве ты не заметила, что мы похожи? – Эльф похоже решился всё ж таки удовлетворить частично любопытство своей визави.
- Н-не знаю, - Эрика придирчиво оглядела свою тоненькую фигурку, затем перевела взгляд на полупрозрачную, Эльфа.
- В некотором царстве, в некотором… - Нарочито медленным, почти распевным тоном начал эльфийский житель.
- Погоди, погоди, - снова так же нетерпеливо перебила Эрика, - ты мне что собрался тут сказки сказывать? Так это я и сама неплохо умею.

Собеседник рассмеялся так открыто, что сердитая отповедь замерла на устах девушки, не успев вырваться наружу:

- Прости-прости, - тут же забормотала она, - прости, я совсем забыла, кто ты, а кто я… здесь.


Когда Эрика, в очередных своих блужданиях по Валлийскому* лесу, случайно или нет, как знать… вышла на заповедную полянку, она и сама не сразу поняла, что это за место.

Стоял ясный день, но самого светила видно не было. И небо было такое безоблачное, но не ясно-синее, как можно было ожидать при полной безоблачности… И поляна… с сочной травой, будто приглушённого малахитового цвета. Такое ощущение, будто её сбрызнули не росой, а… молоком – всё было словно пронизано полутонами и пропитано полусветом.

По центру самой поляны – именно так: не посередине, а как будто чётко по центру – на неестественно круглом ровном пеньке сидел юноша и играл на флуере. Никогда не видя вживую, только что-то где-то о нём читая, отчего-то Эрика сразу определила музыкальный духовой инструмент как, флуер.  Одет юноша был во что-то зеленоватое, таких же неявных полутонов: камзол и блузу цвета дикой мяты и светло-салатовые лосины. Каким образом девушка различила и интерпретировала эти оттенки зелёного, думать ей сейчас даже не хотелось.

Выйдя из полутьмы леса на солнечный полусвет поляны, Эрика присела в почтительном книксене и почтительнейшим же, как сама считала тоном произнесла:

- Будьте здравствовати, почтеннейший синьор!

Враз перестав играть, юноша обратил на девушку сверкающий россыпью разноцветных искорок взор. Выражение его продолговатого лица с заострёнными кверху ушками выражало одновременно некоторую степень удивления, растерянности, сомнения и ещё… похоже он явно потешался и над самой Эрикой, и над её приветственной фразой.

- Имхо, азм еси, - привстал со своего сидения, сложив руки на груди и отвесив пришелице шутливый поклон, парень, - вельми понеже паче чаяния соизволит так велеречиво изъясняться милостивая госпожа?
- Гм... хр.. – Смутилась Эрика, сама не зная почему поздоровалась в такой манере. Видимо, проведя половину детства в постели с книгами сказок, болея чуть ли каждый сезон всеми видами вирусов и простуд – а тут очутившись впервые один на один явно со сказочным персонажем, девушка интуитивно перешла на, как ей казалось, фольклорную речь.

Эльф – а это был именно он – рассмеялся от души, видя её замешательство. Подойдя поближе к неожиданной свидетельнице своего соло на флуере – это был именно тот самый инструмент – он взял Эрику за руку, другую всё ещё прижимая к груди, и проникновенно произнёс, не переставая улыбаться:

- Разреши просветить тебя, дорогая Эрика, так уже давно никто не выражается. – И понизив голос, доверительно прошептал, приблизившись почти вплотную к девушке. – Тебя засмеют во всех Пяти Королевствах, если услышат что-либо подобное.
- А… Д-да. Спа-спасибо, - только и сумела пробормотать в ответ Эрика, засмущавшись не столько от этой мягкой отповеди, сколько от близости к волшебному существу. Немного переведя дыхание и осмотревшись окрест, она, наконец, сумела взять себя в руки и после небольшой паузы спросила:

- А ... откуда ты, то есть Вы… откуда Вы знаете, что меня зовут…
- Давай всё же на «ты». - перебил девушку Эльф. – И да, Эрика, я тебя давно знаю.
- Расскажете, то есть… в смысле, расскажешь?
- Не здесь и не сейчас, - улыбаясь молвил юноша и сделал приглашающий жест руками.


* * * * * * *


Узнав от королевы о причинах пристального внимания к себе и вечного контроля, Беренис конечно была огорчена и весьма, однако планов по уходу из-под опеки окончательно не оставила. Вернувшись в свои покои, принцесса заперлась в уединённой, сплошь в мягкой обивке комнате – единственной, где её оставляли одну, да и то ненадолго – и принялась усиленно размышлять.

