Один преинтересный случай

— Да ты сам не знаешь, чего ты хочешь! — Крикнул, не выдержав, Агиль.
— Знаю!  Ты просто не можешь меня понять! Никто не может этого сделать! — Ответил ему Ларр.
— Так, а чего ты хочешь? Ты находишься в обществе, тебе не получится его избежать, как бы ты этого не хотел! — Пытался убедить его Агиль.
— Я не избегаю общества — продолжал настаивать Ларр — Оно не понимает меня! Нет, не так. Оно не хочет, не желает, никогда не сможет понять меня! — кричал во всё горло главный герой.
— Может ты внушил себе это? Может… — Его друг явно хотел что-то ответить, но было бесполезно — А знаешь что?  Иди-ка ты к черту! — Прокричал Агиль и вышел из квартиры.
— Да ты!  Ай, ладно — Закончил Ларр.
Герои наши спорили еще давно. С момента начала их яростного диалога прошло не больше не меньше четыре с половиной часа. Спор, начавшийся еще днём, смог завершиться только к вечеру. К темному, мрачному, окутанном тайной вечеру, который бывает разве что в фильмах ужасов. Герои жили в обычном провинциальном городке. Он находился далеко от великолепной столицы, поэтому не представлял никакого интереса ни великодушному правительству, ни добрейшему обществу. Но нельзя сказать, что этот город отставал от любого другого по развитию. Вовсе не так, возможно, он даже обгонял некоторых своих конкурентов. В нем были все удобства: курьеры, доставка, такси, школы, детские сады, храмы. Можно продолжать до бесконечности. Но не хватало здесь одного: человека. Нет, не в том плане, людей в городе было предостаточно, даже, можно сказать, в изобилии. Не было в них человечности. Той человечности, которой так мало в этом мире. Мало кто мог помочь страдающему ближнему, никто об этом даже не задумывался. Все жили для себя. Не отрицается наличие в этом городе групп людей, которые ходят вместе, общаются, помогают друг другу, правда всё это не то, что нужно на самом деле.
Ларр — наш герой — жил в маленькой однокомнатной квартирке. Квартира была одна из дешёвых. Ларр снимал её уже несколько лет. Он жил в ней на протяжении всей своей студенческой жизни. Учился Ларр на журналиста, ему нравилась это профессия еще с самого далекого детства. Еще в нём маленький Ларр задумывался о свободе, о жизни, о справедливости. Рос герой без отца, он у него погиб на войне, проходившей на протяжении довольно длинного промежутка времени. Возвращаясь много раз домой, отец говорил, что это его последний бой и его скоро должны отправить домой навсегда. Давая надежду, Флавий — так звали отца Ларра — утешал своих родных. Он учил своего сына чтению, возможно, отец и был тем, кто дал любовь сыну к журналистике. Читал главный герой всегда и везде, еще в детстве, перечитывая всех классиков того времени. Пробовал наш герой и писать, но все его попытки были не удачны (так думал только он сам) и, постоянно выбрасывая свои творения, он так и не написал ничего путного. После смерти отца жизнь стала другой. Ларр, из радостного мальчишки, превратился в угрюмого, вечно задумчивого парня, который перестал думать о других. Возможно, разочаровавшись в жизни, Ларр перестал видеть её красоту, во всём обвиняя несправедливость. Всё-таки поступив на журналиста, герой отучился там. По началу, его всё устраивало. Талант к написанию статей и текстов проявлялся все больше и больше. Ларра хвалили все учителя. Ему приписывали великий талант. Но общество завидовало ему. Каждый день он выслушивал тонну негатива в свой адрес, миллионы шуточек, подколов. Он долго держался, изредка делясь проблемами с своим единственным другом Агилем. Агиль всегда выслушивал своего товарища, давал советы, пытался поддержать, но он всегда замечал одно, наш герой менялся. С каждым суровым и несправедливым днём Ларр становился все злее и мрачнее. Его перестали радовать те вещи, которыми он раньше наслаждался. Всё стало таким противным и мрачным. Общество начало его раздражать, люди начали его вымораживать. Интерес к журналистике пропал. Учителя больше не хвалили Ларра. Агиль советовал ему сходить к врачу, но Ларра будто бы всё устраивало, он как будто хотел жить так.
