Саша, Сашенька... 17 глава

     Утром, Сашенька проснулась от звука открываемой двери и тихих шагов. Открыв глаза, она увидела медсестру, та пришла сделать очередной укол и поставить капельницу.
     - Прости, разбудила тебя... но у тебя укол и капельница в шесть утра, потом сможешь и поспать, - подойдя к кровати и ставя стойку ближе, сказала молодая женщина.
     - Может мне можно домой уйти? Елена Владимировна ещё не пришла? - спросила Сашенька, протягивая руку.
     - Неа, сначала сделаю укол в твою красивую попку. Елена Владимировна приходит к восьми часам, ещё рано. А что с твоим красивым личиком? Синяк, что ли? - спросила медсестра.
     - У тебя рука лёгкая, Мария, совсем не больно делаешь уколы, а лицо... ночью в туалет встала и ударилась о косяк двери, - вновь ложась на спину, сказала Сашенька, держа ваточку на месте укола, который сделала ей Мария.
     - Вот и хорошо! Жаль в такую красивую попку делать больно. Руку давай, - сказала Мария, молодая женщина лет двадцати семи, со светлыми волосами, выбивающимися из-под белой шапочки, стройной фигуркой и приятным, симпатичным личиком.
     - Да оставь ты в покое мою попу, у тебя тоже фигурка красивая. Как твой сынишка? - спросила Сашенька, впервые за долгое время улыбаясь.
     - А кто тебе сказал? Он с моей мамой, маленький ещё, да и в садик сейчас устроить, сама знаешь, как трудно, везде нужно деньги сунуть, а где их взять? - словно разговаривая сама с собой, произнесла Мария.
     - Прости... я от таких дел ещё далека, просто слышала, как ты говорила о сыне Надежде Ильиничне. А хочешь, я тебе помогу деньгами? - зачем-то предложила Сашенька, всё же не сказав "дам тебе деньги".
     Мария выпрямилась, поправив капельницу и с недоумением посмотрела на неё.
     - Что значит "помогу деньгами"? Не поняла... ты что, миссионер, что ли? Или я попрошайка какая? - сердито спросила Мария.
     Нет, что ты! Зачем же ты так реагируешь? Просто... - воскликнула было Сашенька.
     - Не нужно мне ничего, я работаю и мама скоро выйдет на работу. Она попала под сокращение, видите ли фабрику, в которой она работала, купил какой-то воротила, в общем, многие лишились работы, - высказалась Мария, перебив Сашеньку.
     - Понятно... - вздохнув, сказала Сашенька, хотя в этом и вовсе не разбиралась.
     Но вдруг её осенило, она вспомнила разговор отца по телефону, как он говорил кому-то, что должен перевести деньги на счёт, вроде как купил  небольшую фабрику. Сашеньке стало не по себе.
     - Многие работы лишились... - повторила она слова Марии и с виноватым видом взглянула на неё, словно это она купила фабрику и уволила всех рабочих.
     - Ладно, ты пока лежи, у меня ещё больные есть, если что, нажми на кнопку вызова, - сказала Мария, не обратив внимания на слова Сашеньки.
     - Спасибо. Если Елена Владимировна придёт, пусть зайдёт ко мне, - попросила Сашенька.
     - Я сама ещё зайду, пока она придёт, - ответила Мария и вышла из палаты.
     Почему так устроен мир? За счёт других, богатеют люди, мой папа, например, - думала Сашенька, понимая, что не в силах это изменить. Тут она вспоминала Сашу и невольно улыбнулась.
     - Это Фёдор его спас, что до папы, он бы сам его убил, собственными руками, но марать руки Сергей Викторович не станет, зачем, если такие грязные дела за него другие делают. Если он узнает, что Саша приходил ко мне, боюсь даже думать об этом, - с ужасом подумала Сашенька.
     - Проходите, садитесь. Фамилия, имя, отчество? Где родился? - спросил следователь, когда Вадима завели в кабинет и он сел напротив него.