«Уж лучше один день прожить вольной птицей» - думала девушка: «Чем сто лет в… мягкой душной клетке. Хоть один день! А там… там… как придётся». И приняв окончательное решение, Беренис спокойно вышла из своего «укрытия» и приступила к повседневным делам, ничем не выдавая себя, время от времени даже что-то тихонько мурлыкая под нос. Видя такое примерное поведение своей подопечной, расслабилась и вся компания её мамок-нянек и немного ослабила контроль.

Принцесса тем временем, исподволь наблюдая за своими наблюдателями, собирала необходимое для побега: сонный порошок из бюро главной статс-дамы, страдающей бессонницей, немного провизии с кухни в дорогу и несколько пар белья и одежды из собственного шифоньера. Улучив удобный момент ближе к вечеру, Беренис подсыпала сонного порошка в чаши всех своих надзирателей с надзирательницами.

Как только наступила ночь, девушка надела на себя всю припрятанную заранее одежду, решив немного подстраховаться после услышанного утром от королевы-матери и, убедившись, что все крепко спят, спустилась с балкона спальни вниз по верёвке, сооружённой из пледов-простыней: благо. их вокруг неё всегда было вдосталь. Пересекла королевский сад, пролезла в давно обнаруженную брешь в заборе и была такова.

Солнце поднялось уже высоко, а довольная собой и всем вокруг Беренис всё шагала по дороге, ведущей неведомо куда.

Ближе к полудню, подуставшая, не спавшая ночь и несколько проголодавшаяся девушка подошла к одиноко стоящей у дороги избушке. Решив, что отошла уже порядочно от дворца и столицы, принцесса посчитала, что её тут вряд ли смогут узнать и постучала в дверь.


* * * * * * *


На следующий день с самого утречка созвал царь своих сыновей и говорит им:

- Сынки мои славные, сынки любые, есть у меня до вас один вопросец. Вот скажи сперва ты, Василь, сын старшой, коль найдёшь мешок с золотом – как им распорядишься?

- Что тут думать, - сразу нашёлся старшенький, - пойду по всем кабакам царства. Ох, и попью-погуляю!

- Ясен твой ответ, - щиплет царь-батюшка себя за реденькую бородёнку, - ожидаем. А ты, Ваня, средний сын, как поступишь с кладом этаким?

- Я-то, - задумался средний, - тут конечно помозговать бы… Раз деньга не учтённая – значит, можно бы да и порастратить… А с другой стороны – можно и во дворец принесть, на баланс в казну поставить. Чтоб потом деньги в рост давать. А уж когда процент пойдёт… Тогда и погулять на славу.

- Кому в рост-то давать, сынок?

- Ну мало ль там кто спросит…

- Что ж, и твой выбор понятен, - вновь пощипывает бороду отец, - а ты, сынок меньшой, Емелюшка, что скажешь?

Почесал младший Емеля репу и отвечает:

- Дык, я, батюшка, навряд такую лотерею выиграю… А уж коль выиграю – половину раздам бедным, а вторую половину пущу в дело: дороги-там проложить, дома в столице подновить.

- Что ж и твой ответ ясен, - молвит царь, - ступайте покуда, ребятушки.


* * * * * * *


Долго Павлуша с меньшим братишкой носились в тот день со змеем по поляне. Солнце уж высоко стояло, день обещал быть по-летнему тёплым. И памятуя о прихваченных с собой харчах, Павел расстелил на траву взятый из дому плед и разложил на нем нехитрую трапезу. Несколько ломтей хлеба обдирного, горшочек топлёного маслица да кубышка с домашним кваском душистым.

Пока Егорка уплетал за обе щёки, старший брат с умилением глядел на него, думая:

«Вот ведь какой пострел подрастает. Совсем меня загонял, а сам и не запыхался. Подмога матери скоро будет, тогда и про учёбу подумаю. Или наоборот, пусть братишка выучится – вон какие у него глазки умненькие, устроится на работу добрую. Всё будет легшее. А пока пусть детство его будет безоблачным».

- Не, братишка, доедай хлеб, я не голоден, - выкрикнул, вскакивая, чтобы заглушить бурчание в животе, Павел, - я лучше пойду ещё змея запущу. Хочешь?

- Давай! – задорно смеясь, кричал Егорка.