Квартира, в которой он жил, как мы уже выяснили, была однокомнатная. Жилой дом располагался на окраине города. Он был больше похож на здание послевоенной эпохи, нежели на дом. Давно разбитые окна подъезда никто не хотел заменять. Покосившаяся ограда с давно забытым «садом». Только иногда садовник приезжал и подкрашивал деревья белой краской у конца ствола, делая это всегда небрежно, а половину краски забирая себе домой, под предлогом «а что добру пропадать?». На сломанных и прогнивших лавочках у подъезда всегда сидела местная «элита». Она знала все и про всех. Кто где работает, кто на ком женился, кто эта девушка и кто наш герой. Пройти мимо неё означало быть оплеванным, осужденным, да еще и совет в придачу получить. Дверь подъезда больше напоминала дверь в какой-то сарай или притон, которых в городе было в достатке. В них обычно собиралась другая «элита», которая ничего не знала, но различала все сорта спиртного. При входе в подъезд в нос бил резкий, даже едкий запах. Квартира Ларра находилась на четвертом — последнем — этаже. Там всегда было душно летом и холодно зимой. Вход в квартиру охраняла старенькая железная дверь, петли которой давным-давно заржавели и при каждом открытии издавали громкий скрип, именно по этому скрипу «элита» определяла, кто и в какую квартиру зашёл. При входе в само помещение можно почувствовать ветхость этой квартиры. Все обои были оторваны, от них остались одни клочки, испачканные в чем-то наподобие масла. Слева от входа находилась старая кухня, на столе которой всегда стояли кружки из-под кофе, немытые со времен заселения в эту квартиру. В раковине была постоянная гора немытой посуды, герой использовал её несколько раз. Следующей комнатой после кухни была комната самого Ларра. Прошу заметить, это была единственная комната с обоями, которые клеил сам Ларр. Диван стоял у дальней стены, краска, облезшая еще три года назад, отпадала всё чаще и чаще. Стол, стоявший напротив, дивана был завален курсовыми работами и статьями. Статьи валялись везде. Нап полу, на диване, на стуле. Урна была забита листами бумаги. На столе также располагался ноутбук серого цвета. Он был всегда подключен к зарядке. На нём был открыт сайт «статьи.рав». Это был сайт, на котором наш главный герой писал статьи каждый день. За одну статью ему давали в районе четырех тысяч рублей. Следующей комнатой был сортир, его описание я решил опустить.
В квартире герой часто оставался наедине с собой, всё свободное время, если оно вообще было, он проводил один или с Агилем. С последним он вел вечные споры, но иногда прислушивался к его мнению и ему становилось лучше. Вдвоем они спорили на философские темы. Победителем в их великих спорах чаще всего выходил Агиль. Он мог аргументировать свою позицию. Также Агиль почти никогда не повышал голос, за исключением тех случаев, когда наш главный герой затрагивал тему веры, Агиль был человеком верующим, тогда он переставал жалеть кого-либо. Горящие слова и фразы вылетали у него одна за другой, и уже никто не в силах был остановить его апологию. Споры их заканчивались почти всегда ничем. Все оставались верны своей «правильной» в их глазах позиции.
В один из таких хмурых дней Ларр сидел за ноутбуком и писал еще одну статейку. Цена за неё была намного выше, чем за предыдущие. Это было связано с тем, что заказчику нужна была статья на одну тысячу слов, в которую был включен анализ события, интересовавшего только заказчика. Наш герой уже второй час печатал это задание. Хочется уточнить, если наш герой садился что-либо делать, то он всегда делал это идеально, искал малейшую ошибку, которая могла его смутить. Заканчивая написание статьи, Ларр услышал оглушающий звонок в дверь. Нехотя он поплелся к двери. Посмотрев в глазок, он открыл и впустил гостя в квартиру. Это был Агиль. Промокнувший под дождем он начал снимать куртку.
— Привет!  — сказал Агиль — ну и ливень, кое-как до тебя добрался.