     - Беленький Вадим Моисеевич, родился в Москве. Мне позвонить нужно, мама  волнуется. И адвоката вызвать надо, - сказал Вадим, с которого за ночь, проведенную в камере, сошла вся спесь.
     - Позвонишь и маме, и адвоката вызовешь, - записывая данные Вадима, сказал следовать.
     Полноватый мужчина, с плешью на голове, постоянно вытирал носовым платком эту лысину и лоб от пота, что очень раздражало Вадима. Ему хотелось сказать этому лысому следователю, по какому праву тот обращается к нему на ты и до сих пор держит тут. Но всё же Вадим себя сдерживал, понимая, что самое главное сейчас, выйти отсюда, а потом он им всем покажет кузькину мать. Может и капитана попрут с работы. Уж Вадим постарается, чтобы им всем было уроком, как надо себя вести, когда к ним случайно попадают такие люди, как он. Да, Вадим был уверен в своей невиновности, был зол на всех, включая и Сашеньку, вернее, больше всего на неё и был зол.
     - Стерва, если бы она не написала это чёртово заявление и не вызвала ментов, ничего этого не было бы! - с возмущением думал Вадим.
     Он никак не мог забыть, через какие унижения ему пришлось пройти этой ночью и то, что его едва не опетушили. Думая об этом, его охватывал гнев и он был готов обрушить стены этого отделения и на ментов, и на тех, кто издевался над ним.
     - Один миномёт и всё! Все вы подохнете... - с неким злорадством думал Вадим.
     - В заявлении сказано, что Вы изнасиловали Фатееву Александру Сергеевну, а вчера ещё и избили её. Она находится в клинике с кровотечением и доставили её в тяжёлом состоянии. Что скажешь на это? - спросил следователь, вновь вытирая лысину и лоб.
     - Сашенька написала это заявление на эмоциях, она моя жена, понимаете? Ну как я мог изнасиловать собственную жену? Ну не рассчитал, молодой, темпераментный, понимаете? А вчера я застал её с любовником, опять не сдержался. А что я должен был делать? Смотреть, как они это... ну я просто дал ей пощёчину. А Вы бы что сделали, если... - волнуясь, говорил Вадим, но следователь перебил его.
     - Отвечайте на вопросы по существу. Вот заявление, написанное, как ты и говоришь, твоей женой. Думаю, пятнадцать суток тебе будет полезно посидеть и обдумать свои действия, сынок, - записывая всё в открытое дело Вадима, сказал следователь.
     - Как пятнадцать суток? За что? - в ужасе воскликнул Вадим, вспомнив, что произошло ночью.
     - А ты как думал? Твои действия тянут и на пару лет, но в виду того, что ты попал сюда в первый раз... считаю, обойдётся и пятнадцатью сутками. Дежурный? Чёрт, когда уже починят эту кнопку вызова... - пробурчал следователь, позвав дежурного.
     - Уведи его пока, да... свой домашний номер оставь, вызову твоих родителей, - сказал следователь, махнув рукой.
     - Позвольте мне самому позвонить, - взмолился Вадим и следователь пододвинул к нему телефонный аппарат.
     - Спасибо! - обрадовался Вадим, тут же набирая номер.
     - У тебя две минуты, сынок, - сказал следователь, наливая себе в гранёный стакан воду из графина.
     - Мама? Это я! Слушай меня внимательно, прошу тебя, не перебивай меня, просто сделай, как я прошу! Позвони нашему адвокату, я нахожусь в отделении милиции, пусть он меня вытащит отсюда, иначе, я с ума сойду. Мама! Я не знаю, времени мало, просто сделай, как я сказал. Папа не приехал? Вечером... хорошо, ему тоже скажи. Какое отделение? - обратился Вадим к следователю, поговорив с матерью.
     - Семнадцатое, - коротко ответил следователь.
