Я тебя не вижу

Как я уже писала, музыка в моей жизни  - это величина постоянная. Она есть и она нужна. Нужна для творчества, для чувств, для осмысления и осознания, для успокоения и расслабления. И так было всегда.

Я слышу песню, мелодию, сохраняю ее для себя в подборках и, когда нужно, открываю свой альбом с гербарием мелодий и достаю оттуда нужную мне в данный момент, наполненную моими уже воспоминаниями, моими уже мыслями и чувствами.

Но иногда уже знакомые песни начинают открываться для меня по-новому. Так получилось с одной песней бывшего «босоногого мальчика» Леонида Агутина.

У меня был период Агутина. Я слушала одну его песню за другой, как будто искала что-то свое, и параллельно составляла новую коллекцию. Что-то сохраняла, что-то проматывала-пропускала, что-то особо понравившееся слушала не по разу – наслаждалась моментом. Пока не уперлась в одну.

Песня была очень красивая, с красивой нежной мелодией и душевно исполненная самим автором. Но что-то было не так. Я прослушала ее несколько раз подряд в поисках ответа – что не так? Для меня, как и для многих, наверное, Агутин прежде всего певец любви. И песня эта вроде про любовь, и трогательная очень, но почувствовать ее до конца не получалось.

Не открывалась она для меня, как будто в фантазиях моих я не могла представить мой личный клип, не могла почувствовать его. Отзывается? Да! Но как будто она о чем-то другом, и за простыми словами о любви что-то скрыто. Я подставляла туда разные воспоминания, разные любовные истории из своей и чужой жизни – не было точного попадания. Все рядом, но не о том.  И нежность другая, и свет о нее какой-то ясный, солнечный, и страдание тихое… Особенно в припеве:

    Я что-то слышу, ты где-то рядом.
    Как дождик по крыше, как шум листопада.
    Каждое утро, солнцем в окошко
    Робко стучишься ты.

Я возвращалась к этой песне время от времени в течение нескольких дней и уже начинала злиться: «что же это такое?! О чем он поет? Что имеет ввиду? Что спрятал в этой песне – какие чувства? Агутин понимает, о чем это, а я никак не могу почувствовать, хотя знаю, что это мое!»

Что-то как будто мешало мне почувствовать ее.

Пока одним дождливым унылым утром, когда я, снова слушая эту песню, ехала за рулем своей машины, не прояснилось небо и солнечный луч не показался сквозь тучи и почти игриво не постучался мне прямо в лобовое стекло. И в этот момент что-то защемило внутри, закололо в носу и захотелось плакать.  Я ехала дальше, песни уже звучали другие, но волнение не спадало. Неужели это… И вдруг начал складываться мой внутренний клип – без песни, какая-то музыка играла, Агутин или кто-то еще пел, но я почти не слышала. Теперь я вспоминала.

Вот папа входит в комнату и тихо зовет: «Люлек, вставай! В школу пора!». Мне неохота вставать. Папа подходит, наклоняется, берет кончик одеяла и делает из его уголка «голову кобры». «Люлек! Кобра дома?» - и щекочет мне этой коброй лицо, уши. Мне смешно и сон проходит. Мне нравилось, когда он меня так будил. Но я давно уже забыла это, а тут всплыло из памяти…

Еще картинка: папа перед зеркалом корчит рожи – смешной. У него так здорово это получалось – никто больше так не умел.

А папина вкусная каша пшенная с золотыми кусочками тыквы. Я никогда не любила пшенную кашу и уже давно не ем. Но его каша была для меня, как десерт. Он один так умел.

Следующий кадр: зима, папа прибегает с улицы «Побежали бегом! Там северное сияние!» Выбегаем – и правда на черном небе серо-голубые переливы над самым горизонтом! Я больше никогда не видела, чтобы у нас было северное сияние. И звезды мы любили с ним угадывать.

Потом, когда сын родился, они так быстро нашли общий язык. «Они на одной волне» - говорил муж и я радовалась, что им так хорошо вместе.

Новая картинка: папа ходит по комнате, что-то бубнит под нос своим низким голосом – песню или просто бормочет тихо? На его больших руках засыпающий внук – и такой покой, надежность.

Картинки сменяют одна другую. Вот мой день рождения выпал на будни. И как будто и не настоящий – настоящий перенесен на субботу. Приезжаю уставшая домой с работы, открываю дверь, и слышу, что внутри тихо телевизор работает. Но дома еще никого не должно быть. Напряглась. Заглядываю на кухню – а там папа за столом, перед ним букет цветов и торт. Никому не сказал, шутник и любитель сюрпризов. Приехал из загорода. На минутку заскочил – просто поздравить - и дожидается. Он всегда поздравлял меня первым.

И картинок таких много, но клип кончается у меня в голове последним кадром: я уезжаю на машине – любовь к вождению это у меня тоже от него – я уезжаю, смотрю в зеркало заднего вида. Папа стоит на дороге – голубые мешковатые джинсы, серая свободная футболка и машет мне в след своими большими сильными руками. Не старик, просто пожилой мужчина. Он всегда заботился о здоровье - не хотел стареть. Я открываю окно, и машу ему, не оборачиваясь. Он становится все меньше, пока я не доезжаю до поворота, и он не исчезает из виду. Он всегда стоял до конца – не уходил.

Не уходи, папа! Все это теперь только в моей голове, весь клип из воспоминаний. А как бы хотелось смотреть и смотреть, и чтобы он стоял и махал, махал!

Вот и поставил Леонид Агутин все на свои места:

    Я тебя не вижу много лет без видимых причин.
    Не хватает наших зим и лет, твоих морщин.
    А время не ушло, стоит в сенях, покорно ждёт меня.
    Ангелы поют в небесах, твой покой, мой покой храня.

    Я листаю ночью карты звёзд, как твои Таро ;
    А задать тебе простой вопрос, хотел - не смог.
    И давно не знаю, что просить у верховных сил.
    А тебя из сердца отпустить как-то я вовремя забыл.

И текст теперь о другом, и сразу понятно, какой простой вопрос так хотелось задать, но не смогла - подумала, что еще успею. «Ты же любишь меня, папа?» и «Ты же знаешь, что я тебя люблю и ты самый лучший?»

Думаю, у каждого этот самый простой вопрос будет свой, но мы часто не успеваем спросить что-то такое простое, но очень важное.
Но ты же все понимал, папа?
И ты же всегда будешь где-то рядом:

    Я что-то слышу, ты где-то рядом.
    Как дождик по крыше, как шум листопада.
    Каждое утро, солнцем в окошко
    Робко стучишься ты, робко стучишься ты,
    Робко стучишься ты...