Непрощённый. Ч. I, гл. 4. Мадонна без Младенца

4. Мадонна без Младенца

Как и в самое первое утро, я проснулся от бьющего через открытое окно солнца. Оно светило мне прямо в лицо.  Как всегда, я проснулся позже  Валентины. Приспустив лямку сарафана, она кормила голенького малыша. Он блаженно причмокивал губами. Бродя когда -то во время моего  памятного паломничества в Париж по залам Лувра, а затем в   Дрезденский Цвингер и Венский музей, я видел много Мадонн. Мадонн Рафаэля, Тициана, Ван Дека и Рубенса. Как и фюрер, мечтавший поступить в художественную академию, я баловался и акварельными, и масляными красками...Я грезил карьерой художника. Но отец отговорил.
"Какие художества, Вольфганг! - накручивал он руль нашего новенького "VolkswagenА" , увозя меня за город, туда, где Рейн точит Стланцевые горы, чтобы посидеть у костра, поудить рыбу.- Страна выкарабкивается из кризиса. Надо искать денежные места. Давно ли  мы почти что голодали, а с тех пор, как я поступил на службу в управление лагерями, мы на бутерброд мажем не только маргарин, но и масло -и сверху укладываем пластики бекона. На десерт можно и яблочным джемом полакомиться. И бисквит в кондитерской заказать! А вчера мы с мамой, сидя у камина, пили французское вино!"-"Но папа! выходит, я должен похоронить свой талант? "-" Твой талант от тебя никуда не убежит. Рисуй! Но не всем же быть Дюрерами, Питерами Брейгелями и Босхами! А прежде -научись зарабатывать деньги!"
 В тихой заводи, над которой мы разбили палатку , неплохо клевало. Пробуя уху из котелка, откуда выглядывал хвост форели, отец продолжил:
-В Касселе, в земле Гессен теперь куют наш меч победы. Там  требуются рабочие руки на танковом заводе. Поезжай туда. Я похлопочу о том, чтобы тебя взяли на линию сборки "Тигров". Там и платят хорошо. И ума наберёшься. Будешь знать каждый винтик машин, созданных гением Эрвина Адерса *, которые  планирует производить в астрономических количествах. Фюрер готовит Drang nach osten, чтобы уничтожить коммунистическую заразу в её логове... Пробуй уху! Картошка уже сварилась. Лаврового листа и перца с горошком я положил. Ну, и посолил , разумеется...
 Высасывая мозг из выпучившей белые бусины варёных зрачков рыбины, я уже видел себя в синем комбинезоне  на сборочном конвейере. Сыпались бенгальские искры  электросварки, пели свою заунывную песню гайковёрты. Пахло металлической стружкой. Глядя на то , как по посеребрившей малахитово-зелёную траву рыбьей чешуе снуют муравьи, я почему-то представил их рабочими сборочного конвейера, которым из "комплектующих" - чешуинок ещё не догоревшего в костре кишечника , хребта, рёбер, плавников и наголо обсосанного хвоста съеденной рыбины предстояло собрать -нет не танк, а мини-субмарину. Механическую рыбу, управляя которой муравьи одного муравейника могли бы повоевать с муравьями -другого. К муравьиному пиршеству присоединился жук-жужелица. Вот он - да! Он куда больше походил на танк или бронетранспортёр. Отбиваясь от воинственных мурашей, закованное в броню хитина насекомое овладевало своей частью добычи. Но тут же с еловой ветки слетела желтопузая синичка- и, долбанув жука, остановила его напористую атаку. Глядя на дергающего лапками, металлически поблескивающего жука, я произнёс, ещё не уверенный, что делаю правильный выбор:
-Хорошо, папа! Я согласен!
 К осени, когда я уже набил мозолей на сборке, мы с отцом отправились на утиную охоту. Теперь рулил я. Отец настоял на том, чтобы я сдал на права. И  оторвавшись от холста на котором я рисовал Вестфальские , поросшие дремучими елями увалы, замок на дальней горе, малиново-оранжевое пламя костра, котелок над пламенем, нас  с отцом, машину-жуком приткнувшейся у края поляны, зеркальные воды Рейна с отражёнными в них облаками, - я отложил кисточку. Из рук отца мне в руки перекочевало новенькое ружье с гравировкой на цевье: озеро, камыши, летящие утки, охотник в тирольской шляпе с пером целится. Вещь - фантастической красоты. Хотелось гладить блестящий воронёный ствол и прижавшись щекой к прикладу, поймать на мушку судорожно трепыхающую крыльями птицу.
-Это тебе подарок на девятнадцатилетие, Вольфганг! И ещё вот что! Эйке объявил набор в танковую дивизию СС "Мёртвая голова". Ты матчасть изучил не по теории , а прямо на сборочном конвейере. "Тигры" , которые ты собирал вскоре отправятся на Восточный фронт. К весне там планируется решающее наступление. Это твой шанс! Я замолвил за тебя слово, нужно собрать документы. Но вначале немного помаешься в охране концлагеря... Посмотришь как мы там занимаемся перевоспитанием непокорных, социалистов, гомосексуалистов, проституток и очисткой арийской расы от примесей...Сам -то ты хоть согласен?
-Согласен!-чуть ли не вытянулся я по стойке "смирно" и не вскинул руку в нацистском приветствии.
Но папа не знал причины моего такого лёгкого согласия.
 С охоты мы привезли  двух пеганок и  селезня...
-Ба! прям как у нас под Орлом дичь!- всплеснула руками  кухарка.-Ну щас я их быстро обработаю, голубчиков.

