Да наделал я на вашу мафию!..
- Мой начальник, - проскороговорила модная кожанка с винной отёчностью в голосе, предупреждая возможные вопросы с моей стороны.
Начальник дружелюбно взглянул на подобострастно переминавшуюся с ноги на ногу кожанку, убрал со лба прядку красивых седых волос и широко улыбнулся:
- Централизм, но демократический...
Я пропустил мимо ушей циничную шутку и расположился к беседе.
- Скажите, только откровенно, - начальник, кажется, угадал моё скептическое настроение, - могли бы вы сотрудничать
с нами, ну, в нашей организации?
" Меня на мякине проведёшь! Я в тебе сучару и без крапа признал сразу. Ишь, чего захотел. Да я лучше дерьмо бегемота сожру, но совесть свою не испоганю. Но за нос всё же поводить можно. "
- Видите ли, вообще-то так быстро сложно принять решение. Здесь подумать надобно...
- Господь с вами, мы не торопим, - оживился начальник, вскинув, ну, правда, свою красивую седую голову вверх,прищурился и напористо потребовал: - Однако, приблизительное ваше мнение нам бы хотелось услышать.
- А какого рода деятельностью я буду заниматься?
" А то я не знаю, какой деятельностью занимаешься ты и подобные тебе субъекты."
Начальник пустился в разъяснения, от которых тянуло аммиаком и блевотиной.
- Да нет, дело ведь ещё осложняется тем, что я не блестяще владею грузинской прописью. Там же писать надо.
- Пусть вас это не волнует, если где-то, в уголке сердца у вас есть желание-е-е-е... - длинно икнула кожанка.
" Пора кончать. Не трогайте четырёхкамерный сосуд ! "
- Не тот я человек, который вам нужен, не тот.
Все встали. Побеждённых не было. Победителя тоже. Было три совести. Одна из них чистая. Две других - вроде как государственные.
Пришёл домой. Поделился с мамой. Мама сказала, что людям из одного комитета наверняка было приятно иметь дело с порядочным человеком из комитета другого - по телерадиовещанию.
Начальник - полковник КГБ Герсамия
Кожанка - майор """""" Сванидзе
Выпил. Закусил. Закурил. И добром помянул 1983 год.
Болеет мысль. Хворь долу гнёт её,
Не видную в густом табачном дыме.
Волнами набегает забытьё
С заботами до странного простыми:
Так изловчиться, так обмять чубук,
Чтоб запах догорающего зелья
Был бы нежнее обманувших рук,
Желаннее спасительных разлук
И откровенней горького веселья.
Занятием никак не окрестишь.
Скорей - потехой низшего разряда.
И вот живёшь, печалишься, дымишь.
Кругом надсад. Но в сердце нет надсада.
Свидетельство о публикации №222111401227