Побег из Земного Рая

- И захрюкала Свинья громких голосом своим к Земле, - торжественно провозгласила нараспев воспитательница, стоя в центре школьной столовой, в окружении полутора десятков столов, рассчитанных на шесть учеников каждый, взяв такую высокую ноту, что позавидовала бы любая оперная прима прошлого. - И Рыба в безмолвном отчаянии своём всплеснула хвостом о Воду морскую, и Курица-птица в своём недолгом полёте-прыжке кудахтнула к Небесам, и глас их единодушный, синхронный и жалобный услышан был Матерью их - Природой в тот Предпоследний час. Ибо пал Человек столь низко, что терпеть остальным её детям стало его преступления невмоготу. Зол, угрюм и неприветлив стал Человек. И осуждён он был бы на погибель свою полную, да подала свой голос Корова в защиту его, за то, что Человек лечил её. И дано было Человеку Откровение о грядущем Часе и о том, как он измениться должен. И были те, кто внял Зову Земли, Песне Воды и Дыханию Воздуха. И возведены были шесть хайбургов в тех исконных местах, что были некогда колыбелями людей, отдаленных от городов не прозревшего, не прислушавшегося, не внявшего Истине представителей Падшего Человечества. И пал на Землю с Небес плачущих Огонь рукотворный, и Вода, вскипев в океанах в пар обратилась, на Землю вслед за ним Снегом пала, и Небо в горестных рыданиях и стыде скрыло от нас свой лик под сводом свинцовых туч своих.
- Ой! - подала голосок сидевшая напротив меня Маша Аплина, моя одноклассница, спрятавшая свое круглое личико в свои ладошки от явного избытка чувств.

Славная она, Машуля! Немногословная, тихая, отчего ходит у воспиталки нашей в любимицах. "Совсем как овечка!"- эталон поведения для всех нас. О, как же я хотел сейчас дотянутся своей рукой до неё через весь стол, поддержать, смахнуть слезу, наверняка скатывающуюся по ее щеке, но... разве можно было нарушить эту торжественную минуту Пастушеской Песни Мира и Единения?

Голос воспиталки смолк, а огромный плоский жидкокристаллический экран, висевший на стене нашей столовой, включился и все мы увидели три пары взрослых людей, троих мужчин и трёх женщин. Лица их светились улыбками, глаза излучали любовь и заботу о нас.

- И рёк хабави Максим: "Бескровная пища дает чистые мысли днём и светлые сны ночью!" - пропел стоявший в центре мужчина.
- И сама Мать-Природа, улыбнувшись его мудрости, ответила: "Да остановит для вас время свой неумолимый бег!" - подхватили его речь стоявшие справа и слева от него женщины.
- И стало так: часы наши остановились за пять секунд до полуночи, и не сдвинутся стрелки на них для нас, пока мы будем приветливы, улыбчивы и незлобны, - напомнили нам о былом стоявшие крайними мужчина и женщина.
- И да будет благословен наш Купол, и все те кто живет в нем! Всем и каждому, всегда и всюду мы говорили, говорим и еще не раз скажем одно... - произнесли хором все шестеро и резко замолчали, выдерживая ту торжественную паузу, которая вызывает то непостижимое чувство неземного восторга, которое бьется в глубине души каждого из нас, готовясь прорваться на волю и сделать мир лучше.

Секунда, другая, третья, седьмая, и... в тот момент, когда сдерживать чистый порыв чувств было уже невозможно, оно вылетело из наших ртов подобно выпущенной но волю стайки голубей.

- Хай! Хай! Хай! - троекратно прославили мы наших спасителей.
- Мир! - торжественно взревели они, но что мы ответили единодушным порывом на разные голоса:
- Му-у-у!
- Бе-е-е!
- Ми-и-ир! - верещал я, так как мне на этот раз по вытянутой из шапки бумажке выпало петь о мире на человеческом языке.

Затем, воздав таким образом хвалу сему месту, я, как и все остальные, вцепился зубами в ещё горячий хайбургер, лежавший на моей тарелке. А вы что ожидали? Я - веган во втором поколении, горохово-соевое "мясо" моё всё. Вернее, наше. Мясоеды, вернее те из них, кто остались живы после Дня Гнева, большей частью умерли, а кто выжил - умирают за стенами нашего купола, отказываясь прозреть и принять нашу Истину.

Дикие люди с нечистыми мыслями! Злобные и в своей злобе безумные. Вот почему кроме нас, "овечек", и наших "пастухов" существуют и "псы".