 Змей взлетал всё выше и выше, и Егорка, задрав голову кверху улетал за ним ввысь своим с детства богатым воображением. Вон-вон за той дальней горой с шапкой, как шелом старинного витязя сейчас он и скроется. Совершит плавный поворот, да и опустится на изумрудной поляне в самом центре волшебного леса. А там… там за лесами за горами живут эльфы и сказочные принцессы такие… такие… тоненькие. Упав на траву, следя взглядом за высоко улетевшим воздушным змеем, Егорка сам не заметил, как задремал. Павел с улыбкой наблюдал за братишкой, присев рядком, крутя в пальцах травинку.


* * * * * * *


Пока Эльф вёл девушку по дорожке жёлтого песка такого же неяркого приглушённого цвета, как и всё вокруг, через заросли жимолости, образовывавшей что-то вроде шатра над их головами, Эрика размышляла:

«Надо же, как интересно… Никогда не думала, что смогу кого-то из сказочных героев встретить. Да, ни кого-то – самое волшебное существо в мире… мире… Интересно, мир этот настоящий или… я задремала за сочинением очередной сказки? А с другой стороны… даже если я и сплю – почему этот мир не может быть настоящим?».

Наконец, заросли расступились, и взору очарованной сказочницы предстала гора-не гора, утёс-не утёс, а грот, хитро скрытый в подножии холма. И так искусно сделанный – подойдёшь с какой другой стороны ни за что не заприметишь. А вокруг произрастает, не жимолость, а настоящая бамбуковая роща. Ветер гуляет окрест нежно-ласковый, и доносит музыку ветра настоящую, что услышать может только самый тонкий и чистый слух. А в самом гроте-то… Эх, и сказать невозможно какая красотища: любо-дорого поглядеть! Стоит зала тронная да такая: сто слов скажешь, описывая – всё равно не живописуешь! В зале та-а-акой высоты да красоты трон стоит – аж глаза щиплет от сверкания каменьев самоцветанных! А на троне… Нет, даже сказочнице Эрике не описать какой лучезарной красоты на нём Королева Эльфов восседает… Застыла девушка как изваяние и глаз отвести от Феи не может. Так бы и стояла сто лет да любовалась. Королева тут, сама нарушив затянувшееся молчание, с улыбкой подошла к Эльфу со спутницей и заговорила – словно серебряный колокольчик зазвенел звоном стозвоновым – будто арфы сладко-струнные запели – такой голос у Феи Фей:

- Ну, здравствуй, сестра по вере!
- П-почему сестра? – ещё более залюбовавшись прелестницей, невольно заикаясь, спросила Эрика.
- По сказке, дорогая, по вере в Волшебство и преданности сказке, - отвечает, серебристым словно ручеёк голоском Королева, - ты же не просто так тут у нас оказалась.


* * * * * * *


Сидя за чашкой ароматного чая из липового цвета с приютившим странницу человеком, Беренис с удивлением осматривалась. Оказывается, вот как выглядят дома внутри в их королевстве. Они сидели за маленьким круглым столом, покрытым вышитой вручную скатёркой. На стенах располагались уютные навесные шкафчики.  А на окошке – таком же ма-а-аленьком, как и всё остальное – висели весёленькие занавесочки в цветочек. На полу небольшой кухоньки лежал пёстрый половичок, а сама кухонька выглядела, словно… словно из книжки сказок. Пряничный Домик? Ну… не настолько, конечно. Но что-то близкое... Всё здесь принцессе казалось таким милым и крошечным, что само собой на ум девушке приходили уменьшительно-ласкательные определения.

- Ну, что, ягодка, - продолжал неспешную беседу старичок-лесовичок (так принцесса для себя окрестила радушного хозяина «игрушечного» домика), - куды ж теперь-то путь держать будешь? Ушедши от Двору…

- А? – Встрепенулась ушедшая в свои мысли Беренис. – Что такое? Откуда Вы…

- Знамо дело, - усмехнулся в седые густые усы дядечка, - кому ж как не мне и ведать. Я ведь не просто дед-лесовик, - хитро подмигивает, - я Лесовик-Всеведовик!

- Как это? – Всплескивает руками хрупкая принцесса. – То есть Вы всё-всё про всех…

- Даже не представляешь насколько, хрустальная моя… даже не представляешь насколько… - И с улыбкой забормотал в седые усы речитативом. – Я дед не простой: старик-Лесовик-во-все-таинства-проник.

- Ух, ты! – Восхитилась принцесса. – Тогда я попала прямо по адресу. У меня ведь есть запрос необычный.

- Знаю-знаю я все ваши спросы-вопросы, - мягко положив руку на запястье девушки, перебил Всеведовик. Как да где, вдоль да поперёк ли найти счастье девичье. Так ведь?

