Неудобные люди

   Читаю «Бессмертную стрекозу» Дмитрия Воденникова. Вспоминаю слова Бродского:  «Поэзия – невероятный ускоритель сознания». О, да.

   Обычные люди, нормальные люди, заперты внутри своих когнитивных схем, которые они выстраивали, обновляли, видоизменяли  на протяжении всей истории человечества.  Смысл и значение слова  «норма» претерпело максимальное количество метаморфоз. Но со сцены не ушло. Норма – это про выживание.  Кто-то скажет: «Про трусость».  Возможно. Но эта  трусость  прагматичная, в оттенках хорошо сохранившегося  инстинкта самосохранения. Норма, порой,  скучна,  но безопасна.
 
   А вот слово «гений» и то, что стоит за ним,  менялось в сценарии о сотворении  значительно реже. А зачем, если внутрь понятия  можно сбросить все то, что из ряда вон?  Гений тот, кто мешает, пугает,  может за мгновение перевернуть все вокруг вверх дном.  Нет! Люди в большинстве своем предпочитают  жить  душевнее, проще и спокойнее. Оттого и сторонятся гения.  Да, собственно, он и не часто просит поддержки, у него на «медные трубы»   времени нет.  Чудак и  безумец,  очень неудобный человек!  Какими эпитетами только не награждали люди  тех, кто собой  менял  мир, обеспечивая  продвижение цивилизации? Но все «нормальные»   договорились друг с другом в одном: гении –  суть   чужие, непонятные, сумасшедшие.
 
   Поэты, когда они настоящие,  – это, однозначно, гении. Их распознают  по сотворенным ими  пространствам, уникальным, как именная врачебная печать.  Двери  в их Царства открыты.  Можно  зайти, набравшись храбрости, а можно сбежать поскорее, чтобы  не усложнить себе жизнь. Потому что миры, созданные поэтами – не безопасны. Они, в каком-то смысле иррациональны.  Читаешь, и  вдруг мурашки побежали, позвоночник изогнулся, дыхание перекрыло. Шаманство словом? Еще какое!   Да и нужно ли понимать?  Когда летним жарким днем  заходишь в ледяное, не успевшее нагреться  озеро, дыхание замирает, гусиная кожа проступает на руках, ногах, спине,  а внутри души – восторг!   Его проживаешь, чувствуешь!  Понимать ничего не  нужно .  В  поэтических Царствах все именно так и происходит,  как в теле, как в природе,  как в потусторонних пространствах.

   Читаю «Бессмертную стрекозу». Хороший, умный, глубокий текст, написанный чрезвычайно образованным человеком,  профессиональным  литератором. Но эта оценка   изнутри «нормы».  Лишь потом начинается... Что? А не понятно, только уйти невозможно. Книга проглатывается за одну ночь. На следующий день  возвращаешься к  ней и снова... Колдовство  какое-то. Не оторваться. Словно автор не просто  пригласил зайти в гости, а поймал за руку и повел. И ты сдаешься этой руке,  не можешь, да и не хочешь уходить.  Остается  пройти сквозь и выйти, но уже  другим человеком.

   Да, гении – это большая проблема. Они  приходят и  ломают пространство на тысячи новых зеркал, искривляют его до неузнаваемости, разбирая собой.   Они смеются над  успокоенностью и безопасностью. И не дадут твоей  мимозе  скучать  в вазе на столешнице с модной патиной. Поэт сплетет узор из осени,  весны, мимозы и бабьего лета. И ты плачешь. Отчего?   А потом, в какой-то момент, гасит солнце и  приказывает сумеркам быть. И вот уже  цвет пространства иной и чувства другие, и настроение.  Как сказал  мой любимый  гений от поэзии: мы встретимся в строке, где только ты и я. Подарит  строку и полетит дальше.  Потому что дело не в тебе, а в том мире, который он должен успеть достроить. Его «не  норма»  спешит к другой  цивилизации. А позже  он, возможно, будет расплачиваться  здоровьем и отсутствием  обычного  «нормального» благополучия за то, что выпил себя до конца.
 
   Просто человек, понятный и теплый,   напишет  для души и от души.  Сочинит  для всех.  Мне думается, что осознание своей обычности и есть пропуск в Царство гения. Иногда ты можешь застать его там в глубоком одиночестве. На том самом месте, из которого он когда-то ушел, но спустя время вернулся, потому что вырос над собой и  вдруг  увидел то, что только ему и открылось.  В том самом месте,  откуда он ушел.