Заметки мимоходом. 15 31 октября 2022 года

15 октября
Поэт Д. Нямсурен достоин звания – доктор Нямсурен. Доктор, лечащий всех монголов от гнетущих душу болезней современности. Яруу найрагч Д.Нямс;рэн гэдэг цолыг х;ртэх ёстой - Нямс;рэн доктор. Б;х Монголчуудын сэтгэлийг анагаах эмч ээ!
Об этом я думал в доме-музее Д.Нямсурена. Волей небес мы родились на берегах Торейских озёр. Он – на южном, я – на северном. Всем монголам предстоит лечение от социальных болезней современности, исходящих от гниющих мозговых систем, вирусом которых заражены многие народы.
Такие личности, как Д.Нямсурен, настоящие доктора, их творческие лаборатории – стационарные госпитали. Главное лекарство или действующее вещество поэзии Д.Нямсурена – словосочетание «Амьдрал сайхан!», то есть «Жизнь прекрасна!», обновляющее душу, утверждая, что жизнь, вообще жизнь, прекрасна. Далее никаких определений и размышлений, уводящих в дурную бесконечность, не требуется. Зачем искать смыслы там, где их нет, и не может быть? Повреждать разум и логику?
Конечно, вмешательство внешних факторов в лечение (структуры администраций, системы образования, литературы, культуры, людей и т. д) обязательно, оно будет всегда и по любому поводу. Главное, не обращать внимания. Ни на одно слово и действие, ни на один комментарий. Блокировать авторов. Обида и зависть не скажут ничего хорошего. Учиться и исцеляться.

***

Первые впечатления в Монголии – лейтмотив творчества Д.Нямсурена – Амьдрал сайхан – Жизнь прекрасна, ибо какие-то смутные и нехорошие предчувствия, которыми пронизана жизнь в России, испаряются. Исчезает напряжение. Жизнь обретает смысл, просто потому, что она Жизнь. Далее являются насущные задачи, радости, искренность взаимоотношений и всё, что связано с понятием Прекрасно, ибо это именно понятие, закон, обязательный императив.

***

Этическое и эстетическое напряжение адекватного человека в российском обществе – это ощущение невозможности здравого смысла и логики. В Монголии – наоборот. При этом не удручают отсутствие инфраструктуры (в степи), некоторые неудобства быта, становясь такой мелочью, которые могут исчезнуть буквально завтра, ибо люди находятся в большом человеческом мире, где во всём превалируют здравый смысл и логика, а потому возможно любое развитие. Я видел Монголию в 1973-1975 годах, посетил страну в 2019 году, теперь приезжаю сюда постоянно. Процесс, можно сказать, происходит на глазах. Здесь нет насильственной ферментации, как в России, когда выясняется, что все изменения – результат вбрасывания идеологических дрожжей в отрицательные свойства человека, как в помои и фекалии, которые не только заполняют организм, но становятся им. Повезло тем, где процесс стал только задержкой развития, остальным ничем помочь невозможно.

Задержка, по выражению какого-то классика мировой литературы (Стендаль?), обратная сторона стремительности. Многовековая задержка развития Монголии именно этот случай. Конечно, найдётся много скептиков, желающих обратить развитие монголов в российскую ферментацию. Но кто идёт вперёд с повёрнутой назад головой? Монголы не реагируют даже на мои замечания. Мысли заражённого русским вирусом человека им непонятны.

***

Извиваясь, Улза уходит вдоль границы вглубь Хэнтэйского нагорья, откуда и берёт начало. Дорога неизменно повторяет течение реки, на берегах которых виднеются войлочные юрты, деревянные дома, хозяйственные постройки, современные контейнеры, всюду – солнечные батареи, антенны, современные грузовики и легковые автомобили, большинство из них внедорожники самых разных марок. И всюду – животные.
Едем мимо живописных озёр – Д;;р;; нур, Чухийн нур. Дорога езженная, на картах не обозначена, по ней от Эрээнцав до Дашбалбара – 115-120 километров, даже если появится дорога по той стороне Улз, то расстояние сократится только до 100 километров.
Степь по обе стороны реки – необъятна и вызывает в душе каждого монгола протяжные и зовущие мелодии, которые волнуют любого слушателя, погружая его в древность, но они чужды всем, кроме самих монголов.

