Попутчик

В начале 80-х прошлого века (ой, аж самому не верится!) военная судьба закинула меня в Питер, где я несколько лет проходил службу в Военной артиллерийской академии имени Всесоюзного старосты. Точнее, числился, ибо значительную часть времени проводил в командировках в разных точках нашей необЪятной и еще более любимой Родины.

Был я тогда молод, хорош собой (даром что старший лейтенант) и холост. В меру умен, в меньшей степени – нагл и часто самостоятелен в решениях, которые нередко выходили за пределы правил, описанных в Уставах и Наставлениях ВС СССР.

Самым частым моим нарушением, если я был в Питере, а не в очередной командировке где-нибудь в тысячах км от него, было самовольное оставление гарнизона без разрешения командования. Самоход, иначе говоря.

Это нарушение я осуществлял с вечера пятницы по утро понедельника, а целью самохода было посещение столицы нашей горячо любимой. Тем более что там у меня жили родители (им доставалась, как правило, обязанность предоставить мне питание),а также многочисленные знакомые, которых я тогда считал друзьями. Молодость, не ругайте сильно и тапками тоже не надо кидаться.

В процессе подготовки к нарушениям я уяснил, что оптимальным является передвижение поездом. А самым лучшим поездом тогда была «Красная стрела», которая всегда уходила минута в минуту по расписанию и так же приходило, и расписание это прям само подталкивало нарушить – в 23.55 или 23.59 (составов было два) начать движение, а в половине девятого утра под торжественную музыку прибыть на Ленинградский вокзал столицы. И наоборот, соответственно. На Московский.

Дело оставалось за малым – билет. С билетами тогда было туго, и даже в командировки мне иногда приходилось отправляться туговато – только командировочное предписание, в котором значилось, что я следую для выполнения специального задания по приказу самого начальника Генерального штаба ВС СССР, производило впечатление на дежурного военного коменданта. Но к нему надо было еще проломиться, а среди желающих переместиться в пространстве я был, наверное, единственным младшим офицером среди тучи полковников, особенно в отпускное время.

Проблема была решена быстро, просто и кардинально. На вокзале я заприметил кассу, в окошке которой сидела миловидная женщина, при этом к ней не было очереди – она всех отшивала молниеносно и эффективно. Покрутившись рядом, я услышал, как она отказала очередному полковнику в форме с толстенной женой, который тряс санаторной путевкой:
 – касса только для брони обкома КПСС и официальных делегаций.

На следующий день я прибыл к этой кассе с шоколадкой, букетом цветов и включил улыбку. Мы мгновенно нашли общий язык, хотя она не забыла отметить, что замужем. Билет я получил СВ на нужную дату, а после возвращения из Москвы не забыл подарить ей бутылку ирландского ликера из «Березки». Бутылку, купленную за чеки, мне подарил товарищ, только вернувшийся из Ливии, и я решил, что в этой кассе они принесет больше пользы. Расчет оправдался. Аналогичным путем был найден подход на Ленинградском вокзале в Москве и я был спокоен – место в вагоне СВ на поезд «Красная стрела» мне гарантировано. Всего за 19 с копейками рублей, что при моей холостяцкой зарплате в 230 не оказывало существенно влияния на режим питания.

Привыкнув, я обнаглел и стал спрашивать 19-е место – это было единственное одноместное купе в вагоне СВ. Цена была та же, а кто еще мог быть лучшим претендентом? Правда, 19-е доставалось не всегда, но я не горевал, тем более что в СВ кто-попало не ездил.

В тот вечер я возвращался в Питер. Еще на перроне я насторожился, увидев большое количество людей в военной форме. Дело было в ноябре, военные были в шинелях, но поверх виднелись папахи, а ниже - лампасы. От количества шитых золотом звезд на перроне можно было выключить освещение, но самое главное – все эти генералы толпились у моего вагона!!!  Среди них я узнал начальника моей академии генерал-полковника Матвеева, что впрыснуло в мои клапаны дополнительную долю адреналина.  Генерал Матвеев лично меня ни знал, тем более я был в гражданке: из-под дубленки виднелся джинсовый костюм западного производства, без погон и знаков различия. Но рядом с Матвеевым стоял начПО академии генерал-лейтенант Белявский, который на прошлой неделе лично давал мне рекомендацию в кандидаты в члены КПСС и долго интересовался, почему я до сих пор не являюсь слушателем Университета марксизма-ленинизма при окружном Доме офицеров?

Применяя приемчики из бондианы (типа смена походки и выражения лица), я бочком просочился в вагон – процедура прошла успешно и проводник лишь проверил билет и махнул головой, после чего вновь стал выражать радость от сопричастия.