- Н-ну…, - протянула Беренис, - так-то да, но не совсем.

- Не, ну и чтобы жить-припеваючи, добро пожинаючи.

- Да, но…

- Да не «нокай», запрягала. – Уже во весь рот улыбался, демонстрируя крепкие, как у юноши зубы, старичок. – Не боись, Хрустальная, не такая уж ты и хрупкая. Слукавила Колдунья, а может и сама толком не поняла.

- Колдунья?

- Да. Та, которую старый Звездочёт призвал на твоё рождение. Сам-то не сдюжил. И то ведь: больно твой гороскоп чуден.


- Так вот, - продолжал Дед Все-волости-вед, - ты орешек той ещё крепости, оказалась, несмотря на хрупкость эту твою… не ко двору помянутую. Да только хрупкость не так они все поняли: не телом ты хрупка и болезна – сердце, сердечко твоё сторожкое! Вот его-то беречь было надобно. Но теперь уж чего там? Скажу, как есть. Скоро встреча ждёт тебя неизбежная. Только тут не подстелют соломушки, не подхватят под рученьки белые. Тут тебе лишь самой решать-выбирать, кто хорош, а кто худ… Кто разбить может сердце хрустальное.

Так напутствовал принцессу Лесовик, отправляя почивать на полати. И то сказать, разморило совсем девоньку-то с устатку да непривычности всего происходящего.


* * * * * * *


Поведал государь варианты ответов своих сыновей Ерёме, посудили они вдвоём с денщиком, покумекали и порешили старш0го Василия на наследной принцессе чужедальней страны женить. Где она и есть одна наследница. С глаз долой, так сказать, дела царского ради. А двоих других сыновей иначе ещё проверить. Сказано – быстро сделано, и вот уж посажен русич Василий за моря дальние на царство Василевсом.

Снарядил-проводил сына старшего царь-отец добрым напутствием, всплакнул, как водится на прощаньице да и занялся снова делами важными, государственного значения.

- Вот что, сынки мои сердешные, - начал, собрав на другой день после проводов Василия оставшихся сыновей, царь-батюшка, - Живёт, сказывают, аккурат возле границы нашего царства, в третьем королевстве Синегории… Змей-разумей, что людей всех мудрей. Отправляйтесь к нему с порученьем от меня.

И подал каждому из сыновей по конверту с алой печатью королевской.

- Да как же, батя, мы ко змею с челобитной? - Перечит средний сын. – Сами, чай, рода царского.
- А ничего! - Царь ответствует. - А как-нибудь... Чай, корона с головы некоронованной не свалится.
- Ну, а что нам ему передати? – Тянет младший Емельян. – Какое послание?
- А вот конверты эти и передайте.

Сказал этак да спровадил родимых тоже в путь-дорогу дальнюю.


* * * * * * *


Перелетел Индиго-Змей через горы синие, приземлился в края чужедальние. А в краях этих люди чудные: глаза узенькой-узкою щёлкою – то ли хитрые, то ли весёлые. Не поймёшь-разберёшь, как ни всматривайся. Но Змей Индиго недаром русским человеком был крепко слажен да сбит: значит, сам был с душенькой русскою – не растерялся-ссумятился. Оземь крылом-краем приложился и пошёл по земелюшке змием грозным, ужо всамделишным.

Как увидели Змея те жители – нанесли ему дров-даров почестных. Отвели Змею место приличное: на высокой горе гнездо брошенное. Угнездился Индиго в том логове и живёт в ус бумажный не дуючи. В ус не дуючи, дел не делаючи: только, знай, спит да ест Змей залётный.


