Лифт и все-все-все

Баба Зина прослышала, что на телевидении платят вознаграждение зрителям за участие в различного вида ток-шоу.
"А что, – подумала она, – прибавка к пенсии как-никак". Кинула в сумку пирожков для "перекусить", надела лучшую блузу с люрексом и поехала в телецентр.

В холле храма всех телевизоров страны она заполнила документ на пропуск и двинулась к лифту. Шоу "И не говори!", куда она направлялась, снималось на десятом этаже. Около кнопок вызова уже ожидали несколько персонажей. Народного Зина узнала сразу – по росту, глазам и стразам.

Был ещё маленький пафосный тип. "Продюсер поди!" – подумалось женщине. Почему-то именно так рисовались в её воображении продюсеры. Остальные присутствующие – такая же массовка, как и она, судя по нарядным блузам.

Лифт подъехал. Вся толпа начала медленно всасываться в прямоугольную коробочку.
– Мне седьмой! – по-королевски протрубил Народный.
Каждый нажал свой этаж и, конечно же, кнопку с цифрой семь.
Двери стали медленно закрываться, как тут раздалось:
– Подождите! Не уезжайте!
Огромный пузатый мужик с корзиной вбежал, втискиваясь в двери и распихивая чуть остолбеневших пассажиров. Все неприятно посмотрели на опоздавшего, а Продюсер презрительно закатил глаза.
Места вокруг стало настолько меньше, что личное пространство каждого сузилось до неприличных сантиметров.

Лифт тронулся и все уставились в нейтральные точки. Ехали молча. Было слышно, как скрипят механизмы подъёмного устройства.

Тут скрип превратился в лязг, свет чуть моргнул и кабина остановилась. Окошечки этажей показали одновременно цифры "шесть" и "семь".
– Не понял! – надул губы мужик с корзиной.
Толпа заверещала: "Застряли!" Продюсер вновь закатил глаза, а Народный их, наоборот, выкатил:
– Семь! Я сказал: семь!

Зина робко повела пальчиком:
– Боюсь, что так это не работает.
Стразмен взглядом припечатал женщину к толпе:
– Везде работает, а здесь нет? – затем он обернулся на мужика с корзиной:
– Это потому, что кто-то слишком много ест и плюс везёт провизию с собой! Этот лифт не рассчитан на несколько тонн продуктов.

Мужик стушевался, ещё более нежно обнял свой багаж и тихо произнёс:
– Я... Это самое... На "Площадь чудес" иду. Леониду Каркадьевичу гостинец несу.
Вокруг раздались умилённые вздохи тётенек. Видимо, поклонниц Якругловича.

Кто-то нажал кнопку вызова диспетчера и оттуда хрюкнуло:
– Ждите! Мастер выехал!

Минут десять все сосредоточенно выполняли нормы приличия. Одни старались не изображать кислые портреты, другие чуть слышно вздыхали.

– А я в туалет хочу.
Все уставились на Народного.
– А по-какому? – пискнул кто-то.
В этот момент волна негодования покачнула кабину:
– Какая разница! Ни по-какому!
Артист капризно нахмурился.

Зина, в телевизоре которой тот самый Народный почти ежедневно ей пел "Я буду твоим плющом!", решила певца поддержать:
– Ну, такие люди могут финалить только фиалками!
Тот с благодарностью блеснул на неё стразами:
– Ой, зайка моя люрексная!
Все заулыбались.

Ещё минут через десять где-то в районе живота Продюсера призывно заурчало так, что скрыть звуки не представлялось возможным.
– Батюшки мои, – кудахтнула Зина, – у меня ж с собой пирожки!
Из её сумки появился пакет с дивно пахнувшими румяными пышками, а мужик с корзиной воскликнул:
– И вино домашнее есть. И буженина!

Лифтовая братия оживились. У кого-то нашлись шоколадки, орешки, яблоки и даже Гематоген.
Все вокруг захрустели, захлюпали. Причмокивание и возгласы "эх, хорошо!" только закрепляли результат.

Когда у каждого внутри стало сытно и тепло, в голове Зины чуть отозвалось домашнее вино и она тихонько затянула:
– Золотится роза чайная, как бокал вина-а-а,
Между нами дверь стеклянная, между нами тишина-а-а.

Народный чуть приобнял Зину и воодушевлённо стал с ней дуэтить:
– Мы губами прикасаемся к льдинке тонкого стекла-а-а,
Мы соргеть её стараемся, но не чувствуем тепла-а-а.

Тут все пассажиры как по взмаху дирижёрской палочки ударили в унисон:
– УУУУ-Е!
Ты не слышишь меня, я не слышу тебя!...

И вдруг откуда-то из другого мира гулко отозвалось:
– Да слышу, слышу!
И этот же голос запел басом:
– Между нами стена, двери лифтА.
Вытащу я тебя-я-я!

Таких аплодисментов монтёр за всю свою лифтёрскую жизнь отродясь не слышал.

А когда он открыл двери лифта, перед ним предстала картина неизвестного художника: румяные женщины с чуть всклокоченными причёсками блаженно улыбались, мужик в обнимку с Продюсером и пустой корзиной тихо хихикали и Народный, который переминался с ноги на ногу.

Съёмки всех намеченных программ в этот день состоялись.
Мужик выиграл стиральный а-а-автомобиль. Женщины за массовку получили свою оплату. Продюсер придумал новый проект "Лифт-2". А Зина задружилась с Народным и теперь работает у него поваром.

И только Якруглович остался без корзины гостинцев.