Глава 26. За чертой

Последние слова Джеда Хартблада донеслись из сияющего воздуха. Он, прихватив с собой Гамбус и Милтара Бризза, исчез так же внезапно, как и появился. Сотни вопросов, что я намеревался ему задать, так и не покинули моего рта. Только мы повернулись друг к другу, чтобы обсудить произошедшее, как послышался страшный скрежет. Со стен посыпались куски камня. Пол под ногами просел, закрутился и разъехался. В образовавшуюся воронку полетел весь хлам. Потолок отчаянно загудел. Огромная оторвавшаяся от свода глыба лишь по случайности не накрыла полосатый хвост Мурчика.

– Быстрее! Туда! – крикнул Грешем, показывая на оголившуюся лестницу.

Я подобрал Лик Эбенового Ужаса, что добру пропадать зря, и вприпрыжку ринулся по ступенькам вниз. Миновав несколько пролётов, мы выбежали через настежь распахнутые ворота. После постоянного пребывания в полутьме солнечный свет практически ослепил меня, но сомкнуть глаза я себе не позволил. Дубы, вязы, клёны и ели величаво раскинули ветки над нашими головами. А сзади… Стройная башня, в которую мы перенеслись из Чертогов Отражения, кренилась то вправо, то влево. В итоге она рухнула и едва не погребла нас под обломками.

– Хозяин башни умер, и она разрушилась, – задумчиво промолвил я, разглядывая Лик Эбенового Ужаса. – Однажды я уже такое видел… Правда, тогда она исчезла.

– Ты сейчас вспомнил про Квиля Лофирндваля? – осведомилась Эмилия, отряхиваясь от пыли.

Я кивнул.

– Видимо после смерти волшебника его дом в каком;то смысле тоже умирает. Энергия, что…

– Это всё, конечно, очень интересно, но давайте поговорим о другом, – перебила Серэнити. – Мы в Великом Лесу, так?

– Более, чем, – снова кивнул я.

– Не понимаю, почему Джед Хартблад не проводил нас до Килкваги? – вздохнул Грешем, нервно озираясь. – Почему мы должны искать замок и самостоятельно до него добираться? Цхева обещала, что за нами придут!

– Ты ей так и поверил? – хмыкнул Дурнбад. – Она – змея!

– Великий Лес наполнен живорезами ничуть не меньше, чем Абрикосовое Море запружено рыбой, – продолжал мой ученик, не обращая внимания на колкость гнома. – Мы пока живы, но это «пока» может скоро закончиться.

Грешем посмотрел на меня.

– Куда нам идти?

– Килквага может быть где угодно, – отозвался я, облизывая губы.

– Известно одно – в какую сторону не пойди – сражения не избежать! – пророкотал Дурнбад, потрясая молотом. – Там, где Великий Лес наступает на Железные Горы, мои сородичи рубят живорезов и днём и ночью. От клана Умбрдун в Надургх периодически приходят всякие вести. Так вот, эта чаща – сосредоточение зла! Помяните мои слова – бой близок!

– Надо постараться его избежать, – сказал Грешем.

– Пойдём в открытую!

– Разумнее держаться теней.

– Сеча! – рявкнул Дурнбад.

– Тише вы! – шикнула Эмилия.

Она и Серэнити уже какое;то время прислушивались.

– Вы слышите это? – спросила Великий инквизитор.

– Похоже на бой барабанов, – откликнулся я, прикладывая руку к уху.

– Звук доносится из;за того холма, – показала моя подруга.

Украдкой мы придвинулись к плотному скоплению кустарников. Я лёг на живот и, раздвигая колючие заросли, пополз на возвышенность. То, что я увидел, достигнув вершины, не могло мне присниться даже в самом страшном сне. Огибая покосившиеся стволы деревьев, струилась живая река живорезов: огры с дубинками, тролли с отравленными дротиками, безволосые обезьяны, ядовитогубые причмокиватели, гоблины с кинжалами и многие другие. Из всех демонических рас больше всех выделялись закованные в броню клыкастые оморы. Они держались обособленно и не разделяли строй. Их барабанщики без умолку перестукивались победоносной дробью. Тум;турум;тум;ум, а в ответ там;тарам;там;там. Вечно разобщённых существ ныне вела единая воля. В какое место движется эта армада Хрипохора, и кто её ведёт? Неужели Таурус Красный Палач подмял Великий Лес под себя? Если это так, то Соединённое Королевство обречено!

Тяжело вздохнув, Серэнити прошептала:

– Сотни знамён. Сердцем чувствую – они идут на Ильварет.

– Думаешь, он устоит? – так же шёпотом спросил я.

– Без подмоги шансы невелики, – ответила Серэнити, внимательно изучая боевые порядки. – Стены Ильварета крепки, и Алан Вельстрассен там, но… агрессия Плавеня не даст королеве Констанции отреагировать должным образом. Смута, что воцарилась после смерти Вильгельма Тёмного и исчезновения принца Фабиана, уже вовсю пожимает свои плоды. Нет Архиурата, нет объединённой армии. Каждый сам за себя и я… Я молюсь, чтобы у нас получилось, и Пророчество Полного Круга сбылось.

– Вселенная… Урах нас не бросит.

– Ты изменился, Шаттибраль.

– Я такой и был, а вот ты… Ты стала другой.

– Я…

– Тсс!

Вдоль переругивающегося строя пронёсся десяток огромных псов. Огненные пасти и свисающие алые языки – это кхатры, охотники и любимцы идола;бога Кхароторона. По преданиям самые злые и безумные из них стерегут врата в Червонном Капище. Одна из собак оторвалась от основной массы. Она остановилась у прогалины и втянула носом воздух. Злобные глазёнки впились прямо туда, где скрывалась наша компания. Протяжно завыв, кхатор бросился к здоровенному омору в болотно;зелёном панцире. Серая, испещрённая шрамами морда оскалилась гримасой животной радости. Затрубил рожок! Река живорезов тут же всколыхнулась и поменяла своё русло – она направилась к нам!

– Мы пропали! – резко бледнея, воскликнула Эмилия.

– Я возьму на себя половину! – заорал Дурнбад, ударяя себя в грудь.

– Дурак! – обозвал гнома Грешем.

– Бежим! – крикнул я, увлекая за собой неустрашимого брата по крови.

Мы кубарем скатились с пригорка и помчались прочь. Куда меня несли ноги? Просто куда;то. Желание спастись затуманивало разум. Оставив позади руины башни, мы выскочили на тропинку, которая уходила вниз. Ветки деревьев отчаянно хлестали меня по лицу, а сапоги цеплялись за вывернутые корни. Гомон погони нарастал с каждой секундой. За нами попятам неслось объединённое воинство Хрипохора.

Второе дыхание, как ты кстати!

Преодолев посадку древних вязов, мы оказались на голом, засыпанном снегом плато – в его конце высился выбитый над пропастью замок!

– Поднажмите! – задыхаясь, подбодрила Серэнити.

Собрав остаток сил, мы кинулись к мрачной твердыне. Наши лёгкие работали как кузнечные меха, но, увы, на середине пути нас окружили. Смотря Смерти в лицо, я выдернул из ножен Альдбриг. В правой руке череп Лика Эбенового Ужаса вспыхнул красным. Изумрудным всплеском ему вторил Людвирбинг Эмилии.

– Сегодня я не посрамлю своих предков! – безумно сверкая глазами, прогремел Дурнбад.

– Встретимся на том свете! – обречённо рассмеялся Грешем, обнажая клинки.

– Будем пить «Неййли;пеййли»!

– До скончания веков!