Пока кухарка ощипывала с птиц их вполне годящееся для короны вождя ирокезов сверкающие разноцветные перья , среди которых были и огненно-оранжевые, как отблески зари или костра на воде, и сизовато голубые, словно безоблачное небо, я набросал акварелью на листах ватмана всё, что с нами произошло в этот день. Получилась раскадровка - по эпизодам. Вот наш "Volks-Wagen" мчится по шоссе меж горных увалов. Вот мы на берегу озера, поросшего камышами, затянутому малахитом ряски. Вот мы подкрадываемся к плавающим по озёрному зеркалу птицам и стреляем- дым, кувыркающиеся в воздухе утиные тельца. И вот мы позируем с ружьями и трофеями в руках.
- Ну ты прям в мгновение ока целую галерею создал! А это у тебя что?
Из вороха коллекции моих акварелей он выхватил несколько. На одной, стоя в тени виноградника у прохладного источника, иудейский царь Соломон любовался  набирающей в кувшин воду Суламифью. На другой- Мадонна кормила младенца. На третьей - Венера выходила из воды, стыдливо прикрывшись ладошкой, на четвертой и пятой опять были в разных ракурсах и на разных фонах-лазоревых гор, белых облаков, изумрудных далей- Мадонны с младенцами.
-Это, пап, библейский сюжет, парафраз на тему Венеры Боттичелли и Мадонны Леонардо, Рафаэля , Тициана с изменёнными лицами...
-Странно на всех твоих рисунках-этих мифических женщин лицо одной и той же еврейки...Кажется, я её где-то видел. Все евреи бредят мировой революцией, опутали Германию ростовщичеством, развращают молодёжь бредовыми коммунистическими утопиями...
И бросив разлетающуюся пачку рисунков в общую кучу так, что они посыпались, словно пух с подстреленных, валящихся в разбиваемое на осколки зеркало воды уток, он пошёл на кухню проверять степень готовности утиного жаркого.
 Отец ещё не догадывался, что я согласился надеть эсэсовскую форму лишь потому, что намеревался организовать побег моей Суламифи. Её перечёркнутое колючей проволокой лицо маячило передо мной. Скорбно опущенные уголки губ. Безупречной чистоты лоб, обрамленный траурной каймой волос. Бархатная птица сросшихся над тонким носом дивы восточной сказки бровей. Печальные, миндалевидного разреза глаза Мадонны без Младенца. И на фоне - вместо облаков, гор в голубоватой дымке, лазорево -аметистовых далей- угол серой стены барака, расставивший ноги эсэсовец со шмайсером  -чёрным муравьём на лагерной вышке вдали.

Продолжение:http://proza.ru/2022/11/11/971