Энн Бронтё. Агнес Грей. Глава 8

Глава 8 «Мы выходим в свет»

Когда мисс Мюррей исполнилось 18 лет, ей разрешили выйти из тихой темноты классной комнаты в блеск светского мира – по крайней мере, насколько это позволяла провинция, так как нельзя было убедить её отца покинуть свои сельские удовольствия даже ради нескольких недель жизни в городе. Она должна была дебютировать 3 января на великолепном балу, который её мама собиралась задать для всей родовой знати и избранных представителей нетитулованного мелкопоместного дворянства города О. и всех соседей в окрестностях 20 миль. Конечно, она ждала этого с диким нетерпением и предвкушением восторга.
«Мисс Грей, - сказала она однажды вечером, за месяц до этого важного дня, когда я читала длинное и очень интересное письмо моей сестры (я только вскользь просмотрела его утром, чтобы убедиться в том, что в нем не было плохих новостей, и хранила его при себе до сих пор, так как никак не могла улучить минутку, чтобы прочесть его), - мисс Грей, отложите это длинное глупое письмо и послушайте меня! Я уверена, что мой разговор будет гораздо интереснее его».
Она сидела на низком табурете у меня в ногах, и я, подавив вздох обиды, начала складывать своё послание.
«Вы должны сказать своим родственникам, чтобы они  не утомляли вас такими длинными письмами, - сказала она. – К тому же, скажите им, чтобы они писали на почтовой бумаге, а не на этих вульгарных листах. Вы бы видели те записочки, которые мама пишет своим друзьям».
«Мои родственники, - ответила я, - хорошо знают, что чем длиннее письма, тем больше я люблю их. Я очень огорчилась бы, если бы получила от них записочку, и я думала, что вы, мисс Мюррей – леди в достаточной степени, чтобы не говорить о «вульгарности», когда пишут на больших листах».
«Я сказала это только для того, чтобы подразнить вас. Но теперь я хочу поговорить о бале и сказать вам, что вы должны отложить свои каникулы, пока бал не пройдёт».
«Почему же? Я не буду присутствовать на балу».
«Нет, но вы увидите, как убраны комнаты, когда начнётся бал, и услышите музыку, и увидите меня в моём роскошном новом платье. Я буду так очаровательна, что вы ахнете! Нет, вы должны остаться».
«Я очень хотела бы увидеть вас, но у меня будет ещё много возможностей увидеть вас такой же прекрасной на многочисленных балах и вечеринках, которые ещё будут, и я не могу расстроить своих родственников, отложив мой приезд к ним».
«Да забудьте вы о них! Скажите, что мы не позволяем вам уехать».
«По правде говоря, тогда я была бы разочарована сама. Я хочу увидеть их так же сильно, как они хотят увидеть меня, а возможно, даже сильнее».
«Но это же такое короткое время».
«Почти 2 недели, если я не ошибаюсь. К тому же, мне невыносима мысль о том, что я проведу Рождество вдали от дома. Более того, моя сестра выходит замуж».
«Правда? Когда?»
«Не раньше следующего месяца, но я хочу быть рядом, чтобы помочь ей приготовиться и провести с ней побольше времени, пока она ещё будет с нами».
«Почему вы раньше не рассказали мне об этом?»
«Я получила известие в этом письме, которое вы назвали скучным и глупым и не даёте мне дочитать».
«За кого же она выходит замуж?»
«За мистера Ричардсона, викария соседней общины».
«Он богат?»
«Нет, среднего достатка».
«Он красив?»
«Нет, он – приятной внешности».
«Молод?»
«Нет. Средних лет»
«Бог мой! Какое несчастье! А какой у него дом?»
«Тихий маленький дом викария, с диким плющом, со старомодным садом и…»
«О, прекратите! Меня тошнит. Как она может это выдерживать?»
«Я думаю, она не только будет это выдерживать, но будет счастлива. Вы не спросили меня, хороший ли человек мистер Ричардсон, умён ли он или приятен. Я бы ответила «да» на все эти вопросы. По крайней мере, так думает Мери и, я надеюсь, она не ошибётся».
«Но какая же она несчастная! Как она может провести всю свою жизнь там, с этим стариком, без надежды на перемены?»
«Он не стар, ему лет 36-37, а ей – 28, и она так мудра, как если бы ей было 50».
«О! Тогда они хорошо подходят друг другу, но называют ли его «достойным викарием»?»
«Я не знаю. Но, если называют, я думаю, что он заслуживает этот эпитет».
«Вот это да! И она будет носить белый передник и печь пироги и пуддинги?»
«Не знаю насчёт белого передника, но, смею сказать, что она будет печь время от времени пироги и пуддинги, что не доставит ей особых хлопот, так как она делала это и раньше».
«И она будет ходить в простенькой шали и большом соломенном капоре, и раздавать брошюры и суп бедным прихожанам?»
«Я не уверена в этом, но, смею сказать, что она сделает всё, от неё зависящее, чтобы они чувствовали себя хорошо душой и телом, следуя примеру нашей мамы».