Глава 17. Игры с сейфом

(понедельник, 20:00)

В маленьком закутке на втором этаже пьяновского особняка, который когда-то был кабинетом Бабушкина, за столом покойного редактора развалился полковник Котов, а рядом на стульчике примостился майор Антонов. Они кое-кого ждали, а пока начальник полиции развлекал следователя рассказом о поисках оказавшегося пустышкой шкафа. Котов, кстати, отличался весьма редкой для руководителя высокого ранга чертой — он умел признавать свои ошибки и никогда не сваливал вину за них на подчиненных.
— Я потом уже понял, что зря вцепился в этот дурацкий шкаф, — неторопливо говорил полковник, — с какого перепугу Бабушкин оставил бы четыре с половиной миллиона в своей квартире? Операцию он спланировал заранее, все тщательно продумал, деньги снял ещё за десять дней до убийства двойника. Если он их и заныкал где-нибудь поблизости, то скорее уж в квартире Хисамовой, а не у себя в зале. Мы ведь там все перешерстили, а потом еще и коллеги из ФСБ прошлись. И кто-нибудь из нас обязательно нашел бы тайник в шкафу. Да и после инсценировки убийства Андрей Николаевич уже не смог бы попасть в собственную квартиру.
— Но тогда ему и здесь нет смысла прятать деньги, — заметил Антонов, кивая на нишу в стене, — как он сможет, официально числясь мертвым, заявиться в управление образования и забрать свой клад?
— А зачем Ракитин примчался сюда в субботу вечером весь в мыле? Он явно взял в кабинете редактора какой-то след. Ты кстати узнал, чем он занимался на выходных? Попал к Соловьеву, разговаривал с ним?
— У Евгения Васильевича я был, — ответил следователь, — но хронологию восстановил еще не полностью. Я начал с назначения Артема на должность главного редактора «Зари коммунизма», ведь именно этот момент и стал отправной точкой для дальнейших событий. Итак, в шестнадцать часов субботы Ракитина вызвал к себе мэр, сообщил ему о неожиданном повышении и отпустил пока отдыхать.
— Да, — кивнул Котов, — Соловьеву нужно было придумать правдоподобную версию произошедшего, и только потом публиковать ее в газете. И ему понадобилось время, чтобы хорошенько все обмозговать. Поэтому в субботу Артем мог спокойно отмечать свое повышение.
— Но Ракитин, выйдя от Главы, направился не домой, не в ресторан, а зачем-то пошел в редакцию газеты, где и просидел с пяти до девяти вечера. А потом он выбежал оттуда весь взъерошенный и направился прямиком в особняк Пьянова, в этот самый кабинет, где мы сейчас и сидим. Но пробыл он здесь, со слов охранника, всего лишь десять-пятнадцать минут.
— Сторожа допросил? — осведомился Котов.
— Не успел еще, пока только побеседовал, — сказал Антонов, — завтра и его, и охранников «Зари коммунизма» допрошу официально, а сюда вызову криминалистов. Может они тут еще какой-нибудь тайник обнаружат.
Полковник кивнул, а следователь продолжал.
— Мне пока не удалось выяснить, чем занимался Ракитин в ночь с субботы на воскресенье. Его родители все выходные провели на даче, с сыном не созванивались, и не знают, ночевал ли он дома или нет. Но Соловьев в свою очередь показал, что утром в воскресенье Артем сначала долго не отвечал на его звонки, а потом, в одиннадцать часов, прибежал к нему, весь красный и невыспавшийся. И сказал, будто забыл телефон в редакции. Ну а мэр решил, что Ракитин перебрал вчера вечером, отмечая свое повышение, и ругать его не стал. Хотя в разговоре со мной Соловьев вспомнил — запаха перегара у Артема не было.
— Где-то носился всю ночь, — буркнул полковник, — наверное редакторские миллионы искал. Или наоборот прятал.
— Скорее всего первое, — предположил Антонов, — если бы в субботу он забрал из сейфа деньги, то вряд ли пришел в воскресенье к Главе таким невыспавшимся. Я думаю, Бабушкин заранее сменил код замка, и Артем не смог открыть сейф. Тогда Ракитин начал копать с другой стороны и в ходе расследования ему понадобилось попасть в квартиру Бабушкина. Именно поэтому он и попросил у Главы разрешение там побывать, а потом, с согласия Евгения Васильевича, обратился к Вам. И в пятнадцать часов Вы провели ему экскурсию.
