Часть первая

== ЕСЛИ НЕКУДА ЖИТЬ, - ЭТО ПРОСТО ТЕБЕ ПОКАЗАЛОСЬ: ТЬМА У НАС ПОЗАДИ НЕ СТРАШНЕЕ, ЧЕМ НОЧЬ ВПЕРЕДИ ==

    Огромный вклад в формировании личности вносит окружение человека. Девочка, чьи родители происходят из высших слоев общества и свясока смотрят на тех, чей ежемесячный доход не превышает суммы с шестью нулями, вырастет спесивой тварью, считающей себя central point of this Universe, верящей в то, что даже Солнце вращается вокруг нее, нимбоголовой красавицы с маникюром за тысячу таллеров. Осознанно или нет, ребенок будет копировать поведение of their parents, и в том, каким вырастает следующее поколение, виновата отнюдь не эпоха и стремительно меняющиеся нравы. Очень сомневаюсь, что женщина, лучащаяся нежностью, сможет воспитать психопата, издевающегося над котятами.
    В своем недавнем исследовании доктор психологии Джорджия Вонг обнаружила связь между детскими травмами и склонностью к жестокости. По словам госпожи Вонг, более тридцати лет работавшей над данным исследованием, восемьдесят процентов серийных убийц являлись жертвами насилия и впоследствии стремились спроецировать боль, которую им причинили, на тех, кто попадался им под руку. Например, знаменитый гомериканский растлитель малолетних Ноэль Чемберлен подвергался регулярным домогательствам сос тороны отчима и несколько раз был изнасилован новым мужем своей ветреной матери и его буйными дружками.
    Очевидно, что не знакомый с нормами морали, терпящий унижения подросток превратился в преступника, не способного на сопереживание и упивающегося своей властью над беззащитными детьми, которые умирали мучительной смертью, и уже post mortem их изувеченные тела Ноэль осквернял действиями сексуального характера, за что получил кличку «Некрофил». Мистера Чемберлена удалось поймать не сразу, и этот подонок успел отправить на тот свет двенадцать школьников, прежде чем приятной наружности мужчину, работавшего вахтером в гимназии, арестовали по подозрению в краже кошельков из раздевалки и обнаружили в квартире обклеенную целлофановой пленкой комнату, где он занимался своими темными делами. Ноэль Чемберлен был приговорен к смертной казни, - пятидесятилетнего мужчину привязали к застеленной клеенкой кушетке, затянули жгут выше локтя, вставили катетер для внутривенных инфузий и пустили через трубочку раствор, который оборвал никчемную жизнь этого грешника.
    Уверена, что если загробный мир существует, то я отправлюсь прямиком в Ад, потому что не раз нарушала закон, но, к счастью, мне удавалось оборачивать ситуации в свою пользу отчасти благодаря тому, что я закалила свой характер, живя с отцом-игроманом, из-за пагубной привычки которого на мою голову выпало немало испытаний, так что, уважаемый небесный Сый, если тысуществуешь и, сидя на своем облачном троне записываешь в свою книгу все мои прегрешения, то, молю, сделай скадку на то, что Азалию Фаннинг растил абсолютно неадекватный тип, готовый продать родную мать за горстку звонких монет.
    My mother died практически сразу после родов от сердечной недостаточности. Врачи предупреждали миссис Фаннинг, что ей не следует подвергать себя риску и беременеть, ибо her heart was not okay, и она могла умереть из-за того, что мышца, качающая кровь, не справится со своей функцией и даст сбой, однако Хлоя до безумия хотела родить и, можно сказать, своим появлением на свет я свела мать в могилу, и это был первый шаг на пути к становлению убийцей.
    Папа, будучи офисным планктоном и не представляющий из себя ничего особенного, after wife’s death нашел утешение в казино и спустя несколько лет наша уютная квартирка в центре Сиэддля стала напоминать богадельно: предметы, представляющие из себя хоть какую-то ценность, были распроданы: за неимением холодильника скоропортящиеся продукты приходилось съедать как можео быстрей, а пакеты с овощами и фруктами я развешивала на оконнх решетках, потому что даже летом в нашем хмуром городишке стояли туманы.