* * * * * * *


- Теперь понимаешь, как путники, заплутавшие в Валлийском лесу, теряют кто время, а кто и вовсе память? – Усмехнувшись, спросила у всё ещё очарованной Эрики Фея Леса.
- К-кажется, начинаю догадываться, - немного приходя в себя, ответила девушка.
- Ладно, - взмахнула рукой, аки белая лебедушка крылом, посерьёзнев Владычица местных лесов, - это дело десятое, точнее сказать – совсем пустое. Ныне дело у нас к тебе, Сказочница, совсем другое. Да не просто дело – а первостатейной Важности!
- Что за дело, - насторожилась Эрика, - и смогу ли я помочь?
- Только ты и сможешь, - продолжала увещевать елейным голосом Фея.
- Так говори – не тяни, - взяла деловой тон и Сказочница.
- Понимаешь… мы – жители Валлийского Леса испокон Хранителями фэнтезийной сути являемся. Время у нас о-о… в какую пору ещё! остановилось – оттого нам и сподручней управляться делами сказочными да снами волшебными. А тут вдруг такое случилося. Кто проспал-проморгал – то неведомо. Только вдруг у нас в сказке две ещё заблудились.
- Кто заблудился?
- Две другие сказки. Да ещё и НЕ сказка одна. И так всё перепуталось, почище лабиринта путанного…
- А я при чём?
- Так кто тут у нас сказительница? Расскажи-перевяжи их наново.
- Да как пересказать-то?
- Про то мне неведомо. О том знать только в сказку поверенной. А коль скоро того не получится – пропасть, сгинути Лесу Эльфийскому. И не только нам – всем мирам, фантазией одной пронизанной, несдобровать. Всем Пяти Королевствам!

То ли поняла Сказочница, то ль почувствовала, что именно должна сделать, а только согласилась помочь распутать-сложить узор сказочной Заграни Эльфийским жителям – лесным Хранителям.


* * * * * * *

Проспав сутки кряду, распрощалась Беренис с добрым Лесовиком да и отправилась дальше. А Дед-все-на-свете-вед вышел проводить Хрустальную да просыпал во след уходящей заворожь-порошок. Порошок, ворожащий, со следа погоню уводящий. Чтобы сама свою Судьбу могла вершить хрустальна ягодка.

Шла девушка, шла. Как в сказках говорят пять пар сапог износила… Но нет, наша столько бы не прошла по прежне-житейскому быту-воспитанию. Только несколько пар белья и сменила Беренис-привереда бывшая. И подошла к большой стене, что конный не обскачет да и пеший не перелезет. И к тому времени вся еда у принцессы закончилась. А вокруг – пустыня бескрайняя. Села бедняжка у стены этой каменной и залилась слезами.

Вдруг видит, едет молодец на вороном коне прямо вдоль стены по дороге. Сам приятной наружности-внешности, а одет непонятно, но опрятно. Даже где-то как будто… изысканно.
Как подъехал Иванушка (а это был средний царский сын) к плачущей, так и спешился спешно, шапку снял, кланяется девице неместной.

- Ой, ты, любушка, красна девица, - начал любезно да ласково, - из какого ты рода и племени? Как зовешься и как прозываешься? И каким это ветром-поветрием занесло тебя, чудо- прелестницу во края эти, даром ненужные, во пустыню бескрайне-нехожую?

Засмущалась Беренис, что и сказать не знает… А молодец-то ей всё больше нравится – и то ведь: не видала ни разу в жизни никого моложе лакея королевского, Луки сорокалетнего. Правда, изъясняется пришелец как-то странно, но… когда такое пугало или останавливало девиц на выданье.

- Я… Дочь короля Иннокентия, родом из Королевства Третьего. Зовут меня Беренис. А зашла я сюда в дальних странствиях, убежав из дворца королевского… - Закончила горе-путешественница на затихающей ноте.
- Понятно. – Подтянулся-приосанился, услышав про род-племя Беренис средний царевич. – А… Плачешь-то отчего, красавица?
- А пла-а-ачу, - вновь всхлипнула принцесса, - оттого… оттого, что не знаю где оказалась, а тем более, куда идти дале-е-е-е…

И залилась вновь слезами.


* * * * * * *


Куда пошёл средний царский сын – про то уж ведомо, а младший Емеля двинул на юг по наитию. Шёл-шёл… скоро сказка сказывается… Пришёл в итоге к горе со снежной шапкой на вершине. На вершине той гнездо, а в гнезде – не, не утка, не селезень – сидит себе посиживает дракон-не дракон: Змей Индиговый. Почесал тут Емеля в затылке и говорит себе сам в раздумье: «Эка, невидаль, ишь-ты, заданьице. Как теперь мне на ту гору-то взобраться? И коли влезу – каким образом передать этому Горынычу грамоту царскую? Что б и самому целым остаться и челобитную ненароком не запалить…»

А Змей сидит себе в гнездышке, посиживает, на молодца, на гору взбирающегося, поглядывает. То ли знает, другим что неведомо, то ли просто так забавляется.

Долго ли коротко, а залез-таки Емеля на ту гору. Перевёл дух, отёр пот рукой богатырской и подаёт Змею грамоту царской печатью запечатанную. На, мол, изучай по случаю. И с ответом, того… не затягивай.