***

До Дашбалбара ехали часа три с половиной, Довольно большое село на берегу Улзы. Мы остановились на пригорке возле приличного, большого, зелёного дома и стоящей рядом белой юрты. Позвонили нашей родственнице. Она велела нам не двигаться, ждать её, попутно сообщила, что идёт или едет недалеко, в районе Бахын гол, то есть Лягушкиной речки. Название очень позабавило меня. Скоро подъехала она, Торноон, с кем-то на иномарке. Не останавливаясь, улыбаясь в окне машины, она махнула нам рукой, и мы последовали за ней…
Невысокий стол, невысокие стулья, невысокий новый дом с огромными пластиковыми окнами, удивительной конструкции печь, которую топят аргалом вперемешку с углём. Думаю, что в таких домах самое удобное отопление – полноценный китайский кан, который, вероятно, в современном варианте, уже есть во многих домах монголов, живущих в сёлах.
Быт наших родственников и многих монголов сёл – вперемешку с бытом юрты. Уже не в юрте, но ещё и не в доме. Хотя, даже переселившись в дома, в квартиры многоэтажек, в роскошные коттеджи, монголы обязательно сохранят юрты. Вот и у наших родственников за домом стоит жилая юрта, в которой может жить каждый желающий.
Напротив них ещё одна семья застолбила участок, пока поставила юрту, конечно, по теплу начнут огораживаться и строить дом.
Дашбалбар, по словам бывавших здесь бурят-монголов России, ещё совсем недавно, состоял из одних юрт, сегодня активно строится. Улицы, как в райцентрах России, юрт мало, в основных во дворах. Не знавшие крепостных стен и изгородей монголы, сегодня огораживаются. Глядишь, и решётки появятся на окнах. Вдруг появятся чужие люди?
Селение мы увидим завтра. А пока нас ждут вкуснейшие буузы, мясо, салаты, сладости и прочая снедь. И долгие разговоры о житье-бытье.
Хозяин дома – Болот, интересный и достойный собеседник. Оказалось, что он знает наших знакомых чабанов, живущих на той стороне границы. Следовательно, ему, как и многим монголам, доводилось пересекать границу по хозяйственным делам. Он – потомственный табунщик, профессионально занимается выучкой лошадей. Жена его – Торноон всю жизнь работала бухгалтером. Она – родственница моей жены Сысык. Вообще их, детей Шинжи, в Дашбалбаре очень много. Перечислять или вспоминать всех – большая задача даже для них самих. Очень крепкие и сплочённые люди. История их поисков Сысык в России поучительна для многих.
Они нашли её в 2010 году. Приехала их сестра Намсарай-Дагва абжа. Во-второй раз она навестила нас в 2011 году с дочерью Ган-Чимиг. Привезла подарки, главные из которых – национальная одежда, сразу преобразившая нас и открывшая монгольский мир. Об этой истории я рассказал в очерке «Побег Намжилмы из сибирской ссылки». Наши родственники – её потомки. Уже больше десяти лет мы приобщены к этой группе людей и неразлучны с ними.
Невозможно судить о развитии страны по уровню жизни чиновников и депутатов, олигархов и предпринимателей, всяких приблатнённых и приближённых. Самый точный барометр, показывающий  развитие страны, – жизнь большинства населения. Лично я смотрю только на этот датчик.

16 октября
С утра слышу слово «хичлэл», это – уроки. Уроки сделала? Вопрос неизменно адресован внучке Торноон Борте, которая учится в 6 классе. Мы, видимо, интересны ей всем: манерами общения, речью, одеждой. Чем больше мы общаемся с ней, тем больше русских слов заучивает она.
На столе неизменные – мясо, бузы, салаты, сладости, чай. Всё время.
Кажется, что мы живём здесь давно, беседы наши не кончаются. Заходят, садятся за стол родственники, включаются в разговор. Мы люди одной национальности, живущие по обе стороны границы, а потому заметно отличающиеся друг от друга по мере потери своей идентичности, то есть отхождения от монгольского мира. Всё европейское, особенно русское, повествование об этом мире – однозначно сплошная ложь. Более об этом можно не упоминать. Зачем?
Неужели не заметно, что чем больше монголы, особенно бурят-монголы, погружаются в русский язык и мир, тем сильнее и больше в них оскорблённое чувство не признанности, которого у них никогда не было. Лейтмотив этого чувства «Ты меня уважаешь?» Кого, за что, как, зачем? Лейтмотив современной Монголии выражен Д. Нямсуреном «Амьдрал сайхан!» –  «Жизнь прекрасна!».
Идиотничают по этому поводу, разумеется, идиоты...

