Непрощённый. Часть I. гл. 2. Танк

2. Танк

Дело шло на поправку. Выходя из избы, шлёпая босыми ступнями по тёплым доскам крылечка, чтобы, покрутив "заводилку" колодезного ворота, набрать воды -я всё ещё не мог отделаться от путаницы в голове: то ли я поднимаю из глубины замшелого бревенчатого сруба ведро с выплёскивающейся водой, то ли, вставив в отверстие устройство, напоминающее зигзаг руны ,силюсь запустить заглохший двигатель моего PanzerkampfwagenА. Вагина моего wagenА скрипела и скрежетала, и вдруг машину начинало трясти - и она принималась хлебать карбюратором свою солдатскую похлёбку - высокооктановое горючее из румынской нефти. До бакинской, которую нам сулил фюрер, надо было ещё добраться! Я лил ледяную воду на мою контуженую голову, я фыркал, как морж в Берлинском зоопарке, я не мог отделаться от навязчивых мыслей о ребятах из нашего экипажа-неужто обугленные, они заживо похоронены внутри "гроба на катках и гусеницах", как говорил радист Ганс? И кто дотащил меня до опушки леса? Командир экипажа-Фриц, стрелок-Фридрих, заряжающий - Людвиг? У моих ног грызла продолговатую кость собака с хвостом - кренделем. Стоило мне присесть на крылечко, как тут же появлялся сытый, рыжий, как радист Ганс, кот и тёрся о штанину прося, чтобы ему почесали за ухом. Я задавал сена коню и корове- и шел прилечь под образами. Слаб я был, потому даже взяться за тяпку, чтобы помочь Валентине окучить  картошку, пока не было сил...
   
  Луна освещала дорогу, ведущую на опушку леса. Просёлок едва просматривался в лесных дебрях, полукольцом охватывающих остров посреди болотистой впадины. О том, что моя робинзонада разворачивается на таком острове, я догадался в первые же дни. По словам Валентины, по её рассказу -как она везла меня на телеге через гать. "Тутока -кругом болотА! Вот мы и отсиживаемся целёхонькие. Травы здеся на лужайках для коровёшки и коня- скока хошь. Картохи, лук, чеснок сажаю. Хлеб пеку из старых запасов муки. И  стараюсь поменьше ездить за гать, штобы колесами колеи не нарезать. По тем колеям хоть чужие, хоть свои заявятся-и всем жрать подавай! А то и пристрелят. Как в гражданску. Што красные, што белые-один леший!"
 
Вначале Валентина отговаривала меня от затеи наведаться к танку, но потом согласилась и даже посоветовала взять с собою сына.
"Так там трупы обгорелые, похоронить надо!"-хотел я отказаться от помощи подростка, хотя в Германии к 1943 году такие юнцы уже могли стрелять по танкам из фаустпатронов.
"Ничо, он привычный-за трофеями ходить. А то откуда бы у нас - те консервы и сыр в тюбиках!"
 
Во времена затишья между боями мама с сыном отправлялись «по трофеи». С тех  вылазок у них и образовался запас тушонки - этакими рядами противотанковых мин вылёживающий на полке в погребе, пачки галет, которые в темноте подземелья можно было принять за упаковки динамита, не нужные ни маме, ни сыну, но запасаемые впрок сигареты и несколько бутылок шнапса. Кроме того мальчишка собрал целую коллекцию знаков различия , шевронов, петличных эмблем и нашивок- тряпичных и металлических черепов и орлов в жестяной  коробке из- под индийского чая со слоном на крышке. Умываясь, я пользовался душистым немецким мылом, чистил зубы щёткой мёртвого соотечественника, которому она уже была без надобности.
 
