Экс-ры VIII 1 гл Чудо в перьях

Золотой носорог

Глава 1

Каймановый город

Как намажешь – чудо в перьях – Персидская дорога – Красная лестница – Каймановый город

Чудо в перьях

Осмотревшись на всякий пожарный, эксы сфотографировались каждый по отдельности и в группе, и пошли вниз, по пути удивляясь исчезновению змеи.
- Такая здоровая была! - удивлялся Палыч.
- Куда же всё-таки делась змея, - озадачился Палыч.
- Да склевали её чего тут думать вон, сколько голодных ртов летает, - Чемякин показал на аргентависов летающих в вышине над деревьями.
- А знаете, ребята удивительно то, что хоть динозавры и занимали верхушку эволюции в своё время, но с мозгами у них было как-то неважно, - сказал Кельдюшев.
- А им не надо было особо думать, - сказал Палыч.

Чемякин любивший поговорить на подобные темы тоже был немного подкован в происхождении видов. В частности он сказал, что древний человек, не имевший в своём арсенале ни крепкой брони, ни мощных мышц, ни тёплой шкуры вынужден был сам о себе заботиться подручными средствами. Камень он превратил в орудие убийства, который стал ему и молотком, и ножом после соответствующей обработки. И свои навыки он мог передавать по наследству, а ящеры не могли и поэтому не развивались умственно хоть и жили относительно коллективно.

- Всё верно, - сказал Кельдюшев. – Допустим тиранозавр, нашёл себе местечко, грохнулся и давай храпеть, не заботясь, что его кто-нибудь потревожит. Он же королём в те времена жил. А древний мэн где приляжет? Вот и вынужден жить в высоких пещерах, где его ни одна такая тварь недостанет. Опять же надо додуматься использовать огонь для обогрева себя любимого и защиты от внешних врагов. Вы только представьте, сидит современный примат и костёр поддерживает, а то и крысу поджаривает на вертеле. Я не думаю, чтобы у гориллы возникла такая надобность.
- Ага, - кивнул ему Чемякин. - Ну, яблоки достанет из ящика, но чтобы построить дом, даже у орангутанга нет мозгов, потому что на фиг не надо. Сидит на ветке и качает дрыном, туда-сюда, туда-сюда и так целый день.

Местами лестница зияла провалами от промывки грунта дождями, и приходилось их обходить, чтобы не свалиться в зияющие ямы, откуда вверх росли уже достаточно высокие деревья.

Перила с балясинами исчезли, зато появились грубые каменные перила, и кривые лестничные марши из грубых плит. Перила с балясинами исчезли, зато появились грубые каменные перила, и кривые лестничные марши из грубых плит.

Когда они прошли до половины гигантской лестницы, дальше с ней всё обстояло всё плохо. Джунгли настолько склонились над ней, что приходилось буквально прорубать себе путь. Хулиганствующие обезьянки всё время пытались ущипнуть мужчин за ухо, зачем они быстро спускались по лианам и так же быстро улепетывали обратно.

Скоро широкие ступени уступили место невзрачным валунам, которые лишь отдалённо напоминали, что это всё же лестница, а не наваленный курумник. Чем ниже спускались путешественники во времени, тем жёстче становилась действительность. Перила с балясинами исчезли, зато появились грубые каменные перила, и кривые лестничные марши из грубых плит по всей вероятности это было незавершённое строительство гигантской лестницы. Так сказать её черновые наброски, которые со временем предстояло закрыть мраморной поверхностью. Чем дальше пробирались эксы тем немного страшнее им казалось но, подбадривая друг друга они шли дальше надеясь с каждым поворотом на лучшее.

Когда они в очередной раз прорубились до свободного участка им навстречу из-за деревьев выбралась птица высотой со среднюю цаплю с выразительной головой благодаря большим круглым серо-зелёными глазам и коротким широким клювом с крючком на конце. Она в нерешительности остановилась и уставилась круглыми глазами на идущих по лестнице людей.

- Это что ещё за чудо, – сказал Кельдюшев, показывая на большую птицу.
- Ты камеру готовь, а не болтай, - тихо подсказал ему Чемякин.
Кельдюшев тот час снял крышку с фотоаппарата и сфотографировал неизвестную им птицу. Эксам показалось, что птица  обладает удивительным мышлением к позированию, как бы показывая как её нужно лучше сфотографировать, в качестве модели.  Она стала поворачиваться в разные стороны кланяться и быстро защёлкать клювом.
- Клюв у неё, что лопата долбанёт, мало не покажется, - сказал тихо и с некоторой опаской Палыч.
- А у неё милая мордашка, - сказал Чемякин, приближаясь к птице.

Но серое чудо в перьях даже и не подумало убегать, наоборот оно наклонилось и снова защёлкало клювом.
- Похоже, угрожает, - предупредил его Лебедев.
- Да нет, это, похоже, молодой птенец китоглава, - ответил Чемякин приближаясь медленно к птице.

Он бесстрашно погладил птицу по голове, и та закрыла глаза.
- Балдеет, - тихонько засмеялся Кельдюшев.
- Смотрите у неё на голове перья как у попугая, - сказал Палыч, показывая на торчащие короткие перья в виде хохолка.
- Ладно, пошли, а то их тут целая стая соберётся, - сказал Чемякин, ещё раз погладив птицу по голове.
- Смотрите, она людей не боится, значит, она их не знает, заметил Кельдюшев.
- Дай бог, что бы нам, не встретились здесь аборигены, - сказал Чемякин, проверяя в кобуре свой револьвер.

