несравненная клара

я не автор                Несравненная Клара
Ирина Вишневская
1.
- Мама, мама, - в комнату вбежала раскрасневшаяся Мария, старшая дочь фрау Шуман. – Иоганнес приехал…
Клара выглянула в окно: по ступенькам, ведущим к дому, не спеша, поднимался Брамс.
- Что-то не так? – растерялась Мария. Обычно мать, услышав о  молодом  композиторе, радостно спешила ему на встречу.
Женщина не проронив ни слова, достала из рукава безукоризненного черного платья обшитый кружевом платочек, и принялась безжалостно теребить его.
- Иди, передай Иоганнесу, что я его  жду, - не своим голосом приказала она дочери.
Подождав, пока за Марией закроется дверь, Клара устроилась за столом и в последний раз стала просматривать письма Брамса: «"Моя милая Клара, как хотелось бы мне суметь написать тебе, как нежно я тебя люблю, как хотелось бы сделать столько добра, столько приятного и хорошего, сколько я тебе желаю! – читала она одно из них, написанное незадолго до смерти Шумана. - Ты так бесконечно дорога мне, что я просто не в силах высказать это. Неустанно мог бы я говорить тебе - любимая и всё прочее и ненасытно льстить тебе..." – еще секунду, и женщина готова была расплакаться, но, пересилив себя, гордо вскинула голову, приготовившись к тяжелой для нее встрече: «Ты просто трус!», - зло прошептала она, не позволяя себе думать о том унижении, которое ей пришлось пережить.
Память предательски напомнила день, когда Брамс впервые появился в их доме. Восторженный голос Роберта отвлек ее от детей:
- Кьярина, Кьярина! Ты должна это услышать, иди же быстрее, я хочу познакомить тебя с гением.
Клара вошла в залитую солнцем залу, прищурилась и улыбнулась, поднявшемуся ей навстречу юноше.
- Это моя жена, несравненная Клара Вик, - представил супругу Роберт и звонко рассмеялся. Он всегда смеялся, вслед за Мендельсоном называя ее «несравненной». Клара от этого злилась, понимая, что муж просто ревнует. Это было глупо, но успехи Клары Вик как музыканта и исполнителя, не давали ему покоя.
- Играйте же, играйте,  - потребовал от Брамса Роберт.
2.
Клара замерла, услышав первые аккорды, взятые музыкантом. Звуки ласкала ее, поднимая в душе смятение.
- Действительно, хорошо, - выдавила она из себя. - Позвольте… - и фрау Шуман заняла место у рояля, на свой манер исполнив ту же пьесу.
- Вы действительно великолепная пианистка! - не скупился на похвалу Иоганнес: произведение в исполнении Клары звучало совсем иначе. Он согласился даже с  небольшими поправками, которые по ходу игры внесла потрясшая его женщина.
- Я напишу о вас в своем журнале! – прервал мысли Брамса Роберт. – Мне будет за честь первым поведать миру о вас!
Молодой композитор не раз слышал похвальные отзывы о своих сочинительствах, но Шуман при жизни был признан классиком, поэтому его слова имели особую цену.
Иоганесс стал завсегдатаем в доме знаменитой музыкальной четы.
- Там такая атмосфера! – говорил он друзьям.
Но причиной его частых визитов в дом Шуманов, была Клара. Ему хотел видеть ее каждый день, каждое мгновенье! Она была на четырнадцать лет старше Брамса, но он не замечал разницы в возрасте, очарованный красотой и образованностью удивительно талантливой женщины.
Дети первые распознали в чем дело, и  стоило Иоганнесу переступить порог, как они бежали к Кларе:
- Мама, мама, приехал Брамс…
Клару забавляли откровенно влюбленные взгляды юноши, его томные вздохи. Роберта ситуация веселила:
- Ну что, Кьярина, еще одна жертва твоего таланта? – подтрунивал он над супругой.
Но, как вода точит камень, так  любовь, словно коррозия, съедает сердца тех, кого любят.
3.
Клара и Иоганнес  играли в четыре руки, не заметив, как в залу вошел Роберт. Шуман хотел что-то сказать, но, не успев произнести и звука, растерянно остановился на пороге. С каждым звуком исполняемой пьесы, он становился все более хмурым – музыку пронизывали токи любви.
Роберт зажмурился, схватившись за виски:
- Клара! Иоганнес! Что происходит? Уберите, наконец, это «до»! – вскрикнул он.
