СИ Гл13. Бегство из Женевы Бессилие Лиги в 1938-39

Иллюстрация: картинка из интернета с картой Вольного города Данцига - территории под управлением Лиги наций.


13.1. Бегство из Женевы
Фактические поражения, полученные Лигой от Японии в Китае и Италии в Эфиопии и Испании, а также Германии в Австрии, а затем и в Чехословакии, были подтверждены на сентябрьской Ассамблее Лиги 1938 года. Деятельность Лиги протекала в ритме, который на первый взгляд мог показаться почти нормальным. Полномочия и обязанности, возложенные на Совет Лиги сотнями договоров и соглашений, оставались, по крайней мере, формально, неизменными. Прямых признаков распада Лиги не было, но  её бюджет был значительно сокращен, так как многие члены Лиги отказывались платить свои взносы, и секретариату Лиги пришлось свой сократить штат. Министры иностранных дел государств -  членов Лиги либо вообще не приезжали на Советы Лиги, либо уходили после первого или второго заседания, оставляя за себя чиновников второстепенного ранга, которые не имели должных полномочий. Упадок Лиги был отмечен сокращением ее членства как в Европе, так и в Америке.  Что касается Европы, членство Австрии было ликвидировано в марте 1938 года, Чехословакия и Албания исчезли из категории независимых государств и вышли из Лиги в апреле 1939 года. В мае 1939 года из Лиги вышло правительство Испании (правительство Франко).  С Чехословакией Лига общались как с членом после того, как во время 2-й мировой войны было сформировано правительство Чехословакии в изгнании, и чехословацкая делегация заняла свое место в последней Ассамблее Лиги в апреле 1946 года. Австрия также заявила на этой Ассамблее, что она все еще является членом,  но австрийские делегаты в 1946 году были допущены на Ассамблею только в качестве наблюдателей. Победа Франко в Испании привела к тому, что произошел раскол между странами Латинской Америки – республиканцев поддерживала только Мексика и Колумбия, все остальные страны были на стороне Франко.  Это, отчасти, привело к тому, что Чили уведомила о своем уходе из Лиги в апреле 1938 года, Венесуэла в июле 1938 года,  Перу в апреле 1939 года. Кроме того, в 1935 году Лигу покинул Парагвай, 1936 году Лигу покинули Гватемала, Гондурас, Никарагуа, в 1937 году ушел Сальвадор. По вполне понятным причинам из Лиги ушли европейские государства: Италия в 1937 году, Венгрия в 1939 году, Румыния в 1940 году.

И все это делалось в добровольном порядке, единственной страной, которую Лига Наций исключила из своих рядов был Советский Союз, но об этом мы поговорим отдельно в заключительной главе нашей «Странной истории».

13.2. Бессилие  Лиги в 1938-1939 годах, захват Данцига – территории Лиги наций

Прошло немного времени с сентябрьской Ассамблеи 1938 года, и Лига продолжила свою работу, как ни в чем не бывало. Совет Лиги собирался в октябре 1938 года, в январе и мае 1939 года в назначенные сроки. Ему еще предстояла работа. Чехословакия, правда, почти не упоминалась, потому что те, кто настаивал на том, чтобы чехословацко-германский конфликт не касался Лиги, полностью в этом преуспели.

Китай, как и прежде, на каждом Совете выступал с требованием, чтобы его товарищи-члены помогли ему и прекратили помогать Японии.

Республиканская Испания все еще получала слово в Лиге, хотя полная победа Франко и его союзников была не за горами. В первую очередь республиканцы просили помощи голодающим беженцам. Некоторую помощь испанцам оказали правительства Франции и Великобритании, Американский Красный Крест и другие организации.

15 марта 1939 года Германия и Венгрия разделили Чехословакию. 8 апреля 1939 года Италия аннексировала Албанию. 9 мая 1939 года Испания вышла из Лиги, и все вопросы по Испании исчезли из повестки Совета Лиги.

Однако в Лиге были получены протесты от бывшего президента Чехословакии Бенеша, находящегося в изгнании в Соединенных Штатах, и от короля Албании Зога, укрывшегося от итальянских захватчиков в Турции. Телеграмма от короля Зога не рассматривалась на Совете Лиги, а телеграмма от Бенеша попала в руки представителю Советского Союза, который по очереди был председателем на Совете Лиги в конце мая 1939 года.

