Энн Бронтё. Агнес Грей. Глава 24

Глава 24 «Пески»

Наша школа не была расположена в центре города. Когда въезжаешь в А. с северо-запада, перед тобой простирается ряд респектабельных домов на каждой стороне дороги, сама дорога, вымощенная белым камнем с узкими полосками садов, жалюзи на окнах и пролёты ступенек, которые ведут к каждой аккуратной двери с медной ручкой. В одном из самых больших таких домов жили мы с мамой и те юные леди, которых наши друзья решились отдать под нашу опеку. Следовательно, мы жили довольно далеко от моря и были отделены от него лабиринтом домов и деревьев. Но море было моей радостью, и я часто пересекала город, чтобы погулять на берегу, с ученицами ли или одна во время каникул. Это было удовольствием для меня в любое время года и дня, но особенно сильно я любила морской бриз и летние утра.
На третье утро после своего возвращения из Эшби-парка я проснулась рано. Солнце светило сквозь жалюзи, и я подумала, как приятно будет пройти по тихому городу и побродить по пескам в одиночестве, пока половина народа ещё спит. Я не долго думала над этим и быстро собралась. Конечно, я не стала бы тревожить маму, поэтому я бесшумно спустилась по лестнице и тихо отперла дверь. Я была уже одета и вышла, когда церковные часы пробили 5.45. На улицах было ощущение свежести, а когда я прошла через город и оказалась на песках, лицом к широкому яркому заливу, никаким языком не описать эффект глубокой чистой лазури неба и океана, яркий утренний свет на полукруглом барьере скал, окружённых зелёными холмами, на плоских песках и низких скалах, торчащих в море (которые, покрытые водорослями и мхом, выглядели как острова), и на блестящих, сверкающих волнах. И эта неизъяснимая чистота и свежесть воздуха! Жары было как раз достаточно, чтобы повысить ценность бриза, и ветер был таким небольшим, что лишь немного колыхал море, заставляя волны подходить к берегу, с пеной и брызгами, словно они были дикими в своём восторге. Ничего больше не шевелилось – никого больше не было видно. Мои ступни были первыми, кто оставили следы на нетронутом песке. Ничто не оставило на них следов со времени ночного прилива, которые удалил самые глубокие следы вчерашнего дня и оставил пески светлыми и ровными, кроме тех мест, где подступающая вода оставила следы луж и ручейков.
Освежённая, обрадованная, оживлённая, я шла по берегу, забыв обо всех своих заботах, чувствуя себя так, словно у меня были крылья на пятках и я могу пройти 40 миль без усталости. Я испытывала чувство восторга, которое было незнакомо мне с дней ранней юности. В 6.30, однако, конюхи начали выводить на прогулку лошадей своих хозяев: сначала один, потом другой, пока не набралось около дюжины лошадей и 5-6 наездников, но они не тревожили меня, так как не могли приблизиться к низким скалам, куда я теперь подошла. Когда я достигла их и шла по влажным скользким водорослям (рискуя сорваться в одну из многочисленных лужиц чистой солёной воды, которые лежали между ними) к маленькому мысу, поросшему мхом, вокруг которого разлетались морские брызги, я обернулась назад. Но там опять были только конюхи со своими лошадьми, один джентльмен с собачкой и водовозка, которая приехала из города, чтобы набрать воды для ванн. Ещё через пару минут передвижные кабинки для раздевания купающихся начали двигаться, и затем пожилые джентльмены с устойчивыми привычками и серьёзные квакерши вышли на свою утреннюю прогулку. Но как бы интересна ни была эта сцена, я не могла долго смотреть на неё, потому что солнце и море так ослепляли меня, что я могла бросить лишь взгляд в том направлении. Затем я повернулась обратно, чтобы порадоваться виду и звуку моря, которое плескалось у моего мыса – не с чудовищной силой, которая гасилась о спутанные водоросли и невидимые скалы под водой, иначе меня скоро смыло бы. Но море прибывало, вода поднималась, лужи и озерца наполнялись водой, наступало время искать сухое место для ноги, поэтому я начала идти, прыгать и спотыкаться к гладким, широким пескам, решила пойти к утёсам, а затем вернуться.
В этот момент я услышала сопение позади меня, и затем у моих ног начала тереться собачка. Это был мой Снэп – маленький, тёмный, жёстко-шерстный терьер! Когда я произнесла его имя, он прыгнул мне в лицо и завыл от радости. Почти так же обрадованная, как он, я схватила его на руки и начала осыпать поцелуями. Но как он мог оказаться здесь? Он не мог упасть с неба или проделать весь этот путь один. Должно быть, его хозяин-крысолов или кто-то другой привёз его сюда, поэтому, прерывая проявления безудержного восторга и стараясь прервать таковые у Снэпа, я обернулась по сторонам и увидела… мистера Уэстона!
«Ваш пёс хорошо помнит вас, - сказал он, тепло пожимая руку, которую я протянула ему, не осознавая, что я делаю. – Вы – ранняя пташка».
«Я не всегда так рано встаю», - ответила я с поразившим меня спокойствием, учитывая все обстоятельства.
«Как далеко вы намерены идти?»
«Я уже думала возвращаться – пора».
Он посмотрел на свои золотые часы и сказал мне, что было только 5 минут восьмого.
«Но, без сомнения, вы уже долго гуляете», - сказал он, оборачиваясь и указывая на мои следы, и мы пошли к городу.
«В какой части города вы живёте? – спросил он. – Мне так и не удалось это узнать».
