Карамель со вкусом пустоты

«Сладкая лавка Руко» напоминала обычную кондитерскую. Светлые стены, из высоких окон льется прозрачный свет. На полках выстроились бессчетные баночки, а в них — радужные леденцы, липкие ириски, тянучки, лакричные ракушки. На витрине под стеклом — тарелочки с пирожными и печеньем. Воздух блестит от сахарной пудры, пленительно пахнет ванилью. Круглолицая хозяйка в полосатом колпаке приветливо улыбается из-за прилавка, разливая по чашкам горячий шоколад. Но каждый знал, что это место — особенное, и таким его делает добродушная Руко. Конфетчица готовила не просто сладости — она продавала ощущения. Эйфория, сочувствие, смелость, ревность, восторг и печаль. На полках и витрине под кремовыми завитками и шоколадной крошкой притаились чувства и эмоции.
Руко обладала тонким чутьем. Она с точностью угадывала чужие желания по случайному взгляду, едва заметной улыбке, румянцу на щеках. Лавочнице достаточно было одного взгляда, и незнакомец раскрывался перед ней, книга рецептов. Каждый гость был для нее новой головоломкой, для решения которой нужно подобрать верную формулу. А уж это Руко всегда удавалось.
Что бы вы хотели почувствовать? Нежности первой любви? Тогда тогда вам придется по вкусу вишневый зефир в белом шоколаде с ароматом цветущей по весне сакуры. Или ощутить кошачью безмятежность? Попробуйте лавандовые пирожные с кремом, воздушным и мягким, как сиреневые облака. А может, желаете вернуться в беззаботное детство? Медовые пряники перенесут вас в родительский дом, где с кухни так уютно пахнет пирогами, а мама встречает на пороге с улыбкой, готовая прижать к груди любимого ребенка. Ностальгическая грусть спряталась в фисташковой тянучке, а осенняя меланхолия притаилась в пряном тыквенном пироге под шапкой взбитых сливок.  Каждый посетитель покидал лавку Руко с пухлым кульком подмышкой и счастливой улыбкой, чем-то похрустывая и причмокивая.
Дар никогда не подводил конфетчицу.
До этого самого дня.
Стрелки круглых настенных часов осторожно подкрадывались к восьми. На улице стемнело, зажглись первые фонари и звезды. Руко готовилась к закрытию, пряча сладости под стеклянные колпаки, как вдруг звякнул дверной колокольчик и на пороге появилась запоздавшая гостья. Серое стеганое пальто, на голову повязана шаль, тонкая, как паутина. Бледная кожа, блеклые волосы, невнятного цвета глаза. Вся она была какая-то непримечательная. Как скучная книга на полке, на которой взгляд никогда не задерживается. Толковый словарь, например. Руко невольно замерла и смешалась. Она была уверена, что как только незнакомка покинет кондитерскую, лавочница ее тут же забудет.
— Добро пожаловать в «Сладкую лавку». Я — Руко. Чего желаете? Любви, восторга, очарования или легкой меланхолии? — заученные слова соскочили с губ, как мармеладные шарики.
Незнакомка тихо прошаркала к прилавку.
— Мне бы что-нибудь такое… —  прошелестела она и замолкла, не договорив. Ее губы шевелились едва заметно, и Руко показалась, будто гостья и вовсе ничего не сказала — это просто с верней полки слетела пыль.
Лавочница пригляделась к посетительнице и только сейчас заметила, насколько уставший был у той вид. Лицо осунулось, обнажая кости скул, под глазами залегли тени; тонкая нитка бледных губ, которые никогда не знали улыбки. Глаза поблекли, но можно было предположить, что когда то они были темно-синими. Сколько бы Руко ни вглядывалась, она никак не могла уловить желаний странной гостьи. Чего она хочет? О чем мечтает? Лицо незнакомки не выражало ничего, и ничем не отличалось от белых стен вокруг.
Руко закрыла глаза и попыталась уловить легкие толчки энергии, похожие на вспышки фейерверка. Может, они расскажут ей о девушке хоть что-то? Но темнота под веками оставалась плотной и неживой.
— Попробуйте шоколадные трюфели, — наугад предложила Руко, протягивая госье тарелочку с круглыми конфетами в обсыпке из какао.
— Не люблю шоколада, — незнакомка покачала головой.
— А что на счет рисового пудинга?
Гостья с сомнением взглянула на трясущийся конус цвета пригоревшей овсянки и скривилась. Руко убрала пудинг, мысленно уперкая девушку в брезгливости.
Конфетчица начинала злиться. Ей всегда удавалось подобрать лакомство, которое придется  по душе даже тем, кто совсем не любит сладкое. Ну чего может хотеть бледная незнакомка? Спрашивать напрямую Руко не хотела — это было не в ее правилах.
— Может быть, карамельные крылышки? На городской ярмарке в прошлую субботу они имели успех. Вы ходили на ярмарку? — спросила лавочница, пытаясь ненавязчиво выведать у бледной незнакомки хоть какие-то подробности ее личной жизни.
— Я? Что вы. Толпы, шум, всюду бегают дети, — ее лицо чуть заметно исказилось, будто от страха, и она покачала головой, — Нет. Нет.
