Глава 14. Мёртвые да восстанут

Нет ничего лучше продолжительной прогулки на свежем воздухе. Это полезно для здоровья и укрепления организма в целом, но когда странствуешь многие дни в зимнюю пору, то невольно начинаешь мечтать оказаться в тепле и уюте, хочется развалиться на мягком диванчике, и чтобы никуда не надо было идти. Вырвавшись из лап лепрекона, мы шестой день шли по направлению в Эльпот. Не найдя дороги, наш отряд плёлся наугад, преодолевая сугробы и снежные насыпи. Парочку раз я проваливался в снег по самую шею, однако не только мне так везло; Эмилия, Серэнити и Грешем поочерёдно оказывались на моём месте. Когда кто;нибудь из нас скрывался под снегом с головой, то приходилось бросаться на помощь и надеяться лишь на то, что товарищ не провалился под лёд скрытого пруда. Местность вокруг была самая разнообразная, и если бы не вечное движение вперёд, то я смог бы по достоинству оценить красоту провинции. Низенькие, разлапистые деревья перемешивались с громадными соснами и пихтами. Множество замёрзших крохотных озёр капельками рассредоточились по холмистому неровному ландшафту Хильда. Животных попадалось мало, в основном это были лисы, волки, зайцы и другие некрупные звери. Впрочем, встречались и кабаны. Не решаясь напасть на нас первыми, они злобно хрюкали и выставляли свои клыки. Зная о свирепом нраве этого родственника свиньи, мы старались обходить их стороной. Кое;где росли не боящиеся холодов растения. Я сорвал несколько белых неизвестных мне цветов, намереваясь на досуге разузнать, есть ли у них какие;нибудь интересные свойства. На ходу зарисовывая цветы в блокнотик, я услышал весёлый голос:

– Это же белобрысик! Ты что, никогда не видел такого? – удивлённо засмеялась Эмилия. – Я тебе все про него расскажу. Он – полезный цветочек. Если смешать его с листьями воровайки и ягодами цивилуса, то получится отличная мазь от бородавок! На себе проверяла в детстве! А ещё вот знаю один рецепт: возьми три пера острокрыла, добавь пять клубней белобрысика, замешай в мраморной чаше в ночь на седьмое число пятого месяца и будешь иметь великолепный настой от тошноты!

– Что;то слишком сложно будет приготовить это зелье! Тошнота пройдёт раньше, чем я дождусь нужного дня и месяца! – саркастически заметил я.

– Не без этого, но мы же не ищем лёгких путей в решении простых задач? – пожала плечами колдунья. – Конечно, легко смешать клиновый лист вместе с крупицей красной пыли, чтобы получить тот же самый настой, но разве так интересно?

– А какое самое сложное зелье ты готовила в своей жизни? – заинтересовался Грешем, тоже подбирая слабо пахнущий белобрысик.

– О;у;у;у! –Эмилия задумалась.

– Как;то раз я сидела в своём доме в Лунных Вратах и пила вишнёвый сок, как вдруг – бабах, на кухне послышался треск разбившейся вазы. Я бросилась на шум и увидела, что ко мне в комнату через неприкрытое окно забрался человек, страшно покусанный пчёлами. Я сразу поняла, что жить ему осталось час или два от силы. Он хрипел и умолял о помощи, а у меня сердце не железное, вот и пришлось проявить все своё природное мастерство зельеварения.

– Разве так сложно сварить настой, чтобы смягчить укусы насекомых?– спросила Серэнити, подстраиваясь под наш шаг.

– От яда обычной полосатой мошкары снадобье приготовить легко, однако покусавшие беднягу пчёлы были древним волшебным родом, живущим в сердцевине Лунных Врат. Вероятно, человек попытался украсть Золотые Соты, по легенде дарующие нескончаемые запасы мёда, но был атакован бдительными защитниками улья и ели живой дополз до меня. Чтобы спасти бедолагу, я затратила двадцать пять разных составляющих, в которые входили такие ценные вещи как рога двухвостой змеи, печень синезуба, эфирное масло милинамика и корень оттюра.

– И как он отблагодарил тебя за спасение? – хмыкнул я.

– Хм, тот парень был бы рад сказать мне спасибо, но, к сожалению, от укусов он умер раньше, чем я закончила варить зелье.

– Ого! Значит, ты не знаешь, сработало бы оно или нет?

Эмилия глубоко вздохнув, посмотрела на меня осуждающе.

– Я проверила его свойства, когда настой был готов. Раны от укусов затянулись, остались лишь маленькие красные следы, однако дышать парня это уже не заставило. Я сильно расстроилась в тот день. Я хотела вызволить его из когтей смерти, но не успела.

– Не кори себя, значит, так было надо. Урах принял его в свои объятья. Ты сделала все что смогла, – негромко утешила Серэнити,

– Бывало у тебя такое же… Ну, что ты не успевала спасти человека магией Света?

Великий инквизитор раздумывала, отвечать на вопрос колдуньи или нет. Наконец она негромко заговорила:

– Когда я только начала проходить обучение магии вместе с избранными адептами Братства Света, в один из погожих весенних дней аббат;опекун привёл нас в казармы, чтобы мы на своём опыте узнали, какие раны нам предстоит исцелять. Этот небольшой гарнизон Карака находился у самой границы с Великим Лесом, и живорезы частенько совершали набеги на него. Ту ночь я запомнила на всю жизнь. Стоило мне переступить порог лазарета, как прозвучал сигнал тревоги. Я выбежала во двор и увидела, как через невысокие стены перепрыгивали безволосые обезьяны. Тогда я впервые столкнулась с живорезами лицом к лицу. Аббата, находившегося в тот момент ближе всего к укреплениям, разорвали почти сразу. Воины кинулись отбивать атаку, зазвенела сталь, я бросилась в эпицентр сражения, не зная жалости. Победа досталась нам дорогой ценой. Из всех светлых братьев и сестёр выжила только я. Стоны о помощи десятков обращённых ко мне людей с того дня навсегда поселились в моей памяти. Я металась от одного солдата к другому, пытаясь использовать силу Света, но у меня не получалось, я ещё не знала, как это делать. Они умирали на моих руках, и я не могла их сберечь.

Серэнити замолчала и посмотрела вдаль. Казалось, сейчас её стальные глаза видят ту страшную картину.

– После того дня я поклялась себе, что не будет никого в целом мире, кто знал бы магию Света лучше меня.

– Ты – молодец! – искренне выдохнул Грешем, внимательно слушавший рассказ. – Ты спасла меня от жутких ран, оставленных бандитами! Ты настоящий мастер своего дела!

– Мне не нужны похвалы от сына Назбраэля, – коротко бросила Великий инквизитор через плечо.

– Как скажешь, но думаю, ты говоришь так просто потому, что тебе не нравится слышать в свой адрес что;то хорошее, а не из;за того, что это сказал тебе именно я. Ты – перекати;поле, несчастная, благодаря своим искажённым представлениям о зле и одинокая в своей гордыне. Есть хоть одна душа на этой земле, кому ты действительно рада?

– Тебя это не касается. – Горящий взгляд Серэнити впился в Грешема. Тонкие пальцы сжались в кулаки. – Держи своё плешивое мнение при себе, потому что оно может привести тебя на шаткий мостик посреди бурлящей реки. Твоё общество мне глубоко противно и, видит Урах, ныне я сдерживаю себя, но как только мы покончим с демоническими вратами, то снова окажемся по разным сторонам баррикад… И тогда берегись.

Последние слова Великий инквизитор произнесла шипящим шёпотом.

– Я не хочу становиться тебе врагом, и никто из нас этого не хочет! Ты считаешь, что если я вампир, то я – зло. Да, я пью кровь, но сейчас я стал другим, не таким как прежде. Я питаюсь только злодеями, теми, кто отбирает, грабит и насилует! Я, так же, как и ты, очищаю мир от грязи! Так чем я хуже тебя?

Грешем вплотную подошёл к Серэнити и едва не касался её своим носом. Если бы случайный наблюдатель увидел эту сцену, то он наверняка сказал бы, что здоровенный рыжий мужик в капральском камзоле вот;вот схватит хрупкую замызганную грязью девушку, но я;то знал, что моему ученику не тягаться в силе с великим инквизитором. Вставая между Грешемом и Серэнити, я ощутил две мощные волны противоположной энергии.

– Да как ты смеешь, отрепье тьмы, ставить меня и себя на одну планку! Ты – лишь чёрное пятно на светлой скатерти мира! Кем ты себя возомнил?! Я тебе так скажу, нежить, не переходи мне дорогу, иначе твой учитель найдёт от тебя лишь обугленный остов!

Намеренно задев Грешема плечом, Серэнити стрелой пошла вперёд. Я укоризненно уставился на ученика.

– Зачем ты цепляешь её? Ничего хорошего из этого не выйдет. В один момент, когда тебе понадобится поддержка в битве, она сделает вид, что не заметила этого, и тебя убьют. Думай, прежде чем говорить с ней. Путешествуя с нами, Серэнити испытывает колоссальный дискомфорт, который, впрочем, успешно преодолевает. Не подливай масла в огонь. Она уже не раз спасла наши жизни и доказала, что с ней лучше дружить нежели, чем иметь её врагом.

– Вообще;то она первая начала склоку! Разве по;честному отчитывать меня за это? Почему вы всегда становитесь на её защиту? Что? Боитесь сказать ей лишнее слово?

– Хватит, мальчики, – опережая меня с гневным ответом, вмешалась Эмилия. – Каждый прав по;своему, но ругаться не надо. Я бы хотела иметь такую подругу, как Серэнити. Она сильная, правдивая и смелая, однако у меня пропадает всяческое желание водить с ней дружбу, когда её заносчивость даёт понять кто мы, а кто она.

– Мы ещё хлебнём с ней горя, – упрямо проворчал Грешем.

– Возможно, всё будет совсем наоборот. Она рычит на тебя, потому что в её душе прорастают семена, разрушающие кремень её непогрешимых суждений. Мы становимся ей ближе. Серэнити уже осознает это и поэтому пытается вытравить из себя чувства, кажущиеся ей кощунственными по отношению к её мировоззрению. Дайте Великому инквизитору время, и она в полной мере увидит, что мы – хорошие ребята. Задумываясь над многими твоими словами, Эмилия, я прихожу к выводу, что в конечном итоге у нас с Серэнити возникнет самая невообразимая и прочная дружба. Один толчок, и у всех нас сломаются барьеры предрассудков.

– Ты забыл добавить, милый, если только этот толчок произойдёт, – улыбнулась Эмилия.

– Я предвижу, что он не заставит себя ждать. Этого хочет Вселенная, – пробормотал я, глядя в след удаляющейся светлой фигуре. Чуть громче я добавил:

– Давайте продолжим идти, а то потеряем её из виду.

Пробираясь следом за Серэнити, я невольно поднял голову вверх. Ветер быстро гнал с гор надутые грозные тучи. Поднималась метель. Снег, подгоняемый рьяными порывами воздуха, больно кусал лицо. Защищаясь от пробирающегося внутрь холода, я накинул капюшон и подхватил воротник рукой. Белый вихрь усиливался, делая каждый шаг труднее предыдущего. Нужно было переждать непогоду. Забившись под каменный навес, мы дрожали и, пытаясь согреться, жались друг к другу. Великий инквизитор демонстративно ни на кого не смотрела. Я вглядывался в снежный туман и старался понять, в какой стороне дыбятся золочёные башни Эльпота. Может, где;то там? Над теми серыми облаками? Какие у них поразительные формы! Вот по небу несётся рогатый бык, а это что;то похожее на орла – клюв чётко вырисовывается на мутной перистой картине. Рядом с ним, растопырив лапы и открыв хищный рот, скалится крупный дракон. Наблюдая за художествами надзвёздной сферы, я вдруг на миг увидел вдали всполох блеснувшего света. Лишь на одно мгновение вспышка озарила молочную пелену, а затем потонула в непроглядном мареве.

– Вы видели это?

– Что видели? – спросила Эмилия, отрывая голову от коленей.

– Там! Что;то внизу засияло, а потом исчезло!

– В той низине Эльпот, – глухо объяснила Серэнити. – Мы сейчас на широком плато, за которым начинается спуск к городу. Торговый Тракт остался немного западнее. Я поняла это час назад, когда заметила, что земля уходит под уклон. Через день мы приблизимся настолько, что сможем различить стены и бойницы.

– Значит, мы близко! – воодушевился Грешем.

– Не настолько, чтобы так радоваться, – усмехнулся я. – Если вьюга не утихнет, а такое не редкость в этих местах, то пробираться до цели придётся не одни сутки.

На горизонте вновь пробилась жёлтая искорка. Смелым лучиком она пронзила тенета капризной зимы и больше не погасла.

– Это – сигнальный маяк, – сказала Великий инквизитор, сдвигая брови. – Его зажигают, только когда случается крупный пожар или приходит другая беда. Видимо, Эльпот в опасности.

– При такой пурге вряд ли может что;то загореться, – отметил я, подпирая подбородок кулаком.

– Это орды Десницы Девяносто Девяти Спиц штурмуют столицу провинции, – ахнула колдунья. – Мы должны быстрее туда добраться!