— Никак не могу сообразить, — признался Котов, стукнув кулаком по столу, — что Артему там понадобилось? Снова и снова вспоминаю наш разговор, но все нити сходятся на этом чертовом шкафе, оказавшемся пустышкой.
— А если он спросил про мебель лишь для отвода глаз? — предположил следователь, — а сам незаметно забрал из квартиры нужную ему вещь?
— Да вроде он постоянно у меня на глазах торчал, — пожал плечами начальник полиции, — хотя все может быть, конечно. И что именно он оттуда приватизировал?
— Пока не знаю, — сказал Антонов, — завтра я поеду к Бабушкину и попробую осмотреться на месте. И фотографии из дела с собой захвачу. Если Артем незаметно забрал из квартиры редактора какой-то предмет, я его вычислю по фоткам.
— Давай, — кивнул Котов, — ну а куда Ракитин отправился после того, как мы с ним расстались?
— Вернулся в редакцию и до восемнадцати часов сидел там, готовил свежий выпуск газеты. А потом уехал домой и дальше его следы теряются, — развел руками майор. — Чем покойный занимался с шести вечера воскресенья до двух ночи понедельника, и почему он оказался в колодце, мне пока неясно. Машина Артема стоит во дворе его дома, а значит к месту своей гибели он отправился пешком. И кстати, оперативники сделали сегодня запрос на предоставление телефонных переговоров Ракитина, завтра судья подпишет, получим распечатку, может по звонкам что-то определим.
— А где его сотовый? — спросил полковник.
— Лежит в квартире, — ответил Антонов, — я заехал к Артему домой, побеседовал с родителями и проверил его телефон. Но в субботу и воскресенье ему никто не звонил, кроме Соловьева. И он никому. Хотя, Ракитин мог и подчистить журнал звонков. Но, когда мы получим распечатку, узнаем правду. О, приехали, наконец-то!
Котов моментально вскочил со стула, подбежал к окну, и увидел, как возле крыльца остановился автозак, из него вышло несколько человек. Через минуту в коридоре послышался громкий топот, дверь кабинета распахнулась и в нее ввалились люди в форме — двое с автоматами, а третий с небольшим портфелем — и завели внутрь высокого худого старичка. Из-за их спин выглядывали головы любопытного Васильича, и дежурного криминалиста, который от нечего делать гонял пока чаи со сторожем.
— Здравствуй, гражданин Профессор, — вежливо сказал стоящий у окна Котов.
— Здравствуйте, гражданин начальник, — не менее вежливо ответил старичок, — и чего Вы мне спать не даете в такое позднее время?
— До отбоя еще почти два часа, — улыбнулся начальник полиции, — и почему-бы не провести их с пользой для себя?
— С какой-такой пользой? — прищурился Профессор.
Котов, продолжая стоять у окна, поманил старичка пальцем, а когда тот подошел, наклонился и что-то прошептал ему на ухо. А потом уже обычным голосом сказал:
— Заначку я в сейфе оставил, а открыть не могу. На тебя одного вся надежда!
Профессор молча развернулся и без лишних разговоров направился к нише в стене, которую заметил сразу, как только вошел.
— Так у вас же код прямо на двери написан, — пробурчал он.
— Не подходит, — развел руками Котов, — жена секрет сменила, чтобы я заначку не вытащил.
— В этом замке код не меняется, — сказал старичок, — он на заводе устанавливается при изготовлении сейфа. Зато потом никаких ключей не надо. Если знаешь секрет, всегда попадешь внутрь.
Поглядывая на бумажку, он начал крутить кольцо с цифрами, но через пару минут бросил свое бесполезное занятие.
— Код неверный, — сделал вполне очевидный вывод Профессор.
— А открыть сейф реально? — спросил начальник полиции.
— Открыть можно все, что закрывается, — скромно сказал старичок, — но возиться придется долго. До отбоя я точно не успею. А бумажку эту давно здесь приклеили?
— После того, как дверь покрасили, — ответил за начальника Антонов, — а раньше цифры прямо на ней были нацарапаны.
— Можно сумочку мою? — попросил Профессор.
Человек в форме молча протянул ему портфель. Старичок открыл его, извлек оттуда большую лупу, небрежно сорвал бумажку с кодом, рассмотрел ее со всех сторон, нагнулся и стал тщательно изучать поверхность двери. Через минуту он выпрямился, опять покрутил кольца, нажал на ручку и слегка потянул дверь на себя. А та, неожиданно для всех, послушно приоткрылась…