"Псы"! Не хотел бы я стать таким, как они! И как хорошо, что мы с ними почти никогда не пересекаемся. Одним своим видом они могут ввести в ступор, испугать до полусмерти, а дикарей - просто убить. Только когда возвращаются под наш Купол группы спасения, возглавляемые пастырями, мы чествуем их, пока они колонной проходят от Врат к своей казарме-псарне. Они не такие как мы, они не столь чисты по сравнению с нами, но не нам же самим брать в руки оружие? Потому... их существование рядом с нами - своеобразный симбиоз. Впрочем, их я не видел своими глазами уже больше месяца, что не может не радовать.

Длинно позвенел колокольчик, возвещавший об окончании утренней трапезы и начале второго из трех сегодняшних уроков. Подумать только, сколько времени тратилось в школах прошлого понапрасну! Детей заставляли рисовать эллипсы, учить имена правителей-убийц живших тысячи лет назад, названия химических элементов, которыми человек отравлял Природу. Сейчас осталось главное: устная речь, растеневодство и кулинария. А что ещё нужно для счастья? Наука? Ну, на фиг! Она до ядерной войны довела. Кстати сказать, у меня прирост зелени лука самый большой в моём классе, вот так-то!

- Полина, Машуля, Степан и Даня, быстрее ко мне! - пропела наша воспиталка. - У меня для вас новость, поторопитесь!

Ох и топот мы подняли! Строго по шутке: "Организованной толпой слоны спешат на водопой". Да и как можно не подчиниться одному из "пастухов"? Когда мы вчетвером подбежали к Александре Маргаритовне, то к своему изумлению увидели, что она перед нами стоит не одна. Вместе с ней стояли ещё двое: пастух и пастушка, причём как раз те, кто был в числе приветствовавших нас сегодня.

- Хороши! - улыбнулся нам мужчина после минутной паузы. - Это они и есть? Те, о ком ты говорила, Саша?
- Они-они, Михаэль, даже не сомневайся. Полю со Степой спасли "псы" чуть ли не в самой первой из своих экспедиций. Ну а родители Машули и Дани уже второй месяц вам помогают в башне. Так что это вариант, хотя, жаль...

Если для Поли со Степкой это сообщение никакой роли не играло, то для нас с Машей это имело принципиальное значение! Мы. Увидим. Своих мам!!! Поэтому мы вдвоем восторженно заверещали, не обращая внимания на происходящее вокруг нас.

- Что жаль? - спросил Михаэль.
- Даня отличный огородник. Лучший в своем классе.
- И у нас огород свой имеется, так что он не пропадёт, - добро улыбнулась "пастушка". - А там, глядишь, и до кулинара выслужится. Ну что, огольцы, пойдете с нами?

Она спрашивает! Не просто пойдем, побежим, полетим, к тому же нам собраться - только подпоясаться. Там же мамы! К тому же идти недалеко - минут десять. Скорее, скорее же!

Мы замедлили ход только у барбакана, возвышавшегося над единственным выходом из Купола. И исключительно по причине того, что перед нами стояли две пары "псов"-часовых в своей боевой раскраске. Страшно!

- Да не бойтесь вы их! Они вам зла точно не причинят, гарантируем, - вновь улыбнулась "пастушка" Таня. - Ведь мы же рядом с вами.

И в самом деле, чего боятся овцам под защитой псов и пастухов? Они любого волка...

- Кстати, Даня, это ведь ты - Даня? - спросил меня "пастух", на что что я только согласно кивнул головой. - Значит так, беги вон к той оранжереи и скажи садовнику, что теперь ты - его помощник. О вещах не волнуйся, слуги их отнесут на второй этаж. Посмотрим, так ли ты хорош на самом деле, как о тебе рассказали. Остальные же пусть поднимаются за мной. Сначала - гигиена, а после - все остальное. Даня к вам присоединится, но чуть позже.

Он явно говорил им что-то ещё, но я уже бежал к оранжерее и слышал за собой лишь свист рассекаемого мною воздуха. Хотя сословные предрассудки давно сгинули во мраке постъядерной ночи, с разделением на по цвету воротничков и младше-старших манагеров, но кто не хотел бы стать первым среди равных? Я должен проявить себя! К тому же, хорошие урожаи - основа не только нашего выживания, но и выживания животных, которых мы, нет-нет, да спасаем. Вернее их спасают в своих экспедициях "псы".