     - Мама? Семнадцатое! Жду, только быстрее! - сказал Вадим матери и положив трубку, вышел из кабинета.
     - Знаем мы таких... с ума он сойдёт... задницу нужно было порвать, знал бы тогда, как себя вести, - пробормотал следователь, закрыв дело Вадима.
     Через час в отделение приехал адвокат отца Вадима и ещё через полчаса, он вывел его из отделения и отвёз к клинике, как и просил Вадим, сказав, что там, у ворот, он оставил свою машину.
     - Спасибо Борис Владиславович, за свои труды, Вы получите от папы поощрение, - сказал Вадим, выйдя из машины адвоката.
     Мужчина молча уехал. Вадим сел в свою машину и поехал домой, ему хотелось искупаться, снять с себя и одежду, и всю грязь из камеры, как он считал. Куртку ему не вернули, но о ней Вадим и вовсе забыл, он бы всё равно её выбросил, тем более, погода была на удивление тёплая. Заходить к Сашеньке в таком виде, ему не хотелось. Всегда такой холёный, богато и модно одетый, он не мог унизиться перед ней, хотя и ненавидел её.
     - Вадичка! Сыночек! Что это с тобой? Что ты делал в милиции? Господи, от тебя невыносимо пахнет, сыночек! - сложив перед собой руки, воскликнула Любовь Семёновна, когда Вадим, открыв своим ключом дверь квартиры, вошёл в холл.
     - Мама! Сколько раз я просил не называть меня так! Я очень устал, хочу есть, но сначала искупаться. Прошу тебя, сейчас я не в состоянии говорить, - раздражённо воскликнул Вадим, отстранив мать и проходя в ванную комнату.
     Любовь Семёновна быстро прошла на кухню, когда услышала, что её драгоценный сыночек хочет есть.
     - Вера, готовь на стол, Вадим есть хочет. Ты ведь знаешь, он любит мясо и дичь, накрывай на стол, - сказала женщина своей кухарке и домработнице, которая хлопотала на огромной кухне.
     Вадим, наполнив ванну водой и налив пенящуюся жидкость, погрузился в воду и закрыл глаза. В мыслях, он строил планы мести, за несколько часов, проведённых в камере, не собираясь оставлять безнаказанными ни Сашу, ни Сашеньку. Так, с чувством мести, рассуждал Вадим. Словно уже отомстив, парень улыбался, представляя плачущую Сашеньку и Сашу в наручниках, в синяках и кровоподтёках. Но без своего отца, он не сможет проделать задуманное. Вадим ждал отца с нетерпением. С аппетитом поев, он выбросил одежду, которую снял с себя перед тем, как искупаться и побриться, переоделся и поехал в институт. Ему хотелось отвлечься от всего произошедшего. Он винил и Сергея Викторовича, считая, что и он виноват во всём, правда никак не мог найти причину вины тестя.
     - Ему не нужно было поить дочь снотворным, я бы сам добился того, чтобы она сама меня захотела, - наконец заключил Вадим.
     Саша, оставив деньги хозяйке, собрал вещи и поехал на работу в сервис. Парень едва сдержался, чтобы не поехать в клинику и вновь увидеть любимую. Вспоминая её лицо, его сердце наполнялось нежностью, Саша сознавал, насколько сильно любит Сашеньку. Да и Фёдор его предупреждал, чтобы без него он не предпринимал ничего, что могло бы навредить не только ему, но и Сашеньке.
     - Если Сергей Викторович не пожалел дочь и подложил её под этого идиота, неизвестно, что можно от него ожидать. Уверен, он уже знает, что ты сегодня приезжал к Сашеньке, боюсь, его гнев будет ужасающим, - прощаясь с Сашей перед его домом, сказал Фёдор вечером.
     Сашу и останавливало то, что мог сделать Сашеньке её собственный отец, иначе, он с раннего утра поехал бы в клинику.