***

Утром поехали с Цырендаши и Болотом на берег Улзы, очень напоминающую нашу Борзю. Утренняя река и степь – источники мыслей монгола, его надежд и планов. Проехались по селу, поняли, что Бахын гол или Лягушкина речка – просто болотистое место, разделяющее старый и новый Дашбалбар, где строятся многие местные животноводы.
Монголы степи переселяются в сёла и города, оставляя на стойбищах молодёжь и наёмные семьи, которые быстро размножают скот. Наверное, каждая монгольская семья в сёлах и городах, включая и полутора миллионный Улан-Батор, имеет свой скот в степи. Мясо очень дешёвое, еда гарантирована всем и каждому..

Ближе к полудню отправились менять деньги и осматривать Дашбалбар, где все говорят на бурят-монгольском или халха-монгольском языках. Другой речи не слышно. Никто, ничего и никого не имеет в виду, нет никакой подоплёки, не надо ни в чём находить смысл. Рубли с недавних пор не признают. Надо менять доллары. Но сегодня воскресенье и Хаан Банк не работает. Обменяли знакомые, и мы сразу стали богатыми. Женщины отправились по магазинам, которых в селе довольно много.
Потом гостили у другой сестры, Алтанцыцыг, в русском переводе – Золотой цветок. Много лет она работает здесь врачом, попутно занимается предпринимательством, построила детям большой маркет, где торгуют брендовой одеждой. Конечно, и она повезла Сысык в свой маркет.
В итоге этих гостеваний в нашей машине заметно стало меньше места.
Пока женщина крутились в магазинах, мы с Цырендаши ездили по Дашбалбару, центр которой окаймляется четырехугольным, цементированным пространством, где памятники, ухоженный парк, посажены разные деревья, включая молоденькие ели, кажется, голубые. Есть такое чувство, что их никто не вырвет, не сломает, не загадит. За этим пространством – административные здания, Дома – культуры, спорта, школа, больница, аптеки, магазины, кафе, Хаан Банк. Есть гостиница, прокладывается общая канализация.
Конечно, есть и краеведческий музей. Но рядом с действующим музеем строят новый, удивительной конструкции и впечатляющего дизайна. Делайте выводы, товарищи. Страна, где при действующем музее строят новый, имеет большое будущее. Я не смотрел Гугл и Википедию, но очень заметно, что Монголия – молодая страна, хичээл – уроки делает не только наша Бортэ, но – вся страна. В сети есть признание жителя России, что в миграционной службе Монголии каждый сотрудник знает не менее трёх языков, При этом он сравнил этих сотрудников с «тётками» миграционной службы региона своей страны.
Конечно, как и во всяком государстве, здесь есть коррупция, преступления и прочие негативные моменты, но это именно моменты, главное – люди работают: строят, ухаживают за животными, добывают полезные ископаемые, торгуют. Им некогда и незачем отвлекаться. В Дашбалбаре есть дацан, но заведение не работает, лама не задерживается. Почему? Дацан не имеет доходов. Люди не ходят, не потому что игнорируют или не верят, им некогда отвлекаться на молитвы и богослужения. А музеи и школы строят!
Одним словом, степь и сомоны Монголии преображаются. Наверное, уже в следующем году мы увидим совсем другой Дашбалбар.