Серэнити печально посмотрела на мою подругу.

– Если мы пойдём прямо сейчас, то, скорее всего, выбьемся из сил и ляжем умирать в одном из глубоких сугробов. Переждём шторм, а потом двинемся дальше.

Великий инквизитор окинула взглядом наше вынужденное убежище.

– Снегом нас точно не засыплет. Нужно пользоваться моментом и хорошенько отдохнуть. Скоро нам понадобиться каждая капелька силы.

– Тогда давайте перекусим! – согласился я с доводом Серэнити.

Отряхнув оледеневшие мешки, мы принялись передавать друг другу припасы. Холодный окорок плохо лез в горло без горячего чая, но деваться было некуда. Закусив его сыром и парочкой сушёных яблок, я стал мечтать о дымящемся, только что приготовленном супе с кусочками разваристого картофеля, рыжими монетками моркови и колечками порея. Пытаясь отогнать мысли о вкусном блюде, я сосредоточился на своих знаниях об Эльпоте.

Этот город сияющих фонтанов и многоголосных площадей, как и все остальные наместнические центры Соединённого Королевства, является сосредоточением величия и мощи. Выстроенный в незапамятные времена на благодатной равнине, он имеет внушительные крепкие стены и грозную армию. Когда;то в знак доброй воли и в аванс будущих отношений с людьми Хильда, гномы перебрали всю каменную кладку и возвели в стратегически важных точках практически нерушимые укрепления и фортификации. В центре города, как и положено, располагается замок, увенчанный множеством круглых башенок. Снабжённый поясом контрфорсов, арок и хитроумных парапетов, он немо напоминает о поре, когда защита правителя была его основной задачей. Вокруг замка гранитными иззубренными блоками и подвесными мостами растянулась вторая линия обороны. В её пределах обитает основная масса жителей. Ворота на север, запад, юг и восток открывают проходы к пригородам, в которых обосновались более бедные обитатели Эльпота или те, кто предпочитает быть поближе к природе и подальше от суеты оживлённых кварталов.

В моей памяти Эльпот отпечатался веретеном дивных улиц, сложенных под влиянием культуры гномов. Его скульптуры, парки, двухскатные крыши и блистающие мостовые таят в себе какую;то чопорность и непривычную глазу строгость линий. Здесь нельзя увидеть причудливых шпилей и изящных завитков Гельха или заметить королевскую роскошь Шальха. Архитектура Эльпота обстоятельная и приземистая. Дома крепкие, а крыши толстые. Под их навесом не страшны ни вихри, ни удары града.

Помимо некой визуальной эстетики Эльпот знаменит дюжиной гильдий и десятком артелей. Две громадных академии ремесленного зодчества выпускают из своих пенатов, пожалуй, самых лучших кузнецов, кожевенников и каменотёсов. Так же город по праву гордится своими целителями и лекарями. Именно под его покровительством находиться старейшее, повитое мхом, куполообразное здание Алхимикус Деторум, в котором проходила обучение Эмилия. Сколько бы раз мы не посещали Эльпот, она всегда тянет меня в розарий, разбитый у входа в её альма;матер. Мы сидим на лавочке, едим мороженное и предаёмся воспоминаниям прошлого. Это прекрасно, но что;то мне подсказывает, что в этот раз нам не удастся посетить столь любимое местечко. Хотя, кто знает?

Дожевав кусочек хлеба, я плотнее закутался в шерстяное одеяло. Моя голова опустилась на плечо Грешема. Сон – вот единственное спасение от этого пробирающего до костей холода. Поодаль от меня Серэнити, сняв стальные перчатки, ожесточённо тёрла ладони. Белые тонкие пальцы её были похожи на прозрачные сосульки. Великий инквизитор что;то тихо зашептала, дунула на руки, а затем плотно их сомкнула. Из;под сжатых ладоней заструилось волшебство. Жёлтый шарик, похожий на кусочек сливочного масла, плавал из стороны в сторону, повинуясь порывам ветра. Заслоняя желток от летящего снега, Серэнити молча прикоснулась своей сияющей рукой ко лбу каждого из нас. Внутри меня заструилось тепло. Оно находило самые промёрзшие участки тела и наполняло их жарким дыханием магии. Я благодарно посмотрел на Серэнити.

– Спасибо! Так намного лучше! Мне показалось, что ещё чуть;чуть, и я перестану ощущать свой нос!

Эмилия согласно закивала моим словам.

– Не благодари, некромант, я просто не хочу, чтобы ваш сон здесь стал последним. Ночевать на снегу не самая хорошая идея, но ничего не поделаешь, надеюсь, что завтра погода отнесётся к нам более благосклонно.

– Думаю, так и будет.

Я кивнул в сторону облаков.

– Снега становиться меньше, к полуночи стихнет.

– Тогда до этого момента спим, а потом сразу выдвигаемся. Сердцем чувствую, что сигнальный маяк зажгли не просто так.

Эмилия чихнула. Покопавшись в сумке, она достала платок, чтобы вытереть нос. Подхватить простуду сейчас можно на раз;два. Я очень хотел добраться до города, а там заночевать в самой настоящей постели. Грешем посапывал, уткнувшись носом в меховую подкладку камзола. Вернув голову на его большую ручищу, я заснул. Сонные видения оплели мой разум и уволокли в невообразимые чертоги.

Звёздное пространство тянется в бесконечность. В нём как попало устроенные двери, а я – где;то рядом с ними. Пожелай, и окажешься возле любой. Я повернулся кругом – светящийся простор с входами;выходами. Мне надо выбрать: какую дверь открыть? Я как бы зашагал, но ощущения движения не было. Кажется, время застыло. Где я нахожусь? Я наугад взялся за ручку и потянул вниз. Щелчок шпингалета, бесшумно отворяется створ, а за ним чудо из чудес – мир, полный огня. Бурлят океаны. Они раздираются потоками лавы, выплёскивающимися из недр рокочущих вулканов. Птицы летят по багровому небу. Они голосят и камнем падают в яростную жижу стихии. Катастрофа или обновление? Что я увидел? Я плотно закрыл дверь и переместился к другой. Юдоль солнечных мазков. Зайцы пляшут в обнимку с лесными феями. Из;за толстого дерева выглядывает мудрый олень, глаза чёрные, внимательные. Сильно раздувая ноздри, он с присвистом тянет воздух. Вот он качнул мощной головой и скрылся в тени. Идиллия? Мир без страха? За следующей дверью – лишь голая растрескавшаяся земля без единого признака жизни. Красно;оранжевый закат обрамляют два огромных неизвестных солнца. Голубое вытянутое, красное – с маленькими кольцами. Кажется, что веретено Бытия никогда не придёт сюда. Что это? Равновесие? Я направился дальше. Какую? Какую? Вот эту. Я резко остановился и дёрнул ручку вправо. Через проём я сверху смотрю сам на себя. Порывом магии меня затащило внутрь. Зависнув в воздухе, я оглядываю нашу компанию. Вот он я, присыпанный снегом, обнимаю Грешема и Снурфа, вот мне в шинель уткнулась Эмилия, Мурчик греет её спину и живот Серэнити, примостившейся подле него. Потоком силы меня потащило ввысь, где я принялся рассматривать свой мир. Зрение расширилось, и мне во всей красе предстал тысячеокий храм Шальха, а за ним Весёлые Поганки и мой родной Шато! Я сфокусировался и увидел, как Птикаль с Башни Заката безумно пялится на подножие горного кольца. Он бормочет и заламывает пальцы. Что его так взволновало? У самой кромки Моря Призраков, там, где вода облизывает твердь скал, раскинув пятнистые щупальца, зияет дыра Десницы Девяносто Девяти Спиц. Отвратительные мохнатые гусеницы выползают из её чрева. Они медленно тянутся к моему замку, оставляя за собой следы едкой слизи. Вскрикнув, я всей душой подался к трясущемуся Птикалю. Я практически возле него, но не тут;то было! Меня выдёргивает, разворачивает и тащит вспять на сотни миль, туда, где горит маяк Эльпота. Единым духом я пронёсся над равнинами, реками и лесами. Я парю над городом. Красные от крови парапеты покрыты слоем сажи. Сразу две червоточины выплёскивают неистовые легионы орущих существ. Солдаты под знамёнами сокола защищают стены, которые берутся штурмом. Ярким пятном среди общей массы выделяется человек в белых одеждах великого инквизитора. Размахивая светящимся молотом, он гонит перепуганную нечисть обратно к демоническому порталу. Возгласы, радостные и горькие, слов не разобрать.

Меня крутануло в воздухе, и ракурс обзора сменился. Тот самый козел, встретившийся нам в Эрменгере, сейчас наблюдал за ходом сражения, стоя у дымящегося дома. Его прямоугольные зрачки горели исступлённым огнём насилия. Издав гортанно;блеющий звук, он, не торопясь, двинулся к городским воротам. Вихри подхватили моё невесомое сознание и понесли к разверзнувшимся небесам, а через них в пространство, из которого я вначале выпал. Теперь я стоял на полу, вымощенным бело;синими квадратами. Все двери померкли и отошли за грань досягаемого. Осталось всего две, и они были подле меня. Я знал, куда ведут их испещрённые вязью проёмы. В мерцающей и живой тьме Вселенная предлагала сделать выбор. Спасти то, что дорого мне, или помочь выжить тысячам людей, оказавшимся в ловушке. Молчаливый вопрос как топор завис над моей головой. Я понимал, что каждая секунда промедления навсегда обрывает чью;то судьбу.

– Зачем ты показываешь мне это?! Проверяешь меня?! Что ты?! И… Кто ты?!

Ответа не было, да и не могло быть. Я почувствовал понуждающую вибрацию.

– Я не хочу выбирать! Слышишь?!

Двери распахнулись, давая шагнуть мне в одну из них. Догадка озарила меня, и от этого я покрылся холодной испариной. Вселенной было абсолютно всё равно, что я сейчас решу. Мириады миров, уходящих по коридору вдаль, уже когда;то сталкивались с Десницей Девяносто Девяти Спиц. Где;то они побеждали её, а где;то терпели поражение. Это случалось в прошлом, будущем и настоящем, сверху, снизу и сбоку. Вселенная награждала героя своим вниманием и выводила его на арену, где игра проводилась на одних только ей удобопонятных условиях. Раскладывая карты и перемешивая их, она создавала меняющуюся реальность, угодную её непостижимому Замыслу. Я безумно обхватил голову руками. Если мой вывод верен, то и неважно – за какой порог мне ступить. Хотя, погодите! Нет! Я здесь! Я живу! И люди, которые сражаются под стенами Эльпота, хотят жить! И Птикаль тоже! Если я вернусь в Шато, то спасу свой дом, но что тогда будет со всеми остальными? Нет, я не могу обречь на смерть тех, кто молится о надежде и спасении. Прости меня, мой милый Птикаль, уверен, ты поступил бы так же. Простите меня все мои домочадцы. Я искренне люблю вас и ныне, принося ваши души в жертву ненасытной утробе Деснице Девяносто Девяти Спиц, моё сердце обливается кровью. Мне никогда не смыть боль за сие деяние, но я отомщу. Да, я отомщу, и ничто не удержит мой праведный гнев! Ты требуешь определения? Так вот оно! Твёрдой рукой я толкнул полуприкрытую дверь вперёд. Волшба подхватила меня и стремительно швырнула обратно в моё тело. Перед глазами красными углями плавали руны ничуть не похожие на мерзкую письменность живорезов, которой я уже грезил, однако они были не менее гадкими и интуитивно понятными. Руны гласили – «Ты сделал свой выбор».

Несколько раз моргнув, я резко поднялся, перепугав спящих друзей. Подхватив Грешема под локоть, я заставил подняться и его. Эмилия и Серэнити уже стояли на ногах и непонимающе таращились на меня.

– Сейчас Десница Девяносто Девяти Спиц во всеоружии атакует содрогающийся Эльпот! Нет времени объяснять, как я это узнал, просто верьте мне, надо как можно скорее прийти к нему на помощь!

– Калеб, так мы только за, но метель…

Слова застыли на губах Эмилии. Ветер, нещадно ревущий до этого момента, вдруг стих и рассеялся. Хлопья снега угомонились. Тучи с поразительной скоростью разлетелись, а ночное небо озарилось россыпью звёзд. Вмешательство Вселенной? Пусть так, мне безразлично, каким образом она собирается подкинуть в мой карман козырь. Плата слишком велика.

Не понимая, что творю, я произнёс слова само собой пришедшего на ум наговора. Нас обволокло пульсирующими красными нитями магии.

– Вперёд!