 Мой обгорелый комбинезон Валентина бросила в печь.  В хайле кирпичного тролля канула и моя пилотка с кантом, орлом и черепом дивизии «СС» «Мёртвая голова». Достав пачку тщательно отутюженного белья из выдвижного ящика комода с резными филенками по бокам,  моя спасительница произнесла:
-Вот тебе одёжка мово старшего сына Володеньки. Ровесник он твой. И ты на него похож. Чуть не точь в точь.
Вынимая из шифоньера плечики с пиджаком и брюки, Валентина приговаривала:
-Примерь. Должно подойти... Похоронка на сынулю пришла. Ещё запрошлый год. Под Харьковом он в танке сгорел. И на мужа тож полгода назад похоронку прислали. Сразу после побывки.
 Нагнувшись, она достала из под шифоньера почти новые полуботинки. И протянув их мне сказала невпопад:
 -Я  тогда и забеременела Серёжей...
И, смахивая слезу и дрожа губами, Валентина  достала из шкатулки на комоде две бумаги.
- Вот они! Володя и Фёдор. Муж-то  на мине подорвался, когда в атаку ходил.
 Рядом со шкатулкой, из выпиленной лобзиком, проалифленной рамки  смотрели на меня сквозь стекло отец и сын, сфотографированные  не в военной форме, а «по гражданке».
-Вот что от них осталося!- хлюпнула Валентина носом, нянча на руках малышку. И достала со дна шкатулки медаль «За отвагу» с танком в степи и самолетами в небе.  И две звёздочки - одну яркую, а другую закопченную, померклую.
  Малыш протянул ручонку к «игрушкам» и, ухватив их, уже норовил поточить о них дёсна прорезающихся зубов.
 -Ты ботинки - то на босу ногу не обувай! Мозли набьёшь! Носки в ящике, в комоде. Но куда тут в штиблетах щеголять, разве по избе! Твои -то чоботы скукожились от огня, а мужнины сапоги в сенцах стоят, и портянки имеются...
Я разглядывал фотографию. С неё в самом деле смотрел очень похожий на меня паренёк. Светлые, почти белые волосы, вытянутое бледное лицо, за что меня в "учебке" звали  -Бледнолицый. Болтающаяся в вороте рубахи шея. Взяв фанерную виньетку рамки в руки, я увидел в стекле свое отражение. Лицо Валентининого сына и моё совместились. Чёрно-белая фотография ожила, обретя цвет и даже объём , бледно-розовым окрасились губы, светло синим -радужки глаз. Образовавшийся на левой стороне лица рубец от  зажившего ожога перекочевал с моей щеки на щёку погибшего Валентининого сына.
-Это удивительно! - поставил я фото на место между шкатулкой и фарфоровой вазой со свежими ромашками и васильками.- В самом деле мы как будто близнецы!
 - Вот и я том! Ни сегодня - завтра сюда заявятся из деревни. Председатель сельсовета , участковый, аль ешшо кто. Я буду говорить, что ты мой сын. Выжил. Вернулся, мол, а похоронка была ложной...
 Эта идея Валентины не показалась мне бредовой. Хотя и не совсем уж мне нравилось выдавать себя за русского покойника. В то же время и статус военнопленного эсэсовца меня не очень-то прельщал. Ко времени выздоровления мой ломаный русский, которого я поднабрался на нерегулярных уроках с горничной -эмигранткой, настолько усовершенствовался в общении с Валентиной и смышлёным Веней, что я мог вполне сойти за не сосланного по какой то причине в казахстанские степи волжского немца. Поэтому, может быть, и не обязательно было выдавать себя за погибшего сына Валентины.
 
