Контрибуция

   Прошло несколько дней, как мы переехали в новую квартиру в университетском доме. Многие мои бывшие педагоги стали теперь нашими соседями. Это ко многому обязывало.

   Пока мы с женой обустраивали свое жизненное пространство, наш восьмилетний пострел пропадал дни напролет во дворе, знакомился со сверстниками.
   Ребятни там было много. А что вы хотите – в доме двести квартир с гаком.

   Детишки мгновенно перезнакомились, разделились на группы по интересам и принялись заниматься своими ребячьими делами –  играли в казаков-разбойников, в прятки, в догонялки, в скакалки, в куклы, в футбол.
   Ну, все, как и положено в больших дворах.

   Мой парень неожиданно успел первым провозгласить себя предводителем краснокожих. Остальные дети почему-то с этим согласились.
   Как любому приличному вождю ему полагался адъютант, он же оруженосец, он же порученец. И такой доброволец нашелся - Клавдий, из соседнего подъезда, или просто Клава. Скромненько, но со вкусом!
   Что заставило его папу с мамой обозвать ребенка именем римского императора, остается только гадать.

   Пацаненок был на год младше «командира» и за несколько дней их совместной «службы» успел сильно привязаться к старшОму. Он ежеминутно демонстрировал преданность начальнику и готовность не щадить живота своего при исполнении его приказов.
   Клавка неотступно следовал за сынишкой, куда бы тот не шел. Это было и трогательно и уморительно одновременно.
   Со стороны ребятки напоминали сладкую парочку - Винни Пуха и Пятачка. Правда, мой «Винни» был значительно стройнее, чем его мультяшний прототип, и походил скорее на Кролика, к которому поросенок с медвежонком в гости ходили. Но в остальном все сходилось один к одному.
   
   Верный «адъютант» терпеливо сносил капризы и прихоти своего «генерала», который самым серьезным образом взялся учить малыша военному делу.
   Порой им даже перекусить было некогда. Мне приходилось не раз напоминать ребяткам, что «война войной, а обед по расписанию».

   Все свободное время пацанят можно было застать в «тренировочном лагере», в дальнем углу двора, где «командир» проводил с новобранцем курс молодого бойца - учил ползать на брюхе, сидеть в засаде, стрелять из лука, сражаться на мечах.
   И пусть лук и меч не настоящие, зато азарта обоим было не занимать. 
   
   Через несколько дней «военных сборов» мой «вождь» вбежал домой с бледным лицом и, заикаясь от волнения, сообщил нам с женой, что «случайно попал стрелой Клавке в глаз».
   Не на шутку встревоженный этой новостью, я, узнав в какой квартире проживает пострадавший, пошел выяснять что да как.
   Дверь открыла холенная дама и, отстраненно взглянув вдаль сквозь меня, попыталась тут же ее захлопнуть.
   Если судить по возрасту, она была мамой пострадавшего.
   Женщина явно была под воздействием, скажем мягко, успокоительного.
 - Простите, что с Клавдием? - спросил я, представившись. – Нужна ли какая помощь?
  -Что могли, Вы уже сделали – воспитали чудовище. Теперь помощь, скорее всего, понадобиться Вам. Ищите хорошего адвоката.
   Все это было сказано абсолютно спокойно, без эмоций, и от того прозвучало как-то особенно зловеще.
   Ясно было, что моя визави немного не в себе.
   Впрочем, на попытку заглянуть через ее плечо в квартиру, чтобы разглядеть кого-то более вменяемого, собеседница сразу отреагировала. - Муж повез сына в больницу. Молите Бога, чтоб все хорошо закончилось. А теперь оставьте меня в покое.
   Дверь захлопнулась перед самым моим носом.
      
   Скорее всего, мама Клавы действительно приняла что-то успокоительное. И не мудрено. Не приведи Господь, случись такое с моим сыном!
      
   Часа через три я вновь пошел узнать, есть ли какие новости о нашем раненом Но на сей раз сколько не нажимал на кнопку их звонка, никакой реакции не последовало.
    Это был плохой сигнал – значит мальчик все еще в больнице и оба его родителя находятся рядом с ним.

    Ночью мне самому пришлось принимать лекарство, чтобы хоть на немного забыться. Голова была чугунная, в ушах шумело, давление зашкаливало.
    Сын тоже места себе не находил. Малый понимал, что виноват в случившемся, но не знал, что делать и от того страдал еще больше.    
    О жене и говорить не стоит – ее постоянно трясло.
   
    Кое-как дождавшись утра, мы с сынишкой отправились за свежей информацией по уже знакомому адресу.
    Как я не отговаривал свое «чудовище» от этого шага, малец посчитал необходимым пойти вместе со мной.
    По-моему, он поступал по-мужски. И потому мне, в конце концов, пришлось уступить.