Подхватив сумку и походный мешок, я изо всей мочи побежал на ясный огонь далёкого маяка. Казалось усталость не ведома мне. Любой бегун давно бы уже упал, не находя в себе сил продолжать движение дальше, но я нёсся вперёд, не чувствуя даже сбившегося дыхания. Друзья не отставали. Они, как и я были окрылены мигающими покровами божественного провиденья. Наши сапоги не тонули в сугробах, не цеплялись за коварные корневища деревьев и не отпечатывали следов. Словно по мостовой в летний денёк, я летел, не ведая измора. Сколько так продолжалось? Час? Два? Четыре? День? Не знаю. Мой напряжённый организм отключил разум и подчинил все имеющиеся у себя ресурсы только одному – деятельности мышц. Словно в дурмане я разобрал очертания громадного города. Зарево локальных пожаров смешивалось с неясной дымкой наступающего дня. Стали попадаться дома. Это лица? На них удивление? Миновав речку, я взобрался на пригорок. Осознание реальности вновь вернулось ко мне. Внизу копошились полчища зверолюдей. Одним муравейников они облепили арки сопредельных врат. Выжатый как тряпка, я повалился на снег и заплакал. Меня выворачивало и сжимало, мистические силы покидали своё вместилище, теперь я должен действовать сам. Рядом повалилась Серэнити. Её грудь бешено поднималась и опускалась в такт сокращениям измотанных лёгких. Я закашлялся и сплюнул кровавый сгусток. Тяжело отдуваясь, к нам подошли Грешем и Эмилия, а за ними показался Снурф и всклокоченный Мурчик.

– Не знаю, что ты там наколдовал и как мы преодолели всю эту дорогу, но во мне как будто пробудился фонтан неиссякаемой энергии, – задыхаясь, сказала Великий инквизитор.

– Ах.. кхм… фу, сейчас он как будто обмельчал, – едва слышно отметила колдунья, кое;как натягивая сбившийся капюшон. – Калеб, что это было? Что за чародейство ты применил?

– Чудесам будем удивляться позже, – отозвался я, практически полностью придя в себя. – Давайте попробуем пробиться в Эльпот!

– Не нужно торопиться, – осадил меня вспотевший Грешем. Зорким зрением он осматривал стены города. – Битва не идёт. Кругом затишье. Вероятно, у Десницы Девяносто Девяти Спиц оказались руки коротки, взять Эльпот внезапным приступом. Сейчас твари перебазируются, подтаскивают брёвна к дозорным кострам и что;то варят в стальных бочках.

– Что ещё ты видишь? – спросила Серэнити.

Приложив к глазам ладонь козырьком, вампир сузил зрачки и отрывисто заговорил:

– Люди укрепляют разбитые бастионы. За блиндажами расположились лучники. Они держат под прицелом недосягаемых врагов. К парапетам подтаскиваются котлы со смолой и баллисты. Белая фигура ходит туда;сюда, видимо отдаёт указания.

Серэнити довольно кивнула головой.

– Белая фигура? Слава Ураху, это наверняка Ваял Диянги! Если он жив, то возможно ещё не все потеряно!

– Кто он такой? Первый раз слышу, чтобы ты так уважительно отзывалась о ком;то, кроме королевы, – усмехнулся Грешем. Словив от меня суровый взгляд, он стушевался.

– Он – Великий инквизитор и настоятель Хильда. Из шести инквизиторов Соединённого Королевства Ваял – самый опытный. Если ему случится разгадать в тебе вампира, то долгих церемоний не жди. Огонь, поленья и едкий дым составят компанию твоим крикам боли, – холодно и как;то отрывисто ответила Серэнити.

– Это касается только меня или к некромантам и ведьмам Ваял относиться более доброжелательно?

– Вам всем одна дорога! Всех вас нужно сжечь!

Я предупреждающе дёрнул Эмилию за подол платья.

– Не злись на Серэнити. Она нарочно расковыривает свою ненависть к нам, чтобы заглушить нарастающее чувство преступной дружбы, – прошептал я на ухо подруге, кладя руки на её плечи.

– Да поняла я, – так же шёпотом ответила колдунья, втискиваясь в мои объятия поплотнее. – Погрей меня немножко, а то я вся продрогла.

– А если он узнает, что Великий инквизитор Иль Градо путешествует в компании приспешников Тьмы и периодически залечивает им раны, что тогда? – тем временем продолжал наседать Грешем.

– Ты вздумал мне угрожать, вампир? Кому поверят? Тебе? Или мне?

Стальные перчатки угрожающе сжались в кулаки.

– Вопрос в другом: кому поверишь ты. Ваялу? Тогда ответь, почему он не воспрепятствовал перевороту власти в провинции? Почему он свободно расхаживает по укреплениям, а не сидит в казематах? Какова его роль в расколе Соединённого Королевства? Ну, скажи мне! Что замолчала?

Серэнити приблизилась к вампиру, и мне стало очевидно, что столкновения не миновать. Однако Великий инквизитор не оправдала моих опасений. Она опустила руки и, отойдя к трухлявому заборчику, поставленному здесь невесть когда, проговорила:

– Как не печально это признавать, но твои слова справедливы. Мне не ведомо, какие цели преследует Ваял Диянги.

Помедлив, великий инквизитор добавила:

– Когда я встречусь с ним, узнаю.

– Давайте пока отложим политику и обратим взор на насущные проблемы.

Я указал посохом на Эльпот:

– Что думаете? Как нам лучше всего миновать несметное полчище монстров и пробраться в город?

– Прежде чем перебирать варианты, нужно обмозговать то, что мы имеем, – по;деловому отозвалась Эмилия. – Внизу тысячи озверелых тварей подпирают высокие стены. Ворота при этом, естественно, заблокированы. Попасть через них в Эльпот не получится. Что нам остаётся? Под прикрытием «Плаща Массовой Невидимости» подобраться к одной из башен, а там, используя левитацию, перебраться на ту сторону.

– Ты забыла добавить, что заклинание «Массовой Невидимости» очень нестабильно. В неподходящий момент оно может само собой развязать нити энергии, что выставит нас на всеобщее обозрение, как лучникам Эльпота, так и топорникам Десницы Девяносто Девяти Спиц. Мы даже не успеем сказать «ой», а нас уже изрубят на мелкие кусочки.

– Риск велик, – согласилась моя подруга. – Но других идей пока не прозвучало.

– Подождите.

Грешем посмотрел на меня.

– Вы когда;то рассказывали, что гномы принимали участие в строительстве Эльпота. Могли ли они по заказу бургомистра прорубить тайные ходы, ведущие из замка в укромное место, находящееся за территорией города?

– Вполне вероятно. Но нам их никогда не найти, – печально ответил я. – Подгорный народ отлично знает, как замаскировать выходы из секретных лабиринтов.

– Но должен же быть обходной путь!

– И он есть.

Серэнити внимательно смотрела вдаль:

– Все храмы Ураха имеют катакомбы, они;то и проведут нас прямо к центру Эльпота. По преданию, один монах после смерти не нашёл покоя и стал бродить по коридорам мёртвых, ища лазейку, чтобы выбраться наружу и попросить Ураха взять его заблудшую душу. Не сумев отворить тяжёлой плиты, ведущей в молельню, он встал на каменный гроб и раскопал ногтями ямку, через которую и вылез. Всеотец увидел его и забрал в Мир Света, оставив после вознесения только чистую рясу. В память об этом каноническом сказании, вот уже сотни лет все погребальни снабжены скрытыми тоннелями к поверхности земли. Если мы подойдём достаточно близко к городским стенам, то я постараюсь их найти.

– Тогда вперёд, искать это замаскированное место! Мертвецов я не боюсь!

Серэнити одарила меня брезгливым взглядом.

– Я и не сомневалась в этом.

Спускаясь со склона, мы прятались за густыми зарослями хвойных деревьев, которые хорошо скрывали нас от ненужного внимания воинов Десницы Девяносто Девяти Спиц. Пробираясь, я часто приседал и боязливо осматривался по сторонам. Справа, не так уж далеко от меня, стояли часовые. Шумно вдыхая воздух рылами, они перегавкивались на своём грубом, извращённом наречии. Стараясь ступать как можно тише, мы, как зайцы, перепрыгивали от одного ствола дерева к другому. Серэнити, словно тень, кралась первой, за её плащом петляла Эмилия, потом я, за мной в полуприсяде шёл Грешем, а вереницу замыкали Мурчик и Снурф. Пройдя незамеченными через три патруля и совершив значительный переход вдоль редколесья, мы направились к одиноко стоящему домику, ветхие двери которого были сорваны с петель и лежали у крыльца. Соблюдая осторожность, наша компания обошла дозорный пост Десницы Девяносто Девяти Спиц, а затем просочилась вовнутрь заброшенного здания. Как я и ожидал, интерьер цвёл запустением и сыростью. Всюду валялись груды старых заплесневевших досок. Перевёрнутый, без ножки, стол примостился в углу. Пара стульев да не пойми откуда взявшийся громадный камень составляли всё убранство помещения. Чтобы наблюдать за появлением возможного врага, Грешем припал к раме выбитого окна. Эмилия отрешённо чесала за ухом напыжившегося кота. Вид у колдуньи был обманчив, много путешествуя с ней, я знал, что она сейчас напряжена и готова в любую секунду обрушить смертоносное заклинание на шкуры псов Десницы Девяносто Девяти Спиц. Я опёрся на валун, покрытый корочкой вечнозелёного маха, и едва слышно спросил:

– Куда дальше, Серэнити?

– В Эльпот, конечно, – ответила Великий инквизитор, блеснув глазами.

– Шутишь? Я спрашиваю, куда нужно двигаться, чтобы найти вход в катакомбы.

Остановившись возле меня, Серэнити поглаживала чуткими пальцами поверхность камня.

– Мы уже на месте.

Где;то внизу послышался хруст. Валун, на который я облокотился, плавно отодвинулся в сторону. Под ним чернел проход, покрытый толстой сеткой паутины. Я восторженно посмотрел на Великого инквизитора.

– Откуда ты знала, что вход в склеп будет именно в этом доме?!

– Я не знала, пока не зашла сюда и не увидела монолит с печатью Братства Света.

Серэнити постучала облупившимся ногтем по каменной тверди. Ну конечно! На боку у валуна была выцарапана белая волнистая звезда с крошечными бутонами.

– Как ты его сдвинула? Ты, конечно, сильная, но не настолько! – заохал я, кося под простофилю.

Начав спускаться вниз, Серэнити остановилась и посмотрела на меня, как на трёхлетнего ребёнка. Есть! Слопала приманку!

– Ты, конечно, не обделён некоторым багажом знаний, но иногда я дивлюсь тому, что ты не понимаешь самых очевидных вещей. Секретная пластина, только и всего!

Естественно, я догадался, что великий инквизитор использовала потайной механизм для перемещения каменюки, и мне жутко хотелось понять, как он выглядит. Наверняка все остальные катакомбы королевства были снабжены подобными устройствами. Если я уясню общую суть их действия, то потом, исключительно когда все прихвостни Десницы Девяносто Девяти Спиц будут побеждены, я навещу усопших братьев света, чтобы они могли с превеликим удовольствием поделиться тайнами, которые скрывают в себе их истлевшие черепа.

– Погоди! Покажи мне, где он находится!

– Зачем?

– На тот случай если с тобой случится нечто непоправимое, а нам нужно будет совершить вылазку и вернуться обратно!

– Не беспокойся понапрасну, со мной ничего не произойдёт.

Серэнити сделала пару шагов по лестнице и вдруг остановилась под моим ожидающим взглядом.

– Я что, похожа на дуру, чтобы вот так вот взять и выложить некроманту, как быстрее добраться до тел упокоенных здесь братьев и сестёр?

– Вот ты какого обо мне мнения? Надо учиться доверять людям, с которыми сражаешься бок о бок, Серэнити! – выпалил я раздосадованный своим провалом.

Великий инквизитор усмехнулась.

– Не принимай это так близко к сердцу. Я подозреваю всех и каждого, а особенно тех, кто не брезгует для осуществления своих целей пользоваться богомерзкой магией. Кроме лёгкого способа, как тебе попасть к Назбраэлю, ты ничего от меня не узнаешь, Шаттибраль.

Состроив насмешливую гримасу, Серэнити больше не останавливалась. Она продолжила нисходить во тьму. Подхватив Мурчика под задние лапы и последовав за великим инквизитором, Эмилия одарила меня улыбкой. Конечно, она сразу догадалась, для чего я интересуюсь, как открыть погреб. Во всём её виде читалось: «Эту красотку тебе не облапошить. Остался ты с носом, старый гриб». Да, подружка, ты права! Грешем обнажил клинки и, окинув в последний раз тревожный взором дверной проём, заторопился за колдуньей. Покинутый всеми, я быстро обошёл камень вокруг. Ни одной подковырки на шероховатой поверхности мне обнаружить не удалось. Подползший Снурф ткнулся в мою ногу бронированной головой.

– Фнизш!

– Да, иду;иду!

Ещё дважды наскоро ощупав валун, я опечаленно развёл руками. Я пытался! Обещаю, когда всё закончится, я вернусь сюда для подробного изучения каждой пяди этого покосившегося дома! Потрепав таракана за усы, я пустил его спускаться вперёд себя, после чего сконцентрировался и вызвал три шарика света. Самый крупный из сгустков я отправил к Серэнити, другой – к Эмилии, а последний оставил у себя освещать неровную череду каменных выступов. Тот, кто делал эту лестницу, совершенно не задумывался о том, будет ли легко подниматься и спускаться по ней людям. Кривые ступеньки имели разную длину, ширину и высоту. Я оступился и, чуть не падая, нечаянно наступил ногой на Снурфа. Безмолвие пронзило негодующее шипение. Я тут же наклонился и поглаживаниями попытался привести любимца в хорошее настроение. Глаза – бусинки смотрели на меня обиженно. Но я же не нарочно! Кое;как разогнувшись, я продолжил спускаться дальше. Покрытые вязкой грязью перила ломались от прикосновения рук и, чтобы не повалиться повторно, мне приходилось держаться за сырые стены. Наконец, после череды витков, стал виден пол. Добро пожаловать, достопочтенный Калеб, на самый нижний ярус гробницы Братства Света! За месяц я уже второй раз навещаю подобные места. Красота!