Две девушки, вампир, гном, кот, таракан и я, вместе, мы, прижавшись спина к спине, приготовились дорого продать свои жизни. Скаля пасти и улюлюкая твари, смыкали круг. Никаких стрел и копий. Рукопашная. Так веселее. Ядовитогубые причмокиватели плевались, оморы рычали, а тролли приплясывали, предвкушая сочный и, несомненно, питательный обед из наших потрохов.

Вдруг шум разом утих. Клыкастый омор обратил пятак к перистым облакам… По синему полуденному небу скользила крохотная точка. Она росла и стремительно приближалась к нам. По воздуху били белоснежные крылья, чёрный доспех изящно облегал тонкую талию, а пепельные волосы трепетали под порывами ветра. Эмириус Клайн как ястреб спикировала вниз. Как же она великолепна! Несмотря на то, что мои дела были хуже не придумаешь – я не мог не отметить весь эффект сего зрелища. Матрона Тьмы приземлилась на одно колено. Её двуручный клинок наполовину ушёл в промёрзшую землю. Эмириус Клайн подняла опущенную голову и насмешливым взглядом смерила замолчавшую орду. Все как один живорезы отпрянули назад. Круг западни увеличился, но не пропал. Твари пихали друг друга под рёбра. Эмириус Клайн пугала их так же, как и они нас, но добычу терять им не хотелось.

– И почему я не удивлена, что Джед всегда забывает о важных мелочах?

Матрона Тьмы, как ни в чём не бывало опёрлась о рукоятку меча.

– Если ты говоришь сейчас о нас, то мы имели честь увидеться с ним, – сказал я, безостановочно вертя головой.

– Я знаю это. Именно поэтому я здесь. Джед забрал Гамбус, а вас оставил в Мил’Саак, башне Милтара Бризза. Ему невдомёк, что не все могут перемещаться из одного места в другое по щелчку пальца.

– Спасибо, что не бросила нас, – поблагодарила Эмилия. – Без тебя бы мы…

– Молчи! Я бы не стала мараться, не завись от ваших мимолётных жизней Судьба Мира.

Эмириус Клайн сделала почти неразличимое движение. В её чёрной шипованной перчатке оказалось горло тролля. Стена из гоблинов и оморов отшатнулись ещё на пару футов.

– Отпусти! – прохрипел тролль.

– Умоляй.

– Отпусти меня, пожалуйста!

– Плохо стараешься.

– Пожа;а;а;а…

Блеснули зубы. По прекрасному подбородку потекла кровь. Бездыханное тело тролля полетело в толпу.

– Вы все!

Эмириус Клайн обвела клинком пособников Хрипохора.

– На колени!

Мелодичный голос содержал в себе такую власть и силу, что ноги и лапы живорезов сами собой притянулись к снегу. Я и сам чуть не бухнулся на карачки.

– Джед вас избаловал. Ничего. Теперь тут я.

Эмириус Клайн улыбнулась, широко расправила крылья, а потом промолвила:

– Пора покинуть этот никчёмный сброд. Время – приступить к ритуалу.

– Замок… – заикнулся я.

– Килквага, – подтвердила Матрона Тьмы.

Сложив руки лодочками, Эмириус Клайн возвела их к небу. Где;то там раздался рык… Вдалеке, от малюсенькой крыши Килкваги оторвалась часть кровли и взмыла в воздух. Она всё расширялась и расширялась… Нет, это не кровля… Крылья, хвост, продолговатое тело и изогнутая шея с зубастой мордой – это самый настоящий дракон! Когда я понял, что летящий ящер целиком состоит из костей – мой восторг перерос в раболепный трепет. Он был нежитью! Что за невообразимая магия пробудила к жизни столь могучую сущность? О, Вселенная, какой громадный!

Гигантская махина с красными светящимися глазами зависла над нами и глухо зарокотала. Из пасти дракона;лича посыпался град бардовых молний. Там, где они падали, возникали глубокие воронки. Что тут началось! Крики, стоны, вопли! Смертельно испуганные живорезы бросились в рассыпную. Дракон;лич грузно приземлился. Его посадка сопровождалась хрустом ломающихся хребтов – десяток гоблинов были раздавлены белоснежным остовом.

– Это Фарганорф, Искривитель Реальности и Старейший Вирм Севера – представила дракона;лича Эмириус Клайн. – На себе он доставит вас до Килкваги. Садитесь к нему на шею и оцените величие момента! Полёт и осознание первородной мудрости – разве есть наслаждение, равное этому?

– Мне было бы больше по вкусу идти на своих двоих, нежели трястись на закорках у этого монстра, – едва слышно пробормотал Грешем.

– Прикуси язык, или твоё желание сбудется, – практически не раскрывая рта, шикнул я. – Лучше отправиться на нём, чем провести вечерок на тарелке у тролля.

Между тем Фарганорф молча накренился на бок и подставил крыло. Как по лестнице мы взобрались на жёсткие позвонки Старейшего Вирма Севера. Прижавшийся к моей груди, Снурф изрядно нервничал. Он мельтешил усами и пугливо шипел. Не меньше таракана беспокоился и вампир. Он стиснул колени и намертво вцепился в белый стан дракона;лича. Чтобы его успокоить, я ободряюще похлопал его по плечу.

– Расслабься!

– Вам легко говорить!

– Нет, но что…

– Мамочки! – закричала Эмилия, когда Фарганорф подпрыгнул.

Крылья расправились! Мы взмыли в облака! Чувство свободы поглотило меня. Ещё несколько минут назад я бы сказал, что драконы не более, чем вымысел трухлявых книжек да странствующих бардов. Оказалось всё не так… Меня несёт вирм! Потрясающе!

Фарганорф поднимался всё выше. Я посмотрел вниз. Кроны заснеженных деревьев раскинулись вдаль на сотни миль… Великий Лес не имел ни начала, ни конца. Я перевёл взор на надвигающуюся Килквагу. Джед Хартблад выстроил замок на отвесной скале. От его укреплённых ворот до кромки земли протянулся длинный иззубренный мост. Остроконечные шпили и круглые башни, как грибы после дождя, усеивали пространство над внушительными стенами.

По правую лапу от дракона;лича с нами поравнялась Эмириус Клайн. Она махнула мечом указывая Фарганорфу, где лучше нас высадить. Старейший Вирм Севера зарычал, а затем принялся планировать на широкую площадку. После двух витков он смог сбавить скорость и наконец, сесть. Пригнув шею к плитам, дракон;лич дал нам слезть. После перелёта все, кроме вечно бледного Грешема, обзавелись зелёными лицами. Даже Серэнити имела крайне нездоровый вид. Великий инквизитор держалась за желудок и что;то шептала.

Фарганорф сложил крылья и положил голову на чудовищные когти. Из его ноздрей, так же, как и из глаз, закружились струйки красного дыма. Дракон;лич равнодушно уставился на меня ничем не выражающим взглядом. Я ощутил мощный толчок побуждающей энергии. По рукам и пяткам забегали мурашки. Загадочность, исходящая из пляшущих глазниц Искривителя Реальности, манила к себе. Я заворожённо вглядывался в красные всполохи орбит и… Сам того не ведая, я направился к голому черепу…

Меня схватили за ремень.

– Стой, глупенький.

Фарганорф фыркнул и наваждение прошло. Со спины ко мне прижалась Эмириус Клайн. Её горячее дыхание согревало мне ухо…

– Нельзя смотреть Фарганорфу в глаза. Он подчинит тебя своей воле и разберёт на части. Плоть его не интересует, ему нужны только твои кости. А знаешь зачем? Ну же, ответ на самой поверхности!

Я постарался отстраниться. Матрона Тьмы не возражала. Её клыки были обнажены в улыбке.

– Примерно за тем же, что и мне запасные суставы для неуклюжих скелетов, – поморщившись, предположил я.