Садовник (именно так, с большой буквы "С") производил неизгладимое впечатление. Во-первых, своим возрастом. Ему было явно к восьмидесяти. Я видел многих "пастухов" в своей жизни, но столь старых - ни разу, как ни разу не встречал и "барашков" столь почтенного возраста. Внутри "купола", разумеется. До - было дело, во всяком случае, я это помню. Во-вторых, своим взглядом. В нём не было ни задора, ни столь привычной для меня приветливости. Он был как засохший дуб, уже умерший изнутри, но ещё не рухнувший благодаря своим корням, и оттого кажущийся людям живым.

- Ну надо же, вспомнили и обо мне, наконец-то. Видать, крепко их припекло. Ты, парень, не боись, тут со мной ты точно не пропадешь, а там, глядишь, и солнце ещё увидишь. Наше дело простое - помидоры да огурцы растить, а самое сложное - иной раз ягоды на кухню подавать.
- А сорняки полоть? - не понял его я. - А окучивать? Со фитофторой бороться? Стебли подвязывать? Уж кружку-то и пятилетка донести сможет, а тут все же наука и опыт.
- Раза три сходишь - сам поймешь. Ну да ладно, довольно лясы точить, нам подвязать помидору надо успеть. Принимайся по левую сторону, я справа начал уже.

Как хорошо, что вторым уроком, сразу после завтрака, у нас растеневодство шло. Иначе испоганил бы я цивильное по самое не балуйся. А робе рабочей хоть бы хны. Полушубок почти. Четыре часа привычного и любимого мною дела дали тот результат, который полностью удовлетворил моего нового наставника.

- Хорош! - довольно крякнул "деда Витя" (так он просил называть себя). - Если так пойдёт и дальше - цены тебе не будет. Впрочем, малой, у тебя ноги резвее моих, потому не в службу а в дружбу сбегай с вон тем мешком полным ранней картошки да с бидоном ягод до кухни.

Сказано - исполнено! Никакой особой сложности сам процесс переноски из себя не составлял, не смотря на предупреждение садовника. Подумаешь, тяжесть:10 кг за плечами и килограмм ягод в бидоне, который на веревочке через шею перекинут. Впрочем, я тут же себя одёрнул, напомнив сам себе о том, что дедушка уже весьма старый, значит ему ноша кажется кратно тяжелее чем мне.

Шагать было весело. К тому же, как мне втолковал "деда Витя", тому, кто несет ягоды, полагались две штуки "за труды" и причём авансом. Поэтому к барбакану я подошёл в великолепном настроении и даже стража из "псов"-часовых не смогла испортить его.

- К столу праздничному дары природы несу, - отрапортавал я так, как меня научил садовник.

Один из "псов" молча отворил створки ворот и я вошёл внутрь. Кухня, как я запомнил из слов садовника, располагалась на первом этаже справа от входа. Туда я и хотел направиться, но был остановлен младшим поваром.

- Куда ты, новичок, с картохой-то в нашу кондитерскую? - укорил он меня. - Ягоды да, мне отдай, а вот с картохой по винтовой лестнице на второй этаж, пройдись до упора вправо и спустись вниз. Там не моя епархия.

Поблагодарив случайного проводника и освободившись от небольшой ноши я ещё быстрее и веселее зашагал по дощатому настилу второго этажа барбакана.

- Сегодня - праздник! - напомнил я себе. - Шесть лет нашему Куполу. И пять Исполнению Пророчества. Тому моменту, когда... когда мир изменился в одну секунду, но не изменил нас.

Короткий приглушенный стон, полный боли и ужаса донесся до меня снизу, заставив вздрогнуть и ненароком посмотреть вниз. Ой!

То что я увидел при свете качавшегося светильника нельзя описать никакими словами. Та самая сопровождавшая нас парочка "пастухов" хладнокровно вонзила кинжалы в тело женщины, в которой я к своему ужасу опознал маму Машули. Это... что? Это... как? Глаза лгут, ибо этого не могло быть на самом деле. Это - кошмар, и я сплю!

- Эту отдайте в котел псам, - распорядился Михаэль. - Она всё равно ела мясо ДО...
- А подождать было нельзя? - поинтересовалась Таня. - Она бы еще на одну подушку вышивку сделала бы.
- Увы! - развел руками Михаэль. - Тот десяток "псов" посланный нами на север неделю назад, так и не вернулся с добычей. К тому же, если через два месяца она бы встретила свою дочку здесь, мало ли что могло бы произойти.
Нам же шестерым и этой парочки на месяц хватит. Они явно должны быть вкуснее всех прочих взрослых дураков.