Клара растерянно посмотрела на мужа. Мысли ее в этот момент витали так далеко, что она не в состоянии была понять, о чем говорит супруг.
- Ты о чем? – переспросила она Роберта, но, поймав его блуждающий взгляд, тут же вскочила. – Что с тобой, милый?
- «До», у меня в голове постоянно звучит «до», - беспомощно прошептал он.
- Пойдем, пойдем… - Клара увлекла его в спальню, заставила лечь в постель.
Роберт схватил ее за руку, пытаясь удержать рядом:
- Посиди со мной, - попросил он. – Помнишь, как я впервые пришел к твоему отцу?
Конечно же, она все помнит! Ей тогда едва исполнилось одиннадцать, но имя Клары Вик уже знала вся музыкальная Европа. Иначе, как о вундеркинде, о ней тогда и не говорили. Отец мечтал, что дочь станет первым пианистом мира и прославит его имя – имя учителя Фридриха Вика.
Шуману было двадцать. Он уже успел позаниматься на университетских курсах юриспруденцией, философией, когда неожиданно  решил стать выдающимся пианистом.  Он брал уроки у отца Клары.
 Рядом с Робертом всегда было шумно и весело. Он находил, о чем поговорить с младшими братьями Клары, постоянно смешил ее. Роберт как-то стразу внес в унылую жизнь семьи настроение праздника. Он все делал на самой высокой ноте, даже музицировал так неистово, что однажды повредил кисть. Все! На будущем исполнителя была поставлена точка. Но Шуман ничуть не расстроился. Он был влюблен! Кларе исполнилось шестнадцать, и из серьезного с грустными глазами гадкого утенка она превратилась в утонченную, обворожительной красоты девушку. Роберт посвящал ей одну за другой любовные песни, она исполняла их на своих концертах и неизвестное доселе имя Шумана вскоре стали повторять во всех модных домах того времени.
4.
… Роберт чувствовал напряженность жены – из залы доносилась музыка, она манила ее. Это играл Брамс.
- Посиди еще чуточку, - попросил Роберт Клару. И без перехода стал вспоминать, как разозлился старый Вик, узнав о романе дочери с молодым композитором.
- Проходимец, авантюрист, пьяница! –  кричал он в лицо избраннику Клары.
- Да, папаша у тебя крепкий орешек,– подытожил воспоминания Роберт. – Он отнял у нас четыре года, не позволяя быть вместе! Хорошо, что я подал на него в суд и суд разрешил нам жениться…
Клара улыбнулась. Она любила Роберта и, пожалуй, была бы с ним абсолютно счастлива, не будь этих изнуряющих приступов его дегрессий… Роберт притянул жену, поцеловал ее, и отпустил:
- Иди!  Брамс ждет, - и, когда за ней закрылась дверь, добавил, - Бедная моя Клара, он тоже любит тебя. …
4.
Иоганнес вскоре уехал, сославшись на дела. Его мучило, что причиной недомогания великого Шумана, возможно, стал он. «Наверняка, Роберт догадывается о моих чувствах… Будь проклят тот день, когда я переступил порог этого дома», - думал молодой композитор.
После отъезда Иоганнеса,. Роберт преобразился и даже вызвался сопровождать Клару в ее турне по России. Клара Вик, как всегда собирала полные залы, вызывая несмолкаемые овации. А вот о Шумане, оказалось, здесь никто не слышал. Роберт был поражен и подавлен этим.
- Успокойся, Россия дикая страна, - пыталась утешить его супруга.
Но в голосе ее не было прежнего пыла и искренности. В нем Роберту слышалась лишь усталость. Клара с детства привыкла много работать, но когда они поженились, Шуман все же надеялся, что она оставит концертную  деятельность. Но супруга и слышать об этом не желала, а если он начинал на нее давить, напоминала: «Милый, ты, наверное, забыл, что на деньги от твоего сочинительства нам не прожить»…
Шуманы с радостью возвращались домой. Роберт надеялся, что привычная обстановка поможет ему справиться с депрессией. Клара соскучилась без детей и без писем Брамса.
Но писем не было.
- Иоганнес не приезжал? - спросила она у Марии.
Нет, он не приезжал. Клара села за рояль и ноты заплакали, вторя ее душе. Роберт заткнул уши. В голове опять билась, в поисках выхода обезумившая нота «до».