* * * * * * *


Видит Павел травинка-то в руке его не простая стала. Стала травинка в пальцах его расти-расти и уже перед ним не поле цветное, а лес. Да не простой лесок, не местной полосы. Лес густой, но не хвойный, а лиственный и какой-то невиданно светлый – не бывает таких в средней полосе и точка. Встал паренёк с пледа, на траве им расстеленного, глядь… а братца-то младшего не видать. Он туда-сюда, да где там? И Егорки, и полянки их майской ровно след простыл…

Что тут делать? Пошёл, раздвигая заросли непривычной растительности, молодой человек в ту сторону, где просвет был не то, чтобы светлее – а скорее заманчивей. Вышел на дорожку жёлтого песка, такого мелкого и чистого, словно вручную перебранного. Прошёл ещё вперёд по дорожке Паша и видит: расступаются заросли и пред взором его расстилается коридор через бамбуковую поросль. «Что за диво?» – думает, а сам руками раздвигает стволы тонко-звонкие и встречает глаза-в-глаза…

- Ну, здравствуй, Павел. Ты зачем в края эти забрёл? – Голос строгий, а глаза вопрошающей озорные, да такие… Эх, так бы и потонул в них с головою, как в зелёном омуте!


* * * * * * *


Как пошла Эрика по тропинке эльфийской обратно, как дошла прям до домика Пряничного, так и вышел навстречу из домика ей сам Дедушка Всеволод… ой, нет – всеведущий и вездесущий Лесовик-Всеведовик.

- Ну, здравствуй, красавица, - поприветствовал, - заходи в дом, дорогая гостьюшка!

Сидя за таким же вкусным ароматным липовом чаем, Эрика вела с хозяином разговор откровенный.

- Как же так вышло, Ведун, - продолжала допытываться девушка, - что царь послал сыновей своих к Змею ненастоящему, вместо того, чтобы прямиком к тебе с письмами направить? А Беренис-привереда встретила не Емелю, возвращающегося с заданием выполненном, а его брата Ивана, который… В общем, я сама тут с Вами запуталась.
- И почему Павел из настоящего мира попал в лес заколдованный и тебя там встретил, - подхватил дед, - хотя ты с ним должна была встретиться только через месяц, когда в отпуск к родным в деревню поедешь?
- Да? Этого я не знала… И как всё это теперь вернуть вспять?
- А никак…
- В смысле?
- Не нужно ничего переписывать и менять.
- Но как же… Ведь сейчас у Беренис разобьётся её хрустальное сердце, Змей накуролесит не пойми-чего, а царь не того сына наследником назначит.
- А вот и нет, точнее… не совсем.
- А-а… Кажется я поняла.
- Умница!
- А моя встреча с Пашей… Павлом?
- То, что ты с ним уже в Валлийском лесу встретилась?
- Да.
- Ничего страшного. Между вами как раз ничего не изменится.
- Тогда я побежала…
- Не спеши… Забыла? Здесь ведь времени нет. И связи причинно-следственные иные…


* * * * * * *


Беренис сидела в седле позади Ивана, который вёз её… А в самом деле, куда он её везёт?
Принцесса заёрзала и уселась поудобнее. «А царевич не так и пригож» - размышляла меж делом, трясясь по дороге, вкруг стены объезжающей. «И пахнет как-то… как-то не так уж и приятственно. И вообще… зачем я села к чужому человеку и не пойми куда еду с ним, всё удаляясь от родного королевства, Как он меня уговорил-то? Или… даже и уговаривать не пришлось глупышку. Что я ЗДЕСЬ делаю? В своём ли уме-разуме?».

- А ну-ка, стой! Тпру. – Это она уже своему «вознице» непрошенному и сползла наземь, как Иван коня остановил.

- Что стряслось-то, прелестница, - соскочил и Ваня с коня, сгрёб в охапку попутчицу, - али хочешь почивать прямо туточки? Так мы ведь ещё не доехали, - усмехнулся недобро, сильнее стискивая принцессу в объятиях.

Вспыхнула как маков цвет Беренис, руки в плечи могучие царевича упёрла и давай вырываться из объятий нежданных.

- Ты куда это, красна девица? – Рассердился Иван, пуще прежнего. – Аль сбежать норовишь от судьбы своей.

Испугалась тут Беренис. Как так? Какая такая судьба – она на то не согласная!