Литвинов уже не был наркоминдел СССР, Молотов в Женеву не выезжал, не послали туда и Потемкина, работавшего у Литвинова и Молотова заместителем, и работу в Лиге поручили советскому полпреду в Лондоне Майскому. Майский в Женеве изучил телеграмму Бенеша, и вступил в конфликт с Генеральным секретарем Лиги Авенолем, который приказал отправить претензию Бенеша в архив, т.к. он уже не президент Чехословакии, а частное лицо – американский профессор. Но Майский сам поставил вопрос о телеграмме Бенеша на Совете Лиги, и даже перенес его на сентябрьскую Ассамблею Лиги 1939 года. Авеноль был крайне недоволен, но линия поведения «по-Литвинову» в Лиге в мае 1939 года продолжилась.

23 мая 1939 года на заседании Совета Лиги, под председательством представителя Советского Союза Майского, британский министр иностранных дел  Галифакс говорил о подписанных 4 апреля 1939 года в Лондоне британских гарантиях независимости  Польши как о строго соответствующих духу Устава Лиги. Заявление Галдифакса не соответствовало действительности. Различия между духом Устава Лиги и англо-польским соглашением были глубокими и существенными. Устав Лиги предусматривал, что любая угроза войны вызывает озабоченность у всей Лиги и должна быть направлена  на ее рассмотрение. Стороны англо-польского соглашения, разработанного для разрешения угрожающей ситуации, не предприняли никаких действий, чтобы довести эту ситуацию до Совета Лиги или Ассамблеи Лиги. Устав Лиги излагал четкую программу, в соответствии с которой должны были быть рассмотрены права и обязанности в любом споре, и ставил вопрос об экономическом и военном сопротивлении агрессии в зависимость от решения, в котором не учитывались голоса заинтересованных государств. Англо-польское соглашение отдавало решение о войне или мире на неконтролируемое усмотрение одного государства. Устав Лиги был залогом совместных действий всех государств Лиги (на тот момент 50 государств). Англо-польское соглашение не привлекало других членов Лиги наций, и одна из его сторон (Польша) в то время фактически отказывалась принять помощь от своего соседа члена Лиги (СССР), и заявляла, что не позволит советским войскам перейти свои границы даже в рамках совместного сопротивления немецкому нападению. Англо-польское соглашение в сложившихся обстоятельствах было необходимым документом, но это было соглашение не в духе Устава Лиги, это был простой военный союз, необходимость в котором возникла из-за того, что Устав Лиги уже не работал, чему были многочисленные примеры (Китай, Эфиопия, Испания, Австрия, Чехословакия, Албания). Тем не менее, новая британская политика, воплощенная в англо-польском союзе и в британских гарантиях, данных Греции и Румынии, могла бы, при большей удаче, оказаться первым шагом назад к Уставу Лиги. 

На заседании Совета Лиги 23 мая 1939 года присутствовал и министр иностранных дел Франции Бонне. Причина была в том, что 14 апреля – 1939 года на встрече в Париже Бонне встречается с советским полпредом Сурицем и предполагает, что «фронт мира», включающий Францию, Советский Союз, Великобританию, Польшу и Румынию, удержит Германию от войны. Считалось, что главная цель приезда Галифакса и Бонне в Женеву в то время состояла в том, чтобы завершить работу по ожидаемому англо-франко-советскому соглашению. Советский Союз председательствовал в Совете Лиги и встреча трех стран была отложена на неделю по просьбе советского наркоминдел Молотова, чтобы позволить Потемкину, его заместителю, совершить поездку в Женеву. Неожиданно Потемкина оставили в Москве, а Майского вместо него отправили в Женеву. Это был первый публичный сигнал о том, что дела идут не очень хорошо.

Майский  в мае 1939 года Совете Лиги ничего не сказал о политике СССР в ответ на британские и французские декларации. В качестве председателя он спокойно заметил, что Совет Лиги с интересом примет к сведению эти заявления, и призвал перейти к следующему пункту повестки дня.

27 мая 1939 года Галифакс и Бонне  на Совете Лиги предложили, чтобы новое соглашение по безопасности приняло форму совместного плана по немедленному введению в действие статьи 16 Устава Лиги в случае любого нового акта агрессии со стороны Германии. Представителю Советского Союза Майскому предложение Галифакса и Бонне не понравилось, но он ничего не возразил, так как не имел на это нужных полномочий. Единственным результатом этого предложения о применении статьи 16 Устава Лиги было то, что европейские нейтралы начали думать, не лучше ли им вообще выйти из Лиги, чтобы не вступать в общую с Лигой войну с такими странами как Германия и Италия. Но вскоре их тревога улеглась, так как стало ясно, что Лондон и Париж отказались от своего предложения.