  Выйдя с Веней на опушку леса, я увидел в свете луны свой PZ. Хорошо освещённый Луной, он выглядел поверженным тевтоном с опущенным копьём для рыцарских турниров. Башня-шлем. Копьё 88-милиметровое орудие. Напомнил он мне чем -то и печального всадника без головы из читаной в детстве книжки.  Сделав шаг вперёд, я на что -то наткнулся. Уперевшись головой в комель серебрящегося в лунном олове ствола берёзы на меня смотрел уже выклеванными птицами глазницами - лейтенант Фриц. Руки его впились когтями имперского орла в чужую землю. В предсмертной судороге он даже успел вырвать клок травы, чтобы хоть этим ещё раз досадить врагу вполне в соответствии с русской поговоркой «с паршивой овцы хоть шерсти клок». В системе представлений диких племён американского Дикого Запада, такой пучок мог означать снятый скальп - и был для индейца трофеем более ценным, чем золото , бисер, шкурки бобров или огненная вода, потому что, овладев скальпом, команч, гурон, апач, могиканин овладевал и силою убитого война-она переходила к нему по законам переселения блуждающих духов. Не знаю, передалась ли Фрицу сила русской земли, смогла ли Валькирия вознести его отяжелевшую душу до Вальхаллы, пил ли он теперь сому  за варяжским столом Ётунхейма* из кованого кубка, выделанного из черепа конунга вместе с заряжающим и радистом, но то, что он смог дотащить меня до этой опушки, оставалось фактом неоспоримым.
И призрачная Луна, и танк-тевтон на фоне светящегося диска -щита-все это было вполне реально. Как и вынутый из кобуры  командирский «Вальтер», и пухленький планшет, с содержимым которого я решил ознакомится по возвращении.
 
Труп уже полуразложился. Тело боевого товарища следовало придать земле.  И я принялся снимать лопатой прямоугольник дерна, не обращая внимания на невыносимую вонь. Роя яму , чтобы похоронить своего командира, я удивлялся сколь невозмутимо мальчик Веня обшаривает его карманы и срезает трофейным перочинным ножичком нашивки и знаки различия для коллекции. Я рыл яму из расчёта, что туда надо будет поместить ещё трёх покойников.
-Веня! Жетон сними!-прошептал я.
И мальчишка , расстегнув ворот гимнастерки трупа, тут же выполнил мою просьбу. Сунув жетон в карман штанов, я подхватил тело моего командира под мышки -и опустил его в могилу.

 Короткими перебежками подобравшись к танку, мы смогли убедиться, что боковой аварийный люк открыт. Как и верхний. Через какой же вытащил меня Фриц? Веня, а следом за ним и я пролезли внутрь танка, где из-за полной Луны тоже было довольно светло. Внутри мы не обнаружили никаких обгорелых трупов. Светло было до такой степени, что, сев в своё кресло мехвода, я мог разглядеть все тумблеры, приборы и ручки. Руль просился в руки. Внезапно ожил мотор, зажглась подсветка. Веня сидел на месте командира, красуясь в его пилотке с черепом и орлом на лбу, - и с наушниками на голове.
- Поехали! -крикнул пацан.-Зададим им жару!

Тигр зарычал, мявкнул и рванул с места, стремясь  форсировать  край поля, чтобы, преодолев перешеек между Землёй и Ночным светилом, проехаться по лунным кратерам. На фоне сияющего круга нарисовались три чёрных силуэта. Преграждая нам путь, навстречу, как -то механически-неуклюже двигая ногами и руками , шлёпали  Людвиг , Фридрих и Ганс. Формы на них не было. Их голые тела в свете Луны и курении тумана напоминали  вытащенную из золы костра печёную картошку...
 Я понял, что что-то тут не то и, очнувшись, обнаружил себя под образами и портретом ухмыляющегося Сталина. Голова Вени виднелась  на  печке и свесившаяся рука словно бы проверяла содержимое полуовального углубления загнетки.
 В колыбельке мерно сопел носиком малыш. Валентина бугрилась на лавке под одеялом. Заходились в стрёкоте кузнечики. Мерно тикали ходики. Напевно булькали  лягушки. Тянуло сыростью болотного тумана. Заглядывающая в окно Луна бросала блики на кольцо в матице и образ Богородицы.

Продолжение:http://proza.ru/2022/11/11/915