- Ты куда меня везёшь? – Крикнула в сердцах, примечая меж делом, как в сердечке её словно хрустнуло.
- Как куды? Дык к отцу своему, царю-батюшке. Чтобы дал нам благословение, а там и поедем с тобой уже к твоим родичам. Чтоб меня, значит, короновали у вас. Будешь при мне там супругой покорною.
- Да что б тебя! – Воскликнула, вывернувшись из медвежьей хватки Ивановой привередливая принцесса и пустилась бежать прочь.
- Стой, куда?! – Засовывая ногу в стремя и пытаясь вскочить в седло, чтобы быстрее настигнуть беглянку, завопил царевич вслед убегающей. Да конь его, видать напуганный недавней ссорой да окриком молодецким хозяина, прижал уши, закусил удила да как пустится с места в карьер. Насилу успел Ваня ногу из стремени вытащить.

Только и поглядел царевич вслед своему вороному, уносившему вдаль и грамоту царскую, и все надежды Ивана, никак и впрямь, дурковатого.


* * * * * * *


Взял Емеля у Змея чудн0го Синего ответную грамоту и пустился в путь обратный. Ехал, ехал царевич и подъехал к домику премиленькому да маленькому, почти игрушечному. Спешился царевич, взял под уздцы каурого и подошёл постучаться. Вышел из дому стар человек и закивал-засмеялся весело:

- Добро… добро будет! Всё впрямь испрямилось… Молодца девка! Да ты не мнись, заходи на чаёк к дедушке Вездеведушке, - видя недоумение молодого человека, быстро прибавил. - Ты не дивись на старого, - разливая щедрой рукой чай, приговаривал Лесовой, - если что и сболтнул непонятное – не твоего ума то разумение. Ты с дороги давай-ка прикорни с часок на печи у дедушки, прогревая с дороженьки косточки.
… Да о грамоте важной не беспокойся, покараулю покамест. – Пробормотал, уже снимая сапоги с ног засыпающего.


* * * * * * *


Пашка резко вскинул голову и потёр глаза.
«Эк, как пригрело-разморило на солнышке» - подумал.
«А сон-то, сон какой снился… Ах, да девка. Ай, красавица – глаз не отвесть! Вот бы вживую такую встретить».
Перевёл взгляд на дремлющего рядом Егорку и провёл рукой по змею, отчего-то потрёпанному.
«Эка заковыка, а чего это змей-то обшарпался, будто не вчера только его склеил. А, ладно, что я? Какая разница… пора братишку будить да до дому».

И Павел начал расталкивать сонного Егорку.


* * * * * * *


Эльф стоял поодаль, с восхищением наблюдая, как ловко Сказочница плетёт-кладёт стежки новые на старый узор ковра, чудо-тканного, филигранного. Раз – петелька туда: и Беренис уже даёт гневную отповедь подобравшему её царевичу и гордо отправляется в обратный путь. Два – и вот она уже подходит к домику пряничному. Три – и…


* * * * * * *


Солнце уже коснулось краешком линии горизонта, окрашивая всё вокруг то в розоватые, то багряные тона, когда вконец обессилевшая Беренис вновь прибрела к лесному домику. В лучах заходящего солнышка дом Лесника казался словно пылающим в пожаре и вместе с тем крупнее и как-то колоритнее, ярче.

Чуть надтреснутое сердце в груди «хрустальной» принцессы забилось просто неистово, когда она переступила порог гостеприимного домика. Внутри никого не было видно, лишь блики быстро исчезающего за горизонтом светила бросали призрачные неверные тени на стены помещения. Казалось, что пожар в доме разгорается всё сильнее. Вместе с призрачным пожаром разгорались неистово и щёки девушки. Дыхание сбилось, руки задрожали: того и гляди без памяти на пол грохнется. Вдруг с печи послышался шорох, и взору принцессы предстал заспанный, румяный то ли со сна, то ли смущённый тем, что его застали в таком не самом лицеприятном виде, юноша. Сердце Беренис сделало кульбит и восторженно замерло. Молчал и юноша, глядя во все глаза на принцессу. И в тот же миг солнце скрылось за горизонт, и в домике воцарился атмосферный полумрак…


* * * * * * *


Воротился домой во дворец пешим да не солоно хлебавши, Ваня. С поникшей головой да заданием не исполненным. Бухнулся отцу в ноги:

- Не серчай, батюшка, провалил я задание, - молвил со слезой в голосе, - адресата не нашёл да и себя не сумел показать со стороны… правильной.

Больно убивался обмишулившийся царский сынок. И так просил-умолял отца не гневаться на сердешного… Однако, царь-батюшка осерчал дюже: прогнал с глаз долой среднего сына, послал свиней пасти** и стал поджидать младшенького, возложив все надежды на его возвращение.