— Здравствуй — неохотно ответил Ларр — проходи в комнату — пробормотал он и сам пошел дописывать свою статью.
Агиль аккуратно прошел в знакомую ему комнату. Расположившись на ветхом диване, он спросил у друга про статью, которую тот дописывал.
— Да так, один заказ успел взять, оклад в целых десять тысяч рублей! — с горящими глазами ответил ему Ларр.
— Ничего себе!  Ты там книгу что ли пишешь?  — удивленно спрашивал своего друга Агиль.
— Ну, он, заказчик, попросил расписать на тысячу или более слов, включая в статью рецензию и анализ одного события. — Ответил Ларр.
— Какого такого события? — недоуменно спросил его друг.
— Там про убийство в магазине, какой-то бешеный мужчина забежал с ножом и зарезал охранника с продавщицей. Ему удалось скрыться. — ответил Ларр.
— Вот и люди пошли! Убивают своих ближних — сказал ему Агиль.
— Да-да — пробормотал наш персонаж.
— На каком этапе творчества? — продолжал сыпать вопросами Агиль.
— Уже заканчиваю — холодно пробормотал Ларр.
Когда он закончил писать статью, друзья отправились на кухню, чтобы попить горячего чая. Кстати сказать, Агиль пришел не с пустыми руками, он принес немного еды и сладостей, которыми Ларр не пренебрегал, а очень любил. Особенно в порывах долгой и продуктивной работы, которой у него было много, он мог есть достаточно сладкого.
— Зачем ты вообще пришёл? — вдруг неожиданно спросил Ларр.
— Так ты же сам написал мне — удивленно ответил ему Агиль.
— Точно — ответил герой.
Так они разговаривали больше часа, обсуждая разные темы. Как вдруг, как будто из-за спины, к ним подобралась тема смысла жизни, ту самую, которую всячески проклинал Ларр. Той самой, которую так любил и восхвалял Агиль.
— Да нет смысла! Все тщетно! Все мы умрем и будем похоронены в сырой, обвеянной страхом и страданиями землей — отстаивал свою позицию Ларр.
— Почему же ты не можешь понять, что ты себе это внушил — отвечал Агиль.
— А в чем смысл?  Ха-ха. Жизнь полна страданий, все люди страдают! — кричал герой.
— В чем?  — спокойно проговаривал Агиль — Господь сказал: Кто не берет креста своего и следует за мною, тот недостоин Меня. Сберегший душу свою потеряет её; а потерявший душу свою ради Меня сбережет её (Мф. 10:38.39).
— Опять ты свои цитатишки вставляешь, все ты свои святые книжечки цитируешь, а сам ответить и не можешь! — дразгил Ларр.
— Не «книжечки», как ты посмел выразиться, а Евангелие — слово это он произнес с благоговение на устах.
— Евангелие! Да мне оно не нужно. Меня никто не спасал, Бога нет в этом мире, а если и есть, то он не заинтересован в делах человека, он сидит как наблюдатель, если захочет — накажет. Если захочет — помилует. Смысл такого Бога! Тьфу ты — плюнул Ларр.
— Не знаешь ты, что говоришь друг мой, а ведь хула на Духа Святого это… — не успел Агиль договорить, как Ларр тут же его перебил.
— Господи! Хула! Что ты! Неужели твой Бог такой обидчивый! Да если бы он хотел, он бы всех людей исцелил! Достоевского читал! Брехня все это. Мармеладов надеялся на Него, да и получил колесом по голове! Вот его Бог! Вот!  — с пеной у рта кричал Ларр.
Спор этот мог затянуться надолго, но вот Агиль решил уйти, просто встать и уйти.
— Вот ты и живешь-то ужасно, раз в Бога не веруешь, брат — сказал последние свои слова в этом споре Агиль, надевая одежду и заказывая себе такси. — Пока, друг.