Едва я занял свое место в купе, как дверь отскочила в сторону по своим полозьям, как ракетный ускоритель. Внутрь ввалились два генерала и полковник, в руках последнего были два увесистых портфеля. Не обращая на меня внимание, военачальники быстро прикончили бутылку коньяка, заедая сочными бутербродами из красной рыбы. В эту минуту раздалось объявление: до отправления осталось пять минут, просим провожающих покинуть вагоны.

Один генерал и полковник исполнили указание по-военному беспрекословно, быстро и четко, не забыв поцеловать своего начальника, который отправлялся на важное задание. На его погонах было по две звезды и он с шумом начал разоблачаться – шинель, китель, галстук. Папаху он снял еще при входе, повесил на крюк у двери и теперь искал – один из провожавших, уходя, случайно ее задел и она упала на пол. Там генерал ее искать не догадался и долго недоуменно шарил глазами по потолку и полкам.

Заиграла музыка, одновременно состав тронулся и на перроне радостно замахали руками. Мой попутчик по-прежнему искал свою папаху и не находил – дыхание его стало громким и прерывистым. Будучи кадровым офицером, я проникся – действительно глупо было ему выйти утром из вагона без головного убора, правила ношения которого были утверждены приказом министра обороны СССР. Даже не глупо, а немыслимо – просчитывал я варианты, и ни одного хорошего не просматривалось. Генерал мог сорвать стоп-кран, поднять по тревоге военный округ, приказать немедля доставить ему аэропланом другую папаху и много чего еще.

Я сжалился и, наклонившись поднял с пола папаху. Отметив про себя качество каракуля, и почтительно протянул ее владельцу. Только тут он обратил внимание на меня и, отряхнув головной убор, заботливо прикрепил его к сетке на полке. Лицо его смягчилось, и он вместо спасибо достал портфель, из него непочатую бутылку коньяку и нажал на кнопку. Для тех, кто застал СВ тех времен, будет уместно вспомнить, что в купе была кнопка вызова проводника, а на столе стояла вазочка с печеньем, букетик цветов и пепельница. Те, кто не застал, могут продолжать думать, что это я все вру. Проводник появился через долю секунды, а еще через три на столике стояли две рюмки и тарелка под закусь со сверкающими приборами.

Генерал профессионально откупорил бутылку и разлил.
- Будем!
Закусь состояла из резаного на дольки лимона и ломтиков лосося. На разу не крякнув, генерал наконец отвалился на спинку дивана и спросил:
- а вы, молодой человек, кто и зачем?
К вопросу я был готов и доложил: еду в Питер согласовать проект кандидатской по закрытой теме в военный КБ. Я уже был уверен, что это ему понравится больше, чем сообщение, что я старший лейтенант в самоходе, а в этом вагоне, помимо меня, следует мой начальник Академии.

Генерал разлил на правах старшего опять и спросил:
- не ракетчик, часом?
Я напрягся. Если согласиться – забьет вопросами, тем более петлицы у него черные. Да и все генералы в вагоне были с черными петлицами, и это неспроста.
- Я не готов рассказывать о теме своей научной работы.
Генерал согласно кивнул и снова налил.

Чтобы сменить тему, я перевел разговор на решения недавнего съезда КПСС, который поставил новые задачи на пути дальнейшего совершенствования и улучшения. На съезде обсуждалась и тема неустанного укрепления обороноспособности страны и развития ее ракетного потенциала в свете попыток реакционных сил. Генерал налил еще и стал дожевывать лимон, но уже медленнее.
И тут я задал свой вопрос:
- Товарищ генерал, а вот мы могли бы нанести ядерный удар первыми? Ну сколько можно терпеть?

Генерал налил, взглянул на меня из-под развесистых бровей, помолчал немного и коротко, как топором по полену, отвечал:
- да!

Я махнул рюмашку вслед за генералом, решил продолжить.
- А как же мировое сообщество? Не осудят ли они нас?

Генерал глянул на наручные часы, налил забугорную и ответил вопросом на вопрос:
- а кто осудит?

Через пять минут полководец выключил свет в купе и уже спал на своей полке, и передо мной стояли его слова и орденские планки в 10 рядов на его кителе. Утром я успешно проскользнул среди выходящих генералов и их встречающих, а прибыв в Академию узнал, что там проводится сбор руководящего состава ракетных войск и артиллерии Вооруженных сил СССР.  Всем было не до меня, и это хорошо. Таких генералов больше нет. Нет, которые могут выпить – их много. Которые решение способны принять – тех явно не хватает. И это плохо.