    На сей раз дверь распахнулась сразу же, будто нас ждали.
    Не дав мне и слова сказать, родительница Клавдия протянула заранее заготовленный листочек бумаги.
  - Это надо срочно достать! - добавила женщина на словах.
    Я подумал, что она написала список лекарств, которые необходимы для лечения ее ребенка. Но когда развернул бумажку, то прочитал красивым женским почерком выведенную строчку «Кофейный сервиз «Хмель» на шесть персон».
    На вопрос: «Что это?» ответ последовал моментально.
  - Сына сегодня выписывают. Мы же должны как-то отблагодарить врача! Давайте-давайте, шевелите булками! – добавила тетка и…хлопнула дверью.
   
    Впервые за два дня наша семья облегченно выдохнула.
    Но, как оказалось, радость была преждевременной. Проще было достать с неба звездочку, чем выполнить заказ Клавиной мамаши.

  - А почему именно «Хмель»? – спросила у меня супруга, после того как мы безуспешно объездили с десяток магазинов, где продавались сервизы. -  Предложи ей «Мадонну». Тот, что мама нам недавно подарила. Мы им еще ни разу не пользовались. Тоже очень даже ничего! Все мои знакомые за таким гоняются.
      
    Этот вариант был с гневом отвергнут.
  - Вы что, торговаться со мной будете! – взвизгнула на весь подъезд возмущенная женщина, едва я только заикнулся о замене. – Вашу «Мадонну» можете засунуть себе в одно место! Не на лохов нарвались! Мы не нищеброды, чтоб довольствоваться ширпотребом! Или «Хмель», или…
    Не договорив, дамочка, по недоброй уже традиции, клацнула своей массивной металлической дверью, дав понять, что разговор окончен.
    Я не успел сделать и пару шагов в сторону лифта, как дверь вновь распахнулась, и фурия метнулась ко мне, размахивая чем-то блестящим.
  - Вот, смотри и запомни, как выглядит настоящий сервиз «Хмель», - перейдя вдруг на «ты», быстро заговорила мамочка Клавдия, тыча пальцем в картинку какого-то глянцевого буклета. – Читаю для тупых: «Элитная посуда. Серебро девятьсот двадцать пятой пробы. Ручная работа…Для украшения серебряных предметов мастера используют чернение и позолоту, а также филигранную резную чеканку, чтобы создать на стенках посуды красивые трехцветные узоры. Комплект поставляется в подарочной коробке-шкатулке, обтянутой глянцевой «кожей крокодила».- Речь идет о сервизе, который должен стать «фамильным серебром», передающимся из поколения в поколение! А ты мне вместо этого что предлагаешь???
    Она исчезла также быстро, как и появилась.      
    
    У меня тогда впервые закралось сомнение, а для врача ли нужен этот сервиз, которого она с таким упорством добивается.
    Почему именно «Хмель»? Что, на нем свет клином сошелся? Да подари ты доктору подписное издание, или картину, или визитницу из чистой кожи, фирменный набор авторучек… Нет, расшибись, а достань ей этот чертов «Хмель»!
    Но свои мысли я, естественно, держал при себе, ибо моего совета никто не спрашивал.
    И, как ни крути, Клавушкина семья пострадала из-за нашего сына. А значит, выполнить их требование для меня, если хотите, это долг чести.

   
   Наконец, усилиями моей всемогущей тещи, которая использовала свои связи, включая и знакомых небожителей, «Хмелюга» был доставлен из Москвы в Ташкент.
   Несмотря на то, что сервиз этот выполнен из серебра, я нес заветную коробку с величайшей предосторожностью. Будто в ней находились стеклянная посуда знаменитой французской фирмы «Луминарг». Или, на худой конец, неразорвавшаяся мина.
   Хорошо еще, что бабушка не сказала, в какую сумму обошелся промах ее внучка. Иначе мне точно было бы не миновать реанимации.

    
   Те, кто бывал в Третьяковской галерее и видел картину Репина «Не ждали» может представить реакцию мамаши Клавдия на мое появление.
   Казалось бы, ну чему тут удивляться, если сама же требовала от нас хоть из-под земли достать этот чертов «Хмель». Ан нет!
   Как только мадам узрела в дверной глазок меня с большой коробкой в руках, она моментально катапультировалась из своей квартиры и приземлилась на лестничной площадке.
   Выражение ее лица свидетельствовало о чувствах, которые обуревали даму. Это было изумление и предвкушение восторга.
   Так бывает, когда до заветной цели уже можно рукой дотянуться, но все еще не верится, что миг счастья сейчас наступит.
   Вспомните себя в детстве, в самый канун Нового года.
   Утром, проснувшись, видишь рядом с кроваткой подарок от Деда Мороза. Ты еще не знаешь точно, что в коробочке или в мешочке, но уже догадываешься – это то самое, о чем мечтал и что просил.