Дверь захлопнулась. Ларр стоял, думая над словами своего друга. Он снова проиграл в споре. «Что же это! Как так! Опять этот святоша заткнул меня! Чертовы слова, чертовы, чертовы!» говорил про себя Ларр. Тут он задумался над своими словами. «Чертовы?», почему «чертовы?».  «Так если Бога нет, то значит и чертей-то нет? Ладно, хватит на сегодня. К черту!». Ларр попытался оставить эту мысль, но она еще долго его преследовала. Опубликовав статью и получив деньги, он лег на диван. Ночь была сложной и мрачной. Он просыпался каждую секунду. Уснув лишь только под утро, он смог проспать до обеда. Встав и открыв глаза, он почувствовал усталость и головную боль. Голова раскалывалась так, будто по ней били гигантским молотом, весившим под сто килограммов. Наш персонаж долго не мог оклематься и весь день ходил, как в тумане. Под вечер наш герой смог написать три статьи и, подзаработав немного денег, он лег спать. Уснул он очень быстро.
Следующий день Ларр провёл как обычно, он писал статьи, читал. Да, забыл упомянуть, герой наш очень любил читать. Он мог зачитываться на весь день, совсем не замечая, как быстро пролетают страницы. Как я уже говорил, этому его научил отец.
Недавно он дочитал произведение Горького «На дне», оценив всех героев как отрицательных, наш персонаж с недовольством закрыл книгу. Больше всего сравнений он провел с актером. Такой же одинокий, никем не понятый и забытый. Он ассоциировал себя с ним и сделал вывод, что этот мир полное «дно», из которого невозможно выбраться. Упустив самое главное, персонаж несколько дней посидел в раздумьях и негативном настроении духа, продолжавшимся дня три, да и позабыл обо всем этом.
В один из дней, Ларр снова сидел за компьютером и печатал новую статью. Еще утром он попросил Агиля прийти к нему, видимо, Ларр снова чувствовал себя одиноким, а, возможно, хотел отыграться за свой прошлый проигрыш, терзавший его до сих пор. Агиль не торопился идти к другу, будто предчувствуя то, что его ждет новый жаркий спор, в котором снова не будет явного победителя, и все снова останутся на своих позициях.
Агиль всю свою жизнь был спокойным. Он редко взрывался, показывал эмоции, зачастую Агиль сдержанно отвечал, давал какие-то советы и аргументировал свою позицию. Агиль мыслил со стороны истинно религиозного и верующего в Бога, а главное боящегося Его. «И не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити; убойтеся же паче могущаго и душу и тело погубити в геенне (Мф 10, 28)» — говорил Агиль. Не любил он также шутки связанные с Богом или, относящиеся к религиозной тематике. Стараясь аккуратно поменять тему, Агиль не позволял резко обличать того, кто это сказал, но если того требовалось, то мог сразу же сделать это. Рос друг Ларра с отцом. Семья была неверующая. Агиль был даже не крещен. Как же он пришел к Богу? Помниться, даже смеялся над Иисусом. Мог спокойно утверждать, что Творца не существует и все это люди выдумали, чтобы оправдывать явления или природные катаклизмы. Как же Агиль уверовал? Как-то в один обычный день с ним случилась интересная ситуация. Он, идя по дороге, решил зайти в лес, посмотреть что там вообще нового. Он когда-то был в этом лесу с отцом. На тот момент времени Агилю было уже за восемнадцать лет. Шагая по лесной тропе, Агиль вдруг почувствовал себя плохо. Его сердце резко заколотилось, в глазах начало темнеть, пот выступал на его лице. Без сил он сначала присел, подумав, что это сейчас пройдет. Когда это не проходило, а только усиливалось, ему ничего не оставалось как начать молиться. Агиль поймал себя на мысли: «Что это я? Подумаешь, перегрелся». После этих слов Агилю стало еще хуже, он уже валялся в грязной земле, извиваясь от боли в груди. Что может быть хуже, спросите Вы меня? Волк. Из леса вдруг вышел серый. Агиль начал осознавать, что его время пришло. «Господи, я уверую в Тебя, если Ты спасёшь меня, спаси, прошу, спаси, Всевышний, Ты есть, я знаю, прости меня идиота, возомнившего себя великим, спаси меня, Христос». Он потерял сознание. Проснувшись у себя дома, он увидел на себе грязную одежду. «Неужели сон?»: — подумал Агиль. Как вдруг он увидел на себе след от лапы волка. «Господи». На следующий день он покрестился. Вот такие бывают истории. И неверующие становятся верующими, и верующие становятся неверующими.
