Растяпа

        Карманники называют свои жертвы растяпами. Да еще и куражатся над обворованными ими людьми, полагая, что они учат тех не быть растяпами. Достается потерпевшим и от близких, которые обзывают их так же, призывая учиться впредь не только на своем опыте. Умный человек вспоминает при этом ходячую истину о том, что на своем опыте учатся только дураки, проглатывая и эту пилюлю…   Не считая себя очень умным, я, однако, решил прекратить учиться на собственном опыте после того, как стал жертвой карманников в третий раз. Надоело мне быть растяпой. И решил проучить самих воров. Кажется, получилось. А дело было так.

В тот жаркий июльский день в толпе людей, поджидавших   троллейбуса, мое внимание обратили на себя несколько мужичков, один из которых одет был явно не по погоде в темный костюм, да еще с галстуком, а у других через руки  были перекинуты куртки, так же выглядевшие нелепо в тридцатиградусную жару. «Какие-нибудь приезжие», - подумал я тогда. Когда стали входить в троллейбус, то мою сумку, снятую перед этим с плеча, отвели вместе с рукой и затерли между собой входящие пассажиры. Попытался ее освободить – никак. Тип в костюме, оказавшийся рядом, никак не реагировал на мои попытки. Он заслонил меня от тех, кто вскоре стали рыться в моей сумке. После нескольких рывков сумку удалось освободить.   Молнии на всех ее отделениях были застегнуты, и я полагал, что вытащить из нее ничего не успели. После этого мы ехали вместе достаточно времени, чтобы мне запомнить тех, кто оказался рядом. В том, что «утепленные» пассажиры относятся к шайке карманников, я уже не сомневался.

       Пропажу  обнаружил уже на работе, когда полез в сумку, чтобы внести свою лепту в подарок для очередного именинника. В сумке всё было на месте, кроме кошелька. В нем была вся зарплата, которую я накануне получил и забыл выложить дома. Это была первая зарплата после продолжительного перерыва, когда почти всех сотрудников нашего НИИ отправили в отпуск за свой счет. В местном отделении милиции, куда я обратился, меня выслушали с легкой досадой и посоветовали впредь быть более осторожным.  Кроме того, предупредили, что карманники бывают агрессивными, когда их хватают за руку. Пообещали, учтя приметы, их задержать, но в успех своего мероприятия не очень верили.

В последующие дни я стал наблюдать своих «знакомцев», снующих в салоне троллейбуса. Учтя предостережение сотрудника милиции, я в ожидании очередного покушения на мою сумку купил себе электрошокер: убить не убьет, но желание шарить по чужим сумкам уж точно отобьет. Но, странное дело, воры меня не замечали. Чувствовали, сволочи, что в сумке теперь денег нет – всего лишь набитый бумагой старый кошелек. Мне оставалось незаметно наблюдать за ними, все более убеждаясь в том, что наши два троллейбусных пролета – это место их «работы».   Проезжали они их, затем переходили улицу и ехали обратно, делая это многократно. Одного я вначале не мог понять: появлялись они нередко непосредственно перед отправлением троллейбуса, прямо как с неба. «Работали» карманники в разных сочетаниях, но это был слаженный коллектив, состоящий из пяти человек. Включая двоих симпатичных парней, которых я мысленно назвал «студентами». Может, и впрямь они были студентами. Они бесконечно вели между собой какие-то беседы несколько в стороне от карманников. Их задача явно была в том, чтобы отвлечь очередную жертву. Воровали же другие. Особенно старался небольшого роста парнишка, который иным пассажирам не доставал и до плеч. Он вечно делал вид, будто что-то роняет и ищет на полу троллейбуса. Когда украсть не получалось, то, выходя на улицу, он  виновато смотрел на сообщников и выразительно разводил руками:  мол, не получилось. Перед посадкой же в троллейбус карманники старательно изображали незнакомцев.

         Милиция явно бездействовала, и мне пришлось обратиться в более высокую инстанцию, где карманниками занимались профессионалы. Помог случай. Как-то раз, выйдя на улицу после работы, я увидел одного из моих знакомцев из этой шайки. В своих неизменных темных очках он стоял перед входом в наш институт, вперившись взглядом в его вывеску. А неподалеку в иномарке расположились его дружки, поджидавшие прихода троллейбуса. Теперь мне стало ясно, с какого «неба» внезапно они сваливаются и на каком транспорте едут на свою гнусную «работу».  Далее убрать шайку вместе с их транспортным средством стало делом техники, доказывать что-то или ловить воров за руку не пришлось. Вскоре после этого шайка исчезла.  Хочется думать, что воры не «отмазались» и что  из иномарки их пересадили на нары. Первое время непривычным было  отсутствие примелькавшихся мне физиономий. Затем привык, к хорошему ведь быстро привыкаешь.

      …Некоторое время спустя,  увидел я в троллейбусе читающего книжку молодого человека с сумкой через плечо. Из расстегнутых ее отделений чуть ли не вываливалось всё наружу. Я не удержался и стал ему что-то советовать в части предосторожностей от воров. Он, оторвавшись от чтения, долго не мог понять, чего я от него хочу. Затем, махнув рукой, продолжал читать. Сумку он так и не застегнул. Такой же, наверно, растяпа, каким был я. Без личного опыта таким людям мало что поможет, теперь я в этом убежден. У меня же после наблюдений за карманниками прорезался какой-то нюх на эту породу. Недавно у выхода из автобуса повис надо мной какой-то тип в темных очах и стал меня завлекать своей историей – про то, как он воевал в спецназе, и что очки он носит, чтобы его не распознал кто-нибудь из непосвященных и т.д. А сам, «как бы» доверительно ко мне прикасаясь, похлопывал по карманам моей куртки. Знаю я теперь таких «спецназовцев»…