- Это точно, - заметила Таня! - Дураков... как можно было не понять, что мы вкладываем миллиарды бабок под веганское поселение, защищенное от последствий падения метеорита не для того, чтобы отказывать себе в удовольствиях, а для того чтобы подняться на вершину пищевой цепочки и тем самым обрести бессмертие. Ибо человеческие плоть и кровь дадут его нам. И, чем моложе - тем больше!
- Да! - кивнул Михаэль. - Их "хайбург номер два", превращенный нами в Хвальск, как и прочие пять хайбургов, наверняка захваченные нашими братьями по духу в других местах Земли, станут колыбелями для расы Дважды рожденных Бессмертных - хозяев Земли. Только - тсс! Их ведут...

Кого ведут - я осознал не сразу, но когда увидел - мне стало столь дурно, что я осел на настил. Вели Степку с Полей. Вернее, они, держась за руки, шли сами, приветствуя всех присутствующим своими чистыми улыбками.

- Мы так благодарны вам за такое радушие! - пропела Поля, хлопнув в ладоши. - Не волнуйтесь, мы зря воду не лили, и мы вам поможем во всём, только скажите чем.
- На сегодня просто подойдите сейчас к нам! - улыбнулся Михаэль, сжимая в руке за своей спиной нож. - Мы обязательно объясним.

Я сделал единственное, что мог сделать. И как только духу хватило? Я вытащил из прорехи в мешке картофелину и метнул её в спину сволочи Таньке и крикнул друзьям:

- Бегите, глупцы!

Тщетно! Два хищника, два волка в одеяниях добрых пастырей, оказались проворнее. Каждый нанёс только по одному удару своей жертве, и мои друзья упали замертво на пол. А что касается меня...

- Схватить и убить! - взревела Танька, ощупав свой затылок, в который попала пущенная мной картофелина. - Он ваш и только ваш!

Меня спасло только чудо! Я стоял НАД светильниками, потому "псам" пришлось сделать первые выстрелы, щурясь от их света. С нулевым, понятно, эффектом.

- Окружай! - подал первую осмысленную команду Михаэль. - Двое - лестница справа, двое - лестница слева. Не уйдет!

Я, не понятно зачем подхватив мешок, заметался по настилу второго этажа как загнанный зверь. Выхода вроде как не было, пути отступления были отрезаны, оставалось только выпрямить напоследок плечи и прижаться затылком к ручке...

Ручка! Барбакан - это нечто, имеющее бойницы над входом для обстрела осаждающих. Взрослый через них не пролезет, но вот я обязан попробовать. Дернув её так, чтобы она перешла в среднее положение, я рванул её на себя. То, что должно было называться окном, поддалось и, в тот самый момент когда преследователи достигли моего второго этажа, вниз из створки купола полетел сначала мой мешок, а следом за ним и я в своей робе. Скатились мы очень удачно, прямо на мосток, что вёл через ров с кольями. Возьми мы чуть вправо или влево, и мне пришел бы конец, а так... побарахтаюсь. Ругнувшись, я подхватил мешок и припустил к видневшемуся вдали лесу, даже не думая о том, что те резкие звуки, которые я слышу за своей спиной являются выстрелами, сделанными по мне.

Право, не знаю, сколько я бежал и сколько пробежал, пока не упал без сил среди елей и не задышал столь тяжело, что казалось, будто мне через горло просовывают толстый стальной прут. Мысли испуганной стаей птиц бились о стенки моего сознания, пока я не вычленил самое главное. Машуля! Пройдет два месяца и она... и её.. как всех остальных, как наших мам... а я, что могу я? Картошка против пуль? Надо идти, просто идти вперед и звать на помощь. Раз "псы" иной раз не возвращаются, значит им кто-то дает отпор. И их надо найти, сколько бы идти не пришлось. Не может же быть так, чтобы у них оказалось ещё хуже, чем у нас! Нам врали все эти годы, а значит шанс есть. К тому же...

К тому же я нащупал во внутреннем кармане робы чью-то зажигалку. Насколько помню, с её помощью можно добывать огонь. А раз так, то можно разводить костры чтобы греться самому и печь на углях картошку. А что касается простуд и прочей мерзости - от них не умирают вот так сразу. Я должен дойти! Пусть с обмороженными ногами, с почерневшим лицом... Машуля, ты только держись там, я вернусь за тобой! Я спасу тебя!