Глава 19. Игры с сейфом часть 2

(понедельник, 20:00)

В маленьком закутке на втором этаже пьяновского особняка, который когда-то был кабинетом Бабушкина, за столом покойного редактора развалился полковник Котов, а рядом на стульчике примостился майор Антонов. Они кое-кого ждали, а пока начальник полиции заканчивал свой невеселый рассказ о поисках оказавшегося пустышкой шкафа из квартиры Андрея Николаевича. Котов, кстати, всегда отличался весьма редкой для руководителя высокого ранга чертой — он умел признавать свои ошибки и откровенно говорил о своих неудачах, не сваливая вину на подчиненных.
— Я потом уже понял, что зря вцепился в этот дурацкий шкаф, — неторопливо рассказывал полковник, — с какого перепугу вдруг Бабушкин оставил бы четыре миллиона лежать в своей квартире? Операцию он планировал далеко заранее, все тщательно продумал, деньги снял ещё за две недели до убийства. Если бы он их и заныкал где-нибудь поблизости, то скорее уж в квартире Хисамовой, а не у себя посреди зала. Мы ведь делали обыск у редактора, а потом еще и коллеги из ФСБ там прошлись. И кто-нибудь из нас по любому нашел бы тайник в шкафу. Да и после убийства бомжа Андрей Николаевич никак не смог бы попасть к себе.
— Но попал же, — возразил следователь.
— Попал, — грустно усмехнулся Котов, — это потому, что в родной квартире и помирать веселее.
— Но тогда и в этом сейфе он вряд ли бы стал прятать деньги, — заметил Антонов, кивая на нишу в стене, — как он смог бы, официально числясь мертвым, заявиться в управление образования и забрать свой тайник?
— Скорее всего здесь лежат не сами деньги, а только подсказка, где они спрятаны, — предположил начальник полиции, — иначе зачем Ракитин в субботу вечером срочно примчался бы сюда? Он явно взял след в кабинете редактора Зари, нашел там какой-то намек. Ты кстати восстановил хронологию событий, узнал, чем занимался Артем в субботу и воскресенье? Был у Соловьева, разговаривал с ним?
— У Главы я побывал, — ответил следователь, — но хронологию восстановил пока еще не полностью. Я решил начать с назначения Артема на должность, ведь на мой взгляд именно этот момент стал точкой отсчета для дальнейших событий (полковник согласно кивнул). Итак, все началось с того, что в шестнадцать часов субботы Ракитина вызвал к себе мэр, сообщил ему новость о назначении на пост главного редактора Зари, и отправил пока отдыхать.
— Да, — согласился Котов, — Соловьеву сначала нужно было придумать официальную версию событий, а потом уже публиковать ее в газете. И мэру нужно было время, чтобы хорошо подумать. Поэтому в субботу Артем мог спокойно отмечать повышение по службе.
— Но Ракитин, выйдя от Главы, направился не домой, а в редакцию газеты, где и находился с пяти до почти девяти вечера. А потом он торопливо выбежал из здания редакции и прямиком направился в этот самый кабинет, где мы сейчас сидим. Но пробыл здесь всего лишь десять-пятнадцать минут, со слов охранника.
— Сторожа допросил? — осведомился Котов.
— Не успел еще, пока просто побеседовал, — сказал Антонов, — завтра и его, и охранников Зари коммунизма допрошу официально, и проведу здесь обыск.
Полковник кивнул, а следователь продолжал.
— Чем занимался Ракитин в ночь с субботы на воскресенье, выяснить мне пока что не удалось. Его родители все выходные находились на даче, с сыном не созванивались, и ночевал ли он дома, не знают. Но Соловьев в свою очередь показал, что утром в воскресенье Артем сначала долго не отвечал на его звонки, а потом все же прибежал к Главе, но уже в одиннадцать часов, весь красный и не выспавшийся. А на вопрос про телефон ответил, что забыл его в редакции. Ну а мэр решил, что Ракитин просто перебрал вчера вечером, отмечая свое повышение, и ругать его не стал. Хотя в разговоре со мной Соловьев вспомнил, что запаха перегара у Артема не было.
— Где-то носился всю ночь, — буркнул полковник, — что-то искал.
— Скорее всего, — согласился Антонов, — и эти поиски в конце концов вывели его на квартиру покойного Бабушкина. Именно поэтому он попросил у Главы разрешение там побывать, а потом обратился к Вам. И в пятнадцать часов Вы ему провели экскурсию по квартире.