– В точку! Используя материал, Фарганорф ремонтирует прорехи в своём корпусе. Чем;то вы с ним похожи.

Эмириус Клайн отворила на двери тугой засов.

– Добро пожаловать в Килквагу!

– Калеб, этот дракон умер тысячи лет назад, но все ещё продолжает жить! Представляешь! – в полголоса восхищалась Эмилия, спускаясь по лестнице за Эмириус Клайн. – Я думала, что вирмы – это выдумка, сказка! Невероятно! Они есть! Вернее были, Фарганорф, скорее всего, единственный в своём роде. Но все же он когда;то состоял из кожи и мяса! Значит, легенды не врут!

– Видимо так, – тихо откликнулся я.

– Фарганорф вдвойне уникален, – продолжала моя подруга, – он не только воплощение древней мощи, но и прецедент величайшей магии. Уму непостижимо! Кто;то смог гальванизировать дракона! Понимаешь? Не быка и не медведя, а целого дракона! Как такое возможно?

– Не знаю. Всё, что я могу сказать – Фарганорф не является безмозглой нежитью. Я осознал это, когда он пытался меня… приманить. Дракон действовал, исходя из собственных помышлений. Он разумен и высокоорганизован.

– В летописях Братства Света есть упоминания о драконах, – сообщила Серэнити мне в затылок. – Много их было злых и совсем мало добрых. В эпохи, покрытые мраком, они безраздельно владели всеми небесами, морями и землями. Старые Боги неустанно сражались с ними, но проигрывали – так было, пока не пришёл Урах. Любовью своей Всеотец перетянул к себе на сторону семь наиболее мудрых и справедливых вирмов. С их помощью Урах истребил драконов;узурпаторов и изгнал Старых Богов в запредельные дали. Вероятно, Фарганорф один из этой семёрки.

– Не похоже, чтобы он был хорошим парнем, – еле слышно сказал Грешем.

– Верно подмечено, – согласился Дурнбад. – От этого костяного мешка так и тянет могилой.

– Что возвращает нас к вопросу Эмилии: как существо, благословлённое дланью Ураха… стало таким? – промолвила Великий инквизитор.

– Чтобы сломить силу – нужна сила, – прошептал я.

– Бог Тьмы – извечная противоположность Бога Света, – подхватила мою мысль колдунья. – Может это он надругался над Фарганорфом?

– Теория ничем не хуже других, – ответил я, снимая с капюшона налипшую паутину.

Серэнити задумчиво сдвинула брови. Поразмыслив не более минуты, она вновь нарушила молчание:

– Да. Только у Назбраэля хватило бы порочности и смелости надсмеяться над творением Ураха. В нём лежит корень всего извращённого и исковерканного. С ним Всеотец повелел Братству Света бороться, не зная жалости. Нынешний Фарганорф – это наверняка его работа.

– Меня восхищает то, что ты рассуждаешь как истинный фанатик своей веры, – громко произнесла Эмириус Клайн, не сбавляя темпа. – Поразительно, ты выносишь суждения, подстраивая их под заранее заготовленный шаблон. Для тебя нет заблуждений и сомнений – есть только белое и чёрное. Урах – хороший, Назбраэль – плохой. Отчасти это правильно, однако ты не видишь весь спектр цветов – ведь существуют ещё и такие оттенки как: синий, красный, фиолетовый, жёлтый и зелёный. Твоя дорога пряма, а разум – кристально чист. Ты идеальное, послушное орудие. До поры…

Матрона Тьмы осеклась и резко остановилась возле Серэнити.

– Ты и я – мы служим Ураху. Это наш долг и наша святая обязанность. Тем не менее, между нами лежит пропасть – мне ведома его суть, и я знаю, чего он хочет, а ты намеренно затыкаешь уши и закрываешь глаза, лишь бы не впустить в себя то, что изменит тебя раз и навсегда, то, что уничтожит в тебе слепую преданность к… добродетельному Богу. Однако в каждой, пусть и самой глухой стене рано или поздно появляется трещина. Я предвижу – твоё невежество рухнет, и тогда ты вспомнишь мои слова.

– Не пытайся сбить меня с толку своими лживыми предсказаниями, вампир, – процедила Серэнити сквозь сжатые зубы. – Я думаю, что Всеотец пленил тебя и посадил в клетку, нерушимую клетку, из которой всемогущественной Эмириус Клайн ни за что не выбраться. Носить на груди знак Ураха для тебя не почесть, а наказание. Ты не можешь отступить от Его воли, и всё что тебе остаётся – это хитрить да выворачиваться. Мне неизвестно, зачем Урах привязал тебя к Себе – для Пророчества Полного Круга или для чего;то другого. Зато я знаю – ты, прародитель пороков, в конце концов, лишь приблизишь триумф Света. Сейчас это случится или потом – неважно, главное, что в час икс твои цепи не дадут тебе иного выбора.

– Твоя уверенность граничит с сумасшествием!

Я почувствовал, как в Эмириус Клайн закипает гнев.

– Раньше за такую дерзость я бы не раздумывая убила бы тебя. Теперь же большей карой мне кажется оставить тебе жизнь, наполненную страданиями, исканиями и несбыточными надеждами. Ты предашь всех, а в первую очередь саму себя. Под звездопад и слезы ты упадёшь в бездонный колодец самобичевания и никто, слышишь, никто не вытащит тебя из него – потому что все, кто мог бы это сделать, все, кто тебе дорог, будут мертвы от твоей руки. Ты обречена. На твоём челе уже вовсю зреет семя Раздора.

– Посмотрим.

Эмириус Клайн отвесила Серэнити звонкую пощёчину.

– Никудышная дрянь!

– Свет хранит меня.

Я исподлобья глянул на Великого инквизитора. Она была белой, как мел, однако её глаза не опустились и смотрели без страха. Когда;то давно Серэнити выбрала путь, которому посвятила себя всю без остатка. Её не переубедить. Она – алмаз, что не сточит ни вода, ни огонь, ни время.

Неосознанно мы все придвинулись к Серэнити. Вторая пощёчина будет стоить дорого… всему миру.

Прекрасный лик Матроны Тьмы неожиданно разгладился. Она рассмеялась:

– Я всегда ценила командный дух. Вот так вот в едином порыве встать на защиту своей подруги… Молодцы.

Эмириус Клайн продолжила спуск.

– Я горжусь тобой, ты сдержалась, – одними губами сказал я Серэнити.

– Ради Соединённого Королевства, – так же ответила мне Великий инквизитор. – Спасибо, что был рядом.

Порожки закончились, и мы вошли в пыльный, задрапированный коричневым бархатом зал. Кое;где роскошное убранство проела моль. Длинные вереницы столов и стульев укрывал зелёный саван плесени. Повсюду валялась посуда, вилки и ножи. Миновав унылую трапезную, мы прошли по коридору. Эмириус Клайн толкнула створы – за ними начиналась кузнечная мастерская. У овального горна растопырили ножки низенькие тумбочки, на которых в изобилии валялись гайки, молотки, клещи, винты, прутья и трубы. Куча инструментов без всякого порядка громоздилась у непонятной конструкции, имевшей стальную голову. Из шеи недоделанного механизма сочилось масло. Мне захотелось хоть на секундочку задержаться, чтобы осмотреть диковинную вещь, но Матрона Тьмы непреклонно шагала вперёд, поэтому я вздохнул и пошёл дальше. За вогнутыми дверями нас ждал дендрарий. Его размерам позавидовал бы сам Алхимикус Деторум. Сотни растений, деревьев, папоротников, цветов и кустарников были разделены по секциям. На ходу я читал таблички – растения ядовитые, целебные, редкие, круглогодичные, морозостойкие, теплолюбивые, с двойным эффектом… С потолка свисали горшки с малиновыми и фиолетовыми лианами. Воздух благоухал приятными ароматами. Жужжание… Это пчёлы, выписывая причудливые пируэты, курсировали от цветка к цветку. Вдоволь набрав на лапки пыльцы, они грузно возвращались в дупло клёна, где облюбовали себе дом. Толстые бабочки и мотыльки облепили Снурфа, от этого его панцирь стал похож на раскрашенный камень. С усика таракана повисла гусеница.