     - Ааа... явился наконец! Проходи! Докладывай! - сказал Сергей Викторович, когда утром Фёдор зашёл в его кабинет.
     - Доброе утро, Сергей Викторович. Что докладывать? Да, я нашёл Сашу... но не смог его к Вам привести. Если желаете, можете меня уволить, но вины этого парня я не вижу! За любовь не убивают, поверьте, Сергей Викторович, Саша жизни не пожалеет за Вашу дочь, а вот Вадим... тот и правда стервец! Вчера он избил Сашеньку, во дворе клиники и... за это получил от Саши, получил за то, что он посмел поднять руку на Вашу дочь. Это ведь прямое оскорбление и Вам, верно? - говорил Фёдор, следя за выражением лица Сергея Викторовича.
     Лицо того и правда менялось по мере того, как Фёдор говорил.
     - Не понял... а что они оба делали во дворе клиники? А ты куда смотрел? Мне что, ставить охрану и к дочери? Или же... это ты рассказал этому парню о Сашеньке? Это ты его привёл к моей дочери, верно? - с яростью воскликнул Сергей Викторович, встав со своего кресла.
     - Верно, Сергей Викторович. Я видел состояние Вашей дочери, её психическое расстройство и подумал... - начал было говорить Фёдор, но Сергей Викторович стукнул кулаком по столу.
     - Твоё ли дело думать о психическом состоянии моей дочери, когда тебе было приказано привести этого парня ко мне? Что ты себе позволяешь? - закричал Сергей Викторович, свирепо глядя на Фёдора.
     - До этого дня, я выполнял все Ваши приказы, Сергей Викторович. А знаете почему? Потому, что Вы были справедливы, невинного на смерть не обрекали, любили свою дочь и не подкладывали под... простите, но вчера Вадима забрали в милицию, Сашенька вызвала их, когда он избил её, но Саша заступился за Вашу дочь и не дал этому извергу и дальше бить её. После первого удара, Саша встал между нею и Вадимом. Сергей Викторович, я очень Вас уважал, Вы столько сделали и для моего сына, Ваша доброта... где она? Сашенька Ваша дочь! Единственная! Если она полюбила этого парня, так доверьтесь её чувствам! Неужели Вы думаете, что Сашенька могла полюбить недостойного её парня? Он же всю жизнь её на руках носить будет! Я знаю, как Вы любите свою дочь, так почему же Вы обрекаете её на несчастье? Она же Ваше единственное сокровище! Сашенька доверяла Вам и любила Вас... - высказался Фёдор и сам удивляясь, как он смеет так говорить со своим боссом.
     Правда, он преувеличивал вину Вадима, сказав, что он избил его дочь, но иначе Фёдор поступить не мог, нужно было, наконец, открыть глаза Сергею Викторовичу, чтобы до него дошло, что он наделал. Сергей Викторович поднял руку.
     - Всё! Хватит! Ты уволен! Никто не смеет учить меня, выйди! Ты не выполнил мой приказ, зачем ты мне нужен? - воскликнул он, но Фёдор увидел сомнение в глазах Сергея Викторовича.
     - Я и сам хотел уйти, не люблю несправедливости и неоправданной жестокости. Жаль оставлять Вас, Сергей Викторович, прозрейте уже наконец! - ответил Фёдор и тут же покинул кабинет.
     Сергей Викторович тяжело опустился в своё глубокое кресло.
     - Каков негодяй, а... как смеешь ты поднимать руку на мою дочь? Да ты мизинца моей дочери не стоишь, - пробормотал он, вспомнив, что ему наговорил Фёдор.
     Странное дело, о том, что только что ему говорил Фёдор, Сергей Викторович не думал, так же он не думал и о Саше, к которому не осталось и злости. Сергей Викторович вызвал своего адвоката, чтобы тот поторопится с разводом Сашеньки и Вадима, который предстал перед ним в совершенно другом свете.