Я различил лица ждущих меня друзей. Где;то сверху послышался скрип ставшего на место камня. Серэнити закрыла проход, надавив пальцами куда;то над безнадёжно испорченной лампадой. Я глубоко вдохнул затхлый воздух, пропитанный нотками разложения. Мне никогда не нравился этот запах, но чтобы привыкнуть к нему, проще всего сразу впустить его в свои лёгкие. Великий инквизитор уверенно направилась по извивающимся коридорам. Снопы пыли, увивавшиеся за её серой хламидой, мягко высвечивались в лучах магических шаров. Потолок над головой был вырезан ровно настолько, чтобы макушка едва не касалась перекатанного свода. Свернув несколько раз направо, мы оказались в длинной галерее. В стенах находились грубые ниши, вероятно выбитые в незапамятны времена. В них, скрестив на груди чёрные высохшие руки, лежали древние монахи, облачённые в пластичные доспехи. В погребальных обрядах Братства Света, не кремируя, хоронят только боевых жрецов и высшие чины Орденов. Остальные монахи и монахини, их жёны и мужья находят своё место в глиняных погребальных урнах. Почему такое разделение? Не знаю, но справедливости тут мало. Представим, что я не некромант, а обычный монах света, трудившийся всю жизнь во славу Ураха. Я годами переписывал нудные тексты писания и молился за спасение грешных душ. Я был благочестив, но меня не спасло это от болезни. Она сковала моё бренное тело, и я умер. Однако вместо того, чтобы мумифицировать меня, со мной поступают иначе – поленья, искра, та;дам;парам;пам;пам, и я стал горсткой пепла, которую помещают в коричневую вазу, и вот, на этом всё. Жалкое окончание скучной жизни. Лучше бы меня развеяли по ветру, нежели чем обрекли на вечное хранение в стылом погребе. И всё же такого исхода требуют непоколебимые догматы. Однако почему они щадят боевых жрецов? Может их служение не заканчивается после смерти, и они ждут, когда прозвучит призыв встать на защиту веры? Размышляя над этими вопросами, я машинально считал захороненных здесь людей. Десять, двадцать, сорок, восемьдесят. Такое количество сойдёт за маленькую армию! Серая спина Серэнити вновь исчезла в одном из поворотов. В какой;то момент полки в стенах стали меньше и на них, вместо упокоенных рыцарей, появились урны. Значит выход близко! Я обратил внимание на друзей. У Эмилии усыпальница вызывала чувство дискомфорта. Моя подруга никогда не любила проводить время в подобных местах. Она шла за великим инквизитором, стараясь не смотреть по сторонам. Грешем напротив, задумчиво разглядывал в полутьме орнамент на запечатанных вазах. Миновав несколько развилок, дорога повела нас вверх. Спустя какое;то время Серэнити подала сигнал, и мы остановились.

– Прямо над нами храм Ураха. Когда поднимемся, говорить буду я. Предупреждаю, что открывшийся погреб напугает находящихся внутри прихожан. Может статься так, что они нападут на нас. По возможности отбивайте удары и ни в коем случае не убивайте их, – произнося эти слова, великий инквизитор жёстко посмотрела каждому в глаза. – Однако, я надеюсь, что ничего подобного не произойдёт… В любом случае я постараюсь всё урегулировать. Вы готовы?

– Подожди секундочку! Мне нужно сконцентрироваться!

Зрачки Серэнити наливались гневом.

– Я же сказала: никаких убийств!

– Не все заклинания направлены на отнятие жизни! Я просто хочу так, про запас, создать чары «Замедления»! Они безвредны!

– Используй их только в случае крайней необходимости.

Приложив руки крестом к двум кирпичам на стене, великий инквизитор заставила внушительные двери явить за собой проход в обитель Всеотца. Ступая по грубому камню порожков, она стала подниматься вверх. Шагая следом, я щурился и едва различал обстановку вокруг. Насыщенные краски нещадно резанули по глазам ослепительным светом. После бархатной полутьмы это было до жути неприятно. Выход из катакомб ознаменовался небольшой комнаткой, в которой никого, кроме нас, не было. Изъеденные молью гобелены и пыльные капли цветных стёкол наталкивали на мысль о том, что сюда вообще редко кто;то заходит. Толкнув резные ворота, мы оказались в продолговатом нефе. У алтаря стоял престарелого вида мужчина в белых одеждах великого инквизитора. Его седые волосы, аккуратно забранные в пучок, висели сзади коротким хвостиком. Человек что;то запальчиво говорил сидящем напротив него боевым жрецам. После того как мы вошли, все взгляды собравшейся братии само собой обратились к нам. Как и предвидела Серэнити, монахи, принявшие нас за пособников Десницы Девяносто Девяти Спиц, с криками посрывались с лавок и кинулись избавлять святая святых от внезапного осквернения. Неукоснительно сокращая расстояние между нами, они неслись, держа наперевес разнообразное оружие внушительного размера. Я собрался кинуть чары в приближающегося боевого жреца, но меня опередила Серэнити. Расставив широко руки, она выдохнула заклинание Света, и все бежавшие люди попадали на пол. Как ни в чём не бывало, на ногах остался лишь человек в белой рясе. Хлопнув в ладоши, он поспешил встать между нами и грузно поднимающимися братьями света.

– Стойте! Стойте! Они – не враги! Отец Небесный! Серэнити, ты ли это?

Разведя руки в объятьях, старик подался вперёд.

– Девочка моя, как же ты сюда попала? Видит Урах, ты пришла в роковой для нас час.

Не давая притронуться к себе, Серэнити отступила на шаг. Воспользовавшись всеобщим замешательством, я принялся рассматривать великого инквизитора Хильда. Он был высоким, поджарым, с внимательными коричневыми глазами и седой бородой, которая делала его похожим на строгого мудреца. Я чувствовал силу, скрывающуюся в нем. На крючковатых ухоженных пальцах застряло несколько золотых колец.

– Рада видеть тебя, настоятель Ваял! Много вопросов нужно обсудить нам, но времени на это нет. Я узнала, что Эльпот окружён нечестивыми демонами и пришла помочь остановить расползающуюся скверну.

Серэнити указала на меня, и цепкие карие глаза сразу впились в мои зрачки. Я ощутил, как через зрительный контакт Ваялу Диянги становиться ясно, кто находится перед ним.

– Со мной маг, призванный королевой Констанцией…

Тут великий инквизитор осеклась, но быстро собравшись, снова продолжила:

– Призванный королевой Констанцией Демей для защиты Соединённого Королевства от порчи Десницы Девяносто Девяти Спиц. Он разбирается в оккультных науках и умеет закрывать порталы. Для того, чтобы город…

Серэнити не успела договорить, Ваял Диянги прервал её тоном, не терпящим пререканий:

– Что ты мне зубы заговариваешь? Ты думаешь, я ослеп и не вижу чёрную душу колдуна, изрыгающуюся через впадины его век? Мне уже давно известно, что королева сошла с ума и окружает себя такими выродками!

– Постой! Ты…

– Я?! Нет, не я! Ты! Ты представляешься мне соумышленником Тьмы, потому как не пожелала уберечь Констанцию Демей от таких, как он!

Великий инквизитор Хильда обвинительно ткнул перстнем в грудь Серэнити.

– Неужели ты потворствуешь злу в Иль Градо и плодишь его? Что с тобой случилось, сестра?! Зачем, на самом деле, ты притащила сюда этого изверга?!

– Почему ты судишь, не разобравшись?! Почему выступил против Короны?! Почему поддержал выскочек, захвативших власть в провинции?! – закричала в ответ Серэнити, сжимая кулаки в стальных перчатках.

Ваял удивлённо выпятил толстую губу, а затем важно произнёс:

– О каких выскочках ты говоришь, девочка? Я единолично управляю Хильдом. Никто лучше меня не знает, что хорошо для провинции, а что плохо.

– Что это значит?!

– Мне стоит рассказать тебе хотя бы для того, чтобы ты убедилась в грандиозности проблемы, свалившейся на мои плечи, и прониклась тем, как я с блеском, в пику бесовским козням, преодолеваю её.

– Заканчивай со вступлением и переходи к сути!

Приказной тон Серэнити поколебал равновесие Ваяла Диянги. Его опрятное лицо скрючилось гримасой бешенства, однако крайнее возмущение вмиг сменилось маской хладнокровия. Великий инквизитор Хильда неторопливо заговорил:

– Спешу удовлетворить твой аппетит неведенья. Не так давно, от Шарлиз, вернувшейся из Шальха, ко мне птицей долетели головокружительные вести. Минуя тебя, и теперь мне ясно почему, Мерзкое Урочище, выношенное Назбраэлем, пробралось в королевские покои, где обосновалось и стало вить свои тенета. И без того слабые и безвольные монархи, приведшие за последний век страну к упадку, оказались порабощены силой столь страшной, что Шарлиз не смогла одолеть её и в ужасе бежала из;под скрежещущих сводов червивого логова. Твоё попущение как Великого инквизитора, или лучше сказать потакание кромешному мраку привело к смерти Вильгельма, а как следствие, к разорению страны и демоническому нашествию.

Серэнити потрясённо качала головой, а Ваял, говорил дальше:

– На одном из богослужений меня посетило видение, ниспосланное Урахом. Оно указало мне, что я должен сделать. Война, суровая и безжалостная, только она сорвёт с Соединённого Королевства саван паразитирующей и всеразъедающей гнили запредельного зла.

– Послушай себя! Ты сошёл с ума! – заорала Серэнити, бледнея от гнева.

– С ума сошли вы! Никчёмный Алан Вельстрассен и всё духовенство Иль Градо бродят в потёмках и иллюзиях собственной значимости! Урах отвернулся от вас! Прозрение замогильных аспидов более не ведомо вам, потому что вы погрязли в блаженстве и себялюбии! Вы забыли, для чего живёте! Но близится время, когда вы вспомните! Я напомню вам, что есть истина, а что ложь! Мечом и огнём я раскрою заскорузлую оболочку греха и впущу в ваши затравленные сажей сердца Свет! Пришла пора перерождения! Пора, в которой Всеотец при помощи меня отделит проклятых сквернавцев Назбраэля от алчущих благодати праведников Ураха! Я истреблю нечисть, угнездившуюся в Шальхе, и провозглашу начало новой эры!

Голос Серэнити зазвучал расплавленным серебром:

– Я поняла! Когда погиб Вильгельм Тёмный, и открылись порталы, ты усмотрел для себя удачный шанс посеять Смуту, которая ввергнет Соединённое Королевство в пучину феодального дробления. После всех перипетий она, направляемая твоими манипуляциями, выстелет тебе сладкое и, без сомнения, желанное тобою местечко. Твоё нынешнее положение и неустанное мелькание на театре боевых действий, приправленное складно придуманным враньём о поручении Ураха, в конечном итоге ниспошлёт тебе королевский венец!

– Родилась несмышлёной и живёшь бестолочью. Где в моих речах ты усмотрела тягу занять трон?

Серэнити таким презрительным взглядом удостоила Ваяла, что я неосознанно порадовался, тому что не мне пришлось его снести.

– Ты всегда был хитрым, Ваял. По всей вероятности, тебе удалось одурачить большинство местных гарнизонов и Орденов. Скорее всего, ты так же, через Шарлиз Орик, которая как мне доложили, теперь вовсю носит титул верховного понтифика, заручился поддержкой Гильберта Энтибора. Ты подмял под себя Хильд и Плавень! Впереди договор с Кераном, а потом уничтожение Иль Градо, Карака и Вельдза. Опьянённые преступной братоубийственной резней, палачи принесут трон к твоим ногам. Другого кандидата на престол не будет. Толпа выберет тебя, и ты, для вида нехотя, согласишься.

Ваял оглянулся на собравшихся подле него боевых жрецов. Ему надо было что;то ответить в противовес обличающей тираде Серэнити.

– Это не более чем огульные домыслы, продиктованные пеленой, застилающей твои глаза. Я пекусь только об интересах людей, их судьбах и жизнях!

– Вздор! – Серэнити перевела взор на собравшуюся братию. – Он пользуется вами, чтобы достичь запретного могущества над народом Соединённого Королевства! Внемлите мне! Ни один служитель Братства Света, занимай он хоть какую высокую должность, не имеет права налагать на себя заботы вне полномочий храма, и уж тем более, верховодить мирскими делами с наместнического ложа! Ураху это противно и оскорбительно!