Не удалось узнать? Значит, он пытался? Я сказала ему, где мы жили. Он спросил, насколько наша школа преуспевает. Я сказала ему, что дела идут очень хорошо, что число учениц значительно увеличилось после Рождественских каникул, и мы ожидаем увеличения и после этих.
«Вы, должно быть, превосходный учитель», - заметил он.
«Нет, кто превосходный учитель – это моя мама, - ответила я, - ей всё так хорошо удаётся, и она такая активная, умная и добрая».
«Мне хотелось бы познакомиться с ней. Представите ли вы меня, если я нанесу визит?»
«Да, охотно».
«А позволите ли вы мне, как старому другу, заглядывать к вам время от времени?»
«Да, если… я думаю, да».
Это был очень глупый ответ, но я подумала, что я не могу приглашать никого в мамин дом без её ведома, а если бы я сказала «да, если мама не будет возражать», могло бы показаться, что от его вопроса я ждала больше, чем подразумевалось. Поэтому, подумав, что она не будет возражать, я добавила «думаю, да», но, конечно, если бы я владела собой в полной мере, я сказала бы что-нибудь более разумное и вежливое.  Мы продолжили нашу прогулку молча, но, к моему большому облегчению, мистер Уэстон скоро сделал замечание по поводу свежести утра и красоты залива, и затем – по поводу того, что у А. было много преимуществ перед другими модными курортами.
«Вы не спрашиваете, что привело меня в А. – сказал он. – Вы не можете предполагать, что я настолько богат, чтобы приехать сюда ради собственного удовольствия».
«Я слышала, что вы покинули Хортон».
«Значит, вы не слышали, что я переехал в Ф.?»
Ф. была деревней на расстоянии 2 миль от А.
«Нет, - сказала я. – Мы так оторваны от мира даже здесь, что до нас редко доходят новости. Разве что, из местной газеты. Но я надеюсь, что вам нравится ваша новая паства. Я могу поздравить вас с новой должностью?»
«Думаю, что мне понравится моя паства через год-два, когда я произведу некоторые реформы, которые наметил. Но сейчас вы можете поздравить меня. Я нахожу очень приятным управлять паствой одному, когда никто не вмешивается. Кроме того, у меня хороший дом недалеко отсюда и доход в 300 фунтов в год. Фактически, я не жалуюсь ни на что, кроме одиночества, и не ищу ничего, кроме спутницы».
Закончив, он посмотрел на меня. Пламя в его тёмных глазах словно обожгло моё лицо. Я сделала усилие, чтобы совладать с собой, исправить положение и сделать вид, что я не усмотрела в этом замечании ничего личного. Я пробормотала быстрый ответ, заключавшийся в том, что если он подождёт, пока будет достаточно известен в округе, он сможет иметь большой выбор среди жителей Ф. и окрестностей, или среди посетителей А., если ему требуется более широкий выбор. Я даже не осознала, какой комплимент содержала эта фраза, пока он мне не ответил.
«Я не думаю, что это так, - сказал он, - хотя вы и говорите мне об этом. Но если бы это было так, у меня довольно своеобразные понятия по поиску спутницы жизни, и, возможно, я не найду подходящей среди тех леди, о которых вы упомянули».
«Если вам требуется совершенство, то никогда не найдёте».
«Нет, я не имею права требовать совершенства, так как я сам далёк от него».
На этом месте наш разговор прервала водовозка, которая прогрохотала мимо, так как мы пришли на ту часть песков, где было людно. В следующие 10 минут среди телег и лошадей, ослов и людей было мало возможности для светской беседы, пока мы не повернулись к морю спиной и не начали подниматься по крутой дороге, которая вела в город. Здесь мой спутник предложил мне свою руку, которую я приняла, хотя и без намерения использовать её в качестве опоры.
«Вы не часто приходите на пески, наверное, - сказал он, - потому что я гулял здесь много раз, и утром, и вечером, с тех пор, как приехал, и никогда раньше вас не видел. И несколько раз, когда я проходил через город, я искал глазами вашу школу, но я не подумал об N-ской дороге. Пару раз я наводил справки, но не получил требуемой информации».
Когда мы преодолели подъём, я хотела отнять свою руку, но его локоть слегка напрягся, и я поняла, что он не желает этого, и подчинилась. Разговаривая на разнообразные темы, мы вошли в город и прошли по нескольким улицам. Я видела, что он идёт не по своей дороге, чтобы сопровождать меня, несмотря на долгое путешествие, которое ещё ожидало его. Боясь, что он может причинить себе неудобства из-за вежливости, я заметила:
«Боюсь, я сбиваю Вас с пути, мистер Уэстон. Думаю, что дорога в Ф. лежит в другом направлении».
«Я покину вас в конце следующей улицы», - сказал он.
«А когда вы нанесёте визит маме?»
«Завтра – по воле Божьей».
Конец следующей улицы был почти и концом моего путешествия. Он остановился, пожелал мне доброго утра и позвал Снэпа, который колебался, следовать ли за старой хозяйкой или за новым хозяином, но всё же побежал за последним.
«Я не предложу вам забрать его, мисс Грей, - сказал мистер Уэстон, улыбаясь, - потому что он мне нравится».
«О, не надо, - ответила я. – Теперь у него есть хороший хозяин, я удовлетворена».
«Значит, вы принимаете, как само собой разумеющееся, что я – хороший хозяин?»
Человек и собака ушли, а я вернулась домой, полная благодарности Небесам за такое благословение и молясь о том, чтобы мои надежды не разбились вновь.