«Странно. В первый раз встречаю человека, который не любит ярмарку», — подумала Руко, рассеянно скользя взглядом по сладким запасам своей лавки.
Незнакомка взяла с полки банку с наклейкой «Шоколадные снежки». Открыла, осторожно потянула ноздрями воздух, и брезгливо поморщившись, вернула банку на место.
 — Так вы предпочитаете одиночество? — продолжила Руко, цепляясь за случайный ответ, как утопающий за соломинку, — Со мной тоже бывает. Кружка горячего какао, лавочка в парке, интересная книжка.
В ответ незнакомка вяло пожала плечами.
 — Соседка любила читать. Раньше часто видела ее у окна с книгой. А недавно она утонула в реке. Шла по мосту, и так увлеклась чтением, что не заметила выбоины в прогнившей доске… — задумчиво протянула незнакомка и уставилась в пустоту, и снова покачала головой, — Нет, не люблю читать.
Она замолчала и отвернулась, всем своим видом давая понять, что не желает продолжать беседу. Внутри у Руко закипело возмущение, она хотела возразить, но сдержалась. Все, что ей удалось выяснить — незнакомка ничего не любит. И разговаривать, кажется тоже. Но сдаваться так просто конфетчица не собиралась.
— Земляничное суфле? Фисташковый торт? Жженые ириски? Вафли с карамелью?
Руко предлагала все подряд, снимая с полок бесчисленные баночки. Случайные названия сладостей сыпались с губ, как сахарная посыпка. Но гостья лишь мотала головой, брезгливо морщилась, кривилась и устало вздыхала. Выражение на ее лице отсутствовало вовсе. Оно было никаким. Руко подумала, что девушке отчаянно нужна добрая порция эмоций. Губам незнакомки хотелось вернуть улыбку, заставить ее сердце бится от волнения, а глаза — сиять от восторга. Руко нахмурилась и представила, как силой заталкивает в девушку все сладости, какие имелись в ее лавке. Но тут же одернула себя. И продолжила настойчиво предлагать посетительнице свои кулинарные творения.
— А может, арахисовое печенье? — умоляюще протянула Руко, поворачиваясь к незнакомке с подносом в руках. Бесцветные глаза гостьи на миг блеснули. Руко напряглась и выпрямилась, как бамбуковый стебель. Незнакомка неуверенно потянулась к печенью, но тут же одернула руку. Воспрявшая было Руко с отчанием  вздохнула. Она устало опустилась на стул, поставила поднос на колени и уставилась в пустоту, раздраженно кроша в пальцах несчастное печенье. Никогда еще у нее не было таких сложных посетителей. Конфетчица бросила недовольный взгляд на блеклую незнакомку.
— Я… устала… — прошептала гостья. Руко не выдержала, отвернулась и закатила глаза. И с чего бы ей устать? Ведь это не она тут битый час носится по лавке, как мышь по амбару! У Руко совсем не осталось сил, и она уже готова была признать, что эта загадка ей не по силам.
Незнакомка с надеждой разглядывала баночки, подносы и тарелки, и то и дело устало вздыхала. Она что-то бормотала под нос, дышала почти не слышно, будто боялась нарушить хрупкую тишину. Казалось, она бы сама непрочь раствориться в этом безмолвии, стать ничем. Белой стеной, бесконечным пространством без запахов, цвета и звуков. Каменной статуей без чувств и эмоций.
Руко вздрогнула. Озарение пришло так внезапно, что она чуть не выронила из рук поднос с печеньем. Вернув его на витрину, она нырнула под прилавок и достала пыльную склянку с карамелью. Белые, полупрозрачные леденцы тускло блеснули в желтом свете лампочки. Руко открыла банку, по привычке принюхиваясь, удовлетворенно кивнула и молча протянула банку незнакомке. Та осторожно приблизилась, прищурилась, неуверенно протянула руку. Повертела в пальцах блеклый кругляшок, положила в рот. Все это время Руко наблюдала за гостьей, не говоря ни слова, старалась почти не дышать, чтобы не нарушить священный момент. Конфетчица почувствовала, как внутри зарождается зернышко триумфа.
Вдруг тонкие губы гостьи растянулись в подобии улыбки. Незнакомка прикрыла глаза, что-то тихо мурлыча под нос. Довольная Руко готова была победно вскрикнуть, но удержалась.
— Вот эти очень хороши. Я возьму все, — уже чуть окрепшим голосом ответила гостья.
Руко обрадовалась — эти конфеты, казалось, стоят тут уже целую вечность. Однажды она попробовала блеклый леденец, то тут же скривилась и выплюнула. Его вкус было не описать словами, как если он и вовсе отсутствовал. «И кому вообще нужны конфеты без вкуса и запаха?», — часто думала Руко, с недоверием посматривая на банку в темном углу под прилавком. Она уже думала их выбросить, а тут даже для них неожиданно появился покупатель.
Руко пересыпала конфеты в бумажный кулек. Незнакомка расплатилась, шепотом поблагодарила Руко, тихо выскользнула из лавки и растаяла в блеклом светом фонарей. На прилавке осталась пустая пыльная банка из под леденцов. Название на выцветшей наклейке почти стерлось, но его еще можно было разобрать.
«Карамель со вкусом пустоты».