По залу пролетел шёпот переговаривающихся жрецов. Его оборвал рык Ваяла:

– Не поддавайтесь на её провокации! Вы знаете, на чьей стороне находится благодать Всеотца!

– Так и на чьей же?! Объясни, Ваял! – рявкнула Серэнити.

– Кому? Тебе? Ты бредишь! И своим бредом пытаешься заразить окружающих!

– Ты предатель и лгун!

Вопреки нападкам Серэнити, Ваял неожиданно сменил общую суровость на напускное отеческое расположение. Он обратился к боевым жрецам:

– Братья мои! Серэнити тяжело больна! Однако надежда на выздоровление ещё есть! Мне, избраннику нашего всемилостивого Бога Света, под силу вытравить из неё тени, коими она одержима! Серэнити вновь станет сама собой и займёт пост Великого инквизитора, но не в пропитанном грязью Иль Градо, а у нас, в достославном Хильде!

Раздались одобрительные возгласы. Монахам понравилось предложение Ваяла, который с ухмылкой, видной только нашей компании, мягко промолвил:

– Ты всегда была мне как дочь, Серэнити! Поэтому я прошу тебя, давай забудем всё, что сейчас было сказано, и предадимся совместному восхвалению Всеотца. Я проведу ритуал, и ты, вырванная из когтей Тьмы, воспрянешь обратно к Свету!

Елейное, наполненное смертельным ядом увещевание, раскалило Серэнити, словно чайник. Она прошипела:

– Ты белены объелся, Ваял?! Поражаюсь, как ты только язык себе не прикусил, называя меня дочерью!

– Успокойся, моя хорошая.

– Ты преподносишь меня как умалишённую, но на самом деле разум потерял ты! Я провижу иссушающую жадность в твоих глазах! Она сглодала тебя изнутри! Цинично думая о всевластье, ты опорочил Братство Света! Скажи, где оказались те, кто не захотел лицезреть тебя в качестве наместника? Где магистры и маршалы Орденов?! Где генералы и командиры? Что с ними стало?!

– Их головы насажены на пики, – спокойно ответил Ваял Диянги.

– О, Урах! Какое же ты чудовище!

– И твоя голова будет там, если ты сию же секунду не принесёшь мне клятву верности.

Рука с перстнем протянулась для поцелуя.

– Я поклялась служить лишь Всеотцу! – прорычала Серэнити, отбивая холёную длань в сторону.

– Дура набитая! Сейчас ты сама подписала себе смертный приговор!

Ваял извлёк из воздуха искрящийся молот, а Серэнити сняла щит и достала булаву.

– Отнюдь! Сегодня умрёшь ты! Завтра – мерзавка Шарлиз, а послезавтра сгинет Десница Девяносто Девяти Спиц! Благослови Урах, моя рука не дрогнет!

– Прикончите их! – взревел Ваял. – Но её не трогайте! Я сам разберусь с этой заносчивой оборванкой!

До сего дня стены храма ни разу не обагрялись кровью и не осквернялись убийством, но всё ведь бывает впервые, не так ли? Серэнити и Ваял Диянги закружились в смертоносном танце, совершенно не обращая внимание на то, что происходило вокруг. Молот старика, грохнувшись о щит, огласил зал пронзительным скрежетом. Отбив удар, Серэнити едва не достала булавой самоуверенную голову. Больше я ничего не успел заметить, так как мне угрожала опасность сразу от пятёрки боевых жрецов. Метнув сконцентрированное заклинание «Замедления», я попал в троих. Движения у опутанных чарами людей стали не быстрее, чем у черепахи. Сверкнула сталь, алые крапинки на клинке подсказали мне, что Альдбриг, направленный в горло, угодил точно в цель. Мгновение, и Ночь Всех Усопших принял на себя всю мощь обрушившегося топора. Сгруппировавшись, я с кошачьей ловкостью треснул кристаллом перерубленного древка об непокрытую макушку жреца. Спелая хурма бы так не разлетелась, как эта лысая голова, только что лишившая меня магического оружия! Я метнул взгляд налево. Эмилия создала изумрудно сферу блокирования – с ней всё было хорошо. Перевёл глаза направо: Грешем орудовал клинками. Комбинацией перекрёстных взмахов он рассёк грудь раскрывшегося противника, но отвлёкшись, сам получил в ухо железным молотом. Отлетев к гипсовым статуям и разбив их, вампир больше не шевелился. Я иступлено закричал и бросился на убийцу моего ученика. Ярость, поднявшаяся внутри меня, выплеснулась в непроизвольный призыв огня. Рокочущая стрела вылетела из моих сомкнутых ладоней и, угодив в доспех монаха, объяла его красным пламенем. Злость комком давила на сознание. Она кидала меня от одного врага к другому, и я не ведал пощады. Искры летели из;под моих пальцев при мысли, что Грешема больше нет.

– Берегись!

Крик Эмилии заставил меня обернуться. Я судорожно вдохнул, и лезвие неприятеля вошло в мою печень. Кровь подступила к горлу. Рубанув из последних сил мечом, я поверг наземь пронзившего меня жреца. Падая на колени, я заметил Снурфа, прыгнувшего на перекошенное лицо грузного монаха. Короткий вопль, и из его артерии забил красный фонтан. Выдернув из себя кинжал, я отбросил его в сторону. Бессильно сползая по гладкой колонне, я поразился ясности, с которой воспринимало происходящее моё надломленное тело. Эмилия размахивала раскалённым Людвирбингом перед двумя пригнувшимися боевыми жрецами. Один из них вскоре пал жертвой испепеляющей вспышки. Я перевёл взгляд на Серэнити. Её бой всё ещё продолжался. На лице Ваяла больше не сияла усмешка победителя. Под натиском великого инквизитора Иль Градо его всклоченная борода моталась взад;вперёд. Мне стало ясно, что несгибаемая Серэнити одержит верх в этом сражении. Ваял Диянги устало дышал, было видно, что силы старика на исходе, и он тянет время, ища возможность нанести удар исподтишка. Неожиданно клубок голубых полосок в руках Ваяла превратился в луч. Он замерцал и врезался в грудь Серэнити. Охнув, она перелетела через скамью и, шмякнувшись копчиком о ризницу, закрылась щитом от подоспевшего Ваяла. Раз, два, три – блистающий молот забарабанил по легендарному артефакту, не давая Серэнити провести контратаку. Давай, Шаттибраль, напрягись напоследок, белокурый великий инквизитор нуждается в этом! Зацепившись пальцами за громоздкую вазу, я встал. Мир качнулся, но я знал, что иного момента изменить ход событий у меня не будет.

– Эй, козья бородка, любишь сосульки?

Остроконечный болид льда, закручиваясь по спирали, засвистел в разгорячённого старика. Он понял всё слишком поздно. Стихия воды обожгла его конечность страшным холодом. Ваял завизжал и воззрился на почерневшее, рассыпающееся запястье. Этой заминки хватило, чтобы Серэнити толкнула его ногами в живот. Ваял не удержал равновесия и упал на пол. В следующий миг череп старика лопнул под нажимом булавы. Карие глазки укатились за подсвечник, фитильки на котором потушил пришибленный Эмилией жрец. Бой был окончен.

Я устало закрыл глаза и приготовился к смерти. Боль, до этого затаившаяся где;то далеко, сейчас выворачивала меня наизнанку. Я уловил едва различимый аромат шоколада, смешенного с потом. Здравствуй, Серэнити, да, это я тут отдыхаю! Руки;то какие холодные! Зачем ты трогаешь рану пальцами? … Постепенно нахлынувшее помутнение рассудка сходило на нет. Улыбнувшись уголком губ, Великий инквизитор отошла к распластавшемуся Грешему. Что она для него сделает? Я ощупал место, куда попал клинок. Толстый шрам на память – чепуха, у меня таких больше десятка! Эх, вырвала меня Серэнити из;под могильной плиты! Что же, придётся воевать дальше! Я и не рассчитывал на лёгкий конец! Тем временем мой ученик зашевелился. Под воздействием магии Света его разорванная кожа стягивалась. Он был оглушён и теперь медленно приходил в себя. Серэнити водила над ним амулетом Ураха и неслышно читала заклинания. Наконец вампир начал подниматься, и я последовал его примеру.

– Это ужасно, – сокрушённо промолвила Серэнити, стоя посреди груды трупов.

– Ты сделала то, что должна была. Ваял стал изменником, разжигателем войны, и ты его покарала. Ты – настоящий Великий инквизитор, и я тобой горжусь! – ответил я.

– Вы были вместе со мной… Без вас бы всё сложилось иначе, но я…

Серэнити постояла над поверженным телом Ваяла, а затем подошла к заляпанному кровавыми брызгами алтарю. Опустившись на колени, она сложила руки ладонями вместе.

– Всеотец, сегодня чёрный день для Братства Света. Я запятнала Твой Пресветлый Храм кровью, я убила Ваяла Диянги. Взгляни внутрь меня! Если в первом я раскаиваясь и ищу прощения то во;втором – я приношу свои чувства на Твой Суд. Ваял Диянги был мудрым и опытным инквизитором, но его помыслов коснулась жажда наживы и сопутствующей ей грязи. Где он свернул не туда? Почему так вышло? Как мне избежать того же? Урах, дай мне ответы и прости меня! Дай мне сил преодолеть себя и не отступить от задуманного! Сделай меня справедливой! Укрепи моё сердце! Дай не убоятся зла, дай побороть его! Придержи…

Послышались звуки колокола. Звонили громко. Крики на улице могли говорить только об одном. Начался новый штурм Эльпота. Помедлив, я прикоснулся к великому инквизитору.

– Нужно спешить! Без нас сражение может обернуться поражением!

Серэнити оторвалась от молитвы, кивнула и, разгладив складки измятой рясы, встала с колен. Открыв разукрашенные двери храма, мы оказались на хорошо знакомой мне улице. Каменные дома, как крепкие грибы, усеивали её выпуклыми крышами и лесом печных труб. Между зданиями сломя голову бежали люди. Они направлялись к крепости на пригорке. Из шума, доносившегося со всех сторон, я понял, что северные ворота разрушены, и вот;вот воины Десницы Девяносто Девяти Спиц сомнут последних защитников и хлынут в город. Людская давка, вызванная страхом гибели, выглядела поистине ужасающе. Стоя, как колосок под гнётом бури, я судорожно думал, как найти выход из положения. Тик;тик;тик, – струнка надежды задёргала мои извилины. Да, невероятно, однако это может сработать! Затащив друзей обратно в храм, я стал излагать пришедшую в голову мысль.

– Со смертью Ваяла Диянги нам не удастся взять под командование гарнизон Эльпота. Ворота снесены, и с минуты на минуту мы будем окружены тварями из сопредельного мира. Звучит худо, положение критическое, но я думаю, что отчаиваться рано. Мы ещё можем потягаться с Десницей Девяносто Девяти Спиц за столицу провинции! Для этого я гальванизирую всех мумифицированных рыцарей Света, находящихся в катакомбах!

Уловив взгляд собирающейся разразиться триадой Серэнити, я продолжил, чуть повысив голос:

– Я знаю, что это против правил! Но если мы этого не сделаем, город сгорит дотла, а его жителей будет ожидать ещё более страшный конец! Под моей волей боевые жрецы восстанут на самое чистое и значимое дело в своей жизни – на истребление демонов бездны! Всеотец простит нас, ведь мы потревожим мёртвых во имя сохранения живых! Вызвав зомби, я окружу нас стеной бесстрашных воинов, с помощью которых мы невредимыми доберёмся до портала! Для его закрытия мне понадобиться вся имеющаяся у меня сила. Поэтому там я скину свой контроль над светлой братией. Оказавшись полностью беззащитным, я буду волшбой корчевать разрыв реальности, а вы станете прикрывать меня сталью! Вместе мы разобьём Десницу Девяносто Девяти Спиц и выкинем её огнедышащее нутро обратно в пустоту! Ну что? Вы согласны?!

Эмилия воинственно вздёрнула носик.

– Думаю у нас получится! Я уже начинаю чувствовать прилив энергии, как в Эрменгере. Где;то по Эльпоту рыщет тот козёл, предвестник Десницы Девяносто Девяти Спиц! Теперь он так просто не отделается! Рогатая образина заплатит за то, что сделал со мной! Я покажу ему, что такое настоящая магия!

– Моё ухо это не вернёт, но срубив парочку волчьих голов я хотя бы пар выпущу, – горько усмехнулся Грешем. – Я с вами, учитель, как и всегда!

– Мне кажется, я схожу с ума, но я согласна! Властью, дарованной мне Братством Света, я даю тебе право призвать боевых жрецов, дабы они исполнили свой вековечный долг и смыли нечисть благословенным железом.

Великий инквизитор трагикомично рассмеялась.

– Действуй, некромант, спаситель Эльпота и всего Соединённого Королевства! Да убережёт нас Урах!

