Наблюдательный пункт

Петрович, укутавшись в телогрейку, сидел в маленькой беседке. Это его любимое место. Наблюдательный пункт, так сказать. Вроде и крыша есть, и во все стороны видать. А что? Он должон всё знать и видеть. Вон вчерась Аленку квартирантку Янкину,  белобрысый какой-то домой провожал. Они ещё у подъезда лобызались. А что? Он не против, ежели мужик то хороший. И зря его Петровича балаболом кличут. Никому он ничего не рассказал. Да, правда и некому было. Никто во дворе ещё не появлялся. Рано. Полвосьмого. Только Митька мимо проскочил – последние вещи из квартиры проданной забирать. Да… уехали соседи, домик прикупили на окраине. А ведь скока лет то прожили здесь, почитай с самого начала дома то. Петрович погрузился в воспоминания.

… Совсем мальцом был, когда их семейство сюда переехало, после войны это было. Отец вскоре от фашистских ран помер. А мама годков через пять - сердце. Его малого сестра поднимала, а потом и ейный муж присоединился. Петрович вздрогнул, вспомнив отцовский ремень в руках зятя. ....
Форточка хлопнула на третьем этаже.  Петрович улыбнулся… Митька. А ведь когда соседи то не уехали, вот так Семеновна хлопала форточкой. Да… Это она сщас Семёновна, а тогда Катюхой была. Какая промеж них любовь случилась. Нет, так они ни-ни.

Это нынче у молодых сначала койка, а потом имена спросят. А раньше нет... И что у них с Катюхой тогда разладилось? Ну, ничего, он ещё посватается, три года уже вдовствует. А Семёновна весной мужа схоронила. Вдвоем с Митькой остались, он у них приемыш. Свой малец то помер в младенчестве, вот они Митьку и взяли. А что? Выждет положенный срок - год, и зашлет сватов. Пущай Митька в домике том остается, а Семеновна к нему переберется. Сын родный на Дальнем Востоке, уж, поди, три года не виделись, с похорон мамки его. Зовёт к себе жить, а оно ему надо? С насиженных мест уезжать. Тут и помирать будет.

 - О, Митька! Ну что все собрал то? Ничего не забыл?
Митька покачал головой.
- Ну ежели что новые соседи найдут и отдадут. Садись вот рядышком, посиди. Холодно?
- Ну да, осень…
- Так ведь понятно, не лето то. А у тебя фуфайки нет?
- Нет, Петрович, не имеется, - засмеялся Митька.
- Это зря. В ней тёпло. Ну, на пять минуток, скажу что. Аленку то нашу, Янкину квартирантку, вчерась до дому мужик белобрысый провожал.

Митька опять засмеялся, подмигивая Петровичу.
- Ну так дело молодое.
- Ой, старик тут отыскался. Я вот об чем. Она-то девка хорошая, ладная. Промеж вас вроде как было что? Нет что ли? Ну, она тебе хоть нравится?
- Петрович, ты, что в сваты заделался? Она ж младше меня на сколько?
- Тююю, каких-то десять годков, ну чуток больше. Хотя у нее ж походу белобрысый завелся. А ты, Митя, когда мамку свою внуками порадуешь?

- Скоро, Петрович, скоро…
Митька поднялся с лавочки:
- Пойду уж, холодно. Да и мать ждет, вещи еще не все расставили.
- А ну погодь, ты сказал скоро. Намечается что-то? Не поэтому ли вы на дом сменялись?
Митька только рассмеялся в ответ.
- Ну, ты глянь, скрываешь что-то. Непорядок. Ладно, мамке привет передавай. Ежели помощь какая нужна, только кликни.
- Спасибо, Петрович, пока сами управляемся. Вы к нам просто так в гости приходите. Вот немного в порядок приведем все и я за вами заеду. Мама будет очень рада. Она скучает за вами.

- Это хорошо, что скучает…- довольно улыбнулся Петрович. -  Ладно, иди уж… И с внуками для мамки не затягивай.

Петрович опять остался один. Воскресенье, многие отдыхают сегодня. Он распахнул телогрейку и вытащил из-за пазухи маленькую фляжку. Пару глотков, для сугреву, так сказать… Из кармана штанов извлек красное яблочко, обтер о рукав телогрейки. И вновь погрузился в воспоминания…