    В моей комнате, в самом ее сердце стоял двухместный диванчик, на котором было неудобно спать, уроки я делала, сидя на табурете за подоконником, так как мой письменный стол мистер Фаннинг выставил на продажу сразу после того, как спустил в рулетку все деньги, вырученные за телевизор, ноутбук, тостер, микроволновую печь и утюг, уверяя меня, что совсем скоро разбогатеет, и мы переедем в шикарные хоромы на Лонг-авеню. Я, понимая, что удача вряд ли постучится в нашу дверь, готовилась к худшему, и оно не переминуло нагрянуть, когда кредиторы выставили нас на улдицу, заставив papa подписать дарственную на our flat, чтобы рассчитаться с долгами.
    Мы поселились в скромном гостевом домике, где за сутки брали сто пятьдесят таллеров, а на следующий день этот мерзаец бросил меня, прикарманив деньги, которые я откладывала на черный день, зарабатывая мытьем посуды в чиндайском ресторанчике. Напрасно я надеялась, что мистер Фаннинг вернется за мной к вечеру. В шесть часов, освободив guest house, я сдала ключи хозяйке и, забросив за спину рюкзак, побрела на север, с трудом представляя, что делать дальше. Две ночи я првела на железнодорожном вокзале, спасаясь от промозглого весеннего ветра, однаок долго играть роль ожидающей своего поезда пассажирки я не осмелилась и решительно направилась в сторону ближайшего полицейского участка, полная решимости заявить на собственного отца и отправиться в приют для брошенных детей, когда мир вдруг стал разваливаться на куски, растворяясь бликами в сероватой тьме, похожей на речной песок.
    Резко остановившись, я заморгала, подумав, что мне в глаза каким-то образом попала пленка, искажающая детали и превращая окружающую обстановку в расплывчатые силуэты, различимые крайне смутно, как спустившемуся на дно озера водолазу, задравшему голову, чтобы сквозь толлщу мутной воды разглядеть невнятные очертания неба, окаймленного кронами деревьев и похожее на оранжевую кляксу soleil. Застыв, я облизнула вмиг пересохние губы, уже догадываясь, что именно произошло.
    Слева от себя еще минуту назад, шагая по велосипедной дорожке, я могла наблюдать высокий забор, ограждающий женский монастырь Святой Антонии. Вытянув руки, я сделала рывок и почувствовала облегчение, когда мои пальцы обхватили обжигающе-холодные чугунные прутья. Со стороны я, должно быть, выглядела более чем станно: четырнадцатилетняя девочка в запачканной тостовке идет боком, подобно крабу, цепляясь за ограду монастыря, но мне было поевать, смотрят ли на меня с сомнением проходящие мимо люди, или нет. Мое резко ухудшившееся из-за стресса зрение (thanks, daddy) не оставило мне никакого выбора. Вряд ли я досждусь помощи, стоя на улице и вопя «помогите». Не слишком любящие возмутителей спокойствия, жители Сиэддля вызовут копов, и меня запрут в обезъяннике до выяснения обстоятельств, и если еще недано я горела идеей поговорить с комиссаром, то теперь мои планы изменились. Сомневаюсь, что смогу постоять за себя в детском доме, будучи практически слепой, а участи стать игрушкой для битья для озлобленных на весь мир подростков я надеялась избежать, поэтому, добравшись, наконец до главных ворот, я надупала домофон и со всей дури надавила на унопку звонка, веря, что зовущие себя рабами божьими люди не осталят меня разбираться с навалившимися проблемами самостоятельно.
    - Внимательно слушаю вас, - раздался мягкий женский голос. - Чем обязаны?
    - I need help, - взмолилась я. - Отец обокрал меня и исчез в неизвестном направлении, а теперь я частично ослепла и не могу ориентироваться в городе!..
    - Ох, дитя, оставайся на месте, - скороговоркой ответила мне собеседница. - Я сейчас подойду.
    Матушка-настоятельница, представившись Мирабеллой, выслушала мою историю, накормила меня горячей кашей, после чего устроила на ночлег в келье с одной из монахинь, которую звали Белладонна. Ощущая потребность выплакаться, я попросила отвести меня в душевую, где проревела полчаса, позволяя упругим струям прохладной воды смыть с себя хотя бы часть свалившегося на плечи ужаса. Наспех обтеревшись полотенцем, я еле как облачилась в платье, которое висела на крбчке и позвала Белладлнну, чтобы она помогла мне с застежкой на спине.
