Однажды на орбите

     Чисто выбритый флик, благоухая о де Колонь, слепя глаза всех неравнодушных свежайшенакрахмаленной белейшей рубашкой, со всей дури выбивал массивным телефонным справочником всю дурь, неизбежно скопившуюся за годы существования разночинства на Руси в косматых головах Бабченки и Шендеровича, принятых скучающими трансвеститами на площади Пигаль за членов опасной русской мафии, готовящихся наложить волосатую руку беззакония на многочисленные увеселительные заведения жопокрутной старушки Диты фон Тиз, не устающей радовать коалу своей неприкрытой глупостью, и принятых по сигналу трудового элемента сумасшедшей феминистки Кроу бригадой сыскной полиции Клюни под лишь слегка запачканные кровушкой и дерьмецом руки, не забывая надиктовывать стенографисту :
     - И тогда, когда страдания детишков, скажем, Сирии перевешивают совокупность страданий хохловых ублюдков, мусью, очучиваются в наших стройных рядах буржуазных демократов республиканского пошибу отдельные, что высчитывают рейтинги и тренды, позволяющие мрази  " Пусси мать их райот " гарцевать натурально скотским наполнением пространства информации, подтверждая тем самым теорию эволюции Розенберга, так и не нашедшего переходного звена от приматов к унтерменшам, так как даже неандертальцы оказываются ...
    - Оказываются, - хрипел от восторга нашедшийся, а значит : кому - то нужный, Шендерович, хватая себя за обрезанный член, - а до того было очучиваются. Видишь, Бабченка, и флики просвещаются от одного факта присутствия наших светлых голов под рукой.
    - Да ты мазохист, - удивился флик, увидев простые движения шершавого, - или, может, ты из запасного состава группы  " Тату ", некогда давно собиравшей стадионы Вознесенского и Евтушенки ?
    - Пидор он, - подсказал показавшийся в дверях мордатый коп, обнимающий за могучие плечи мусора, - а мы интернационал. Разжуй гадам, - посоветовал мусор, ковыряя пальцем в ухе, - за псовую суть режимов, они ведь и Святого Аврелия не читали, наверное.
    - Ты тоже не читал, - нашелся флик, ударяя Бабченку по горбу стулом, - его никто не читал, потому как не было никакого Аврелия.
    - А кто был ? - привязался к флику коп, любопытный и доброжелательный, как, впрочем, все американцы. - Кто ?
    - Конь в пальто, - заржал мусор, козыряя фольклором народности, раскопанным Мишкой Чулковым из предыдущих сказочек коалы, не ожидавшего, честно, такой тупости и зоологии от Бушар, Роттен и Алехиной, навечно отныне последовавших по остывшим следам крысы Потупчик, свиньи Шараповой и паскуд Тицкой и Толокно, короче, много было падали из нолей и единиц, лишь притворявшейся живой, хер на них, срать на бошки, осиновый кол ...
    - Ну, батенька, - развел короткими руками пан Мошка, издатель, невежливо прерывая читавшего новейшую рукопись Благовеста Жуана Богуслова какого - то русского писателя, завалившегося в издательство пана Мошки, издателя, в составе грандиозной манифестации современных порноактрис, как одна - стремных и поганых донельзя, международной шоблы спортсменов и спортсменок всех, сука, видов животной деятельности двуногих, а также журналистов, политиков, холокостчиков и просто жидов, и теперь сидевшего на кукане у мусорной корзины, куда и поместил пришедших щепетильный пан Мошка, издатель, - представляю, какие у вас дети будут, ежели слово, пользуемое мною, не означает фактического отцовства, а, так сказать ...
     Писатель и все пришедшие растеклись калом. Пан Мошка умер от восторга. А пресловутая яма Куприна, не вмещая в себя всю полноту мудаков и говноедов, вспучилась внутрь планеты, являя для зависшего на орбите флагмана флота некромонгеров небывалошное по астрономицким понятиям зрелище, охарактеризованное суровым в резкость и лысым Риддиком, как х...й знает что и сбоку бантик.