* * * * * * *


- Ну, что, Егорка? – Спрашивал брата за ужином Павлуша. – Как побегали сегодня со змеем? Завтра пойдём ещё.
- Хорошо, брат, только чудно как-то… - Отвечал, уписывая оладушек за оладушком, которые подкладывала проголодавшимся на свежем воздухе сыновьям довольная мать, вернувшаяся с вечерней дойки.
- А что, чудно-то? – Это уже младшая сестрёнка Тошка востреньким носиком да любопытными глазёнками следя за обоими братьями и держа двумя руками огромную кружку с парным молочком.
- Да, понимаешь, - обернулся Егорка к сестре, - я присоловел малёк на солнышке, и мне та-а-акое приснилось!
- А что, что приснилось? – Встрепенулся Павел.
- Ой, да будто змей наш в настоящего заделался и стал этаким важным. Всякие грамоты там изучал да подписывал…

Послышался звук разбившейся посуды, и все домашние повернулись к Паше.

- Что с тобой, сынок, - забеспокоилась женщина, - не продуло ли тебя на ветру с отвычки после городской-то жизни?

Павлуша моргнул и словно вынырнул из ниоткуда:

- Всё в порядке, мам, не беспокойся. И пробормотал приглушенно. - Надо же, значит, не только мне этакая невидаль примерещилась…


* * * * * * *


Уставшая от трудов праведных волшебница, то есть сказочница, конечно, Сказочница присела на давешний пенёк на заветной поляне, сложив руки на коленях. Отчего-то покалывало кончики пальцев и чуть рябило в глазах. 

- Успокойся, такое бывает. – Утешил Эрику Эльф и взял её за обе руки. – Ты даже не представляешь насколько важное дело сейчас совершила. И ещё…
- Да? – Немного устало выдохнула девушка.
- Ты очень, запомни, ОЧЕНЬ сильна!
- В смысле? – Переспросила, не совсем понимая.
- Во всех… Во всех Пяти Королевствах.
- Спасибо, - чуть смущенно улыбнулась.
- Не стоит благодарности. Это мы должны благодарить тебя. Теперь и ты будешь жить долго и счастливо. – Эльф задорно подмигнул Эрике и добавил. - И да… Знаешь, где я тебя видел?
- Где же? – Оживившись встрепенулась она.

Житель Валлийского леса быстро склонился к лицу девушки. Их волосы на мгновение перемешались и стало почти не заметно, где чьи – густые и волнистые, светло-каштановые и шелковистые... Что-то быстро прошептав на ухо Эрике, Эльф также стремительно поднялся и удаляясь, уже почти слившись своим одеянием с густой листвой леса, растворяясь в полутонах совсем издалека проговорил:

- Не забывай… захаживать в подведомые… территоо-рииии…………



ПЯТОЕ КОРОЛЕВСТВО.

Глубоко вздохнув и сладко потянувшись, Эрика открыла глаза. Сквозь лёгкие пёстрые занавески приветливо сияло солнце, а за окном заливались звонким разноголосьем ранние птицы.

О, какой яркий сон! Надо ж такому присниться? И Эльфы, и Лесовики, принцесса хрупенькая, сыновья царские и змеи крылатые… И всё-всё сразу. Вот бы записать! Это ж такой сюжет… Обидно только, что не успеешь его начать записывать – как он испарится, будто и не было… Девушка прошлёпала босиком по цветастым циновкам на кухню сварить себе кофею, пока бабуля возится во дворе по хозяйству. Сидя с кружкой на подоконнике начала перебирать в памяти все детали сна. Как ни странно, по мере этого «перебирания» делали не исчезали, а будто напротив раскручивались, приобретая дополнительные краски. Внезапно до слуха Эрики донеслось:

- А за речкой, там за речкою... - Выводил кто-то сочным контральто.

Эрика вздрогнула и прислушалась.

- Ходють козы да за овечками… - Тут же подхватили нестройными голосами.

Девушка пожала плечами и за неимением под рукой электронных гаджетов, которые специально оставила в городе перед поездкой в деревню, чтобы отдохнуть от городской суеты и погружения в виртуальную жизнь, уткнулась в блокнот, быстро занося в него сюжет сказки про Пятое Королевство.

А за окном, ещё не замеченный, мирно реял в сияющих небесах ярко-синий, цвета самого синего индиго воздушный змей.
 


———————————————————
Валлийский* лес – по древним Уэльским преданиям именно там находится страна Фей.
Свинопас** - сказка на новый лад о нём уже на подходе.