Прощаясь со странной птицей, каждый погладил её по голове, от чего она всякий раз начинала щёлкать клювом и приседать.
Когда люди удалились, из кустов выскочил Феликс и, усевшись на край ступеньки, ревниво заявил Чуду в перьях, что бы оно даже не думало подружиться с путешественниками. Что прикормленное им место давно занято и без боя он его не отдаст. Чудо с удивлением посмотрело на сидящую, на попе маленькую наглость с красивой ленточкой на  раскачивающейся лапке и, решив её проучить, схватило клювом за шиворот, после чего ловко подбросив, дала под зад хорошего пенделя. Да так что этот наглый клубок цветных перьев сам полетел впереди себя, обогнав своих корешков.

- Ха, парни смотрите да это же Феликс! – воскликнул Чемякин, успев разглядеть пролетающего вверх тормашками попугая с красивой ленточкой на лапке.
- Кто это его так пинанул? – спросил Лебедев, оборачиваясь назад.
- Сказал бы я тебе, - усмехнулся Палыч, тоже оглянувшись назад и не увидев Чудо в перьях.
Феликс на лету развернулся и, сделав пируэт сел на край перил лестничного марша.
- Ну, паскудная птичка, я ещё доберусь до тебя! – хвастливо погрозил он, кому-то крепко сжав в кулак правую лапку.
- Феликс ты чего кричишь? – спросил у него Кельдюшев.

Феликс, всплакнул слезами и, вспорхнув, забрался к Палычу на плечо, где уткнулся головой ему в ухо - папаня.
- А как он тут оказался мы, что дверь не заперли? - спросил Чемякин.
- Да сам он за нами увязался, - сказал Палыч.
- Тут, наверное, и соколы летают вот им тут жратвы из этих попугаев больше некуда, смотри Палыч, как бы твоего Феликса какая-нибудь хищная птаха не прибила, - предостерёг его Лебедев.
- Может быть, и летают, как без них все хотят кушать, - задумчиво произнёс Палыч, посмотрев в небо.
- Мне один дядька предложил подумать об изготовлении специальной защиты, которую можно одеть на голубя. Проблема голубятника: соколы убивают домашних голубей. Падают сверху на спину и иногда на лету бьют в грудь, говорит хорошие деньги можно заработать, - сказал Лебедев.

- Обычно такие изобретения тут же копируют, если ничего нет в них сложного, так что заработать не придётся, а наделаешь их, себе в убыток сработаешь. Работать надо на заказ тогда и толк будет, - скептически заметил Чемякин.
- Это надо какой-нибудь жилет с иголками или еще чего, что бы летать, особо не мешало. Голубятник считает такую штуку востребованной для продаж. Ну и спросил, может у меня мысль есть, как спасти голубя от сокола в полёте, - сказал Лебедев.
- Представляю себе голубя с дощечкой особенно на высоте со скоростью ветра метров 10 в секунду, - с ехидством сказал Кельдюшев.
- Не надо думать, что к спине голубя "прибивается" огромная доска. Надо думать объёмно. Размер фанерки по его спинке. 10х7 см. по её анатомическому строению. Это же не марабу с табуреткой на спине. Так что не надо представлять нечто иное, если ты голубя и в глаза не видел. Мукуколкой надо же думать, чем посмеиваться, - возразил ему Лебедев.

- Ну, так надо сделать такую защиту нашему Феликсу так сказать на живом макете, проверить эту теорию, гвозди у нас есть только заточить, как следует, осталось, - предложил Чемякин.
- А кстати где он? - спросил Палыч оглядываясь.
- Да вон он дамам своё украшение показывает, - показал на попугая Лебедев, который о чём-то ворковал со старыми подружками.
- Да надо подумать над его защитой, а то и в самом деле кто-нибудь его сцапает на обед, - сказал Палыч. - Вернёмся, сделаем.

- А если подумать? – сказал вдруг Чемякин, окучивая друга глазами.
- Чего? - Палыч в недоумении поднял на Чемякина глаза.
- Ну, а чего мы так сразу смутились, занервничали? - усмехнулся Чемякин продолжая буравить того глазами.
- Что?
- Я просто спрашиваю, чего мы так заволновались.
- Чего? – не понял Палыч суть вопроса.
- Чё мы так смутились, - надвинулся снова на него Чемякин.
- А ну-ка в глаза мне, - продолжил наседать на Палыча предводитель.

Палыч откинулся назад и оглянулся на Кельдюшева.
- Чего это он?
- Врангелю не служил с молодые годы. Нет? В контрразведке. Только честно.
Палыч посмотрел в сторону и, плюнув в сердцах, встав, сказал.
- Та-ак довоевались! Только служил я не Врангелю, а Колчаку! Прокололся ты Вася! Что расселись, пошли что ли? - бросил друзьям Палыч и, надев рюкзак, пошёл вниз.
- Ну что Вася, штанишки спали? - похлопал Лебедев Чемякина по спине.
- Шляпа! – хихикнул Кельдюшев, проходя мимо.

Чемякин понял, что Палыч его раскусил и весело насвистывая, отправился следом.
После развалин они добрались до конца кривой лестницы, где им на пути вновь встретились перильные балясины с одним перилами слева. Видимо неизвестные строители двигались навстречу друг другу, заметно сокращая расстояние и то, что к ним кто-то ещё движется, придавало сил, и уверенности для завершения строительства, но пошло что-то не так и они бросили своё строительство.