— Не могу сообразить, — признался Котов, стукнув кулаком по столу, — что ему там было нужно! Снова и снова вспоминаю наш разговор, но все мысли ведут только к этому чертову шкафу, который оказался пустым.
— Может быть про мебель он спросил для отвода глаз? —предположил следователь, — а сам в это время незаметно взял в квартире то, что ему требовалось?
— Да вроде бы он все это время у меня на глазах был, — пожал плечами начальник полиции, — но все может быть, конечно. Вот только что ему было нужно в квартире?
— Пока не знаю, — сказал Антонов, — завтра я сам поеду к Бабушкину и попробую там на месте осмотреться. Может быть, придет в голову какая-нибудь умная мысль. И фотографии с собой захвачу из дела. А то вдруг Артем что-нибудь из квартиры незаметно приватизировал, а я это по фоткам вычислю.
— Давай, — кивнул Котов, — ну а что Ракитин делал после того, как мы с ним вчера расстались?
— В воскресенье с двенадцати дня до восемнадцати вечера Артем находился в редакции Зари коммунизма, готовил свежий выпуск газеты, с перерывом на поездку в квартиру Андрея Николаевича. А вот дальше следы его теряются, — развел руками майор, — чем покойный занимался с восемнадцати часов воскресенья, до двух часов ночи понедельника, и как он оказался в колодце, мне на данный момент неизвестно. Оперативники сегодня сделали запрос на предоставление телефонных переговоров Ракитина, завтра судья подпишет, получим распечатку, может быть по звонкам что-нибудь определим.
— А где его сотовый? — спросил полковник.
— Пока не нашли, — ответил Антонов, — я заехал к Артему домой, пообщался с родителями, но телефона там не оказалось. И при трупе тоже телефона не было. О, приехали, наконец!
Антонов заметил что-то за окном, выходящим на улицу, а Котов моментально соскочил со стула, подбежал к окну, и увидел, как возле крыльца остановился автозак, из него вышла группа людей и направилась внутрь. Через минуту в коридоре послышался громкий топот, дверь кабинета распахнулась и в нее ввалились три человека в форме, двое с автоматами, а третий с небольшим портфелем, и завели внутрь маленького седого старичка благообразной наружности. Из-за их спин выглядывали головы любопытного Васильича, и дежурного криминалиста еще минуту назад гонявшего чаи со сторожем, и которого на всякий случай вызвал в особняк следователь.
— Здравствуй, гражданин Профессор, — вежливо сказал Котов, мгновенно приняв свой обычный начальственный вид.
— Здравствуйте, гражданин начальник, — не менее вежливо ответил старичок, — и чего Вы мне спать не даете в такое позднее время?
— Так до отбоя еще почти два часа, — улыбнулся начальник полиции, — почему-бы не провести это время с пользой?
— С какой-такой пользой? — прищурился Профессор.
Котов, продолжавший стоять у окна, поманил старичка к себе и, когда тот подошел, наклонился и что-то прошептал ему на ухо. А потом уже обычным голосом сказал:
— Заначку я в сейфе оставил, а открыть не могу. Помоги, пожалуйста.
Профессор развернулся и без лишних разговоров направился к нише в стене, которую заметил сразу, как только вошел.
— Так у вас же код на двери написан, — пробурчал он.
— Не подходит, — развел руками Котов, — жена секрет сменила, чтобы я заначку не вытащил.
— В этом замке код не меняется, — заметил старичок, — он на заводе устанавливается, при изготовлении сейфа. Зато потом никаких ключей не надо. Если знаешь секрет, то всегда без проблем попадешь внутрь.
Поглядывая на бумажку, он начал крутить кольцо с цифрами, но через пару минут прекратил это занятие.
— Код неверный, — сказал Профессор.
— А вскрыть сейф можно? — спросил начальник полиции.
— Вскрыть то можно все, — скромно сказал старичок, — но возиться тут придется долго. До отбоя я точно не успею. А бумажка эта давно здесь прилеплена?
— Недавно, — ответил за начальника Антонов, — раньше краской на сейфе было написано, а потом дверь перекрасили и бумагу наклеили.
— Можно сумочку мою? — попросил Профессор.
Один из сопровождающих людей молча протянул старичку портфель. Профессор открыл его, извлек оттуда большую лупу, небрежно сорвал бумажку с кодом, рассмотрел ее со всех сторон и начал тщательно изучать поверхность двери. Через минуту он выпрямился, опять покрутил кольца, нажал на ручку и слегка потянул дверь на себя. А та, совершенно неожиданно для всех, послушно приоткрылась…