– Поворачивай назад, – сказал я ей.

Ам! Гусеница пропала во рту моего фамильяра.

– Зря ты меня не послушала.

Мурчик вприпрыжку гонялся за кузнечиками. Кот так увлёкся, что Эмилии пришлось схватить его за шкирку. Мяуканье не разжалобило мою подругу – она отпустила полосатый загривок, только когда мы вышли через приземистую арку. Здесь коридор разветвлялся – Эмириус Клайн устремилась наверх. Вокруг никого… Неужели Килквага – это замок одного жителя? Матрона Тьмы свернула направо. Мои глаза загорелись – библиотека! В полукольце, состоящего из уровней помещения, выстроились шкафы до отказа забитые книгами. Пустое пространство посередине огораживали выпуклые руны. В их центре возвышался столбик из оникса. На его основании, в тон драгоценному камню, темнел Гамбус. Хрустальную сферу наполняла непроглядная ночь. Никаких изменений погоды в ней не происходило. Поодаль от Гамбуса разместились пять кресел. В одном из них сидела Цхева. Под спину Владычицы Вод были подоткнуты подушки. В её увенчанной кольцами чешуйчатой руке лениво вертелся бокал вина. Раздвоенный язык изредка опускался во влагу. Джед Хартблад отстранённо постукивал жезлом по резным перилам лестницы. Набухшая жилка на его лбу пульсировала в такт биению сердца. Маг находился в глубокой задумчивости. На наше появление он не обратил никакого внимания.

– Эмириус!

Цхева хищно улыбнулась.

– У нас для тебя плохие новости.

– Тогда поспеши их выложить, – рыкнула Матрона Тьмы, подходя к пьедесталу.

– Ритуал под угрозой срыва, – встрепенувшись, отозвался Джед Хартблад. – На Гамбус наложено индивидуальное заклинание «Запрета». Оно действует на меня, на тебя и на Цхеву. Нам никогда не пройти сквозь выставленный заслон. Это чародейство, несомненно, выпило у Нолда все силы. Впрочем, оно того стоило. Он вне досягаемости.

– Я знала, что твоё хвалёное умение колдовать не стоит и выеденного яйца! – заорала Эмириус Клайн, оскаливая зубы.

– Попробуй сама, только пальчики не обожги – Гамбус стрекается, – усмехнулся Джед Хартблад.

– Фарганорфу его магия будет нипочём, – уже более спокойно промолвила Матрона Тьмы.

– Моё мнение на счёт вирма остаётся прежним.

– Теперь он единственный ключ к Нолду.

Джед Хартблад всплеснул руками.

– Вероятно, есть и другие.

– Но этот самый действенный.

– Ты воин, Эмириус, и война зовёт тебя.

– Проволочка может дорого нам стоить, Джед, очень дорого.

– Так же, как и ошибка. Если бы за неё крылья оторвали только тебе – мне было бы плевать.

– Ты – трус.

– Ха! Лучше быть трусом, чем покойником!

– Джед, вертлявый сардинопс, мы долго тянули! Пророчество Полного Круга должно исполниться сейчас! – возбуждённо пробулькала Цхева.

Бриллиантовые глаза сузились.

– Это глупо.

– Но всё же ты с нами? – прошипела Владычица Вод.

– Без меня вы обречены на провал.

– У него просто нет иного выбора. Он знает это и оттого дрожит.

– В отличие от тебя мне есть, что терять.

– Поговорим об этом после того, как всё завершится, – улыбнулась Эмириус Клайн, разворачиваясь ко мне.

– Калеб, настало время узнать правду, которую я утаила от тебя в начале нашего знакомства. Понять её сразу – будет сложно, поэтому я отойду к точке, от которой волна повлекла за собой плеяду непредсказуемых событий. Эта точка – таинственное исчезновение Нолда Тёмного.

– Что? Я не…

– Слушай и не перебивай.

Матрона Тьмы повела плечами.

– Итак. Добившись для Соединённого Королевства благоденствия, Нолд Тёмный уступил трон Харальду – об этом талдычат летописи, но на деле всё было иначе. По приказу Ураха Нолд держал Соединённое Королевство в агонии провинциальных конфликтов пока в одночасье не пропал.

Кулаки Серэнити сжали подол рясы.

– Мы – я, Цхева и Джед подумали, что Вседержитель прибрал свою пешку для того, чтобы страна вновь развалилась, однако наше предположение оказалось неверным, и открывшаяся спустя годы истина поразила нас.

– О, да! – прихрюкнула Владычица Вод.

– В Нолде Тёмном проснулось сострадание. Погрязший во всех смертных грехах, он, переборов в себе ужас неминуемой кары, решил выйти из закулисной игры и прекратить сеять зло в угоду Ураха. И у него получилось. Нолд Тёмный, непревзойдённый мистификатор, умудрился обмануть своего жестокого повелителя. Сотворив Гамбус – некий мир внутри мира, он подался в бега.

– Что ты несёшь! Это ложь! Ложь! – не своим голосом закричала Серэнити.

– Так было, – прошелестела Цхева.

– Нет! Не смейте клеветать на Ураха!

Я положил руку на булаву Великого инквизитора, а Джед Хартблад заулыбался синеватыми зубами:

– Какая миленькая! Ещё чуть;чуть, Эмириус, и её колючая погремушка проломит тебе голову!

– Если вы не дадите мне закончить, я вырву вам языки, – холодно осекла присутствующих Матрона Тьмы. Она отошла от ониксового пьедестала, села в кресло, а затем продолжила:

– Сбежавший с определённого ему Урахом места, Нолд Тёмный понимал, что его будут искать, и нуждался в надёжном укрытии. Я предполагаю, что изначально он держал путь в Бархатные Королевства, пребывающие под протекторатом Кашеака и его кошачьего пантеона. Однако пробираясь через Великий Лес, Нолд Тёмный неподалёку от Килкваги, наткнулся на Мил’Саак. Башня и её амбициозный обитатель – ученик Джеда Хартблада приглянулись хитроумному беглецу: он нашёл то, что хотел. Обещаниями могущества Нолд Тёмный быстро переманил Милтара Бризза на свою сторону, после чего вошёл в хрустальную сферу и запер её изнутри. Гамбус стал для него тюрьмой, но вместе с тем и спасением от тирании Вседержителя. Когда Урах прознал о бунте Нолда Тёмного, он пришёл в ярость. Веками Джед, по указанию свыше, пытался прорваться в Мил’Саак, но раз за разом терпел поражение. Теперь секрет непобедимости Милтара Бризза у нас на ладони – он не только подпитывался от Гамбуса, но и дезориентировал себя, тем самым проявив завидную смекалку.

– Значит, ты с самого начала знала, где находится Нолд Тёмный и… что до него не добраться? – ошеломлённо спросил я. – Ты обманула меня!