Дважды меня просить не пришлось. Кинувшись в катакомбы, я на бегу прислушивался к пульсации тела. Да, флюиды магии, заполнившие воздух, вливались в меня, подобно реке в пересохшее русло. Тлетворный козёл рядом, я содрогаюсь, однако вместе с этим и укрепляюсь. Ведь именно он невольно даёт мне силу противостоять его разрушению! Скатившись кубарем по ступенькам в склеп, я стал настраиваться на призвание почивших монахов. Ещё пару минут назад мне бы для этого потребовались аккумулировать все доступные ресурсы организма, но с непрерывным притоком энергии этого не требовалось. Я с лёгкостью заставил старые кости обрести былую подвижность. Из недр усыпальницы потянулись полуразложившиеся братья света. Латы тускло сверкали серебром. Заржавевшие мечи глухо лязгали о ромбовидные щиты с тусклой звездой. Глаза призванных горели колдовским огнём. Первый раз в жизни мне показалось, что мёртвые все слышат, знают, помнят и чувствуют. Повинуясь необъяснимой потребности, я заговорил перед стоящем строем зомби:

– Я потревожил ваш бесконечный сон, чтобы вы сразились против Десницы Девяносто Девяти Спиц, который претендует на наш мир. Исполните сегодня волю Ураха, укройте меня непробиваемой кольцом и доставьте к северным вратам Эльпота! Там я выкину мерзких тварей за Грань Бытия и отпущу ваши души на заслуженный покой!

Мысль;приказ. Словно паук, я потянул за собой древних боевых жрецов. Остановившись возле Ваяла Диянги, я с кривой усмешкой поднял великого инквизитора. Держа рунический молот наперевес, он возглавил колону незнающих страха воинов. Когда моя маленькая армия вышла на улицу, я стал возле друзей и скомандовал:

– Круг!

Мертвяки заключили нас в ощерившуюся сталью сферу.

– Слишком погожий денёк, чтобы умирать, – пошутила Эмилия.

– Предпочитаешь ливень и град на своих похоронах?

– Я не задумывалась над этим.

– Вот и не думай, потому что мы не умрём.

Я подбадривающе подмигнул колдунье.

– Покажем тварям, чего стоят Эмилия, Калеб и их друзья?

– Как всегда! – улыбнулась моя подруга. – Веди нас к победе, мой дорогой и отважный гриб!

– Да! Начистим им копыта! – поддержал Грешем.

– Тогда – вперёд!

Я направил наш отряд навстречу опасности. Не прошло и минуты, как из;за передней линии зомби стали слышны крики, рычание и скрежет оружия. Древние жрецы света схлестнулись с исчадиями тьмы. Переступая через разрубленных косматых существ, павших от клинков моих мертвецов, я мимолётно поздравил себя с отличным планом. Однако напряжение нарастало с каждым шагом. Вот под ногами я увидел растерзанные одежды Ваяла. Под бешеным нажимом зверолюдей мы стали нести значительные потери. Отрубленные предплечья, запястья и стопы вперемешку принадлежали как врагам, так и восставшим боевым монахам. Отсечённые головы поднятых мертвецов мерцали затухающим волшебным светом. По правую руку от меня Эмилия подняла Людвирбинг. Из его изумрудного навершия в небо сорвалось пять зелёных капель. Пронёсшись по дуге, они распались на крупицы и кислотным дождём оросили беснующееся зверьё. Дикий вой боли возвестил о том, что магия попала туда, куда надо. Неожиданно внутрь нашего круга впрыгнул высоченный полуграч. В его руках возбуждённо подрагивала зазубренная палица, которой он собирался воспользоваться, чтобы пришибить кого;нибудь из нас. Грешем отреагировал быстрее всех. Толкнув демона локтем в клюв, он рассёк угольный живот от самого пупа до волнистых перьев толстой шеи. Сипло каркая и заливая кровью все вокруг, полуграч мешком брякнулся на землю. Для надёжности Снурф тыкнул лапкой в заплывающие белки глаз. Квартал, ещё квартал! Медленно шествуя на север, мы теряли силы и бойцов. В какой;то момент сквозь просвет кольчуг я увидел вдали сокрушённые колдовством шпили оборонительных башен. В нашем отряде осталось чуть больше двадцати боевых жрецов, и это очень беспокоило меня. Сможем ли мы осуществить задуманное, или нам уготовано погибнуть, так и не приблизившись к червоточинам? Безмолвные мертвецы продолжали сражаться со всё нарастающим гнётом Десницы Девяносто Девяти Спиц. Над головой миновала арка городских ворот. Красные своды облупились и потрескались. Покрасит ли их кто;нибудь после сегодняшнего дня? Пудовый шлепок когтистой лапы свалил наповал предпоследнего зомби, стоящего передо мной. В открывшейся бреши я встретился взглядом с голым человеком, имеющим львиную морду и хвост. Серэнити сделала выпад и размашисто приложила его булавой. Рыжая грива отделилась от пятнистых плеч.

– Вон они! – громко возвестила Великий инквизитор, указывая куда;то влево.

Проследив за движением руки, я заметил то, к чему мы шли. Два неподалёку стоящих друг от друга портала изрыгали из своих недр полчища Десницы Девяносто Девяти Спиц. От увиденного у меня защемило сердце. С такой армией мы не сможем тягаться. Как будто в ответ на моё предчувствие, демоны обступили нас плотным кольцом и взяли в тиски. Больше куда;либо двигаться мы не могли. Началась бойня.

Забирая с собой двух трёх воинов Десницы Девяносто Девяти Спиц, боевые жрецы, один за другим, падали грудами костей. Не теряя управления над остатком войска, я метнул в противников «Цепной Молнией», после которой запах опалённого меха ударил в нос едкой струёй. Моя магическая атака повергла существ в ещё большую свирепость. Топчась по горячему праху своих собратьев, они с удвоенным усердием навалились на нашу оборону, и их усилия имели всё больший успех. Вот уже пал последний зомби, прикрывающий Грешема. Вампир вступил в бой, и теперь только его короткие клинки отделяли меня от ревущего сонмища оскаленных пастей.

Когда, казалось бы, смерть уже дышала нам в затылок, зычный рожок прорвал шум соприкасающихся лезвий. Из;за холмов, к полю брани приближались белые точки. Я понял кто это, но разум отказывался верить в нежданное счастье. Это были гномы верхом на своих излюбленных животных, снежных барсах! Разя точно и без пощады, они клином вошли в живое море Десницы Девяносто Девяти Спиц. Оттопырив изогнутый хобот, полуслон, находившийся ближе всего ко мне, дрогнул. Его дубинки замедлили свой ход, и вслед за этим Альдбриг по рукоятку воткнулся в морщинистые складки между рёбер.

Пользуясь всеобщей сумятицей, мы надавили на пошатнувшихся тварей и принялись прорубаться к зияющим оранжевыми бликами потусторонним вратам. Неожиданно нерешительность и смятение противника переросло в бегство. Забыв обо всем на свете, ватага полулюдей бросилась к спасительным червоточинам. Сияющими звёздами гномы настигали улепётывающих прихвостней зла. То, что не доделывали их молоты, завершали снежные барсы. Вцепляясь в горла, они рвали клыками артерии и вены.

Пробравшись сквозь побоище, мы каким;то чудом оказались подле порталов. Грешем и Эмилия стали впереди меня, Серэнити, Мурчик и Снурф позади. Больше никому из нашего отряда добраться сюда не получилось. Зомби исполнили свою миссию, продержав защиту, ровно столько, сколько было нужно. Поблизости от нас остановилось несколько гномов. Подозрительно смерив меня взглядом, они что;то прокричали на своём гортанном языке, а затем ринулись к Эльпоту. Я глубоко вдохнул и наперекор всему происходящему закрыл глаза. Мне надо было сконцентрироваться. Словно пустая бутылка под струёй воды, я набирал витающую в воздухе энергию. Сформировав магический шар силы, я послал его в самую середину бурлящего жерла. Вспышка. Меня откинуло прямо на Серэнити. Да! Есть! Один из двух сопредельных разрывов осыпался градом раскалённых камней. Поднимаясь на ноги, я почувствовал Его! Чуть поодаль от меня, из столба голубого света возник козёл с пылающим двуручным мечом. Его прямоугольные зрачки, выискивали причину обрушения врат, источая практически осязаемую злобу. Найдя глазами то, что искал, он страшно заблеял. Переступая с копыта на копыто, козёл не торопясь пошёл ко мне. От его приближения по моим конечностям пробежали судороги, которые спустя миг переродились в паралич. Колдовское поветрие затронуло не только меня, как и в тот раз, в Эрменгере, мои друзья обратились в изваяния, которые едва могли шевелить руками и ногами.

– Жалкий червь под моим ногтем, неужели ты думаешь, что сможешь переиграть меня? Я сдеру с тебя кожу и сделаю барабан!

Невольно пятясь назад и готовясь к самому худшему, я стискивал Альдбриг и обломок Ночи Всех Усопших.

– Скажи своё имя! А то мы так и не познакомились!

Мой рот ели открывался и произносил слова по слогам. Кажется, это позабавило козла, рассмеявшись блеющим смехом, он произнёс:

– Что тебе в том, букашка? У меня много имён, но издыхание прекрасно, когда знаешь от кого его принял. Меня зовут Таурус Красный Палач. В Деснице Девяносто Девяти Спиц я Первый из Круга Смерти.

Подойдя ближе, козёл занёс пылающий меч над моей головой. Вот и всё? Белая вспышка сбила Тауруса в грязь. Хищные зубы снежного барса оросила демоническая кровь. Вопль боли сопровождался шустрым взмахом полыхающего оружия из преисподней. В последний момент гном в серебристых доспехах спрыгнул с огромной кошки, и остриё так и не достало его горла. Кувырком встав на копыта, Таурус простёр волосатую руку на бесстрашного бородача, потрясающего молотом. Обрушив на столбенеющего гнома основной поток магии, Первый из Круга Смерти непреднамеренно снял с нас чары оцепенения, всего на секунду, но нам этого хватило. Опередив взметнувшуюся булаву Серэнити, посох Эмилии и короткие клинки Грешема, я послал в Тауруса заряд сжигающей энергии. Нагрудник на козле стал пунцово;белым. Жутко заблеяв, он скинул с себя плавящуюся броню, оголив под ней неприкрытую женскую грудь. Мучительно извиваясь, Таурус бросился ко мне. От пылающего меча меня спас легендарный щит вовремя подставленный Серэнити. Соприкосновение. Оглушительный взрыв. Я вверх тормашками отлетел на ствол дерева, ещё чуть;чуть и приземлился бы прямо на воткнутую рядом пику. Везение! Виски щемило, в ушах стоял звон, но я был жив, а Таурус исчез вместе с порталом! Поднявшись, и не веря тому, что всё закончилось, я подбежал к распростёртой Серэнити. Уста великого инквизитора наполнила кровь, а рука, на которую пришёлся удар, заметно посинела. Приподняв светловолосую голову, я бережно положил её к себе на колени. Она была ещё жива, ещё дышала. Как мне помочь ей?! Как?!

– Эмилия!!!

Да где же она?! Я оторвал взгляд от скоропостижно бледнеющего лица и стал искать свою подругу. Скользнув глазами по взъерошенному вампиру и удивлённому произошедшим гному, я обнаружил её выбирающейся из;под большущего сугроба. Заметив мои призывные махания перчаткой, она заспешила ко мне. Добравшись до нас, колдунья села рядом на обломок доски. Проводя пальцами по белоснежным прядям, она пристально всматривалась в стекленеющие ледяные зрачки. Немного погодя Эмилия достала из кармашка пузырёк с бесцветной жидкостью и, открутив пробку, бросила несколько капель на язык Серэнити. Почти сразу кашель затряс тело Великого инквизитора. Кровь, смешенная со слюной, ручьём потекла с разомкнутых губ. Судорожно набирая в лёгкие воздух, она корчилась и крутилась. Синяя жилка забилась на виске пульсирующей ниточкой. Я держал её и, как дурак, приговаривал:

– Сейчас, сейчас все пройдёт! Потерпи!

Я просто хотел, чтобы Серэнити перестала страдать. Эмилия вцепилась в запястья тонких рук. Она тёрла их и что;то шептала. Постепенно, вопреки моим неутешительным ожиданиям, Великий инквизитор стала приходить в себя. Её дыхание успокоилось и выровнялось, глаза обрели осмысленное выражение, а лихорадка отступила.

– Спасибо, я… Со мной все в порядке, – прохрипела Великий инквизитор.

– Что ты ей дала?

Эмилия откинулась назад, и, устало облокотившись на выставленные за спину руки, покачала головой.

– Я не знаю, что это! То есть это снадобье ещё в Шальхе дала мне сама Серэнити. Она сказала использовать его только в крайнем случае, или если её не станет…

– Это Живая Вода, – прошептала с моих колен Серэнити. – Она может вернуть даже с порога смерти, но цена, взимаемая за новую жизнь не маленькая…

Сзади меня кто;то прокашлялся. Я обернулся и увидел, как гном снимает с себя отполированный шлем. Его густая коричневая борода слегка вилась, волосы на голове имели цвет чуть темнее бороды, толстые руки упирались в бока, а на шее, поверх великолепного доспеха, висел золотой медальон наковальни. Он делано кивнул стоявшему возле него Грешему, а затем подошёл ко мне.

– Меня зовут Дурнбад. Я из рода Надургх. Сегодня мы спасли друг другу жизни.