Так что же про тот день. Агиль пришел, правда пришёл он ближе к вечеру. На тот момент Ларр уже дописал статьи, заработал немного денег и лежал на диване, читая очередную зашарпанную книгу. Друг Ларра зашел в открытую квартиру.
— Привет, прости, что я задержался, решал пару проблем — поприветствовал друга Агиль.
Раздевшись, он пошёл в комнату к Ларру. Тот лежал неподвижно, уткнувшись в книгу. Взгляд у него был довольно задумчивый, я бы даже сказал загадочный. Обычно такой взгляд у него бывал в двух случаях. Когда Ларр очень напуган. Зрачки расширялись, по телу шла судорога, брови с кожей лба поднимались вверх. Второй же случай абсолютно противоположен первому. Во втором случае это был взгляд задумчивости. Можно было увидеть, что главный персонаж думает о чем-то, прорисовывая или, вернее сказать, проигрывая какую-то ситуацию. Когда вошел Агиль, был второй вариант этого взгляда.
— О чем задумался, приятелище? — Агиль был в хорошем расположении духа, он еще не знал, что его ждёт.
— Да так, о своём — сказал, оторвавшись Ларр. 
— Что читаешь? — спросил Агиль.
Немного подумав, Ларр посмотрел на друга.
— Откопал у себя в библиотеке произведение «Сказание о двух приятелях», автор себя не указал, сама книга подписана А.Р. — ответил Ларр, показывая на пошарпанную со всех сторон книгу.
— Интересно…Видимо, автор не захотел себя указать. Ну и как книга? — спрашивал Агиль.
— Да. Ну. Так. Пойдет — нехотя отвечал Ларр, закрывая книгу. — А ты когда последний раз читал, Агиль? — немного помолчав, спросил Ларр.
— Брат, честно сказать, недели две назад. — неуверенно говорил Агиль. — книга называлась «в поисках Господа», автор хотел… — не успев договорить Агиль, его перебил Ларр.
— Можешь не говорить, неинтересно — Со смехом перебил друга персона этого рассказа.
— Зря ты так, брат — Ответил друг. — нехорошо.
— Да, Господи помилуй, нашелся мне святой. — насмешкой продолжал Ларр.
— Не говори имя Господа твоего всуе — тихо отвечал Агиль.
— Помолчи ради чертей! Надоел своими заповедюшками, я их всех презираю. Человек должен жить так, как пожелает нужным. — кричал Ларр.
Он наконец-то нашел тему для ярого спора, но друг его, как назло не хотел поддерживать спор, смиряясь с репликами нашего персонажа. Ларр демонстративно закрыл книгу и положил её на ветхий стол ко всем бумагам. Направив свой хищный и кровавый взгляд в сторону Агиля, он принялся «уничтожать» его.
— Вера ваша вот эта, кому она нужна?  Скажи мне? Никому, даже чертям она не нужна. Представь себе, человеку не нужен эта бессмысленная клоунада. Бегать в храмишки, молиться какому-то божеству, которого ты даже не видел и не можешь увидеть. Верить в какой-то рай. Господи, неужели ты, Агиль, умный человек, веришь в эту чепуху? Какие-то чудеса. Вообще, я не отрицаю существование Христа. Но принимаю его исключительно как человека. Он никого не спас, он обрек всех на страдания, смирения, вечные поклонения. Да таких как Он надо уничтожать! А, точно, это и сделали. И  были правы! По всем параметрам правы. Ведь что это за мессия! Неудачник. Не правитель, не Бог. Кто он вообще? Христос. Обычный колдун.  Вообще, все относительно, до него были и другие целители, знахари и мессии! Где они?  Почему уверовали в Христа? — тут он оборвался.
Видимо Ларр сам понял, что только что ответил на свой вопрос. «Черт, нет, будь он проклят, этот Агиль даже ничего не ответил. Как же так, как он мог победить спор, не сказав ни слова. Надо было думать, что говорить. Что? Так вера нужна? Нет, не может быть.» Ларр впал в свой взгляд. Агиль спокойно сидел и смотрел на своего друга. Того взяла судорога.