– Дослушай, а потом обвиняй, – покачала головой Эмириус Клайн. – Мне было известно, что Милтар Бризз, до того как стал учеником Джеда, хорошо ладил с ворожеями. Некогда они звали его – Ведьмак и пускали бродить по Оплоту Ведьм. Я подозревала, что Милтар, много чего разнюхавший о зеркалах, мог создать индивидуальный портал, ведущий из Чертогов Отражения в Мил’Саак и обратно. Спустя бессчётные коловороты светила шпионы подтвердили мою догадку, и тогда я крепко задумалась. Ворожеи, от природы наделённые способностью видеть всё наизнанку, ненавидят нас, фаворитов Ураха, за деяния прошлого. Отвращение – та же преграда. Оракул, предвосхищая подвох, не согласился бы даже на переговоры с нами, а захоти мы прорваться в Чертоги Отражения силой, то захлебнулись бы в собственной крови – никому не одолеть ворожей в их исконном доме.

Эмириус Клайн налила себе вина.

– Менялись зимы и вёсны, я то спала, то бодрствовала, но размышления не покидали меня ни в яви, ни в грёзах. Я чувствовала, что обязана…

– Мы все чувствовали, – поправил Джед Хартблад, за что словил странный взгляд сине;чёрных глаз.

– Да, этого нельзя было не чувствовать… Надо было что;то предпринять, как;то пробраться в Оплот Ведьм, но мы всё откладывали…

Матрона Тьмы выдержала паузу.

– И тут явился ты, Калеб Шаттибраль. Ты поведал мне о грядущем Пророчестве Полного Круга, и я поняла, что действовать нужно немедленно. По ходу нашего диалога у меня созрел отчаянный план. Когда ты уходил с Пика Смерти, я не сказала, что специально посылаю тебя к Цхеве. Если бы расклад выпал удачно, то ты бы убил двух зайцев сразу – добыл бы нам Гамбус и спас бы мир от разрушения. Я не прогадала – ты оказался тузом среди сонма шестёрок.

– Амулетом ты позвал меня в Блики Тишины, – прошипела Цхева. – Над твоей головой порхало незримое послание от Эмириус. Сотканное из магии, ветра и льда, оно поведало мне, куда я тебя должна направить.

– Пророчество Полного Круга не стало для тебя неожиданностью. Конечно, как ты могла быть не в курсе столь грандиозного предсказания…

Мысли вспыхивали одна за одной. Я говорил, подбирая каждое слово.

– Получается, что ты, нет, вы использовали меня!

– Да, я воспользовалась тобой, – не стала отрицать Эмириус Клайн. – Но лишь затем, чтобы осуществить Пророчество Полного Круга.

– Но почему ты не рассказала мне всё сразу? Как есть! Зачем устроила этот спектакль? Соединённое Королевство стоит на грани гибели, и я…

– Ты? Что – ты? Подумай хорошенько – скажи я тебе, что Нолд Тёмный пребывает в каком;то стеклянном шарике, и единственная дорога к нему лежит через полный опасности Лес Скорби, где гибель поджидает на каждом шагу, ты бы мне поверил? Нет. А принял бы за чистую монету то, что у меня, Великой Матроны Тьмы, не достаёт сил сразить каких;то жалких ворожей? Тоже нет. Ты бы сложил своё мировоззрение и мою откровенность, после чего пришёл бы к выводу, что я хочу от тебя отделаться, или вовсе погубить – слишком много информации не уложилось бы в твоей голове: Урах, Князья Девяносто Девяти Спиц, Гамбус, Нолд Тёмный, Милтар Бризз, Оплот Ведьм. Нет, я не могла рисковать. Если бы ты ушёл с Пика Смерти неведомо куда, мне бы пришлось столкнуться с огромной проблемой – в кратчайшие сроки найти того, кто сумеет проникнуть в Оплот Ведьм до окончательной победы Десницы Девяносто Девяти Спиц. Согласись, задача не из простых. Самый подходящий кандидат тогда стоял передо мной, и я не собиралась от него отказаться.

Крылья Матроны Тьмы дрогнули, и на пол упало белое перо. Мурчик осторожно потянул его лапкой на себя.

– Теперь ты знаешь, почему я не вскрыла карты – я боялась, что тонкий волосок, на котором подвешены миллионы жизней, нечаянно оборвётся. Тем не менее, всё обошлось. Хрустальная сфера у нас, и очень скоро мы приступим к Пророчеству Полного Круга.

– Но – как?

Вспоминая завязку разговора, я посмотрел на Джеда Хартблада, который с отрешённым лицом крутил свой жезл.

– Фарганорф. Он вытащит Нолда Тёмного из Гамбуса?

– Не совсем так, – сказала Эмириус Клайн. – Выстраивая свою защиту, Нолд Тёмный многое предусмотрел, однако, не всё… Фарганорф станет для него досадной неожиданностью. Я разыскала его, чтобы подстраховаться и, как видно, не зря! Дракон недаром носит прозвище Искривитель Реальности – ему подвластно то, что недоступно нам. Своим духом Фарганорф распахнёт врата в Гамбус и… вместе с тобой проникнет за его грани.

Я опешил.

– Со мной?!

– С тобой, – подтвердила Эмириус Клайн. – Никто из нас троих не может перейти ограждающую черту Гамбуса, поэтому Нолда в Килквагу доставишь ты.

– Каким образом? – воскликнул я, осознавая самоубийственность возлагаемого на меня задания, – Нолд Тёмный такой же, как вы… герой! Может с Фарганорфом он ещё повозится, но я;то ему и в подмётки не гожусь! Не пройдёт и трёх секунд, как я упаду, пронзённый его мечом!

– Здесь ты не прав, – прошипела Цхева. – Нолд Тёмный уже тот, что раньше. Гамбус выжег большую часть его мощи. Сейчас он представляет из себя лишь скомканную обёртку от съеденной конфетки. Под красивым фантиком сохранился лишь запах шоколада, а самого лакомства уже давно нет. Пусть тебя не напугает гром, потому что молнии ты не увидишь.

– К тому же без поддержки мы тебя не оставим, – добавил Джед Хартблад буравя меня бриллиантовыми глазами. – Хоть Фарганорф и не будет непосредственно вступать в битву, зато он станет проводником – через него к тебе заструится наша энергия. Конечно, сквозь хрустальную сферу пройдут только крупицы силы, но уверяю тебя – их с лихвой хватит для того, чтобы Нолд потерпел сокрушительное поражение. Ты скрутишь его в бараний рог и перетащишь в Килквагу, ну а дальше мы возьмём инициативу в свои руки – брыкаться при воплощении Пророчества Полного Круга у него точно не получится.

– Вы что? Посылаете Калеба в Гамбус одного? Так не годится! Перекиньте вместе с ним хотя бы меня! – громко потребовала Эмилия.

– Или меня! – вставил Дурнбад, поднимая молот.

– Любого из нас, – кивнула Серэнити.

– Мы не бросим его, – дополнил Грешем.

Друзья встали за моей спиной, и я почувствовал, как много они для меня значат. Так спаял нас голод и холод. Так раны и шрамы, приобретённые в совместных сражениях, сцепили наши жизни воедино. Трудности, невзгоды и конфликты честно старались сломить нас – да всё впустую! Мы преодолели их, а самое главное себя, чтобы сплотиться в то, что не купишь ни за какие деньги – в семью.

Я гордился тем, что Эмилия, Серэнити, Дурнбад, Грешем, Мурчик и малыш Снурфи были сейчас со мной. Не хватало только Бертрана и Альфонсо – с ними бы моя колода стала полной. Моё сердце упоённо выбивает дробь – ты у последней грани, но ты не одинок. Перед страшной развязкой я отыскал в себе оазис спокойствия.

– Чтобы перебраться в Гамбус вместе с Калебом, Фарганорфу потребуются все его силы – к сожалению больше никого из вас ему не поднять, – помотал лысой головой Джед Хартблад.