Голос гнома был низким, так мог бы говорить столетний дуб или вековечный камень.

– Кровь к крови! Не убоявшись врага, ты ринулся в бой, не зная страха. Сегодня и до конца дней я рад приветствовать тебя как брата!

Дурнбад протянул мне руку, которую я поспешил пожать. Стиснув пальцы в крепкой хватке, гном чуть не сломал моё запястье.

– Да снизойдёт на тебя благословение скал и милость гор! Отныне и до конца, мы – братья! – ответил я, своевременно вспомнив легендарный ответ подгорного народа. – Рад познакомиться, Дурнбад! Меня зовут Калеб Шаттибраль. Ты пришёл на выручку очень кстати, в тот момент, когда я уже висел на волосок от гибели. Скажи, как гномы узнали, что Эльпот был взят в осаду?

– Двое суток назад, когда луна только скрылась с неба, клан Надургх увидел сигнальный огонь на маяке людского города, дружного нам. Я собрал три сотни воинов и, спустившись с Будугая, двинулся на выручку соседу. Мы неслись во весь опор, и при подходе к Эльпото’одо, я увидел горючие арки, проросшие сквозь землю. Они плодили мерзость, и у меня не осталось сомнений, куда я должен направить удар гномов. Усеяв мягкую почву костями нечисти, я заметил, как демон с рогатой головой собирается убить вас. Тогда я развернул Клака и, направив его на козла, вырвал ваши фа’ера из предрешённого потока судьбы!

– Получается, ты – командир гномов? – спросила заинтригованная Эмилия.

Нахмурившись, Дурнбад важно ответил:

– У гномов нет командиров. Я – сын главы клана и старейшина войны, ведущий свой народ туда, где его ждут родичи, друзья и враги.

Эмилия сложила ладони вместе.

– Господин Дурнбад, от лица всех жителей Эльпота, я хочу сказать клану Надургх большое спасибо за оказанную военную помощь! Но битва ещё не закончена! Сотни тварей остались в городе и пытаются сейчас взять крепость на холме! Нужно остановить их!

– И впрямь так!

Приложив два пальца к губам, гном пронзительно засвистел. Словно белая тень, к нам подскочил снежный барс с закованным в тяжёлый доспех седоком. Перекинувшись с Дурнбадом пятёркой фраз на языке гномов, именуемым в Железных Горах «лундулум», бородач, дёрнув коленями своё животное, направился в сторону Эльпота. Попутно трубя в рожок, он призывал следовать за ним. Один, два, десять, пятьдесят гномов на спинах грациозных кошек, выстроившись трезубцем, ворвались в город через остов исковерканных ворот. Над моим левым плечом раздался глухой рык. И кто бы это мог быть? Я повернул голову, и нос к носу столкнулся с усатой мордой снежного барса. Оголив клыки, он внимательно следил за моими движениями. Возле ног Эмилии испуганно зашипел Мурчик. Видимо до сего дня он никогда не видел настолько больших представителей своего семейства. Дурнбад легонько хлопнул по подрагивающему хвосту, и оскал гигантского кота стал более приветливым. Запрыгнув в пустое седло, старейшина войны посмотрел на нас сверху вниз.

– Я должен быть впереди войска! Увидимся у крепости!

Примяв наколенниками бока осёдланного хищника, гном стал быстро нагонять своих воинов. Проводив его глазами, я облегчённо подумал, что нынче Вселенная благоволила мне. Но что меня ждёт в будущем? Какие трудности и невзгоды она мне подкинет завтра, послезавтра, спустя год? А будет ли этот год? Что толку гадать, чему суждено быть – того не миновать. От раздумья меня отвлекла высвободившаяся из моих рук Серэнити. Сильно качаясь, она распрямилась в полный рост, а затем, подобрав щит, вопросила:

– Он спас мне жизнь, но почему произошёл взрыв, когда Таурус ударил в него? Он погиб? Портала нет и его тоже! Значит всему конец? Да? Как всё это объяснить?

– Не думаю, что такой сильный демон, как он, мог пасть от столь незначительного хлопка, – ответил я, направляясь к Эльпоту. – Нет, чтобы его уничтожить, нужно использовать что;то более внушительное и масштабное. Скорее всего, Таурус исчез вместе с червоточиной из;за того, что щит Нолда Тёмного является неким символом Порядка, а огненный меч, наоборот, проявлением чистой природы Хаоса. При столкновении двух различных противоборствующих величин произошло завихрение пространства, которое повлекло за собой энергетический коллапс, случайно выкинувший Первого из Круга Смерти прямо во врата, а так как козёл, я уверен, служил эпицентром магического сосредоточения, то с его пропажей червоточина перестала здесь существовать. Она возникла в другой реальности, выплюнув Тауруса в каком;нибудь захолустье сопредельных миров.

– Растолковывая запутанные вещи, вы в конечном итоге запутываете их для нас ещё надёжнее, – хмыкнул вышагивающий Грешем. – Как у вас это получается?

– Спасибо за комплимент! Тебе давно было пора понять, что твой учитель не абы что! Загадки материи, небесные конусы, метафизика и прочее, прочее, прочее для меня всего лишь орешки без скорлупы. Перенимай каждое моё слово, подражай и записывай изречения! Взяв за привычку всюду носить карандаш и бумагу, ты сбережёшь знания, которые сейчас вылетают через твои уши шустрее, чем песок убегает сквозь сито.

– О, Вселенная, только вот не надо тут этого, дорогой, – рассмеялась Эмилия. – Ты раздулся, как жаба! Твоё эго вот;вот лопнет!

– Не эго, а самомнение! И оно не лопнет, потому что оно заслуженно!

– Да, да! Сам себя не похвалишь – никто не похвалит!

– Почему – никто? А ты? Иногда мне от тебя перепадает тёплое словечко.

– Такое как «старый гриб»?

– Именно, а ещё мухомор, квакша, а так же позабытые, но ранее бывшие в фаворе – зашарпанная перечница, прохудившийся бурдюк, разорванный носок и облезлая мочалка.

– Ты что обижаешься, сиплый клещ? Я же любя!

Я улыбнулся подруге.

– Да знаю. Ты у меня с юмором, и за это я тебя люблю!

– Любишь?

– Ну да, а разве нет?

– Кстати, мне жаль твой посох, – резко поменяла тему Эмилия.

Я повертел в руках сломанное древко. Альмандин едва блестел магическим блеском. Сейчас, без специального оборудования, починить Ночь Всех Усопших не представлялось возможным. Эх, печально;печально.

– Всю оставшуюся дорогу придётся положиться на Альдбриг и заклинания малой мощности, – понуро согласился я.

– Не переживай, это не самое страшное, что могло произойти за последние пару часов, – сказала Эмилия, засовывая в рот пригоршню чистого снега. Глядя на неё, я только сейчас понял, как хочу пить и есть. Последовав примеру колдуньи, я зачерпнул пушистого снежку и комком отправил в горло. Наслаждаясь влагой, я вдруг воззрился на белые пряди волос.

– Серэнити, а что это за Живая Вода, которую ты дала Эмилии на непредвиденный случай?

Великий инквизитор повернула ко мне своё суровое осунувшееся лицо.

– Эта панацея способна на многое… исцелять, восстанавливать увечья, разжигать искру жизни в умирающем теле…

– Ты что;то говорила про плату после использования Живой Воды?

Покатав желваками, Серэнити, внешне спокойная, отрывисто ответила на мой вопрос:

– Есть некая вира за спасение. Испивший зелья не вылечивается в буквальном смысле. Живая Вода только даёт человеку авансом некий срок, разумно распоряжаясь которым, он может завершить свои дела. Когда действие снадобья закончиться, я умру.

Меня как в прорубь опустили. Я ослышался? Не желая всеми фибрами души воспринимать прозвучавшие слова на веру, я почти закричал в ухо Великого инквизитора:

– Это не может быть правдой! Твои раны не были смертельны! Ты не можешь умереть!

Серэнити приподняла губы в подобии улыбки.

– Выпивший Живую Воду обречён расстаться с жизнью независимо от того, насколько он был близок к смерти. Своего рода это медленный яд, именно поэтому я сказала Эмилии применять панацею, когда другого выхода не будет.

Побледневшая колдунья схватила Великого инквизитора за плечо и развернула к себе.

– Сколько тебе осталось?! Скажи, сколько?!

– Я не знаю, на каждого Живая Вода действует по;разному. Может, я проживу только этот день или неделю, возможно месяц или даже год. Лишь Всеотец теперь ведает, когда закроются мои глаза.

Видя наши опущенные взгляды и серые лица, Серэнити на миг дрогнувшим голосом спросила:

– Вы будете… Сожалеть? Обо мне?

– Глупый вопрос! – запальчиво ответил я. – Конечно не будем, потому что ты не умрёшь! Нельзя сдаваться! Мы найдём средство, как вытащить тебя из могилы! Не будь я Калеб Шаттибраль, если у меня не получится обойти воздействие треклятой Живой Воды! Наверняка кто;то уже сталкивался с такой проблемой и решил её!

– Мы ни за что не бросим тебя! – пылко поддержала меня Эмилия. – Ты не такая, как все, и Урах знает, что ты достойна жить! Вот увидишь, он даст нам время, чтобы отыскать то, что заглушит и сведёт на нет негативные последствия Живой Воды! Мы не дадим тебе покинуть нас! Никогда! Слышишь? Ты стала нам другом, а друзей, как известно в беде не оставляют!

– Я не маг и не алхимик. У меня нет большого ума и научного понимания, поэтому мне вовек не додуматься, как составить противоядие, однако я хочу, чтобы ты знала – я ценю тебя и помню каждый твой поступок.

Грешем прямо посмотрел в глаза Серэнити.

– Кто вызволил нас из застенков инквизиции? Ты. Кто отбил нас от семейки людоеда? Ты. Кто отважно прикрывал нас своей булавой от бандитов, тварей Десницы Девяносто Девяти Спиц и ещё невесть кого? Ты. Кто сотню раз грозился нас убить, а вместо этого залечивал все ссадины? Это была ты.

Мой ученик торжественно положил ладонь на рукоятку клинка.

– Называй меня, как тебе угодно, брезгуй мной и попрекай. Мне всё равно. Я благодарен тебе за то, что ты делаешь для нас, и пока ты жива, я буду биться и защищать тебя до последнего вздоха.

Слеза скатилась по щеке Серэнити. Сейчас она была похожа на обычную девушку, попавшую в беду. Под сорванным покровом Великого инквизитора ныне просматривалась открытая и ранимая душа, не представляющая, что такое любовь родного человека. В этот миг я рассмотрел её всю – сильная во всем, она была лишь оболочкой для широко распахнутых доверчивых девичьих глаз, спрятавшихся глубоко внутри. Робко выглядывая из;за непроницаемой ширмы, они боялись, что разгадают их секрет и нанесут сокрушительный удар. Всегда во всех сомневающаяся, Серэнити не осмеливалась допустить того, чтобы кто;то стал ей настоящим другом, и вот, это произошло. Те, против кого она сражалась, и кого ненавидела, – некромант, ведьма и даже вампир заняли место в её сердце, сломав бесконечные доводы разума. Постигнув эту истину, я обнял Серэнити и прижал к груди. Тёплые мокрые дорожки поползли под воротом моей шинели. Успокаивающе поглаживая Великого инквизитора по плечам, я увидел, как к нам подобрались Снурф и Мурчик. Всё понимая и разделяя наши чувства, они тыкались мордами в одежду, скреблись, мяукали и стрекотали. Выплакавшись, наверное, первый раз с детской поры, Серэнити отстранилась и утёрла мокрые глаза подолом рясы. За пеленой красноты в её льдистых зрачках вновь обнаружился привычный алмазный блеск.

– Вы…Вы думаете обо мне как… Друг?

– Как Друг. Да.

– Весь отмерянный мне срок я посвящу спасению Соединённого Королевства. Урах, я в твоих дланях, и мои желания перед тобой. Что должно, то пусть будет, я со смирением приму всё, что ты мне ниспошлёшь.

Серэнити поцеловала амулет, а затем грозно нахмурилась.

– Прошу вас только об одном – не делайте из меня мученицу! Пока я не умерла, мои силы при мне. Пойдёмте, столица провинции нуждается в нашей помощи!

Великий инквизитор сорвалась с места и бегом отправилась в Эльпот, а мы пустились следом за ней. За это путешествие я сызнова приловчился быстро передвигать ногами. Объем моих лёгких значительно расширился, и теперь, как и в молодости, утомляемость подолгу не брала меня. Необходимость укрепила расхлябанные мышцы и добавила здорового румянца. Кстати, кажется, не только я ощутил на себе плоды длительного пребывания на свежем воздухе. Эмилия резво неслась впереди, а Грешем, хоть и весь потный, виду, что уморился, не подавал.