    Несмотря на то, что мою веру в Создателя назвать безграничной было нельзя, и в церковь я ходила не так часто, как это следовало бы делать, оказавшись в бедственном положении, я обратилась к Богу, вверяя всемогущему Творцу свою судьбу. Пробормотав себе под нос коротенькую молитву, я растянулась на жестком ложе, радуясь тому, что смогу наконец не просыпаться, вздрагивая от каждого шума, готовая броситься наутек, если мной заинтересуются патрульные. Мне снилось, что я попала в библиотеку с витражными окнами и разговорилась с удивительно красивой женщиной о чем-то, и хотя фотографий матери папа не сохранил, и как она выглядит, я не ведала, отчего-то мне думалось, что во сне со мной беседовала именно миссис Фаннинг, дедь у нее были такие добрые глаза и разбегающиеся лучиками морщинки, делавгие ее лик еще более одухотворенным.
    Спустя неделю, когда я уже подружилась со своей соседкой по келье, выучила «Отче наш», «Спасибо, небо открыто», «Ты искупил мир от греха», «Слава тебе, Великий» иготовилась принять постриг и посвятить all my life служению Всевышнему, ибо все прежние ориентиры и цели я утратила вместе со зрением, Мирабелла заявила, что хочет меня кое с кем познакомить. Как оказалось впоследствии, у матушки-настоятельницы имеласб двоюродная сестра, потерявшая дочь вследствии нелепой случайности: девочка, страдавшая аллергией на орехи, купила по дороге в аэропорт шоколад, в составе которого оказалась арахисовая паста и, полакомившись батончиком прямо в самолете, летевшая на каникулы в Лос-Демоньос Сирша Киттон погибла, атк и не увидев побережья Пангейского океана ииразбивающихся о прибрежные валуны волн. Трагедия выбила почву из-под ног миссис Киттон, - она винила себя в том, что не уберегла свое чадо от злого рока. И хотя в смерти Сирши следовало винить ее саму, потому что, будь девушка менее беспечной и изучи она состав, указанный на упаковке, ничего не произошло бы.
    Несчастная мать, отрекшись от Бога, разорвала все связи с Мирабеллой и стала буддисткой, проводя большую часть своего времени в медитациях и утешалась мыслью о том, что ее малышка переродится в теле другого человека и проживет на этой планете отмеренное ей время, прежде чем перенестись на следующий уровень бытия. По словам маиушки-настоятельницы, ее кузина, как ни старалась, с одиночеством свыкнуться не сумела и в глубине души отчаянно жаждет заботиться о ком-то. Мирабелла заверила меня, что Флора Киттон - отличный человек, а я внешне напоминаю сиршу, и она более чем уверена, что мы найдем общий язык, и миссис Киттон с радостью станет моим опекуном вплоть до совершеннолетия.
    - Ты еще слишком молода, чтобы становиться послушницей, - пыталась вразумить меня Мирабелла. - Мне было тридцать лет, когда я приняла взвешенное решение оставить мирские заботы. Если вдруг ты почувствуешь необходимость вернуться, двери Святой Антонии всегда для тебя открыты, darling.
    С замиранием сердца я ождидала приезда Флоры, не зная, что ждет меня впереди. Захочет ли эта дама приютить в своем доме незрячую брошенку, или же мы с ней не полвдим с первых же секунд и я останусь здесь навсегда? Но, видимо, мне ыбло предначертано пережить предательство близкого человека и обрести любящую семью в лице Флоры Киттон, потому что она, громко ахнув, немедленно заключила меня в объятия и погладила по голове. Я, щурясь, пыталась понять, как выглядит женщина, прижимающая меня к своей груди. Судя по довольнос ветлому пятну в области головы, она - блондинка.
    - Ты просто копия моей Сирши, малышка, - всхлипывала миссис киттон, поглаживая ладонью мою правую руку. - Разве что глаза у тебя голубые, а у нее были карие, и веснушек у моей дочери не наблюдалось. Это, определенно, знак свыше, ma cheree. Позволь мне любить себя, и я сделаю все возможное и невозможное ради твоего блага.
    Столь громкие слова, наверное, должны были отпугнуть меня, но, отлично помня о том, как поступил со мной отец и сознавая, что счастья в бесконечных молитвах вряд ли найду, я sans regrets покинула монастырь, ведомая рассказывающей мне забавные истории Флорой, готовая отречься от своего прошлого и - мамуль, прости, я не заслуживаю данного тобой цветочного имени - превратиться в Сиршу Киттон, давно потерянную и вновь обретенную дочь той, что протянула мне свою длань, согревая неимоверным теплом.