Эмириус Клайн встала с кресла и мягко проговорила:

– Не беспокойтесь, мы будем контролировать ситуацию, и при малейшей неприятности вернём Калеба в Килквагу.

Матрона Тьмы заглянула мне в глаза.

– Ты наш последний шанс обуздать Десницу Девяносто Девяти Спиц.

– Я ещё не дал своего согласия, – заявил я, не отводя взгляда от Эмириус Клайн. – У меня есть вопросы!

– Твои волнения вполне обоснованы. Я постараюсь дать тебе наиболее исчерпывающие ответы, – отозвался Джед Хартблад, закладывая левую ладонь в подмышку.

– Что такое Гамбус?

– Гамбус – это мир;парадокс, созданный Нолдом Тёмным из кровоточащей души и уникальных метафизических субстратов, очевидно украденных из Червонного Капища. Он – неисчерпаемый источник энергии и карманная Вселенная. По сути, в Гамбусе Нолд Тёмный одновременно является как демиургом, так и заключённым. Я бы назвал хрустальную сферу узилищем, где реальность неотличима от нашей, а всемогущество ограничено рамками невидимого потолка. Изнутри Гамбус может выглядеть как угодно: лес, наполненный древними деревьями, луг с бескрайними зелёными просторами, горы – с бисером звёзд, или нестерпимо жаркие пески пустыни.

– Выходит, что Гамбус огромен?

– Так же, как и твоё воображение, – хмыкнул бриллиантовоглазый гуманоид.

– Это – безумие! Как мне обнаружить иголку в стоге сена? Нолд Тёмный может быть там, где угодно!

– Именно так – где угодно, а возможно даже и дальше, но для Фарганорфа это не имеет значения. Магия вирма приведёт тебя точно к цели.

– Где бы эта цель ни скрывалась, – плотоядно добавила Цхева.

– Когда я встречу Нолда Тёмного как… Что мне делать?

– Я лучше скажу тебе, чего не делать – не говори с ним. Если ты поведёшься на обескураженный вид и восклицания – «кто ты», «зачем пришёл» и «я тебе сейчас всё объясню», то потеряешь очки внезапности, которые будет сложно восполнить в последующие минуты, – промолвил Джед Хартблад.

– И всё;таки.

Маг хлопнул жезлом по причудливым арабескам.

– Заткни уши и бей первым! Не дай Нолду опомниться! Навяжи ему свои правила! Я не уверен в том, что поединок будет лёгким, однако его результат сомнений у меня не вызывает – дракон наденет на тебя венок победителя.

– Как это произойдёт?

Нескладный гуманоид свёл брови над переносицей.

– Почему ты не запоминаешь то, что тебе говорят? Вирм станет энергетическим мостом между тобой и нами. Ты настроишься на поток и опутаешь им Нолда. После чего не мешкая запрыгнешь на Фарганорфа и уберёшься из Гамбуса. Ничего сверхневыполнимого.

– Что, если Нолд Тёмный возьмёт надо мной верх?

– Мы постараемся не допустить этого, – заверила Эмириус Клайн, наливая мне бокал вина. – Но, тем не менее, как ты заметил, обстоятельства могут сложиться и не в нашу пользу. Если в Гамбусе тебя постигнет смерть, то она будет настоящей. Как здесь, так и там – она неотвратима. Поэтому обостри интуицию, предвосхити угрозу, а в нужный момент заблокируйся костяными чарами Фарганорфа – клинку Нолда не пробиться сквозь их мистерию.

– Чтобы не произошло – не паникуй и не пугайся, мы будем поблизости, – протявкала Цхева.

– В ожидании твоего решения Мир затаил дыхание.

Матрона Тьмы в упор смотрела на меня.

– Ты готов его спасти?

Я оглянулся на друзей и их взгляды многое поведали мне. Буря наших чувств не нуждалась в речах. Я отставил предложенный бокал, а потом тихо произнёс:

– Что же. Либо сегодня моё имя войдёт в легенду, либо всё обратится в прах – другого не дано.

Переведя взгляд на высоко подвешенный волшебный светильник, я добавил:

– Вселенная, я иду к тебе.

– В нём есть огонёк, – засмеялась Владычица Вод. – Вы слышали, сколько драматизма в его словах? Это – великолепно! Он преисполнен отваги и героизма! Как кит, уводящий касаток от своей стаи, он вот;вот выбросится на берег!

– Я бы предпочёл, чтобы на берег выбросилась ты, – усмехнулся Джед Хартблад, снимая Гамбус с хрустального постамента.

– Или я? – осклабилась Эмириус Клайн, направляясь к полуоткрытым дверям.

– Лучше бы вы обе.

Матрона Тьмы рассмеялась.

– Скоро Вседержитель воздаст нам с Цхевой полные чарки милости, а тебе, Джед, достанется лишь капля.

– Тогда и поговорим, – прошипела владычица вод, переплетая чешуйчатые руки.

Гуманоид в голубой мантии промолчал.

Все вместе мы покинули библиотеку через противоположный выход. Пройдя по изгибающемуся коридору, мы упёрлись в широкую лестницу. Этаж за этажом ступеньки повели нас наверх. Подъём оказался продолжительным. Мои икры уже вовсю просили пощады, когда я ступил на плоскую крышу одной из башен Килкваги. Солнце клонилось к закату. Я глубоко вдохнул морозный воздух. Редкие снежинки падали на мои непокрытые волосы. Джед Хартблад установил Гамбус на тонкую каменную ножку, которая торчала посередине трёх испещрённых символами жаровен. Вне стен мрачной цитадели хрустальная сфера приобрела дымчато;розовый цвет. Эмириус Клайн подняла руки и прошептала имя дракона. Фарганорф не заставил себя ждать. Махая крыльями, он показался из;за гряды укреплений. Грузно приземлившись, вирм безразлично оглядел всех собравшихся. Его полыхающие, неземные глаза упёрлись в Мурчика. Шерсть у кота тут же встала дыбом. Жалобно мяукая, он поспешил укрыться от гиганта за плащом хозяйки. Между тем белый череп повернулся к Эмириус Клайн.

– Старейший Вирм Севера! Ты здесь, чтобы исполнить своё предназначение! – торжественно провозгласила Матрона Тьмы. – Перед тобой возложен Гамбус, с которого надлежит снять колдовские покровы. Примени умение, дарованное тебе Урахом, и открой врата в запечатанную сферу!

Фарганорф издал рык и привстал на задние лапы. Из его когтей посыпались разряды молний. Стукаясь друг об друга, они образовывали на груди у вирма грозовую тучу. Дракон накренил голову, и непроглядное искрящееся облако медленно поползло к Гамбусу. Жаровни вспыхнули, и в мгновение ока руны на них раскалились докрасна. Облако окутало сферу, а потом впиталась в неё. Под хрусталём заскреблась чёрная рябь. Она собралась в одну точку и бешено закрутилась. Я увидел, как через Гамбус протиснулась крохотная ниточка. Извиваясь, словно змейка, она потянулась к Фарганорфу. Опутывая белоснежные кости, нить распухала и становилась толще. Это действо продолжалось до тех пор, пока весь дракон не превратился в огромный блестящий клубок. Его контуры подёрнулись дымкой. Развоплощаясь, Искривитель Реальности притягивался к Гамбусу.

– А теперь возьми этого человека и разыщи Нолда Тёмного! – повелела Фарганорфу Эмириус Клайн. Затем она коснулась моего лба.

– Ты на пороге величайшего свершения, Калеб. Иди, настало твоё время.

Я кивнул, улыбнулся друзьям и принялся взбираться на проминающуюся спину Фарганорфа. Пока я карабкался, потусторонние ленты оплели меня с головы до ног. Я почувствовал, что таю. Добравшись до длинной шеи, я превратился в нечто эфирное. Я сливался с драконом в единую, однородную массу. Всё померкло, только разум оставался ясным.