Мы миновали обгоревшие ворота и помчались по кривым улочкам с каменными зданиями и грудами навеки замерших людей и тварей Десницы Девяносто Девяти Спиц. Окровавленные мостовые провели нас по улице Вознесения мимо разбитых минаретов Капитолия Страждущих и дальше к храмовому комплексу многочисленных Орденов Братства Света. За переплетением примкнувших друг к другу башенок высился пирамидальный собор Всеотца. Его яркие витражи переливались в лучах заходящего солнца. Двери были широко распахнуты. Здесь от руки Серэнити погиб великий инквизитор Ваял Диянги. Свернув вправо, мы попали на рыночную площадь. На магазинных козырьках лежали столбики снега. Под прилавочным брезентом сгрудились, покрытые лёгкой изморозью овощи. Рыба, мясо и молоко, нетронутыми, ждали, когда вернётся хозяин «Продуктов Тедди». Я покачал головой и направился вверх по мощёной булыжником дороге. Среди убитых стали попадаться гномы. Из;под их доспехов торчали застрявшие чёрные сабли и топоры. На площади Четыре Угла нас встретили погибшие снежные барсы, их наездники и десятки рассечённых и изгрызенных полузверей. На востоке от замка всё ещё доносился шум сечи, и мы заторопились принять в ней участие. Поднимаясь на холм по крупным ступенькам, я понял, что битва за оборону Эльпота подошла к концу. У погнутых, опалённых решёток бастиона яблоку негде было упасть. Клан Надургх и солдаты Эльпота сообща расталкивали коченеющих демонов. Они извлекали из;под них раненых товарищей, а затем тащили к синим аркам непострадавшего Алхимикус Деторум. В центре всего действа стоял Дурнбад и высокий человек в чешуйчатом доспехе и пурпурном плаще расшитым соколами. Когда я подошёл к ним, старейшина войны размашисто хлопнул меня по животу.

– Это он! Калеб, мой брат по крови! Тот, о ком я сейчас тебе говорил!

Шлем покинул голову, и я увидел красивого юношу с ясными серыми глазами и чёрной копной всклокоченных волос. Улыбнувшись, он протянул мне руку.

– Меня зовут Гривольд Дукунат, я сын наместника Эвельса Дукуната.

– Приятно познакомиться, Гривольд, – сказал я, сжимая горячую ладонь в рукопожатии.

– Дурнбад вкратце рассказал мне, кому мы обязаны своими жизнями! Для Эльпота ты и твои друзья – настоящие герои! Уничтожение порталов и низвержение верховодящего ими рогатого беса – рассказы об этих подвигах будут передаваться в Хильде из поколения в поколение!

– Никакие мы не герои! Без клана Надургх наша отчаянная попытка закрыть врата потонула бы втуне, а так с приходом Дурнбада, удачи и…

Я не успел договорить, так как меня прервали железным, требующим немедленного ответа, голосом.

– Я – Серэнити, Великий инквизитор Иль Градо и примас Братства Света! Покуда не будет избран новый настоятель Хильда вместо погибшего Ваяла Диянги в соответствии со старшинством чинов и преемственностью Братства Света, ныне я являюсь старшим должностным лицом, несущим волю Ураха в этой провинции. Отвечайте, молодой человек, где наместник Эвельс?! Я хочу видеть его сию же минуту!

– Великий инквизитор мёртв?

Гривольд сплюнул и отступил на шаг. Его губы согнулись змейкой ненависти.

– Моего отца казнили боевые жрецы за то, что он не захотел сложить полномочия и признать Ваяла правителем вместо него! Ты пришла требовать того же, Серэнити?!

Последние слова сопровождались выниманием из ножен меча. Воины вокруг Гривольда последовали его примеру. Ситуация неожиданно стала напряжённой до предела. Не обращая на это никакого внимания Серэнити надменно спросила:

– Значит твой отец убит? А ты, как ты тогда остался жив? Как стал руководить этими войсками?

– После смерти отца и череды жреческих самосудов в Братстве Света, меня и большинство неугодной знати сразу же кинули в тюрьму. Мы томились в ней, ожидая худшего. Однако когда несколько дней назад на город напали, все боевые жрецы покинули острог. И тогда вернулись стражники. Они освободили нас и попросили принять власть в свои руки. Мы сразили не успевших скрыться прихвостней Ваяла и заняли весь замок.

Гривольд Дукунат выставил меч перед собой.

– Тебе, если ты пришла требовать признать себя правителем Хильда, для начала придётся убить здесь всех нас! Мы преданы Королевскому Дому! Ты ничего не получишь!

– Успокойся.

Тон Серэнити стал мягким.

– Мне не нужны никакие регалии, и я рада тому, что Ваял не успел погубить всех людей, верных Короне. Сейчас я сделаю с тобою то, что ты заслужил. Приклони колени, рыцарь!

Поколебавшись, Гривольд опустился на одно колено и склонил голову. Серэнити прикоснулась к его лбу амулетом Ураха.

– Именем королевы Констанции Демей и данной мне властью, я нарекаю тебя временным наместником Хильда. Твоё назначение действует с сего момента и до избрания официального наместника провинции. Отныне на тебе лежит бремя заботы о поданных, находящихся под твоей опекой и руководством. Так сказала я, Серэнити, Великий инквизитор Иль Градо и уполномоченный примас Братства Света. Да будет слово моё нерушимо как твоя преданность Соединённому Королевству! Встань, рыцарь!

Расправив плечи Гривольд произнёс:

– До самой смерти!

– Благослови Урах твои начинания, наместник, – отозвалась Серэнити, сакрально складывая пальцы левой руки. – Теперь выслушай свои первостепенные обязанности. То, что случилось сегодня, непременно повторится вновь, и до того, как это произойдёт, ты должен укрепить город как можно лучше.

Великий инквизитор говорила хорошо поставленным повелительным голосом, так, чтобы слышно было её всем.

– Десница Девяносто Девяти Спиц вторглась в наш мир, и поражение под этими стенами не остановит её омерзительной поступи. Она вернётся. Но провинция, подготовленная твоими стараниями, поприветствует его градом стрел, выстрелами из катапульт и рядами натренированных гвардейцев. В отдалённых деревнях и сёлах ты усилишь патрули и дозорные наряды. Ты создашь дополнительную сеть разведчиков и наблюдателей, которые будут отчитываться лично тебе. Ты подготовишь плацдармы, перестроишь форты и заготовишь провизию. Помимо этого над тобой будет висеть топор политики. От границ Плавеня, и возможно Керана, к тебе потянуться послы с лживыми посулами. Вероятно, вспыхнут локальные конфликты, или грянет открытая война. Сразу настрой себя на трудности и жди весточку из Шальха.

– Я не подведу!

Гривольд Дукунат обвёл взглядом собравшуюся вокруг него толпу.

– Мы не подведём!

Отовсюду послышались восторженные крики. Напуганный народ с радостью встретил речь Великого инквизитора и ответ их новоиспечённого управителя.

– Очень хорошо! Мне нравится твой пыл, однако есть то, чем нам надо заняться безотлагательно, а именно врачеванием. Сейчас же собери мне всех преподавателей Алхимикус Деторум, выживших целителей Капитолия Страждущих и сестёр Ордена Креста. Раненых много, и у нас впереди будет длинная ночь.

Серэнити направилась к неувядающему розарию древней академии, а за ней, отдавая на ходу распоряжения, застучал сапогами Гривольд. Смотря на удаляющуюся фигурку, Дурнбад улыбнулся в бороду:

– Такая тонкая и хрупкая, а палец в рот не клади! Она могла родиться отличным гномом!

– О, да! – рассмеялся Грешем. – Это ещё плохо сказано!

– Ты что, хочешь сказать, что гномом быть плохо? – тут же насупился старейшина войны.

– Да нет! Нет, конечно! Я имел в виду, что она могла бы стать одним из лучших гномов во всем мире!

– Ну, это ты перегибаешь, парень! Лучше гнома может быть только гном, да и то не всякий!

– Именно это я и имел в виду, – пробормотал Грешем, стушевавшись под многочисленными взглядами уроженцев гор.

– Что, Дурнбад? Погостишь недельку в городе? – поспешил я увести разговор из опасного русла. – Уверен, что в честь тебя и твоих вояк устроят пышное торжество. Вино, фейерверки и лепестки роз хорошо скрасят вечера, пока вы не решите отправиться домой.

– Нет, мы не останемся. Зарамзарат ждёт нашего возвращения. Надургх вызволил Эльпото’одо из пагубы, всё спокойно. Засим здесь нам делать больше нечего, поэтому, как только соберём всех павших в битве братьев, так и тронемся. Гному нельзя быть похороненным в земле. В Будугае мы возведём каменные гробницы, в которых воины клана найдут прибежище, пока Владыка Гор не призовёт их на свой пир в конце времён.

– А ты можешь взять нас с собой? Нам очень нужно попасть в Железные Горы!

– Ты стал мне кровным братом, Калеб! Подгорный дворец гномов Надургх с большим удовольствием примет такого гостя! Я приглашаю!

– И я с огромной охотой принимаю твоё щедрое приглашение, только уж не серчай, надолго задержаться в твердыне твоего клана я не смогу, мне надо как можно скорее добраться до племени Караз.

Надувшись, старейшина войны важно спросил:

– Что тебе до племени Караз, когда тебя зазывает Надургх? Иль у них эль темнее, или хоромы глубже?

– Моя причина гораздо серьёзнее. Ты видел, как пару часов назад я закрыл портал? К сожалению, он не единственный в своём роде. Врата из иных миров открылись по всему Соединённому Королевству, и орды демонов, вываливающиеся через них, грозят нам полным истреблением. Я хочу этому помешать. В библиотеке Шальха я отыскал способ, как исторгнуть Десницу Девяносто Девяти Спиц, так зовут себя эти твари, обратно в универсум, но чтобы его осуществить, мне необходимо достичь места под названием Пик Смерти. Я вычитал, что гномы Трузда в стародавние времена знавали до него дорогу, а значит и сейчас где;то в хранилищах Караз могут пылиться сведенья или карты, которые выведут меня к туманной цели.

Поглаживая бороду серебристой перчаткой, Дурнбад глубоко задумался. Повернувшись в полоборота к горам, гном посмотрел в неизвестные мне дали. Когда он наконец заговорил, его голос приобрёл певучие нотки:

– Мне доводилось слышать про Пик Смерти. В истёртых сказаниях, дошедших до Надургха, он упоминается не раз и не два. На нём обретался древний вампир Эмириус Клайн, которого Буль Золотобородый вызвал на легендарный поединок, закончившийся для гномов потерей короля, крахом Каменного Королевства и братоубийственными, тёмными столетиями Поры Слёз и Предательств.

Ага! Моя догадка о том, что Эмириус Клайн жил в Железных Горах оказалась верной! Я многозначительно глянул на Эмилию.

– А в преданиях не упоминаются какие;нибудь ориентиры или природные особенности, которые могли бы подсказать, где расположен Пик Смерти?

– Нет, ничего такого я не припомню. Гномы, обитающие возле Пика Смерти, постепенно покинули свои подгорные дома и растворились в других племенах. Беженцам не хотелось возвращаться обратно и, зная о недобрых суевериях, витавших над их кланом, им приходилось помалкивать, откуда они родом. Поэтому летописи Надургха не сохранили никакой конкретики. Я очень сомневаюсь, что и мудрецы Трузда, захоти они того, смогут выведать из пыльных архивов, где вьются затерянные тропы к грозному обиталищу зла. Мне кажется, что никто из ныне живущих не укажет тебе, в какой стороне лежат забытые чертоги наших предков. Будугай тянется, пока хватает глаз, и даже если ты заберёшься на самую высокую вершину, ты не увидишь ничего, кроме кряжей. Найти серебряную стружку в кузнице, полной металлических обрезков, будет нелегко.

– Нет ничего невозможного в этом мире, и поэтому я, так или эдак, попытаюсь прийти, куда задумал. Сможешь, когда мы прибудем под кров Надургх, попросить картографов составить для меня подробную схему Железных Гор, по которой я сумею дойти до Трузда?

– Будугай не приемлет тех, кто не был рождён среди его высот. Он станет испытывать тебя лавинами, камнепадами и ложными расщелинами. В метель бумажки с чернилами бесполезны, неверный шаг – и ты погиб. Нет, я сам отведу тебя до ворот Трузда, – ответил Дурнбад, стискивая молот. – Узы крови обязывают меня это сделать.

Я улыбнулся благородному гному.

– Ты мне ничего не должен. Ты спас жизнь мне, а я – тебе, мы квиты.

– Это дело не меняет! Я сказал своё слово и не изменю ему! Встретимся завтра на этой площади!

– До скорого!

Мой взгляд проводил удаляющегося крепыша. В бликах новорождённой луны его доспех отливал желтизной. Как маленький факел, вспыхнувший в ночи, он вселял в меня надежду. Я потянулся и, уперевшись руками в зубчатый парапет, посмотрел вниз. Сколько жизней оборвалось сегодня? Сколько страданий ещё успеет перенести народ Соединённого Королевства прежде, чем я предстану перед Эмириусом Клайном? Однако с чего я решил, что он захочет мне помогать? А если его нет или он умер? Что тогда? Пока не поднимусь на Пик Смерти – не узнаю, а когда узнаю, буду думать, как быть дальше. Помотав головой, отгоняя мрачные мысли, и усмехнувшись неясностям судьбы, я подмигнул россыпи звёзд. Где моя ещё не пропадала?