   Женщина буквально вырвала из моих рук драгоценный груз, и, забыв плотно закрыть дверь, побежала в комнату со словами:
  -Клеопатра, Клеопатра!
   Что за семейка, - мелькнула у меня мысль! - Сначала Клавдий, теперь Клеопатра!
      

   Я остался на лестничной площадке, но прекрасно слышал все, что происходило в квартире.
   Сначала раздался треск рвущейся бумаги, затем взволнованный   женский голос: «Осторожнее!»
   Через минуту что-то глухо щелкнуло, будто вылетела пробка из бутылки, и надолго воцарилась тишина.

   Ну и что мне оставалось делать, кроме как переступить порог квартиры! Надо же было удостовериться, все ли в порядке с сервизом.
   А вдруг, не дай Бог, мы раздобыли не тот «Хмель»!
   Да и затянувшаяся пауза, согласитесь, была подозрительной.

   Оказавшись в огромном холле (это тебе не наша двушка!), я увидел женщин, которые осторожно раскладывали на комоде дивной красоты предметы: кофейник, чашечки, блюдца, ложечки и молочник.
   Каждая вещь бережно извлекалась из шикарного футляра, что сам по себе был произведением искусства. 
   Дамы были настолько увлечены созерцанием этой роскоши, что не обратили на меня никакого внимания.

 - И где только он сумел раздобыть его! -  прервала молчание Клеопатра.
 - Сама удивлена, - отреагировала мама Клавдия. – Мой Август сразу, как только Клавка получил стрелой в глаз от их придурка, сказал, что грех было бы не воспользоваться такой возможностью и ничего с них не поиметь. Предложил «взять контрибуцию» деньгами. Историк хренов! Любит твой брат иностранными словечками жонглировать: «контрибуция», «репарация», «сатисфакция».  А мне уж больно хотелось этот «Хмель» заполучить. В конце концов деньги всегда взять успели бы. И надо же, моя взяла -  дельце-то выгорело!

   После Клавдия с Клеопатрой имя Август меня уже не удивило. А вот слово «контрибуция» резануло как по живому. Значит, «Хмель» этот все -таки совсем не для врача добывался! 
 - И куда же ты такую красоту поставишь? У тебя ведь вся мебель в зале под завязку дорогущими сервизами забита, - поинтересовалась Клеопатра.
 - Да хоть бы и в спальню! - не задумываясь ответила хозяйка квартиры. -  Чтоб засыпала и просыпалась, любуясь на него.
       
   Мне пришлось обозначить свое присутствие покашливанием. Надо же было поставить точку в этом вопросе.
 - А Вы что тут делаете!? – мгновенно среагировала родительница пострадавшего.
 - Да вот, контрибуцию принес! – как можно спокойнее ответил я, дав понять, что слышал весь их разговор.
 - Свободны! - последовала команда. – И пусть Ваш…
   Тут она замялась, подбирая подходящее слово.
- «Чудовище» - мне пришлось напомнить, как эта особа вчера назвала нашего "генерала".
 - Пусть оно держится подальше от моего сына, - продолжила супруга Августа.- В следующий раз так легко не отделаетесь.
   Говорить нам больше было не о чем. 
       
   Пока шел домой пытался сообразить, на кого из известных исторических личностей похожа сия «августейшая персона».
   Ну, раз у них в семье все наречены именами легендарных людей, чем она хуже!
   Решил, что больше всего ей подошло бы имя китайской императрицы Цы Си, которая правила во второй половине девятнадцатого века и прославилась патологической жадностью и коварством.

   С тех пор прошло, наверное, недели три.
   Как-то вернувшись с работы, я застал у нас в гостях… Клавочку. Верный «Петька» пришел навестить своего «Чапая», по которому страшно соскучился.
   Помня о грозном предостережении родительницы Клавдия, я спросил мальца:
  -А мама знает, что ты у нас?
 - Конечно! – ответил бесхитростный пацаненок. – Между прочим, она очень довольна, что вы познакомилась. Просила передать - с Вами приятно иметь дело.
   Какая сука! - подумал я, но изобразил что-то наподобие улыбки.
      
   Мой парнишечка ничего не понял из нашего диалога и вопросительно уставился на меня.
   Ну, не буду же я рассказывать своему ребенку про контрибуцию, которую назначила нашей семье мама его товарища, оценив подбитый глаз сына в кофейный сервиз «Хмель».
   Рано еще ему знакомиться с таким «прейскурантом».