– Я не прощаюсь! – то ли сказал, то ли подумал я.

– Да прибудет с тобой Урах! – как бы в ответ дошло до сознания напутствие Серэнити.

Я втянулся внутрь Гамбуса.

Переход был чем;то похож на короткий бессвязный сон. Я обратился в нечто даже более бестелесное, чем призрак. Черно;белыми липкими струйками я проник за твердь хрустальной сферы. Как только это произошло, меня словно встряхнули. Я находился на спине Фарганорфа и мчался в заоблачной выси яркого дня. Ветер бил мне по лицу освежающей струёй. Сжав ноги в коленях, я осмелился посмотреть вниз. Под нами от души смеялся летний лес. Зелёные кроны вязов и каштанов по;соседски беззаботно перешёптывались. Их сочные листья трепетали. Справа тоненькая речка звонко напевала свой вечно молодой мотив. Вирм огляделся, затем снизил высоту. Его брюхо стало цеплять выступающие ветки деревьев и с хрустом их обламывать. Мы пролетели несколько бочкообразных домиков. Люди, работающие в саду, оторвались от своих занятий и удивлённо проводили нас взглядом. Дракон открыл пасть и оглушающее проревел. Этот громогласный рык едва не оглушил меня. Морщась от звона в ушах, я прижался к жёстким позвонкам. Фарганорф сманеврировал и поменял направление полёта. Мы понеслись в сторону быстрорастущего монумента. По мере приближения я смог рассмотреть его в подробностях. В пятнистой серо;голубой гранитной скале был вырезан гигантский человек, в перекрещенных руках которого лежало сердце. На груди у статуи искрился волнистый пульсар, а голову ей заменяло пламя. Монумент Ураха покрывали наросты мха и птичьи гнёзда.

Старейший Вирм Севера выпятил задние лапы, и мы тяжело сели на полянку. Я соскочил с вытянутого крыла. Вблизи каменный Бог Света оказался намного больше, чем я предполагал. Он возвышался надо мной, как башня. Я оценил его футов в сто;сто десять. Под ногами у Всеотца имелся постамент, в основании которого я обнаружил золотую дверь. Привычно положив голый череп на лапы, Фарганорф указывал мне точно на неё. Я пожал плечами. И так понятно, куда я должен идти. Собравшись с духом, я дёрнул за резное кольцо. Дверь открылась, и в ту же секунду по мне пробежал холодок мощного магического заряда. Он заполнял меня, и я жадно черпал его силу. Как измученная от засухи земля, я напитывался колдовскими соками этого потока. Осознание собственного могущества вскружило мне голову. Вот тот энергетический мост, о котором говорил Джед Хартблад. Обо мне не забыли, меня поддерживают! Не концентрируясь, я создал в руке огромный шар огня. Он закатался на ладони, источая нестерпимый жар. Понимаю – серьёзное заклинание! С таким мне – море по колено! Я рассмеялся и окрылённо шагнул в тёмный провал. Внутри меня встретила изгибающаяся петлёй лестница. У каждой ступеньки парили пучки колдовского света. Я ступил на подъём. Он завораживал. На его стенах, в удивительных фресках, мне приотворялись древние подвиги Ураха. Кто запечатлел их здесь? От созерцания и мерного движения меня оторвала нежная музыка. Сначала едва слышная, она набирала звучание. Расслабленность. Как хорошо. Музыка успокаивала меня и навевала воспоминания о приятных событиях минувших дней. Тем не менее, моё подсознание оставалось начеку, оно сигнализировало – впереди что;то нехорошее. Когда я преодолел последнюю ступеньку, во мне всё перевернулось верх дном. Наплывшее блаженство уступило место ужасу, и вот почему. Посередине громадного зала была расчерчена звезда Ураха, но не такая, как та, что нарисовала в Железных Горах Серэнити, а какая;то извращённая и измаранная. Внутри её линий стояли четыре обсидиановых столба и одна круглая, напоминающая собой прозрачный аквариум чаша, в которой заворачивалась рубиновая восьмёрка бесконечности. Три столба с оковами пустовали, а к четвёртому был прикован согбенный старик. Из;под его разбитых губ вывалился сухой язык. Он чуть дышал. Неужели… Я оторвал от него изумлённый взгляд… Жёлтые глаза. Закрученные рога. Таурус Красный Палач держал в руках хрупкую арфу. Перебирая струны, он тихонечко подвывал нечестивым демоническим хрипом. Тлетворный козёл добрался до Нолда Тёмного раньше меня. Облезлая кожа, рваная одежда, обезображенное лицо – вот каким стал величайший герой древности. Как и Эмилию, Нолда Тёмного поразило заклинание «Не снимаемой порчи».

Внезапно мной овладело уже знакомое оцепенение. Меня парализовало, я обратился в безвольного истукана. Подобное уже происходило со мной в Эрменгере и под бастионами Эльпота. Таурус закончил музицировать и громко заблеял. Его прямоугольные зрачки горели животной яростью.

– Вот и ты, букашка. Бледная моль, что считает себя избранной. Прежде чем сделать из твоего желудка мешок, я расскажу тебе, какую роль ты исполнил в моём плане. Удивлён? Неужели, ты и правда, решил, что действовал по собственному разумению? Разве устрица выбирает, на чей стол её подадут? Конечно же, нет.

Я дёрнулся. Шквал энергии, что бушевал во мне, искал выхода наружу. Сделав пару трелей на арфе, Таурус продолжил:

– Я тысячелетиями выслеживал Ураха. Сжимая время и раздвигая звёзды, я читал знаки Бытия. По крошечному кусочку, по хрящечку они складывались в образ вашего, отвратительно;цветущего мира. Пройдя через Великий Разлом, я осознал, как близко нахожусь к своей цели. Урах! Он был тут! Я отыскал его и погнал словно побитую псину! Однако в последний момент, когда мои руки уже проминали ему нутро, он исхитрился ускользнуть в своё трусливое Пророчество Полного Круга! В нём он разделился на части, а затем вселился в четыре сосуда;хранителя. Это взбесило меня! Теперь, чтобы вынуть у Ураха душу, я должен был в начале сцапать его козявок. Я понял, что должен действовать осторожно, почти любовно. Если бы в попытке захватить сосуды;хранители, я бы ненароком разбил хоть один из них – Урах бы сразу упился победой, так как навсегда остался бы запечатанным по ту сторону Действительности.

Масло в огонь подливало ещё и то, что дотоле разобщённые сосуды;хранители вдруг объединились и, под шумок, затеяли свою собственную чехарду. Во главе с плюгашкой;задавашкой Эмириус Клайн, они, почувствовав, как со сковороды пахнет жаренным, решили использовать бултыхающегося у них в животиках повелителя совсем не так, как тот им завещал. Стремясь оградиться от Десницы Девяносто Девяти Спиц, нажиться и возвеличиться, замухрышечки быстренько осопливелись клятвопреступной идеей. Перешёптываясь друг с другом оробелыми губками, сосуды;хранители стали днями и ночами обдумывать, как бы незаметно миновать мои тенета, да добраться до Гамбуса, в котором, жирным прыщом, засел их мятежный собрат. С помощью силы, содержащейся в Пророчестве Полного Круга, они вознамерились переварить божественный ихор, лишить меня законной добычи и стать на одну доску с Бессмертными Духами! Мышиная возня! Она и невозможность всех и вся изжарить доводили меня до белого каления! Мне, Таурусу Красному Палачу, Первому из Круга Смерти, вместо открытого всеуничтожения пришлось впервые идти на хитрость! И что же я предпринял? Я ввёл в игру тебя – этакую неприметную пылинку, убеждённую в своей космической значимости. Ты выступил привлекательной приманкой, которую большая рыбка жадно заглотила. Манипулируя тобой при помощи снов и вливания Вселенской энергии, я принудил Эмириус Клайн поверить, что ты являешься идеальным ключом к замку её страстного желания – снять подаренные Урахом браслетики. Дура! Очень скоро её поглотит хлябь кошмарнее самой Бездны!