— Братец, все нормально? — Агиль волновался, не зная, что произойдет дальше.
Ларр посмотрел на своего друга злобным взглядом, наполненным ненависти. Он резко вскочил с дивана и начал двигаться в сторону Агиля.
— Ты ничтожество! Иди сюда — он ударил его в лицо.
— Что ты делаешь? Брат, друг, Ларр! — кричал Агиль, но Ларр его уже не слушал.
Быстрыми шагами, сбивая все на своем пути, Ларр двигался на Агиля. Не защищаясь, Агиль отходил в сторону кухни. Злодей ударил еще раз и еще раз. Он схватил друга за шею, пробив два раза коленом в лицо, он отбросил друга на стол. Агиль сломал стол и упал на пол. Ларр метнул в него тарелку. Тарелка разбилась об голову Агиля. Пошла кровь. Ударив ногой, Ларр откинул друга в стену. Агиль решил ответить. Быстро встав и схватив стул, он ударил бывшего друга. Ларр отшатнулся, слеза выступила на его лице. От бешенства он влетел в друга. Они упали. Ларр оказался сверху и, чувствуя свое превосходство, он начал бить Агиля окровавленными кулаками.
— Где твой Бог? Где? Где? Ха-ха-ха-ха. Уснул? Спит? Где же Он? Никчемное ты создание. Думал убедишь? Думал убедишь? Ха-ха. Посмешище — он взял обломок стола и продолжил бить. Злодей не останавливался. — Где? — протянул Ларр.
Он ударил последний раз. Агиль лежал с окровавленным лицом, весь пол был в крови. Агиль улыбался.
— Прости его, Отче  — он обнял друга и лег без сознания.
Ларр встал. Отойдя от тела, он сделал несколько шагов назад. Взяв нож из тумбочки, он выбежал из квартиры. Забыв её закрыть, злодей бежал куда глаза глядят. На его одежде были следы от свежей, горячей крови некогда бывшего друга. Ларр добежал до киоска. На улице шел сильный ливень, персонаж весь промок. Зайдя в киоск, он оглядел его. Ударил гром. Это был обычный маленький магазинчик с рядами продуктов. За кассой сидела немолодая, но и не старая продавщица. Заметив герой, она изрядно удивилась. В конце магазина стоял молодой парень лет двадцати, который выбирал продукты для своей болящей мамы. Еще был охранник, который вышел покурить минуту назад.
— Добрый вечер — начала было продавщица.
— Он закончиться для тебя прямо сейчас, нечистая — прошептал Ларр.
Злодей достал нож и сильным взмахом перерезал ей горло. Она откинулась на спинку стула, кровь сочилась рекой. Настало время молодого паренька. Ларр быстрым шагом подбежал к нему. Пырнув три раза ножом в живот, он на этом не остановился. Закончив двумя ударами коленом, Ларр отошел. Ударил гром. В киоск вошел промокший охранник.
— Что тут твориться? — он обратил внимание на труп продавщицы, недавно устроившейся на эту работу. — ах ты!
Охранник расчехлил кобуру и достал пистолет. Недолго думая, охранник выстрелил в Ларра. И еще, и еще, и еще. Он пытался скрыться за стеллажом с продуктами, но было поздно. Прозвучал седьмой выстрел. Ларр упал. Он смотрел на охранника, но видел вовсе не человека, а монстра.
— Настал твой час, ты так искренно звал меня, что я решил сам прийти за тобой, дружочек. — дьявол протянул персонажу руку. — Пойдем со мной.
«Зачем все это было? Я убийца, грешник. Так Бог все-таки есть. Если есть тот, кто стоит сейчас передо мной. Боже, прости». Ларр закрыл глаза, последняя слеза выступила на его лице. Ударил гром.
Через час у квартиры героя собрались машины. Дело раскрыли. Ларра похоронили на заброшенном кладбище. Продавщицу похоронили на городском кладбище, парень лежал там же.
Над телом Агиля совершили панихиду. Родственники устроили поминки.
Через две недели весь город забыл про этот преинтересный случай. Дело забыли. Жизнь в городе продолжалась.