- Я не могу сделать ее счастливым, - без слез рыдал он. И, как был, в тапочках и в халате, высочил на улицу. Дождь хлестал Роберта по лицу. Редкие прохожие с удивлением смотрели вслед странному мужчине, размахивающего на бегу  руками, и кричащего:
- Я не могу сделать ее счастливой, я не могу!..
Он остановился на мосту Рейна, перегнулся чрез перила и рухнул в воду. Рыбаки, чудом оказавшиеся неподалеку, успели  вытащить его. Но Шуман вырвался из их рук и вновь бросился в реку.
5.
В доме поднялся переполох, заставивший Клару вернуться к действительности. Она не успела подняться из-за рояля, когда в комнату прибежала горничная.
- Фрау, там… - она не закончила фразу,  начала всхлипывать, указывая рукой  на дверь.
Роберта уже уложили в постель. Он лежал, не шевелясь, не решаясь поднять глаза на любимую.
- Я бросил свое кольцо в реку, ты должна сделать то же самое, - тихо произнес он. – Прости меня, я не достоин тебя!
Клара сидела рядом, раскачиваясь из стороны в сторону. Время от времени она начинала механически поправлять сладки на постели супруга.
- Как ты не прав! Как ты не прав… - повторяла она то и дело.
На пороге спальни беззащитные и испуганные стояли дети.
- Кьярина, спасибо тебе, ты подарила мне шесть чудесных малышей! Это то, что останется после меня…
- Прекрати, - срываясь на крик, потребовала Клара, - прекрати себя хоронить, ты должен еще увидеть седьмого ребенка.
Роберт впервые после неудачной попытки покончить с собой взгляну на жену, и робко дотронулся до ее заметно округлившегося живота.
6
Врач настаивал на том, чтобы поместить Шумана в частную клинику для душевно больных. Клара не знала, как поступить: «Ах, если бы рядом был Иоганнес, все было бы гораздо проще», - не переставая, думала она. И небеса сжалились. На утро приехал Брамс.
Он выглядел повзрослевшим:

- Я все знаю, -  с порога заявил он. – Если врачи считают, что в клинике ему станет лучше, то тянуть нельзя…
Роберт, подчинившись судьбе, помогал собирать свои вещи. Время от времени он подходил к столу,  записывая на нотном стане музыку, разрывающую в этот миг его душу.
- Позаботься о ней, - попросил он Иоганесса.
Брамс покраснел до кончиков волос и кивнул в ответ, не посмев поднять на Роберта глаз.
- Ничего, дружище, все в порядке, - приободрил его Шуман.
Он еще не знал, что впереди у него осталось всего два года и лишь одно свидание с Кларой.
Она пришла вместе с Брамсом за два дня до его смерти. Роберт,  не в силах пошевелиться, не в силах поднять руки, потухшим взглядом смотрел на свою музу. Клара, не обращая внимания на Иоганнеса, упала на колени перед супругом, впервые за свою сознательную жизнь дав волю чувствам. Она причитала, словно простолюдинка:
- Ты должен знать, я любила тебя!
7.
Иоганнес, не выдержав, тоже расплакался. Он был в смятении. То, о чем он мечтал с первой минуты знакомства с Кларой, произойдет со дня на день.  И его желанная, любимая женщина будет свободна. Он знал, что и она любит его: ни на один из дней, за  эти два года, пока Роберт находился в клинике, Брамс не оставлял Клару одну. Он помогал ей по хозяйству, вел финансовые дела, заключал контракты, а когда она уезжала с концертами, оставался дома с детьми. Но теперь, когда Шуман уйдет, он больше не сможет опекать ее.
- Роберт будет стоять между нами всегда, - скажет Иоганесс Кларе через два дня, после панихиды. Вернувшись с кладбища, он соберет свои вещи, и уедет, не взирая на Кларины просьбы остаться.
- Ты сейчас нужен мне, как никогда, - умоляла она его. Но Брамс был не приклонен.
И вот, спустя год, он вернулся, чтобы отдать ей ее письма и забрать свои.
… Клара Вик овдовела, когда ей исполнилось  тридцать шесть. После смерти супруга она прожила еще сорок лет.
Брамс так никогда и не женился. О смерти несравненной Клары он узнал из телеграммы и тут же отправился, оплакать любимую на ее могиле. Брамс пережил фрау Шуман всего лишь на один год.


© Copyright: Ирина Вишнев