17 октября
Выехали домой в 5 часов утра. Рассвет только забрезжил. Болот с Торноон провожали нас на своём Probox километров десять. Расстались, пообещав друг другу встретиться в ближайшее время.
Снова – знакомое направление, иногда прижимаемся ближе к Улзе, снова тысячные отары, гурты, табуны. Различает ли современный читатель животных по этим словам? Что в отарах – овцы, гуртах или стадах – коровы, в табунах – кони? Встречаются чабаны или пастухи на конях, с длинными икрюками, в крепких одеждах и сапогах, с обветренными и доброжелательными лицами. Степь, сопки, река, животные и люди на конях при утреннем солнце радуют душу и сердце, что хочется воскликнуть «Амьдрал сайхан!» – «Жизнь прекрасна!». Блестят под первыми лучами солнца волны Чухний нура, Д;;р;; нура, взлетают птицы, стремительно проносятся дзерены. Сердце поёт…

Россия настигла нас километров за десять от границы, когда смуглый парень, поставивший возле нас свой мотоцикл, во время разговора смачно выругался, сказав, «****аанууд!». Кому это слово было обращено – украинцам или русским – осталось непонятным, но речь шла об Украине, России и бурят-монголах.

18-25 октября
Дома выяснилось: ноутбук мой окончательно сбрендил. Пенсия у меня социальная. Жаловаться не научен. Но мы живём в хорошее время: объявил сбор. Читатели собрали более 45 тысяч рублей.
21 октября купил новый ноутбук. Ребята в Агинском поставили Windows. Самая ходовая 10-я версия. На ней и работал в последние годы.
22 октября отчитался перед читателями и поблагодарил их. Но тут выяснилось, что меня заблокировали в некоторых мессенджерах и социальных сетях. На восстановление ушло два дня. Придётся всё начинать с нуля. Ничего. Есть наработанная база, остальное – доработается и будет работать. Не мастер делает дело, а дело делает мастера.
24 октября создал канал для всех. Пусть обсуждают свои темы.
25 октября продолжил работу над Стеной Памяти всех бурят-монголов, ставших жертвами репрессий.

30 октября
Начал изучать историю звуков онемевшей степи. Так и назвал тему. В степи, где сегодня пьяные деревни с очумевшими администрациями, совсем недавно, даже в советский период истории, жили совсем другие звуки, здесь творили музыканты, художники, литераторы, писали картины, музыку, книги. Здесь звучали свои мелодии. На бурят-монгольском языке. Один из таких творцов Жамсранай Лодой. Он родился в Эрьесэг (в Красной Ималке), жил потом на берегах реки Улз, в Чойболсане, Улан-Баторе. Всюду в нашей степи, по берегам Онона, Борзи, Улюрунгуя, Ималки, Аргуни жили свои, художники и музыканты, прозаики п поэты, ушедшие в Монголию и Китай, творившие там, радовавшие своих сородичей звуками родной степи, которая онемели под гнётом колониальной культуры здесь, где мы живём сегодня…

31 октября
Начинается долгая зима. Поездки закончились. Ноутбук работает, дрова и уголь куплены. Теперь – работать и работать.
Кстати, договорились, что летом привезём в гости девочку Борте. Будем учить её русскому языку, говорить с ней на халха-монгольском, бурят-монгольский знаем, говорим в быту. А мальчик Тэмуужин объявится сам.
Монголам пора становиться полиглотами.

***

В поездках по Байкальскому региону и Монголии, начатых мной с апреля этого года, открылись многие процессы, происходящие в монгольском мире. Одно из них – исцеление разных групп общества от социальных болезней современности, впадающие иногда в крайности. Но во многих случаях ошибки выправляет сама жизнь. Иногда очень жестоко. Исцеление это уже не остановить. Никакие идиоты, выпрыгивающие из штанов для того, чтобы понравиться вышестоящим негодяям и неутомимо вбрасывающие в отрицательные свойства населения дрожжи пропаганды, не остановят этот процесс.
Исцеление монгольских народов, живущих в Монголии, Китае, России, неизбежно, несмотря на любые издержки. У нас есть опыт и генетическая память. Творческий и научный потенциал монгольских народов должен объединяться для того, чтобы увеличивать субъектность своего мира.
Переболеть лучше, чем медленно гнить, не зная о болезни. Выработать алгоритмы исцеления и следовать им лучше, чем не знать о них. Исцелятся не все, но выздоровевшие будет непобедимы, ибо поняли «Амьдрал сайхан – Жизнь прекрасна!» Этот императив сильнее всех остальных.

На снимке: дорога вдоль реки Улз