В этом же мае 1939 года на Совете Лиги неожиданно встал вопрос режима Аландских островов. Режим Аландских островов был первым серьезным политическим вопросом, поставленным перед Советом Лиги в 1920 году, и теперь это был, как оказалось, последний подобный вопрос, обсуждавшийся в Женеве перед началом 2-й мировой войны. В 1939 году Финляндия и Швеция вместе пришли к выводу, что для их безопасности им должно быть позволено укрепить эти острова, чтобы они не попали в руки какой-либо другой державы, то есть либо Германии, либо СССР; и они просили на это одобрения Совета Лиги. Лига обратилась к СССР, как заинтересованной стороне, но из Москвы 4 месяца не было  ответа, а затем Советское правительство потребовало больше информации. Полпреду СССР в Лондоне Майскому, председательствовавшему на Совете Лиги, было поручено добиться отложения вопроса до следующего заседания. Майский пытался тормозить «аландский» вопрос, по примеру своего правительства, но это не сильно удалось, он помешал формальному решению, но не смог помешать обсуждениям, показавшим, что остальные члены Совета Лиги охотно дали бы свое согласие. Делегаты Финляндии и Швеции отреагировали энергично, они заметили, что одобрение Совета было запрошено из вежливости, но не требовалось по закону. Все стороны, подписавшие Конвенцию, (СССР в 1921 году конвенцию не подписал) согласились с их планом, и теперь они приступают к его выполнению. Однако, когда шведский делегат Сандлер вернулся в Стокгольм, его правительство решило не предпринимать никаких действий до тех пор, пока вопрос не будет дополнительно обсужден с Советским правительством.

Так закрылась 105-я сессия Совета Лиги.

Его члены разъехались, рассчитывая открыть в соответствии с планом следующую сессию Совета Лиги 8 сентября 1939 года, а Ассамблея Лиги была назначена на 1 сентября 1939 года. Но жизнь внесла в эти планы свои коррективы.

29 августа 1939 года Польша отклонила предложение Германии о мирном урегулировании всех вопросов при посредничестве Англии. В ответ на это Гитлер 1 сентября 1939 года отдал приказ своим войскам о начале военных действий, которые начались в 5-45 утра.

1 сентября 1939 года, под звуки тяжелой артиллерийской стрельбы из гавани, где немецкий крейсер обстреливал небольшой польский гарнизон на Вестерплятте, правитель Данцига Форстер явился в резиденцию верховного комиссара Лиги и сообщил ему, что Данциг снова стал частью Германского рейха. Перед этим визитом Форстер обратился к населению Данцига с воззванием и переслал его Гитлеру, после чего фюрер «принял Данциг в лоно Германской империи». Тем самым Гитлер захватил территорию подконтрольную Лиге, что было равносильно нападению на все страны – члены Лиги. Но Лига наций ничего не смогла противопоставить Гитлеру.

2 сентября 1939 года послы Англии и Франции в Берлине вручили фон Риббентропу ноты с заявлениями, что если Германия не отзовет свои войска с территории Польши, то державы окажут Польше полную поддержку. Германия не реагировала, и с 11 часов утра 3 сентября 1939 года Англия объявила войну Германии. Разумеется, такую мелочь как Вольный город Данциг, территорию Лиги наций никто не защищал.

3 сентября 1939 года в 12 часов полномочный представитель СССР в Германии Шкварцев вручил отзывную и верительную грамоты Гитлеру. Гитлер в беседе заверил Шкварцева, что Германия выполнит свой договор с СССР, в результате успешной войны ликвидирует положение, созданное Версальским договором, и установит германо-советские границы по состоянию до мировой войны.

3 сентября 1939 года в газете «Франкфуртер цайтунг» в передовице озаглавленной «Гитлер и Молотов» было, в частности, сказано:

«Необходимость установить новый порядок в большом пространстве Восточной Европы и устранить там в будущем опасность конфликтов стала задачей, к которой Германия и Советская Россия подходят с общих точек зрения». 

17 сентября 1939 года Советское правительство отдало распоряжение главному командованию РККА перейти границы Польши и обеспечить защиту населения в Западной Украине и Западной Белоруссии.

В 3 часа ночи 17 сентября 1939 года в Москве соответствующая нота была вручена польскому послу в  СССР Гржибовскому, но посол отказался ее принимать. Позднее указанная нота была разослана в посольства всех стран, имеющих представительства в СССР, в особой сопроводительной ноте, где указывалось о нейтралитете СССР в поднимаемом вопросе в отношении всех стран-корреспондентов.

Решение СССР от 17 сентября 1939 года по переходу войсками границ Польши шло в разрез с объявленным ранее СССР нейтралитетом в германо-польском конфликте, и было полной неожиданностью для Англии и Франции, объявивших 3 сентября 1939 года войну Германии. В связи с этим 18 сентября 1939 года президент Франции Даладье вызвал к себе советского полпреда Сурица и в ходе беседы прямо спросил – имеет ли Франция перед собой единую акцию и единый германо-советский фронт? Никакого ответа от советского полпреда на этот вопрос не последовало.