Козёл довольно рыгнул.

– Я добыл вот эту курочку и с помощью тебя, Калеб, с минуты на минуту словлю её товарок.

Таурус просунул толстые пальцы в ноздри Нолда Тёмного и приподнял его голову. – Сейчас три птенчика сцепят свои лапки и потянут их к тебе, о достопочтенный король Соединённого Королевства. Когда это произойдёт, я поймаю за шнурок, разобью твои хилые чары «Затвора» и выдерну их сюда. Ловушка захлопнется! После этого я заставлю пойманных мошек плясать под мою дудку. Вместе, мы изменим ритуал Пророчества Полного Круга так, как угодно мне – Урах лишиться остатков сил и выпадет из своей скорлупы к моим копытам! Я схвачу его, распотрошу и отведаю горячих кишок!

Теребя струны лютни, Таурус подошёл ко мне. Его смрадное дыхание было настолько едким, что из моих глаз брызнули слёзы. Первый из Круга Смерти схватил меня за плечо и отшвырнул в сторону. Я упал возле диковинной чаши, и уставился в потолок. С каждой секундой напряжение во мне нарастало все больше. Меня затрясло, как в лихорадке. И тут монумент Бога Света сотряс мощнейший взрыв. Купол над нами проломился и в дыре показался Фарганорф. Дракона окутывала красная пелена энергии. Она отделилась от вирма и лучом уткнулась в меня. Чары, что удерживали моё тело обездвиженным – рассеялись. Я вскочил на ноги и швырнул в Тауруса огненный шар, который все ещё вертелся у меня на руке. Козёл ловко уклонился и с блеющим хохотом высоко подпрыгнул. Его шерстяная ладонь ухватилась за луч, исходящий из дракона;лича. Вирм издал крик боли и переломанной грудой костей свалился на лестницу. Череп Фарганорфа широко раскрылся. Из пасти повалил красный туман, из которого материализовались трое предателей Ураха.

Во мне все ещё бились неизрасходованные запасы магии. Я отбежал за ониксовый алтарь и приготовил заряд молнии. В это время Таурус сотворил Высшие Чары. Над ним засветился полупрозрачный серебристый шар. Джед Хартблад взмахнул жезлом – рой белых сгустков забарабанил по светящейся сфере козла. Защитная плёнка прогнулась, но осталась целой. Красный Палач подхватил валяющийся возле Нолда Тёмного меч. Стремительным движением он отразил сокрушительный удар Эмириус Клайн. Клинок Матроны Тьмы скользнул по стали врага и отсек ветвистый рог. Таурус взвыл, шмякнул кулаком по морде подбирающуюся Цхеву и запел душераздирающую песню. Мои ноги сами собой согнулись, и я повалился на пол. Музыка сводила меня с ума. Я распластался на плитке, отчаянно вдавливаясь лицом в локоть. Блеющий смех оповестил меня о том, кто одержал верх в этой короткой, но ожесточённой схватке. Кое;как я поднялся на колени и выглянул из;за своего укрытия. Таурус стоял ко мне спиной. Он будто бы вырос. Как колосс, он возвышался над прикованными к столбам вершителями Пророчества Полного Круга. Над сосудами;хранителями нестерпимо сияло покрывало Первозданной Магии. Куцые знаки Десницы Девяносто Девяти Спиц жгли чашу с рубиновой восьмёркой. Всё блестело и дымилось. В мареве я разглядел, как с крыла Матроны Тьмы стекает дорожка крови. Капли падали на цепь и дальше, на чёрные сапоги. У Цхевы не хватало двух клыков. Она беспрерывно отплёвывала скапливающийся во рту яд. Джед Хартблад вместе с Нолдом Тёмным находился в бессознательном состоянии. Сломленные герои ждали смерти. Эмириус Клайн встретилась со мной глазами. На её бледном, прекрасном лице показалась обречённая улыбка. Она обманула меня, и эта ложь много раз могла стоить мне жизни, но сейчас это уже не имело никакого значения. Эмириус Клайн так же, как и я, оказалась не удел. Все дёрганья за верёвочки, интриги и хитросплетения были напрасны. Таурус – вот кто стоял за всем этим действом. Он – кукловод, который отлично знает, как нужно расставить болванчиков, чтобы получить нужную концовку. Я не злился. Эмириус Клайн, Урах, Вселенная, я… нас всех провели вокруг пальца и потрепали за нос. Злодей ты или праведник, преследовал интересы мира или свои личные – это неважно, итог для всех вышел один.

– Сладострастный момент! – провозгласил козёл, поворачивая ко мне злобную морду. – Ползи ко мне, таракашка, сейчас ты станешь свидетелем того, что никто, будь он даже Вседержителем, не сможет уйти от возмездия Десницы Девяносто Девяти Спиц! Против воли мои согнутые ноги заспешили выполнять приказ Тауруса. На карачках я добрался до начала ритуальной звезды, где и оцепенел. Красный Палач воздел руки к пробитой в потолке дыре. Небо озарилось огненными всполохами. Струя пламени низверглась с небес и окутала козла рыжим плащом. Он засветился как тысячи факелов. Потянулись монотонные слова чародейства Десницы Девяносто Девяти Спиц. На их призыв из пустоты возникли таблички, испещрённые кривыми символами, от одного взгляда на которые хотелось кричать. Они вертелись и перемигивались разрядами молний. Чаша с рубиновой восьмёркой заворочалась и обратилась в ужасную змею. Творилось Осквернённое Пророчество Полного Круга.

– Все ещё можно исправить, – отчётливо прозвучало в моей голове. – В Гамбусе я не в силах противостоять Таурусу. Перелёт в сферу опустошил меня, я ослаб. Но ты, искорка, разожжёшь костёр за меня!

Краем глаза я увидел красный язычок дыхания поверженного Фарганорфа.

– Я перешлю тебе то, что ещё принадлежит мне – мою жизнь. Ты заберёшь её и преобразуешь в энтропию. Приготовься, я посылаю тебе свою Суть.

Старейший Вирм Севера глубоко вдохнул, а затем с шумом выдохнул. Глазницы дракона погасли навсегда. Алые струи покинули его изломанный остов и устремились ко мне. В мгновение ока я стал эпицентром выжигающего импульса. Он уничтожал меня и обращал в ничто.

– Приди, мы нуждаемся в тебе, – прошептал я.

Теряя зрение и слух, я выплеснул из себя лавину силы. Неукротимой стихией она промелькнула над исчадьем Десницы Девяносто Девяти Спиц и врезалась точно в широко раскрытые глаза Эмириус Клайн. Весь чертог озарил первозданный свет. Нечто сотканное из свечения и запредельного Разума кинулось на Тауруса. Оно вошло в него и стало им. Недоумение, а затем страх отразился на звериной роже. Козёл истошно заблеял. Распадаясь на мельчайшие песчинки, он своей смертью ломал саму материю мира. Выжигая дыру в пространстве, Таурус погружал всё вокруг в непроницаемую тьму. Она подхватила меня и погрузила в свои беспредельные воды. Я пропадал. Я испарялся. Я заканчивал путь. Представляя собою лишь бестелесное дыхание, я в глубине Вселенной встретил Его. Вдалеке, немеркнущей звездой, меня манил Мир Света.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ.