Немецкий поцелуй. Глава 14

                Глава 14.
                Клуб «Страсть».
Зельда сделала себе копию портрета практически в тот же день, потому что на следующий день она заявила, что я могу забрать оригинал. Поэтому после уроков в четверг я смогла забрать портрет и повесить его в своей комнате на втором этаже, где мама его не увидит. По правде го-воря, после произошедшего в среду мне не хотелось попадаться родителям рыжей на глаза. Даже и подумать было страшно, что обо мне думал её отец, а спросить было боязно. Сама Зель-да вела себя вполне обычно, как и Герольф, который весь четверг стрелял в меня глазами и без конца подмигивал с наглой усмешкой на губах. Раздражал просто дико. Заговорить со мной он не решался по одной причине: я всё время была в окружении Кэйтарайн, Рейны, Хайфы и Руперта. Когда все вместе, а когда и по отдельности. Однако это не помешало ему подойти к нам на пару с Гоблином и извиниться перед ботаником Рупертом.
- Герр Руперт, - Герольф даже соизволил сделать виноватое лицо, хотя актёрского мастерства ему явно не хватало. – Я и мой друг герр Юрген хотели бы извиниться за недостойное поведе-ние, продемонстрированное нами совсем недавно пред Вами, когда мы применили физическое воздействие в отношении Вас. Приносим глубочайшие извинения.
Мда, как официально он подошёл к извинениям. Прям английский джентльмен и аристократ. Не сказать, что Руперт был в шоке, значит не сказать ничего. Он был в полном ауте. Особенно он офигел после того, как перед ним извинился Гоблин, которого незаметно пнул Герольф, когда молчание уродца затянулось.
- Эмм, да, полностью подписываюсь под словами своего друга герра Герольфа, - очнулся от пин-ка Гоблин. – Нам очень жаль, что так получилось и стыдно за свои поступки.
Но не только Руперт был ошарашен этим поступком, но и весь класс, который наблюдал эти прилюдные извинения. Руперту не оставалось ничего, как принять извинения, но он это сделал скорее на автомате, находясь в прострации от происходящего. А ещё эти извинения означали то, что я должна готовиться к свиданию с герром красавчиком и позаботиться о наряде для этого свидания. Тем более, в пятницу у нас намечался поход в клуб, поэтому шоппинг выплыл сам со-бой. Шоппинг тоже назначили на пятницу на памятной Хохштрассе в районе 16:00 часов возле кафе «Данкин Донтс». К этому времени я должна успеть сыграть с Рэнэйт один поединок, прове-сти экскурс со стариком по стрельбе из лука и немного перекусить. Там ещё Рейна должна по-дойти, так что экскурс мы пройдём вместе. Но даже если мы не успеем провести занятие со ста-риком Тайлессом до четырёх, то будет возможность провести его после шоппинга. В клуб мы собираемся после десяти часов вечера, поэтому первым делом мы обменялись телефонами и добавили друг друга в друзья на «Фейсбуке» и «Штуди ВиЗет». Помимо заявок от Рейны, Аль-бертины и Беллы, у меня висели девять заявок от парней. Шесть из них оказались арабами с пошлыми сообщениями и хвалебными одами моей красоте. Я отклонила их заявки. Следующая была от некой Хелен Адамс Николсон, и пока я раздумывала над личностью этой девушки, так как информация и фото на её странице мне ничего не сказали, мне пришло от неё короткое со-общение: « Это я, Хайфа!». Ага, замаскировалась от родственников. Её я добавила. Трёх остав-шихся мальчиков я сначала не стала отклонять, но и принимать не стала, рассмотрю их попозже. Но один из них по имени Кристиан сразу подписал себе приговор, прислав сообщение: «Привет, красотка! ; Как насчёт пошалить вечерком?». Фу, мерзость! Сразу нет! Вообще, я редко кого добавляю, если это только не родственники или такие друзья, как Кэйтарайн или Рейна, которых раз-два и обчёлся.
- Фройляйн, машина готова, - Анналейса бесшумно входит в мою комнату.
- Иду, - я закрываю ноутбук и запихиваю его в сумку с учебниками, а затем беру телефон со сто-ла: пятница – это когда уроки ещё не начались, а ты уже устал и охота на выходные.
Внизу меня ждала мама: несмотря на то, что мама была на выходном уже пятый день, я её прак-тически не вижу. Она всё время сидит в душном кабинете с бумагами и отдыхает лишь символи-чески. Её присутствие в доме даже не заметно, что сложно назвать отдыхом.
- Что-то ты сегодня скромно оделась, - с улыбкой замечает мама, пряча усталость.
Ага, она не видела меня в среду в том красном коротком платье, благо Ингельд соизволил не говорить маме об этом. Спасибо и на этом. По сравнению с тем платьем, темно-синий тонкий свитер до середины бедра и с большим воротом, а также чернильно-чёрные брюки выглядели ультра-скромно.
- Просто взяла первое, что попалось в гардеробной, я немного проспала, - пожала я плечом
Я уже вру, не моргнув и глазом, на самом деле я встала на час раньше обычного.
- Ты и в этом выглядишь прекрасно, милая моя, - мама идёт мне навстречу, пока я спускаюсь по лестнице.
- Спасибо, мам, - всё-таки хорошо, что она не видела меня в том красном платье, честно говоря, я даже не помню, где купила его. – Мам, я с подругами сегодня иду на шоппинг…
- Если ты о деньгах, то можешь не волноваться, на твоей карте всегда есть наличность, я об этом позаботилась, - мама странно поглядела на меня.
- Я не о деньгах, просто я… подумала, что ты должна знать, - осторожно заметила я, передумав ей говорить о клубе: что-то в поведении мамы было не так.
- Виона, милая, тебе совершенно не обязательно отчитываться передо мной, хотя это приятно, - обманчиво милый голос мамы меня не ввел в заблуждение, в её глазах я отчётливо прочитала, что не просто должна, а обязана отчитываться перед ней. – Анналейса или Ингельд отвезут тебя туда, куда ты скажешь.
- А если без них? – тихо и осторожно спрашиваю я, стараясь быть, как можно милее и скромнее.
- Ты про свои каникулы с одноклассниками? Ингельд говорил мне об этом, - мама сурово поджа-ла губы, и в её глазах появился лёд.
Опасно! Мама явно не в восторге от этой затеи и, скорее всего, она всё уже решила для себя. Одно неверное слово и мама никуда меня не отпустит, поэтому информация о клубе, явно будет лишней. Я ступаю по тонкому льду.
- И?- сглотнула я.
- Ты только недавно подверглась нападению турков, и ехать куда-то без охраны совсем не без-опасно. Как я могу тебя отпустить тебя, после того что произошло? – мама сохраняла добродуш-ное лицо, за этим добродушием скрывалась сталь. – Тебе это так важно?
- Да, мам! Очень важно! Я понимаю, что ты волнуешься за меня, но я впервые нашла друзей, с которыми мне интересно, и мне хотелось бы провести время с ними, - восклицаю я, включая всё своё обаяние, всю свою убедительность, жалостливый и обожающий вид хорошей дочери. – Ну, пожалуйста, мам! Тем более, Кэйтарайн поедет со мной! Она не даст меня в обиду.
- Эта девочка… - мама внезапно сощурилась.
В этот момент я поняла, что совершила фатальную ошибку. Не нужно было говорить о Кэйт, я же видела её реакцию на неформалку. Маме явно не нравилась Кэйтарайн и, сообщив, что она то-же едет, я подписала себе приговор. Но я решила не сдаваться:
- Она хорошая, мам, немного грубоватая и наглая, но очень надёжная подруга. Она никогда не даст меня в обиду. Никому! – заканючила я, словно маленькая, что мне не свойственно. – Обе-щаю, мам, что буду звонить каждый день и отчитываться перед тобой, а если что-то случиться, я позвоню, чтобы меня забрали. Ну, пожалуйста, мам!
- Хорошо, - сухо выдала мама, но при этом в её глаза мелькнула нечто жестокое. – Но… если ты солжёшь мне, и с тобой что-то произойдёт в путешествии, а узнаю об это не от тебя, или ты хоть раз забудешь позвонить мне, то я никогда, слышишь меня, никогда не отпущу тебя в какие-либо путешествия или посиделки с друзьями. Тебя ясно?
- Мам, я…
- Тебе ясно? – мама повысила голос, грубо оборвав меня.
- Ясно, - вздыхаю я.
Уж лучше так, чем совсем ничего.
- И ещё, - мама холодно посмотрела на меня: она явно встала не с той ноги. – Впредь, я не же-лаю, чтобы ты общалась с этой девочкой Кэйтарайн. Надеюсь, до начала каникул тебе хватит времени, чтобы дать понять ей, что ты не желаешь дружить с ней.
- Что? – опешила я. Нет, я ожидала того, что мама не примет Кэйтарайн, но чтобы она запретила мне дружить с ней. – Но я желаю дружить с ней!
- А чем тебя не устраивает Рейна? Она хорошая девочка, - мама явно начинала терять терпение, но я не собиралась сдаваться.
- Кэйтарайн тоже хорошая девочка! – не согласилась я.
- Она плохо на тебя влияет, - сумрачно произнесла мама.
- Чем это!? – вспылила я.
- Тем, что ты уже кричишь на меня, - процедила мама.
- Потому что ты несёшь бред, мама! Кэйтарайн нормальная девушка и я не собираюсь прекра-щать с ней общаться тебе в угоду. Я впервые обрела верную подругу, а ты тут же предлагаешь избавиться от неё! – я просто была в ярости.
- Сейчас же прекрати кричать на меня, - сухо произнесла мама, - иначе никакой поездки не на каникулы у тебя не будет.
- Я всё равно поеду, даже без твоего разрешения, - процедила я ей в лицо. – И с Кэйт я не пре-кращу общаться. Ты меня не остановишь!
Выкрикнув последнюю фразу, я вылетела из гостиной на улицу, где возле крыльца стоял Роллс-Ройс Фантом и Анналейса возле него. Увидев её озадаченное лицо, мне на секунду стало смеш-но, пока я не услышала резкий окрик матери:
- Виона, немедленно вернись!
Я даже не обернулась: гнев с новой силой стал нарастать у меня в душе. Я была до невозможно-сти зла на маму и совсем не расположена выяснять отношения с ней. Тупо прохожу мимо Анна-лейсы, которая открыла мне дверь. Её брови удивлённо поползли вверх от увиденного.
- Виона!!! – рявкнула мама так, что я подскочила от испуга, но и не подумала остановиться. – Не смей меня игнорировать, дрянная девчонка! Немедленно вернись!!!
В машину я и не подумала садиться, пошла пешком по улице в сторону автобусной остановки. Тем более, если бы я села в машину, то не избежала бы разборки от мамы и её нравоучений. Вообще, я редко ругаюсь с мамой, раза два или три за свою недолгую жизнь, но если мы руга-лись, то потом играли в молчанку целыми неделями и игнорировали друг друга. И чего мама набросилась на Кэйтарайн? Да, она не кроткая и скромная Рейна и довольно агрессивная, но от-личная девчонка. Мама продолжала гневно кричать мне в след, но я уже не слышала её, углу-бившись в свои размышления. Правда, с мамой всё равно предстоит встретиться вечером. Мор-щусь от перспективы. Может, переночевать у Кэйтарайн? Опять же её родители могут быть про-тив этого.
 Я дошла уже до самой остановки, когда возле меня остановился Роллс-Ройс. Боковое стекло опустилось, и я увидела Анналейсу.
- Садитесь в машину, фройляйн, я Вас довезу.
- Мама не с тобой? – осторожно спрашиваю я, не торопясь залезать в машину.
- Она осталась дома крушить мебель, - криво усмехается женщина, но радости она явно не испы-тывает. – Она просто в ярости. Вы умеет вывести из себя, фройляйн.
- Я не специально, - сморщилась я и добавила, - Вам тоже досталось?
- Можно и так сказать, - кивнула телохранительница и вышла, чтобы открыть мне дверь. – Даже Ингельд попал под горячую руку. Он вышел посмотреть на улицу, когда услышал крики.
- Ничего, ему полезно, он никогда ещё не попадал под горячую руку мамы, - я оглядела пустое пространство салона автомобиля, ожидая каждую секунду, что откуда-нибудь выскочит мама, но никого не было и  села внутрь.
- Ваша мама просто фурия, - заметила женщина, возвращаясь за руль.
- Это точно, - уныло соглашаюсь я, глядя в окно.

Оказавшись в гимназии, я пошла к кабинету физики. Мои мрачные мысли были заняты мамой. Она запретила мне ехать на каникулы с друзьями и пару недель назад я бы даже и не расстрои-лась, что не поеду. Но не сейчас. Я уверилась в мысли, что обязана поехать, несмотря ни на что. Только как это сделать? Это нужно провернуть так, чтобы меня не развернули ещё на пороге дома или на вокзале. Меня могут банально запереть в комнате. И сегодняшний поход в клуб и шоппинг тоже под угрозой. Хорошо хоть я успела вытащить свою карточку из кармана Ингельда. Как только после уроков приедет Анналейса, то у меня уже не будет шанса сбежать. Я знаю свою маму, она обязательно запрёт меня в комнате, чтобы наказать и она знает, что я боюсь высоты и не рискну бежать через окно. Значит, мне нужно покинуть гимназию прежде, чем приедет Ан-налейса. Я сказала ей приехать к трём, так как у меня ещё поединок с Рэнэйт, и она тоже знает об этом. Придётся улизнуть раньше поединка и объяснить брюнетке причину.
В этот момент меня кто-то толкнул в плечо.
- Эй, смотри куда прёшь, тупая лосиха! – агрессивно рыкнула я.
- Спокойно, Куколка! Тебя что ли бешеные барсуки покусали? Ты чего такая агрессивная? - толк-нувшей меня, оказалась Кэйтарайн. – Не с той ноги встала?
- Прости, Кэйт, я просто с мамой поругалась и всё ещё на взводе, - я кисло улыбнулась.
- Из-за чего? – с любопытством спросила подруга.
- Из-за тебя, - я сморщилась.
- Не хреновые ёжики! С чего это? – подруга подняла брови.
Пришлось пересказать всю нашу с мамой ссору.
- Значит, плохо влияю на тебя? Ожидаемо, - она наморщила носик. – И что теперь? Наша туса отменяется?
- Ещё чего! Просто в наших планах появились некоторые изменения, - я приметила в толпе уче-ников голову Рэнэйт. – Это касается и каникул.
- Ты что-то придумала? – она заинтересованно посмотрела на меня.
- Есть одна идейка, - кивнула я. – Фройляйн Рэнэйт!
Брюнетка обернулась и мягко улыбнулась.
- Просто Рэнэйт, - тепло говорит она.
- О, хорошо! Рэнэйт, - я даже как-то замялась. – Я бы хотела отменить сегодняшний поединок.
- Я могу узнать почему? – было очевидно, что брюнетка расстроилась.
- Сегодня я хочу покинуть гимназию до появления моих телохранителей Анналейсы или Ин-гельда, - поясняю я. – Я поссорилась с матерью и по возращении из гимназии меня запрут в ком-нате, а у меня сегодня шоппинг с девчонками, а вечером мы идём в клуб, но мама ни за что не отпустит меня после сегодняшнего.
- Как всё запущенно? Значит, хочешь слинять из-под надзора, - Рэнэйт понимающе улыбнулась. – А что за клуб?
- «Страсть», как раз недалеко от твоей фермы, - Кэйтарайн с прищуром улыбается. – Хочешь с нами?
- К сожалению, я не смогу, хотя давно не была в клубе, - Рэнэйт пожимает плечами и качает го-ловой. – Мы с Зельдой и двойняшками едем в Мюнхен на все выходные сразу после занятий. Но когда соберётесь в следующий раз, то я с вами.
- Не вопрос, - ухмыляется готка.
- Хорошо, - говорит между тем брюнетка, - перенесём наш поединок на другое время, но в этом случае ты будешь должна мне ещё одну конную прогулку. Идёт?
- Идёт, - я засмеялась, но тут же скисла. – Да, и ещё, мама запретила мне ехать на каникулы с ва-ми. Но у меня есть один план, как я смогу это сделать. Мне нужно лишь знать, куда мы собра-лись.
- Хочешь подъехать попозже? – предположила Рэнэйт. – Если так, то мы собирались в Гамбург.
- Нет-нет, всё гораздо лучше. Что если мы выедем не в назначенный день, а чуть раньше. Например, прямо после уроков в последний день перед праздником и началом каникул? Ты го-ворила, что заказала билеты на 4-ое число, на следующий день после Дня национального един-ства? А что если уехать прямо в День национального единства 3-го октября или второго после уроков, - я была крайне возбуждена собственным планом и мыслями по этому поводу. – А если в последний день изменить цель, время и дату нашей поездки, то Ингельд  с мамой не смогут ме-ня выследить и перехватить.
- Это отличная идея! – согласилась Рэнэйт, которой передалось моё возбуждение. – Я даже знаю, куда мы поедем! Замок Нойшванштайн! Это будет круто! Твой шпион мог уже проверить, куда мы намылились, но я поменяю билеты у отца в самый последний момент. Скажу, что мы ещё не решились и чтобы он попридержал несколько билетов до Нойшванштайна. Плёвое де-ло!
Довольные собой, мы крепко обнялись и запрыгали от удовольствия. Уверена, у нас всё полу-читься, пусть до каникул ещё почти месяц.

Когда уроки закончились, я, Кэйтарайн, Хайфа и Альбертина покинули гимназию через задний ход, на случай если за мной приехали раньше времени. Хотя Рейна, выходившая через главный вход, сообщила в эсэмэске, что Роллс-Ройса или Майбаха нет перед зданием гимназии. Сама Рейна не пошла с нами, так как у неё были ещё два клуба, но она обещала к нам присоединиться позже на Хохштрассе. Кэйт и Хайфа на пару уверенно ведут нас к автобусной остановке дворами. Хорошо хоть Рэнэйт вошла в моё положение и согласилась помочь.
- Вон наш автобус! – крик Хайфы не дал мне уйти в размышления.
- Тогда драпаем, пока он не ушёл, - Альбертина первая бросается вдогонку за автобусом по Ни-колаусштрассе. – Кто последний, тот платит!
- Эй! – Кэйтарайн возмущённо ломанулась за ней.
Я в принципе могла заплатить за всех, но сдаваться так легко не собиралась, поэтому тоже при-няла участие в забеге до остановки наперегонки с автобусом. За счёт длинных ног я смогла быст-ро догнать девчонок, хотя стартанула самой последней, но в автобус влетела второй, уступив лишь Кэйтарайн. Альбертина оказалась третьей, а Хайфа последней. Ей и выпала честь платить за всех.
- Не забыла про мою просьбу? – спросила запыхавшаяся Альбертина, оказавшись в полном пас-сажиров автобусе.
Когда рыжая стала общаться с нами, она стала менее скромной и замкнутой, а также вполне об-щительной, хотя увлечение мистикой это Альбертины не объясняет.
- Не забыла, - пытаюсь восстановить дыхание: я часто бегаю на корте, но по прямой на спринтер-скую дистанцию наперегонки с автобусом редко, можно сказать, впервые. – Если не секрет, то в чём же всё-таки состоит твоя просьба?
- Я состою в одной рок-группе, - криво и печально улыбается Альбертина, - мои родители крайне против этого, они считаю, что моё увлечение дикое, глупое и недостойное уважающей себя девушки.
- Ты поёшь в группе? – офигели мы всё втроём.
- Не пою, я барабанщица, иногда исполняю бэк-вокал, но чаще просто подвываю в нужных ме-стах и всё, - хихикнула рыжая, глядя на наши лица. – Только родители категорически против мо-его увлечения и я их убедила, что бросила группу и своё увлечение рок-музыкой, но они не ве-рят мне.
- Ты хочешь, чтобы я убедила их в этом? – догадалась я. – Думаешь, они поверят мне?
- Ты себя видела? – фыркнула Кэйтарайн. – Они поверят ещё и не в такое, стоит тебе лишь глупо захихикать и похлопать невинными глазками.
- Кэйтарайн права, именно поэтому я прошу тебя об этом, - Альбертина потупилась. – Я не бро-сила группу и по-прежнему хожу на репетиции, но родителям говорю, что провожу время у но-вой подруги, а кто может быть новее тебя. Ты отлично подходишь на роль этой подруги, и ты достаточно мила и скромна, чтобы убедить их.
- Оу, спасибо! – я порозовела от её похвалы. – И… что я должна знать о тебе, чтобы не проко-лоться? Детали.
- Я встречаюсь с тобой каждые выходные вечером и два плавающих дня на неделе после учёбы, чтобы позаниматься английским, математикой и ещё чем-нибудь, - Альбертина пожала плеча-ми. – С английским у меня действительно проблемы, но это не страшно, постараюсь подтянуть его самостоятельно. А вот твоё знание английского весьма к месту.
- Я могу сказать, что мы вместе занимаемся танцами, - неловко улыбнулась я, уклоняясь от туч-ного немца, двигающегося на выход. – Например, вальсом. Можем сказать, что там мы и позна-комились.
- Танцы? – Альбертина растерянно закусила губу.
- Скоро Рождество, - напомнила я. – И насколько я слышала, будет рождественский бал плюсом конкурс на короля и королеву бала.
- Хм, может, это не такая уж и плохая идея, - задумчиво соглашается рыжая. – Я бы и вправду обучилась этому.
- Тогда не стоит забывать и про кавалера на бал, - решила вступить в разговор Хайфа. – Кстати, я бы тоже хотела немного обучиться вальсу, взяла бы несколько уроков.
- Куколка, тебе надо брать деньги за репетиторство, - ухмыльнулась Кэйтарайн, не такая уж и плохая идея между прочим, но на хореографа я пока не тяну. – К слову, вы уже знаете с кем пой-дёте на бал? Меня уже пригласили, и я дала согласие.
- И кто тебя пригласил? – мы с любопытством уставились на готку.
- Джейм Киссинджер, - нагло усмехнулась подруга.
- Джейм Киссинджер? Это американец из 13-го класса, что приехал по обмену в прошлом году? – сощурилась Альбертина. – Кажется, это он просил тебя заменить Франку де фон Хоц на послед-нем боксёрском турнире в Берлине?
- Ты вроде говорила, что другую девочку заменяла, - заметила я.
- Я много кого заменяла, если это касалось бокса и кикбоксинга, - ответила на это Кэйтарайн. - пару раз даже в турнире по тхэквондо участвовала, хотя ни грамма не понимаю в нём.
- Значит, этот Джейм глава боксёрского клуба? – догадалась я.
- Не совсем, он лучший боксёр гимназии, метит в молодёжку своей страны, - хмыкнула Кэйт. – Джейм довольно красив, но не особо умён, частые удары в голову сделали своё дело и сказа-лись на его интеллекте. И, о чудо, он умеет танцевать! А ещё он учиться в гимназии, значит, не настолько отупел, чтобы быть безнадёжным. Не знаю, где он научился танцевать, но живёт в Кёльне он со старшей сестрой, вероятно, она его и научила. А у кого ещё есть партнёр на бал?
- Я ещё не думала об этом, - честно призналась Альбертина. – Да, и выбора особого у меня нет.
- Лучше забивать пару себе сейчас, потом расхватают и останутся всякие Гоблины. Наша останов-ка, на выход, - и Кэйтарайн первая пошла к дверям автобуса. – Хайфа?
- Я думала об этом, но разве парни не должны первые приглашать девушек? – турчанка протис-нулась мимо чернокожей женщины. – Кстати, наша остановка.
- Когда наши парни начнут соображать, что девушку надо пригласить первой, в мире настанет ядерная зима, - фыркнула неформалка, выскакивая на улицу. – Кто-то может и сообразит, но та-ких будут единицы.
- Хм, а я даже не знаю, кого пригласить, - сморщилась я.
- С тобой любой пойдёт, стоит лишь поманить пальчиком, - ухмыльнулась Кэйтарайн.
- Ой, да прям! – фыркнула я.
- Ты в своём духе, Куколка, ты не видишь очевидных вещей, - хмыкнула подруга. – Кстати, ты взяла свою супер карточку?
- Взяла, Ингельд если и заметил отсутствие карты, то ничего не сказал, ведь произошло это до ссоры с мамой, - скривилась я. – Только нужно снять деньги с карты, иначе мама быстро высле-дит моё местоположение.
- Тогда сначала заглянем в одно место, - Кэйтарайн понимающе кивнула. – Там стоит банкомат, он находиться в здании почты. Потом уйдём вверх Хохштрассе, свернём на Сецилиенштрассе и до Ноймаркта. Если конечно вы осилите пеший тур до Ноймаркта.
- Осилим, сегодня хорошая погода и каблуки никто не надел, - пожала плечом Альбертина, за-тем она повернулась ко мне. – А что, тебе много денег дают? Мне на карманные расходы дают от 50 до 250 евро в месяц.
- Я не знаю, сколько мама каждый месяц кладёт на карту, потому что больше пятидесяти тысяч я никогда не тратила, - насупилась я, даже не задумываясь о том, что сказала.
- 50 тысяч!? Офигеть!!! – шокировано воскликнула Альбертина.
- Ты хотя бы баланс проверяла? – скептически спросила Кэйтарайн.
- Не было необходимости, - я снова сморщилась. – Не задумывалась над этим никогда. Мама упоминала, что я могу тратить деньги в ограничении до 100 тысяч, но это было два года назад, а до того, как я переехала в Кёльн, она говорила, что увеличила лимит.
- Откуда у твоей матери такие деньги? Зарплата генерального консула всего 35 тысяч, – спросила Хайфа, пропуская меня к банкомату.
- Не знаю, но думаю, большую часть денег мама получает с семейного бизнеса в Швеции, - я начинаю шарить в сумке, чтобы найти карту. – У бабушки и дедушки свой небольшой бизнес в Швеции, несмотря на ссору мамы с предками, она всё равно является акционером и учредите-лем. Правда, я не знаю, что за фирма у них.
- Ты вообще знаешь, как их зовут? – фыркнула Кэйтарайн.
- Торбьорн и Рагнильда Севельсон, - я мрачно скосила взгляд на подругу. – Ещё у мамы есть младшая сестра Сьюзанн, но я её никогда не видела. Не знаю, жива ли она вообще.
- То есть, ты ничего не знаешь о своих родственниках и их финансах? – подняла бровь Альберти-на.
- Только со стороны мамы, мама не особо общается со своими  родственниками, - я нашла кар-точку и вставила её в банкомат. – Со стороны отца я знаю всех, хоть и вижу их довольно редко, но всё же чаще, чем родственников мамы. Дядя Сергей живёт в Москве, у него трое детей: Алексей старше меня на два года, Света – моя одногодка и Роман – младше меня на год. Тётя Людмила младшая сестра отца тоже живёт в Москве, у неё есть  дочь Даша, которая тоже моя одногодка. Там же живёт и дедушка, а бабушка умерла от рака пару лет назад. Дедушка приез-жает чаще всего, почти раз в полгода он обязательно навещал меня, пока не стал болеть часто.
Кэйтарайн благополучно молчала об участии моего отца в моём благосостоянии, но очень выра-зительно поглядывала на меня. Альтан упоминал, что папа кого-то обманул и обчистил, но правда ли это?
- Проверь баланс, - напомнила Кэйт, когда на экране всплыла надпись «Введите пин-код».
- Сейчас, - я ввожу пин-код и выбираю функцию баланса.
Секунду идёт загрузка и на экране появилась сумма с надписью «Ограничение лимита снятия наличных». Вот здесь даже я на некоторое время зависла, не говоря уже о моих спутницах.
- Ограничение лимита снятия наличных 750 тысяч евро, - шёпотом говорит Альбертина. - Охре-неть! Просто охренеть!
- Лимит на снятие, - эхом повторяю я, глядя на вторую строчку внизу, где была указана сумма всех наличных на карте. – 9 839 432 евро. Почти десять миллионов. Не хрена себе!
- Это ещё не всё, - Кэйтарайн указывает на мелкий шрифт. – «По поводу полной информации по карте и счёту обращаться в любое отделение Националишен Шведен Банкен Групп. Максималь-ная сумма зачисления на карту НШБ Групп 10 миллионов евро». Ты миллионерша, Куколка. Да-же с этой картой. А на твоём счёте может быть и того больше.
- Можно позвонить в банк и узнать информацию по счёту, - заметила Хайфа, немного придя в се-бя. – Только могут и не сказать всего, так как ты ещё несовершеннолетняя. А кем работала твоя мама до генерального консула?
- Почётным консулом Швеции, - не глядя отвечаю я, пока банкомат отсчитывал 50 тысяч евро. Думаю, этой суммы хватит мне для клуба, шоппинга, для ужина с родителями Альбертины и для свидания с Герольфом, а в голове возникли тысячи вопросов: откуда такие деньги у мамы? Неужели это все наследство отца? Его из-за этих денег убили? Из-за того, что он обманом забрал их у каких-то бандитов? Я никогда раньше не интересовалась финансовой стороной нашей се-мьи, и видимо зря. – Но за работу почётного консула денег не платят, почётными консулами обычно выступают знаменитости, бизнесмены и известные личности. Почётный консул неофи-циальная должность на добровольных началах.
- Оооо! – потянула Хайфа.
- Идём, - я забираю деньги и карту. – Нужно уйти, как можно дальше, прежде чем маме придёт сообщение о снятии наличных.
- Белла должна ждать нас не далеко от Ноймаркта, - говорит Кэйтарайн и снова уверенно ведёт нас по улицам Кёльна к Ноймаркту.
Ноймаркт – это площадь Нового рынка, занимает почти весь район, с множеством торговых улиц и несчётным количеством магазинов, кафе салонов. Здесь же находится гигантский торговый центр «Ноймаркт Галери», где мы и планировали устроить шоппинг, а также торговые центры «Оливандехоф» и «Карштадт». Говорят, все три торговых центра можно посетить, не выходя на улицу. Вот и проверим. Белла ждала нас на парковке Гроссе Зандкауль. Она, как и в прошлый раз, была с белоснежными волосами, в мрачном готическом наряде из латексных штанов с де-сятком ремешков и металлических заклёпок. Её грудь так туго была обтянута корсетом со шну-ровкой спереди, что казалось ещё немного и её грудь выпрыгнет при малейшем движении, а ногах у неё красовались тяжёлые ботинки с толстой подошвой. Белла улыбается при виде нас, показывая проколотый язык и пирсингованную нижнюю губу, а потом сердечно обняла каждого из нас. Я даже растерялась от такого отношения, ведь была не уверена, что она помнит меня, ведь тогда она была пьяна. Кстати, Кэйтарайн упоминала, что у Беллы проблемы с речью. Она немая?
- Давно не виделись, Белла, - Хайфа со смехом обнимает готку с белоснежными волосами.
- Ддва мес-сяцца, - Белла снова улыбается, голос у неё слегка хрипловатый.
Ну, по крайней мере, она не немая. Заикание не такая уж и страшная вещь, хоть и неприятная. До семи лет я тоже страдала заиканием в лёгкой форме. Пока я разглядывала Беллу, стоящую возле мощного внедорожника «Митсубиси Паджеро», Кэйтарайн объясняет белоснежной готке наши планы. Белла лишь спокойно кивает, она открывает дверь джипа и кивает, чтобы мы заки-нули сумки с учебниками. Дважды нам повторять не надо было, после чего Белла ставит авто-мобиль на сигнализацию. Далее снова пешком до упомянутых торговых центров, по пути нам попалась «Зара», куда мы и зашли. Правда, мне ничего не приглянулось в этом магазине, а вот девочки прикупили себе по паре футболок. Далее девчонки захотели перекусить в «Бургер Кинг», но я отказалась питаться фастфудом и они за компанию не стали приводить себя в жертву быстрому питанию. Поэтому мы вернулись чуть назад к ресторану «Титто», где и перекусили. Так как цены здесь были значительно выше, чем в «Бургер Кинг», то я заплатила за всех. Вооб-ще, гораздо ближе был ещё один ресторан «Нордзее», но я не большой любитель кухни из мо-репродуктов, как и Белла с Хайфой. «Титто» - ресторан итальянской кухни и никто, кроме меня, не пробовал её ранее, так что все оказались довольны.
- Ззздесь, не-недалеко есть «Гё-Гёртз» и…
- Аппельратх-Коппер, - закончила за Беллу Кэйтарайн. – Тебе не обязательно напрягаться, Бэлл.
- С-с-спасибо, - готка благодарно улыбается.
- Расслабься, Бэлл, - Кэйтарайн обнимает её за плечо. – Не нужно себя пытать. Сейчас Белле особенно тяжело говорить, потому что у неё отходняк от ангины.
Это Кэйтарайн сказала уже мне. Значит, её хрипотца в голосе результат простуды? Хорошо хоть не результат курения.
Первым на нашем пути стал торговый центр «Maxx», где я приобрела себе платье для ужина с родителями Альбертины нежно жёлтого цвета с пышными юбками до колена, с длинными рука-вами и неглубоким декольте за 20 евро, туфли такого же цвета за 15 евро и даже комплект ниж-него белья за 18 евро. Плюс к этому я выбрала скромную бижутерию в общей сложности на 14 евро, куда входили браслет, ожерелье, серьги и кольцо. Похоже, я погорячилась, сняв 50 тысяч евро. Даже Кэйт уложилась здесь в 150 евро, взяв себе чёрное латексное платье для клуба, ко-торое едва прикрывало филейную часть и с ромбовидным вырезом на груди, без рукавов и с во-ротником в виде ошейника, туфли на шпильке в 12 сантиметров, чулки чёрного цвета с узором и кружевное бельё. Также она набрала пару джинсов, ремень и готических аксессуаров типа анк-ха, черепов и прочего.
 Альбертина взяла себе юбку цвета свежей травы до середины бедра, красный топ и короткую кожаную куртку, того же цвета, что и юбка, туфли без носков на каблуке. У неё хотя бы не столь откровенный наряд, как у Кэйт и Беллы. Последняя выбрала себе наряд не хуже, чем у Кэйта-райн: платье-коктейль без лямок с глубочайшим декольте и открытой спиной, но чуть длиннее и шахматного бело-чёрного цвета, и полусапожки на шпильке и небольшой платформе. Хайфа же купила себе самое скромное платье для клуба в пол тёмно-зелёного цвета с вензелями по всей длине, под грудью был ремешок каштанового цвета и конечно каблук около десяти сантимет-ров. Выглядела турчанка при этом очень элегантной и сексуальной, Хайфа вообще довольна красивая девушка, когда не носит свой хиджаб, и распускает волосы: чёрные, волнистые и гу-стые, которые копной ниспадают ниже ягодиц.
Я же купила себе для клуба узкое платье лилового цвета в обтяг без бретелек, которое оттеняло мои глаза и подчёркивало мою грудь, но не с таким декольте, как у Беллы. Ещё у платья был разрез на левом бедре до середины. К платью были приобретены босоножки на шпильке с ре-мешком вокруг щиколотки за 60 евро. После этого мы отправились в «ЭйЭс Сименс Джевелин» и прикупили несколько ювелирных украшений для меня на ужин с Герольфом. В комплект укра-шений для ужина вошли два браслета: один на запястье, а второй на щиколотку, затем милый кулон с дельфинчиком, который смотрелся на мне так, что вот-вот нырнёт мне между грудями. Завершали комплект серьги. Все украшения были из серебра с тёмно-фиолетовыми сапфирами под цвет моих глаз. На украшения я потратила почти 5 тысяч евро.
Тут нас и нашла Рейна, она увидела нас в витрине ювелирного магазина, когда шла к «Заре». По-этому сразу же, когда я расплатилась за ювелирные украшения и Белла сбегала за своим внедо-рожником, мы поехали в «Аппельратх-Коппер», где планировали купить вечернее платье для ужина с Герольфом и клубное платье для Рейны. Она наотрез оказалась идти в «Махх» и поку-пать одежду эконом-класса. К сожалению, в «Аппельратх-Коппер» был весьма скудный выбор, как и в «Заре». Потом мы зашли в кафе «Войтон», чтобы Рейна смогла перекусить, я тоже взяла себе пару бесподобных булочек с апельсиновым соком. А после началась двухчасовая пытка с поиском вечернего платья, конечно, можно было пойти в какой-нибудь именитый и элитный бутик, где выбор был бы весьма велик, но все они были не близко. В итоге мы облазили почти три десятка магазинов одежды и обуви, прежде чем я остановила свой выбор на голубом платье в пол в «ПикЭнд Клоппебург» за 129 евро. Оно было настолько воздушным и невесомым, что я ощущала себя голой в нём. Линия юбки начиналась от груди, при этом у него была полностью открытая спина, отсутствовали лямки, а лиф украшал замысловатый узор. К платью прилагался тонкий поясок с небольшим бантом, который располагался прямо по центру груди. Там же при-обрели туфли на десятисантиметровом каблуке с ремешками до середины икр белоснежного цвета и максимально открытые. В «Вормс» Рейна и Хайфа купили себе по комплекту кружевного нижнего белья с чулками на подвязках и, как я ни упиралась, комплект пришлось купить и мне (для этого правда пришлось вернуться немного назад).
Рейна тоже нашла себе прикольное платье, хотя, на мой взгляд, слишком откровенное. Белое, так как под её пепельный цвет волос не каждый цвет подходит, также без лямок, край платья едва скрывал нижнее белье. Через всё платье проходила молния, дерни разок и ты  стоишь уже без платья посреди клуба. Не самый лучший вариант, но это выбор Рейны. Хотя оно бесспорно круто смотрится. Только после этого мы утрамбовались в джип Беллы и отправились к ней до-мой, где и решили со складировать все наши покупки. Белла жила со своим старшим братом в двухэтажном доме, который практически не появлялся дома, а ещё у неё есть собственный ав-томобиль и как-то само собой решилось, что именно Белла отвезёт меня на ужин к родителям Альбертины и на свидание с красавчиком-брюнетом. Герольф, между тем, даже не написал, где и когда мы должны встретиться, так что возможно я зря переживаю, и встреча не состоится в эти выходные.
Оказалось, что Кэйтарайн живёт буквально по соседству с Беллой, точнее вверх по улице через несколько домов, рядом с автомагазином  на углу Щюцштрассе и Роттербергштрассе, дом Беллы же находился на углу Щюцштрассе и Ротдорштрассе.
- С-сядь ссюда, Ку-куколка, - Белла указала на стул перед огромным зеркалом, едва мы оказа-лись у неё дома.
- Бэлл, у нас будущий визажист гримёр, мэй-кап и причёски у неё получаются просто отпадные, она может превратить тебя в зомби или средневековую принцессу за час, - Кэйтарайн нагло жрёт прямо из холодильника Беллы, цепляя с полки бутылку пива.
- Может, не стоит набираться перед клубом? – я бросаю кривой взгляд на подругу, подставляя Белле свои волосы.
- А кто набирается? – Кэйтарайн демонстративно оглядывается вокруг, а затем как бы невзначай опускает взгляд на бутылку в своей реке. – А это? Это апперитивчик.
- Как бы после твоего аперитива, тебя не пришлось тащить на руках до дома, - фыркает Хайфа.
- До клуба ещё пара часов, а с одной или двух бутылок пива мне ничего не будет, - Кэйт развали-лась на диване и врубила телик. Ведёт себя прямо как мужик. – Выедем около девяти, до клуба примерно час-полтора хода, основная тусня начнётся к полуночи. Кстати, Куколка, что-то твоя маман не обрывает тебе телефон?
- Я его вырубила, - сморщилась я. – В противном случае сюда бы уже вломился спецназ, и нас повалили мордой в пол.
- Жёсткая у тебя мама, она же съест тебя с потрохами завтра - хахакнула Кэйтарайн. – Оказывает-ся, мне ещё повезло с родителями.
- Даже представить себе не могу, что она завтра устроит, - моё настроение резко испортилось, но отступать я не собиралась.
- А твоя мама не запретит тебе заниматься стрельбой из лука из-за этого? – осторожно спросила пепельноволосая. – Я смогу приходить?
- Не думаю, деньги ведь уже уплачены, к тому же, занятия будут проходить в подвале дома, где меня проще контролировать, так что ты можешь смело приходить, - отвечаю я, а Белла требова-тельно поворачивает мою голову влево. – В отличие от Кэйтарайн к тебе мама относиться хоро-шо  и ты её устраиваешь, думаю, в твоём присутствии она будет вести себя более сдержано. А ещё с тобой мама легко отпустит меня в К11 на скалодром.
- К11 находиться недалеко от моего дома, - Рейна с любопытством смотрит на работу  Беллы. – Я живу на Каштаниеналлее в паре кварталах от скалодрома.
- Байенталь? В хорошем районе живёшь, - замечает Альбертина. – Цолльшток не так благополу-чен, тем более на Теофанплатц, где постоянно ошиваются всякие сомнительные типы, напри-мер, турки, нацисты, вьетнамцы и прочие нелегалы.
- Кальк, Ниппес, Порц – вот районы, где жить не безопасно, Цолльшток ещё рай по сравнению с ними, - отвечает Кэйтарайн, приканчивая бутылку пива. – Нам с Беллой приходилось жить там.
- Везде можно жить хорошо, - замечает Хайфа. – Я живу в Ниппес и вполне нормально, в каждом районе есть свои бандиты, хулиганы и нарушители общественности. В любом многоквартирном доме может оказаться, что по соседству живёт преступник. Вот у нас по соседству живёт албан-ская семья, шумная и скандальная просто спасу нет, мы готовы убить их, постоянно ругаемся с ними, и дело часто доходит до драки…
Нда, завтра будет много шума с избытком и голова моя тоже может полететь. Мама устроит мне разнос с разбором полётом, это однозначно.  Мне не хотелось думать об этом, но иные мысли в голову просто не лезли, даже свидание с Герольфом отошло на второй план. Белла продолжала колдовать над моими волосами, укладывая их в некое подобие гребня на макушке, пуская зави-тые локоны на висках, с полу-распущенной косой на спине с использованием лака и без единой шпильки и заколки. Чёлку Белла тоже завила, что та элегантно падала на глаза.  Вообще, я не видела всей работы готки над своей внешностью, так как с головой ушла в размышления о по-следствиях завтрашнего разноса мамы, что даже перестала слышать о том, что говорили Хайфа, Рейна, Альбертина и Кэйтарайн. Это несмотря на то, что я даже умудрялась что-то отвечать на автомате, когда Белла обильно обводила мои глаза чёрным, красила губы в кроваво-красный цвет и наносила на ногти рук и ног фиолетовый лак с искусными вензелями. Оценила я образ лишь в самом конце, когда из меня получилась этакая стервозная соблазнительница, но хотя бы я не выглядела, как шлюха.
- Просто отпадно выглядишь! – восклицает Альбертина, когда Белла закончила мой образ плюс нарядила меня в моё новое лиловое платье, туфли и аксессуары. – Выглядишь очень сексуаль-ной ведьмочкой.
- Спасибо, - я смущенно верчусь перед зеркалом, мне тоже очень нравился мой новый образ, и я уже представляю, как завтра побелеет от ярости мама, увидев меня в таком виде. – Кэйт, а ты что думаешь?
- Куколка, ты всегда бесподобна, но сегодня ты превзошла саму себя, - подруга в одном нижнем белье оглядывает меня из угла комнаты, где раскладывала на кровати свой наряд для клуба. – Белл, принеси свой фотик, это надо запечатлеть.
Изабелла кивнула и ушла в соседнюю комнату, откуда вышла с огромным фотоаппаратом от «Сони».
- У-улыбочку! – улыбается беловолосая готка и щёлкает меня.
Через пару часов были готовы уже все девочки, Белла уложила волосы в причёски и сделала мей-кап всем четырём, а также каждую Белла сфоткала на свой фотоаппарат. Собой Изабелла занялась в последнюю очередь, пока мы сидели и смотрели какой-то фильм ужасов, кажется, это был «Забери меня в ад». Я не особо вникала, потому что мои мысли по-прежнему занимала мама. Я редко бунтовала против её воли, но иногда всё же было и меня запирали в комнате за «бунт на корабле». 
- Оу, я попал в рай? – я вздрагиваю от низкого мужского голоса и обнаруживаю, что на меня смотрит мужчина лет 27-30 довольно приятной внешности, хоть и не красавец, с двух недельной щетиной и волосами до плеч тёмно-серого цвета. У мужчины был довольно неряшливый вид, он больше походил на бездомного или хиппи с атлетическим телом. – Привет, прелестная наруши-тельница уюта моего скромного жилища. Как Вас зовут, прекрасное создание? – мужчина вопро-сительно поднял бровь, но видя моё замешательство, продолжил сам: - Меня зовут Альбрехт фон Нэдэльфэльд, я старший брат Беллы. Вы её подруга?
- Да, - я растеряно киваю и оглядываюсь в поисках помощи от других девочек, в особенности, Кэйтарайн, но обнаруживаю, что нахожусь на кухне совершенно одна: блин, как я здесь оказа-лась? Даже не помню, как пришла сюда. – Я… Меня зовут Виона Севельсон.
- Очень приятно, - мужчина убирает руку, протянутую мне для рукопожатия, и мне становится стыдно, что я не заметила, как он протянул её. – Приятно знать, что в окружении Беллы есть и такие красавицы, а не только представители неформальной молодёжи. Эээ… простите меня, красавица, но, кажется, Вы чем-то расстроены? Вы крайне рассеяны и, похоже, не слушаете ме-ня. Надеюсь это не потому, что я невероятно скучный и нудный тип?
- Нет, герр Альбрехт, - слабо улыбаюсь я ему. – Моё состояние никак не связано с Вами.
- Какое вежливое ангельское создание, - мужчина приятно улыбнулся и, словно дикий кот, плав-но прошёл едва не вплотную ко мне.
- Куколка, ты куда пропала? – на кухню входит Кэйтарайн и замирает, увидев меня рядом с бра-том Беллы. – Альбрехт? Привет. Мы не слышали, как ты приехал.
- Я не на машине, - мужчина продолжает смотреть на меня. – Вот знакомлюсь с прекрасной ле-ди, но пока проигрываю. Значит, Куколка?
- Ха, можешь даже и не пытаться, Казанова, - подруга прислонилась к дверному косяку. – Кукол-ка у нас сама невинность и ей всего пятнадцать.
- Жаль,  - от взгляда мужчины я начала краснеть, - но ведь столь прекрасной даме не всегда бу-дет пятнадцать. Не правда ли, прекрасная леди?
Продолжая краснеть, я смущенно отвожу взгляд, чем вызвала его искренний смех.
- Простите, герр Альбрехт, но Вы не в моём вкусе, - тихо бормочу я себе под нос.
- Не часто меня отшивают школьницы, - Альбрехт снова рассмеялся.
- У тебя нет недостатка в поклонницах, - с кривой усмешкой замечает Кэйтарайн.
- Это не значит, что я готов отказаться от новых предложений, - Альбрехт насмешливо сузил гла-за.
- Куколка у нас скромная и невинная девушка, она не прыгает на каждого попавшегося красавца, что сделал её комплимент или  был очарован её красотой, - Кэйтарайн демонстративно показа-ла мужчине средний палец. – А предложений у неё хватает, уж поверь!
- Эй, хватит меня обсуждать при мне! – возмущенно пискнула я, красная, как рак.
- Б-брат? – Белла явно была удивлена появлению брата.
- О, вы куда-то собрались? И что за удивление? Это и мой дом тоже, - Альбрехт открыл холо-дильник и выхватил оттуда содовую.
- П-по-следни-ний раз ты бы-был дома д-два ме-месяца н-назад, - с укоризной заметила Белла.
Ого! Похоже, старший брат Беллы не особый любитель появляться дома.
- И собрались мы в клуб, - добавила Кэйтарайн. – Без тебя.
- Какие вы вредные, - фыркнул Альбрехт, пальцем вскрывая банку содовой, не особо и расстро-ившись. – Домой, как будете добираться? Надеюсь не пьяные за рулём?
При этом Альбрехт выразительно смотрит на Беллу. И для меня это становиться новостью: Белла садиться пьяной за руль? Беловолосая же готка с вызовом смотрит на старшего брата. Её явно не смутили и даже не пристыдили его слова. Значит, она правда управляет автомобилем в нетрез-вом виде? Кэйтарайн, кстати, не удивлена этому факту.
- Ты не по-являе-ешься д-дома не-не-несколько ме-месяцев и пы-пытаешься ме-ня во-воспитыв-вать? – Белла зло сверлит брата. – Мне у-уже дев-вятнадцать, не-не нужно лез-зть в мою жи-жизнь.
- Белла, - голос брата изменился, и улыбка пропала с его лица.
- Ч-то Бел-ла!? – готка была в ярости.
- Пойдём отсюда, - Кэйтарайн мягко берёт меня под руку и выводит с кухни, оставляя брата и сестру разбираться наедине, закрыв за собой и дверь на кухню. – Пусть разберутся между собой.
- Белла и правда пьяная садиться за руль? – тихо спрашиваю я, слыша ругань с кухни, но, не раз-бирая слов.
- Не часто, но бывает, - нехотя призналась Кэйтарайн, уводя меня в гостиную. - Белла уже попа-дала в аварию, и едва избежала лишения прав за вождение в нетрезвом виде, но тогда ей по-везло. Отделалась штрафом.
- Почему Белла делает это? – спросила я. – Почему ведёт себя так?
- Поверь, для этого есть причины, - Кэйтарайн сумрачно оглядывается на брата с сестрой. – Как-нибудь я расскажу тебе о её мотивах, если Белла разрешит, но не в этот раз, Куколка. Хочу лишь сказать, что не всё так просто, но она взрослый человек и сама выбрала свой путь. А правильный он или нет, покажет время.
Я украдкой бросаю взгляд в сторону Беллы и её брата, после чего с Кэйт возвращаюсь в гости-ную, где обнаруживаю, что Рейна опять погрузилась в депрессивное, забившись в самый даль-ний угол дивана. Жалобно смотрю на Кэйтарайн и та, уныло вздохнув, движением руки отпуска-ет меня помочь пепельноволосой. Кэйт весьма ревностно относиться к нашей дружбе, болез-ненно воспринимая намерения других девочек сдружиться со мной. Она не говорит об этом от-крыто, но я не слепая и всё вижу. Я понимаю, что она беспокоится, как бы кто-нибудь другой не занял место моей лучшей подруги, хотя у неё нет повода для беспокойств. Я оставляю Кэйтарайн и подхожу к Рейне, которая невидящим взглядом смотрела в чашку с зелёным чаем.
- Как ты себя чувствуешь? – осторожно спросила я.
- Что? – Рейна растеряно подняла на меня глаза. – Прости, я задумалась.
- Не нравиться фильм? – я присаживаюсь рядом с ней, кивая в сторону Альбертины и Хайфы, ко-торые с интересом уставились в экран плазмы.
- Не люблю ужасы, - Рейна дернула плечиком и отставила чашку на столик, затем подтянула под себя ноги и снова устремила взгляд куда-то вдаль. – Неделю назад умерла моя мама, я… привы-каю жить без неё и… ужасы не совсем то, что сейчас помогло бы мне. Я потеряла самого близко-го для меня человека, и это самый страшный для меня кошмар, - она судорожно вздыхает, гото-вая расплакаться. – Знаешь, я очень благодарна тебе, если бы ты не появилась так внезапно, мне пришлось бы гораздо тяжелее. Ты поддержала меня в самый трудный момент моей жизни, под-держала совсем незнакомую девушку и я передать не могу, как благодарна тебе.
- Рейна, - я взяла её теплую ладонь и чуть сжала, - я рада, что смогла хоть чем-то помочь тебе.
- Спасибо тебе за это, - она слабо улыбается. – Честно говоря, я рада вырваться из дома и немно-го отвлечься. Я думаю, мама меня поняла бы.
- Без сомнения, - согласилась я.
- Эй! – возле Рейны стояла Кэйтарайн и протягивала ей стакан с тёмной жидкостью и льдом.
Такие же стаканы были у Хайфы и Альбертины, которая вручила такой же стакан мне. Я и Рейна взяли предложенные стаканы, не совсем понимая происходящего. Очевидно, что в стаканах ал-коголь и судя по цвету коньяк или виски.
- За твою маму, - коротко пояснила Кэйтарайн, глядя в наполненные слезами лазуревые глаза Рейны.
- Спасибо, девочки, - Рейна смахнула слезы и одним махом опрокинула стакан в себя. – За тебя, мама.
Следом за Рейной, практически синхронно, свои стаканы опустошили Кэйт, Хайфа и Альбертина. Я отстала от них лишь на несколько секунд, прежде чем алкоголь обжег мне горло и ушёл в же-лудок. Противное пойло! По всей видимости, это был коньяк, при чем весьма мерзкий. Аж слезы из глаз! А ещё весьма убойный, меня зашатало с одного стакана, голова пошла кругом, что я едва не клюнула носом прямо в столик. Спасибо, Кэйтарайн, она успела подхватить меня под локоток и усадить на диван рядом с Рейной.
- Тихо, Куколка, коньяк явно не твоё, - Кэйт усмехается и забирает у меня стакан, который я ка-ким-то чудом не выронила.
После этого она ушла на кухню, прихватив и стакан Рейны. До отъезда в клуб было ещё пара ча-сов, поэтому я предложила девушке немного поспать. Рейна оказалась не против этой идеи, она улеглась на диванчик, устроив голову на моих коленях и через несколько минут тихо засопела. Сама я уснуть не смогла, даже несмотря на лёгкое головокружение от коньяка, поэтому смотре-ла очередной ужастик вместе с девочками. Иногда Рейна вздрагивала во сне, но больше таких беспокойных снов, как тогда у меня в комнате не было.
- П-пора еха-ть, - в комнату вошла Белла, я вижу за её спиной брата, который сидел за столом и накручивал спагетти на вилку. – Гготовы?
Сейчас ничто не указывало на ссору Беллы с братом, которую они устроили пару часов назад, и которая закончилась буквально полчаса назад. Белла выглядела сияющей и радостной, Альбрехт мило улыбался, отправляя спагетти в рот.
- Хорошо вам повеселиться, - усмехается он.
- Рейна, пора ехать, - я не сильно тряхнула пепельноволосую девушку за плечо.
- Ммм, - Рейна сонно потянулась и подняла голову, - я готова.
Она села и поправила платье.
- Тогда все в машину, - Кэйтарайн призывно похлопала в ладоши.
Чтобы погрузиться в устрашающий джип Беллы, нам потребовалось несколько минут, и мы от-правились в район Винсдорф, где находился клуб. На город опускались лёгкие сумерки и повсю-ду загорались десятки-сотни неоновых огней и вывесок, по-новому окрашивая город. Я ещё не видела Кёльн при свете сумерек, как и не приходилось видеть ночной Кёльн, уж тем более ноч-ную жизнь города. Поэтому я прильнула к окну автомобиля, с восхищением и любопытством разглядывая старые и новые места, которые преобразились под эффектом неоновых огней. Краем уха я слушала рассказ Альбертины про её рок-группу, в которой она выступает в качестве барабанщицы. Группа Альбертины называлась «Tollwutigen Fuchs», что в переводе с немецкого звучало как «Бешеные Лисы». Они исполняют симфонический пост-рок с уклоном в  фолк-рок. Данным фактом её родители были не просто недовольны, а в ярости. Они считали музыку недо-стойным занятием уважающей себя девушки, а рок вообще дьявольской музыкой. Рок, по их мнению, был увлечением недалёких инфантильных людей, которые ни на что не способны в жизни – неудачники. Мда, чувствую я, что мне нужно будет предоставить весомую идею своего будущего родителям Альбертины, которая устроит их. Например, продолжить идти по стопам моей матери и стать консулом или переводчиком в дипломатической сфере. Тем более, я знаю много языков, больше, чем среднестатистический европеец.
- Далеко ещё? – спросила Альбертина, когда закончила с рассказом.
- Сейчас выедем на Рейналлее и там по прямой, - Кэйтарайн смотрит в навигатор.
Словно в подтверждение её слов через несколько минут появился клуб, который  сверкал огня-ми на холме. Выглядело это невероятно круто! В жёлто-фиолетовых тонах с балконом, на кото-ром под тёмно-синими зонтиками стояли столики, стеклянная стена под углом плавно перехо-дила в каменную, снабженная небольшим навесом. Стеклянная стена позволяла видеть всё, что происходи внутри. И это всё я увидала, не выйдя из машины.
- Похоже, это очень популярный клуб, - замечет Хайфа.
Возле клуба было полно народу, не меньше пары сотен, и это те, которых мы видели отсюда. Также люди ручьем текли по дорожкам и тропинкам к самому клубу, множество из них стояли на парковке возле автомобилей, побережье Рейна тоже не пустовало.
- По крайней мере, выглядит неплохо, - Кэйтарайн указывает  на свободное парковочное место Белле, куда снежноволосая готка и свернула. – И публика вполне приличная, хотя если вдруг тут окажется скучно, то в соседнем здании есть бар «Сан Айсленд». Заведение по серьёзнее этого.
- Думается, весело будет и здесь, - мы выходим из машины.
Над парковкой со стороны клуба грохочет мощный голос Дэро Гои - солиста группы «Oomph!». Правда, пока мы огибали машины на парковке, его сменила Кристина Кляйн более известная под псевдонимом Ла-Фи. Возле клуба было не протолкнуться, при этом не все стремились по-пасть внутрь клуба, но очередь на фейс-контроль была внушительной и процентов девяносто были совершеннолетними, по сравнению с которыми мы мелкота. Благодаря наглости Беллы и Кэйтарайн, нам удалось пролезть практически в начало очереди, на что терпеливые, тактичные и неконфликтные немцы смолчали, стерпев хамство. А же стала жутко нервничать: вдруг фейс-контроль раскусит нас и развернёт восвояси? Да, выглядим мы очень взрослыми, благодаря от-кровенным нарядам и макияжу Беллы, но всё же достаточно молодо. Особенно я и Альбертина.
- А если нас не пропустят? – нервно спрашиваю я у Кэйтарайн, стараясь перекричать бит ди-джея Томкрафта.
- Пропустят, - уверенно заявляет Кэйтарайн. – Расслабься, Куколка, всё не так страшно, как ты себе представляешь, а если махнешь перед ними пачкой евро, то они тебя даже до столика про-водят. Красивые девушки приносят клубу большие деньги, а также делают клубу хорошую ре-кламу.
Она меня не убедила, тем более в этот момент появилась огромная фигура лысого охранника, который хмуро вглядывался в толпу. Глаза-буравчики несколько раз скользнули по мне, но до-вольно быстро вернулись к темнокожей девушке, стоящей перед ним. Меня словно и не заме-тил, отчего стало немного легче, но самую малость. Правда, стало легче ровно до того момента, пока очередь не дошла до нас, тут мне снова стало жутко страшно. Оглядываюсь на Рейну и Аль-бертину, которые тоже нервничали, переступая с ноги на ногу. Только Хайфа, Белла и Кэйтарайн были совершенно спокойны и безмятежны, но меня грела мысль, что не одной мне страшно.
- Сколько вас? – грубый голос с баварским акцентом заставил меня вздрогнуть, и я поднимаю го-лову на охранника.
Громила сначала смотрит на меня, а потом переводит взгляд на всех девушек по очереди.
- Шесть, - Кэйтарайн решает взять инициативу на себя.
Охранник снова смотрит на меня, словно пытается узнать, а я начинаю нервничать ещё больше.
- У нас заказан столик, - мне удалось себя в руки и даже широко улыбнуться громиле. – На Виону Севельсон.
Охранник начинает искать наш заказ в своем списке.
- У вас только на четверых, - замечает он.
- Не думаю, что это станет проблемой, - я демонстративно достаю из сумочки пачку евро и машу ей перед носом охранника, боясь, что он заметит мои дрожащие руки.
- О, несомненно! – из-за спины охранника выскочил тощий администратор и заискивающе улыб-нулся. – Проходите, милые фройляйн, мы рады видеть вас в нашем клубе и, надеюсь, вы непло-хо отдохнёте. Развлекайтесь!
- Нам нужны ещё два стула, - я ложу в руку администратора двести евро.
- Один момент, - администратор  поманил пальцем ещё одного охранника, чем-то смахивающе-го на Вин Дизеля. – Проводи милых фройляйн до столика 2Б.
Охранник кивнул и повёл нас через полумрак клуба куда-то на второй этаж. Уши закладывало от музыки драм-эм-бейсс, внутри уже было полно народу, мягкий полумрак, светомузыка, не раз-дражающая глаза, танцпол полный и большинство столиков заняты. Сам клуб оказался трёх-уровневым, при этом с верхнего уровня, где был заказан наш столик, можно было видеть весь танцпол на первом уровне. Подвальный уровень располагал бильярдом, залом для курящих и рядом других клубных развлечений. Наш столик оказался возле самого парапета с шикарным видом на танцпол. Бар был свой на каждом уровне, чтобы не бегать за напитками.
- Кто что будет пить? – спросила Кэйтарайн, когда охранник ушёл. – Пиво, виски, водка, мартини, коктейли?
- Я всегда мечтала попробовать клубничный «Дайкири», - подняла я руку. – Видела в каком-то фильме. Говорят, это вкусно.
- Хайфа? – подруга смотрит на турчанку.
- Коктейль «Аляска», - отвечает она.
- «Лонг-Айленд», двойной, - Рейна нервно постучала по столу.
- Решила нажраться? – подняла бровь Кэйтарайн. – Одобряю!
- Я пришла сюда развлечься, и я… люблю «Лонг-Айленд», - пепельноволосая девушка расслаб-ленно выдохнула и улыбнулась. – Я плохо танцую, а я хочу танцевать, поэтому мне нужна при-личная доза алкоголя.
- Главное, чтобы после этой дозы ты осталась девочкой, - фыркнула Кэйт. – Уверена, туалеты здесь чистые.
- Я… ни с кем не собираюсь… - Рейна попунцевела.
- Рада за тебя, - готка перевела взгляд на Альбертину. – Ваш заказ Наташа Романова?
- Меня ещё никто не сравнивал с Чёрной Вдовой! - рыжей польстило такое сравнение. – Я буду водку со льдом.
- Тоже сразу берёшь высокую планку? – удивилась Кэйтарайн, а шокировано уставилась на де-вушку.
- Я не пьянею, - довольно заявила Альбертина. – Я ни разу не могла напиться. Я пыталась. Чест-но! Чтобы до поросячьего визга, чтоб булькать слюнями в салате, но не вышло. Хотя это не из-бавляло меня от головной боли на утро  и дружеских объятий с унитазом.
- Странные у тебя желания, - заметила я.
- А я тебе говорила, что она чокнутая, - заявляет Кэйтарайн и уводит Беллу к бару.
- Она говорила, что я чокнутая? – Альбертина посмотрела на меня.
- Что ты чокнутая и странная, - подтвердила я со смехом. – А ещё называла тебя ведьмой! Но та-кой считает тебя половина класса. Наверное, это из-за твоего увлечения мистикой.   
- Это круто! Меня считают ведьмой! – Альбертина довольно похлопала Рейну по плечу, которая сидела ближе всего к рыжей.
- Разве это круто? – Хайфу это позабавило. – Это чем же?
- Ореол таинственности. Меня это устраивает, - пояснила Альбертина.
В этот момент администратор принёс два стула для нас и бутылку красного вина «Роткэппчен» за счёт заведения. Ещё один сотрудник принёс шесть бокалов и разлил вино на всех персон, не-смотря на то, что Кэйт и Беллы пока не было.  После этого администратор и сотрудник с улыбка-ми откланялись. Халявному вину обрадовались все, в том числе и Кэйт и Белла, которые подо-шли спустя пять минут после ухода администратора. Единогласно решили сначала прикончить вино, которое оказалось весьма неплохим. Хотя мне не с чем было сравнивать, вина в своей жизни я не пробовала. Только после бокала «Роткэппчен» я принялась за свой «Дайкири». У коктейля оказался весьма приятный аромат, в нём даже плавали несколько ягод и лёд.
- А что ты заказала? – спросила я у Кэйтарайн, отпивая коктейль.
Боже! Какой же он вкусный, хоть и обжигает горло не по-детски.
- «Апероль Шритц», - Кэйтарайн одним махом убивает бокал с вином. – Не многие хорошо гото-вят этот коктейль, но этот весьма не плох. Но тебе не советую, ты девочка нежная, тебе лучше что-то типа «Голубой Лагуны» или «Космополитен».
- Попробую, когда допью «Дайкири», - а ещё когда потанцую, чтобы избавиться от напряжения.
Кэйтарайн, Хайфа, Белла и Альбертина отправились на танцпол сразу же после того, как прикон-чили свои бокалы с вином и коктейли (если можно назвать водку со льдом у Альбертины кок-тейлем). Мне и Рейне понадобилось гораздо больше алкоголя, чтобы решиться на танцы, осо-бенно мне с моей-то боязнью выступать на публике. Поэтому я прикончила ещё два или три клубничных «Дайкири», прежде чем решилась идти танцевать. От коктейлей приятно кружи-лась голова, и раскраснелись щёки (я даже примерно смогла определить состав коктейля).
- Ты как? – спрашиваю я Рейну, потягивающей «Куба Либре».
- Я готова, - язык девушки заплетался, отчего я поняла, что в её коктейлях была убойная доза ал-коголя, ведь её пошатывало даже сидя.
- Ты сможешь танцевать? – я обеспокоенно на неё.
- Я крепче, чем выгляжу на первый взгляд, - Рейна отставляет бокал с коктейлем от себя и реши-тельно встает.
Она действительно оказалась крепче, чем я думала, её хоть и шатает, но идёт она твёрдо и уве-ренно, ведя меня за руку через толпу. Вообще, я не особо умею танцевать под Нелли Фуртадо, хотя уважаю её творчество, но быстро попала в ритм благодаря алкоголю. На танцполе было до-вольно тесно, вокруг разгоряченные алкоголем и телодвижениями люди, а ещё здесь значи-тельно жарче, чем наверху, кругом улыбающиеся и доброжелательные лица. Отличная зажига-тельная атмосфера. То, что надо, чтобы отвлечься от мрачных мыслей и переживаний. Я не вижу Кэйт и остальных девочек, но Рейна с блаженной улыбкой двигает телом напротив меня. Впер-вые со дня знакомства на её лице широкая и искренняя улыбка, пусть танцует она действительно не умело, просто виляя бедрами из стороны в сторону и махая руками над головой, она явно счастлива. А ещё она невероятно сексуальна в свете клубных софитов и неоновых огней цвето-музыки.
Фуртадо успела дважды смениться на Тиесто и ван Дайка, во время треков которых я наведалась к бару и опробовала «Ма Шерри». Приятный коктейль и менее алкогольный, чем «Дайкири». Как только отыграли ди-джеи, я вернулась на танцпол туда, где оставила Рейну. Вокруг пепель-новолосой увивался какой-то высокий брюнет, пытаясь завладеть её вниманием, но Рейна тан-цевала в каком-то своём экстазе, полностью игнорируя брюнета, словно парня не существовало вовсе. Не знаю, что на меня подействовало больше: «Ма Шерри» или весь алкоголь сразу, но я начала танцевать с полной отдачей, вспоминая всё, что изучила за долгие годы. Я так увлеклась, что не заметила, как вокруг меня образовался круг, а Рейна, хохоча, снимала меня на телефон, показывая большой палец. Даже Кэйтарайн нарисовалась в толпе зрителей с выражением пол-ного удивления на лице. В другой раз я бы постеснялась и никогда не стала бы вести себя столь вызывающе, но алкоголь делал своё дело и моя глассофобия отступила. На трезвую голову я бу-ду жалеть об этом, особенно когда я посмотрю видео Рейны, а пока я отрывалась, как могла, комбинируя модерн и балет, вальс и гоу-гоу, стараясь не сильно задирать ноги, чтобы не свер-кать трусами.
Я люблю танцы, всегда любила и занимаюсь ими с детства, не профессионально, а для души. Как и теннис, танцы моё хобби, но я не стала бы связывать с ними жизнь из-за своей глассофобии, тем не менее, я с удовольствием занимаюсь ими на досуге. И хотя я в основном занимаюсь клас-сическими танцами, мне приходилось изучать и более активные и спортивные танцы. Конечно, брейк-данс или хип-хоп для меня это слишком, но хастл, самба, ча-ча-ча, посадобль и гоу-гоу, а также немного стрит-дэнс и тверк. Пожалуй, последние два танца самые смелые мои увлечения, которые могут подойти для клубных танцев наряду с гоу-гоу. Но трясти задницей в стиле тверк я не собиралась, поэтому чаще всего я использовала элементы гоу-гоу.
В какой-то момент из толпы, окружившей меня, выскочил мужчина 30-35 лет и стал двигаться со мной в такт. Я так опешила, что даже сбилась с ритма, но сумела быстро взять себя в руки. Муж-чина был не красавец, но довольно приятной внешности в сером пиджаке и голубой рубашке, расстегнутой до середины груди, и танцевал он на хорошем уровне, но меня он раздражал до невозможности. Особенно мужчина стал меня бесить после того, как стал пытаться приобнять меня в танце. Я ему не давала этого сделать, чем вызывала смех толпы, но мужчину только раз-задоривал этот смех и он усилил натиск, чем выбесил меня окончательно: он мешал мне раз-влекаться! Он настолько выбесил меня, что я просто взяла и ушла с танцпола в сторону Кэйта-райн и Рейны, а мужчину освистала подвыпившая толпа.
- Ты офигенно танцуешь! – восторженно воскликнула Рейна, подхватывая меня под левый ло-коть.
- Согласна с Фениксом, я была поражена, - Кэйтарайн подхватила меня с правой стороны, задум-чиво потягивая пиво. – Нет, я знала, что ты умеешь танцевать, но ты говорила про классические танцы.
- Они мне больше нравятся, - я откидываю волосы с разгорячённого лица, я запыхалась, да и ра-дость танцев была испорчена неизвестным танцором. – Я умею танцевать клубные танцы, и не-много уличные, но моя специализация парные классические. В клубных танцах я так и не доучи-лась.
- И что тебя с подвигло на публичные танцы? Ты же наша скромная Куколка! И как твоя боязнь сцены? – Кэйтарайн пристально смотрит на меня. – Ты много выпила?
- Я не пьяна! – отвечаю я несколько поспешно. – Ну, может, чуть-чуть!
- Я уже подумала, что нам придётся снимать тебя с шеста и собирать твоё бельё по клубу, - про-вокационно фыркнула Кэйтарайн.
- Я так выглядела со стороны? – сглотнула я в панике.
- Она тебя дразнит! – смеется Рейна. – Ты выглядела потрясно! Я всё записала!
- Правда? – с сомнением гляжу на пепельноволосую девушку, а затем на самодовольную мерз-кую ухмылку Кэйт. – Гадина!
Пихаю её в бок и первая поднимаюсь по лестнице. Зря я так поступила, потому что возмездие тут же догнало меня в виде мощного шлепка по заднице от Кэйтарайн. Я подскочила едва ли не до потолка под дикий хохот готки. Даже на мой гневно-праведный взгляд её не тронул. Наверху возле столика меня встречает гвалт восхищенных моим танцем голосов девочек. Они видели моё «выступление» с верхнего этажа, и Белла сообщила, что тоже засняла мой танец. Но я пока не желала видеть себя со стороны и портить себе настроение, тем более я всё равно не смогу оценить масштаб трагедии на пьяную голову. Поэтому я решила и далее накачиваться алкого-лем, чтобы если и получить от мамы по голове, то хотя бы за дело. Я смело заказываю очеред-ной коктейль с названием «Молоко львицы».
Около полуночи плей-лист  клуба сменился бесконечным и зажигательным драм-эм-бейсом, и я ещё дважды выходила на танцпол под ударной дозой алкоголя на основе абсента и энергетика. Если бы не энергетик в некоторых коктейлях, то я бы уже свалилась  под столиком в сильном алкогольном опьянении. При этом мысли у меня оставались довольно ясными и чёткими, я всё понимала и осознавала, что происходит вокруг, хотя меня основательно шатало, что ещё секун-ду и я упаду. После пятого бокала коктейля пришлось идти в дамскую комнату и повиснуть над белоснежным унитазом, опустошая желудок от содержимого. Несколько минут моё тело содро-галось в рвотных конвульсиях, пока Альбертина сочувственно держала меня за плечи и не дава-ла рвотным массам попасть на мои волосы.
- Похоже, тебе уже хватит, - говорит рыжая с сочувствием.
Я хотела было ответить ей, но меня снова скрутило. Желудок уже ничего не изрыгал и был пуст, но спазмы продолжали сотрясать моё тело. Все внутренности болели, словно меня пинали тол-па человек. На глазах выступили слезы, тушь потекла, превратив моё лицо в жуткую маску. Вы-гляжу я сейчас не ахти.
- Тебе нужно на свежий воздух, - говорит Альбертина, от которой сильно несло алкоголем, но которая выглядела совершенно свежей.
- Сначала приведу себя в порядок, - хрипло проговорила я, когда спазмы перестали меня сотря-сать. – У тебя есть косметичка?
- Сейчас принесу, - Альбертина пулей убегает к нашему столику.
Сама я с трудом проковыляла к  раковине и посмотрела на своё отражение. Мда, видок у меня жутковатый: чёрные полосы от туши пролегли до самого декольте, помада размазана вокруг губ (хорошо хоть следов рвоты не видать), волосы торчат во все стороны. Ладно, хоть они не порти-ли мою причёску. – Ужас…
 - Вот, держи, - Альбертина возвращается со своей темно-розовой косметичкой, и начинает складывать предо мной стопку бумажных полотенец. – Твоя первая попойка?
- Вторая, - голова идёт кругом, все мышцы живота и внутренности болят, жуткое и тошнотворное ощущение во рту и в голове от алкоголя. Что же будет, когда придёт похмелье? – Но тогда я не пила столько…
- Ох, ни хрена себе! Ну, и видок у тебя! – в туалет ввалилась Кэйтарайн, которую тоже шатало, но она ещё была полна сил и рвалась тусить с бутылкой «Радлера» в руке.
- Спасибо на добром слове, - я включаю холодную воду и пытаюсь умыть лицо, но едва не па-даю, потому что ноги разъезжаются. Альбертина и Кэйт не дают мне упасть, подхватывая с двух сторон, иначе я бы хлопнулась на задницу. – Чёрт, мне нужны обе руки, чтобы умыться.
- Подержи Храброе сердце, - Кэйтарайн отдаёт Альбертине бутылку и уверенно хватает меня обеими руками за талию.
- Спасибо, - я подавляю приступ тошноты и начинаю холодной водой очищать лицо от следов туши, мороз от холодной воды пробрал до самых костей, это помогло мне немного протрезветь, и я смогла стоять самостоятельно.
Когда смывала тушь с шеи и в зоне декольте, холодная вода побежала под одежду, вызвав мо-роз и озноб по всему тело, зато теперь я чувствую себя гораздо лучше и приободренной. Тем не менее, Кэйтарайн вывела меня из клуба на пирс Рейна для прогулочных лодок. Свежий ветерок, ночная прохлада и речная свежесть для меня оказались весьма кстати и своевременным.
- Как самочувствие? – спрашивает готка.
- Неплохо, гораздо лучше, чем пять минут назад, - я закрыла глаза, подставив лицо ветру. – Ты… не могла бы принести мне какой-нибудь коктейль без энергетика?
- Уверена? Может, тебе уже хватит? – с сомнением заметила подруга.
- Скоро за мной приедут, я чувствую это, а значит, мне предстоит разговор с матерью. Не самый приятный разговор, - я вздыхаю с тяжёлым сердцем. – Я пьяна, я знаю, но я до сих пор всё пони-маю и соображаю, словно я ничего не пила, это не то состояние, в котором я хотела бы и готова предстать перед мамой. Не хочу слышать её упреки и нотации, слышать, как она орёт.
- Она может подождать, когда  ты протрезвеешь, - снова заметила подруга.
- Да, обязательно подождёт, но к тому времени она немного успокоиться, - криво усмехаюсь. – Совсем чуть-чуть, но орать она уже не будет. Я знаю свою маму.
- Хорошо, я сейчас что-нибудь принесу, - Кэйтарайн морщится. – Не упади в воду, а то начнёшь изображать «Титаник». Тебе напомнить его судьбу?
- Я умею плавать, - нахмурив брови, пытаясь вспомнить начальные навыки плавания.
- «Титаник» тоже умел плавать, и лучше всего это у него получалось вертикально, он до сих пор чемпион по погружениям, - с издёвкой проговорила Кэйтарайн. – Кстати, напомнить тебе на ка-кой глубине ты обычно идёшь на дно? Так вот, здесь вдвое глубже.
- Я не собираюсь падать в воду, - нахохлилась я.
Кэйтарайн хмыкнула и ушла в сторону клуба, всё время поглядывая на меня. Несколько минут я пробыла в полном одиночестве, слушая музыку, доносящуюся со стороны клуба вперемешку с голосами и смехом, проходящим или стоящих возле клуба людей. Не сразу, но я ощутила чьё-то присутствие за спиной и оборачиваюсь. Пирс был неважно освещён, но я узнала мужчину, что пытался навязать мне своё общество в танце. Он разглядывал меня с нескрываемым интересом, словно оценивая, достаточно ли я пьяна, чтобы скрасить его общество? Хочет, чтобы я поехала с ним и провела ночь? От этих мыслей моё настроение резко испортилось, и вспомнились приё-мы самообороны от Анналейсы. Мне крайне не понравился его взгляд. Хорошо хоть с ходу не стал приставать, теперь я могла хотя бы подготовиться, если он начнет лезть ко мне. Тем не ме-нее, я пожелала скорейшего прихода Кэйтарайн.
- Привет, - мужчина склоняет голову на бок и делает несколько шагов вперёд. – Вы прекрасно танцуете, фрау, я давно не видел хороших танцоров в этом клубе.
- Спасибо, - я не особо была расположена общаться с тем, кто уже дважды испортил мне вечер.
- Я Вас пугаю, - мужчина остановился, когда я отступила на шаг назад.
- Вы испортили мне вечер, - холодно отвечаю я: этот индивид вообще понимает, что мне пятна-дцать лет? – Дважды.
- Я Вам не нравлюсь, - он снова делает шаг вперед, а я отступаю назад.
Мужчина замер и слегка нахмурился: не ожидал, что я настолько трезвая, что понимаю суть про-исходящего и не настолько пьяна, как думал?
- Вы меня боитесь?
- У меня нет причин доверять незнакомцам, тем более в подобном месте, вдали от людей, - я обеспокоенно смотрю в сторону клуба, возле которого стоит множество групп молодых людей, которые смотрят в нашу сторону и видят нас, но меня это не успокаивает.
- Я Вам не нравлюсь, Вы меня боитесь, и Вы мне не доверяете. Я всё правильно сказал? – мужчи-на явно был расстроен. – Мне казалось, что танец сближает  людей, делает человека более от-крытым и раскрепощенным, избавляет человека от излишней скромности, застенчивости и стес-нительности. Когда Вы танцевали, то были счастливы. Разве не так?
- Я танцую только и исключительно для себя, чтобы расслабиться и отдохнуть, чтобы получить удовольствие. И в это удовольствие не входят другие танцоры, которые вторгаются в моё про-странство и мешают отдыхать. Исключение составляют лишь мои друзья, в круг которых Вы не входите, - я поджимаю губы и гневно сверкаю глазами, выглядывая Кэйтарайн. – И сейчас вы де-лаете то же самое, что в клубе: вторгаетесь в моё пространство.
- Мы могли бы стать друзьями? – наивно спрашивает мужчина.
- Нет, - я прищуриваюсь.
- Почему? Я Вам не нравлюсь?
- Да, - бесхитростно отвечаю я.
- Вы довольно честны, фрау… - мужчина вопросительно глянул на меня.
- Виона, - нехотя отвечаю я, но воспитание взяло своё.
- Виона? – голос мужчины слегка надломился: ему знакомо моё имя?
- Не советую приставать к Куколке, герр, иначе я сломаю Вам челюсть, - голос Кэйтарайн обра-довал меня до безумия.
- Меня зовут Эджилл Бьёоргенсен, - мужчина не желал отступать.
- Да, мне посрать, - подруга нагло усмехается ему в лицо. – Вы не нравитесь моей подруге, и мне тоже, так что делайте выводы. Идём отсюда, Куколка, - Кэйтарайн уверенно берёт меня под ру-ку и уводит с пирса. – Кстати, твой коктейль из граппы. «Клевер». С лимоном и клубникой.
- Спасибо, - я стараюсь не оглядываться на мужчину, оставшегося сзади, но ощущала его пронзи-тельный взгляд в спину до самого клуба.
Зря я сказала ему своё имя. Я просто нутром чувствую, что что-то не так. Он моментально изме-нился, стоило ему услышать моё имя, хотя виду он не подал, но я ощутила это физически. Что-то тут не чисто. Неужели, это он был на складе Альтана? Но его голос не похож на голос того незна-комца, что был с турком. Правда, это не означает, что этот Эджилл не работает с Альтаном. Или я через чур паранойю? Может, мне показалось, что он странно отреагировал? Игра теней и всё такое. Может, он знает мою мать или Ингельда? У него шведское имя и фамилия. Чёрт, теперь моя паранойя разыграется ещё сильнее!
- Всё нормально? – спрашивает Кэйтарайн, глядя на меня слишком внимательно. – Этот урод ни-чего тебе не сделал?
- Нет, - я мотаю головой, - но… мне показалось, что моё имя ему знакомо. Какое-то нехорошее у меня предчувствие.
- Даже так? – Кэйтарайн бросает взгляд в сторону мужчины, что остался на речном пирсе. – Он свалил. Забудь пока о нём и развлекайся, поговорим о нём позже.
Я полностью собиралась последовать её совету и поэтому после двух коктейлей «Красный сау-эр» и «Искушение» снова отправилась на танцпол. «Искушение» оказалось просто адской сме-сью, после которого мир словно встал вверх тормашками, перед глазами всё поплыло и мысли моментально стали путаться, даже язык перестал слушаться меня. Трижды я едва не упала, по-этому танцевала под руку с Хайфой и с ней же вернулась к нашему столику, где меня ждал ещё один стакан «Искушения». Голова настолько шла кругом, что я не сразу смогла взять стакан в ру-ку, перед глазами двоилось и эмоции притупились. Ощущала себя сомнамбулой, пьяной блон-динистой сомнамбулой.
- Виона, сиди тут и никуда не уходи, - низкий голос Хайфы доноситься словно издалека. – Ты едва ходишь, если упадёшь, то разобьёшь себе нос. Ты меня слышишь вообще? – турчанка махает перед моими глазами рукой. – Понимаешь, что я говорю?
Глупо киваю, едва удерживая голову и скривилась: ощущение было премерзкое, словно мозги бултыхнулись в такт кивку, ударяясь о стенки черепа. Мерзкое чувство, за то была как блажен-ная. Я потягиваю «Искушение» через соломинку, уставив взгляд в одну точку. Когда Хайфа вер-нулась, то она принесла с собой стакан воды со льдом и стала мочить в нём свои руки. После она стала водить влажными руками по моему лицу. Стало легче ровно настолько, насколько хватило для того, чтобы чуть-чуть прояснился взгляд, и слегка отступило головокружение.
- Фройляйн? – я перевожу голову в сторону звука и упираюсь глазами в пряжку ремня, затем медленно поднимаю глаза выше и сталкиваюсь с холодным взглядом Анналейсы. – Собирайтесь и на выход.
- Я… никуда не пойду, - я пыталась говорить внятно и членораздельно, но по лицу телохрани-тельницы  было очевидно, что получается у меня не очень. – Я только начала.
- И уже закончили, - Анналейса была непреклонна, - а если Вы продолжите в том же духе, то окажетесь в больнице с алкогольным отравлением от передоза, - она сухо сжимает губы. – У Вас два выбора, фройляйн: либо Вы покидаете клуб со мной добровольно, либо я выволоку Вас от-сюда силой.
 Хм, это будет то ещё шоу, когда женщина в чёрном костюме потащит пьяную блондинку через весь клуб на своём плече. Нет, мне этого совсем не надо!
- Я могу попрощаться со своими друзьями? – тихо спрашиваю я, сомневаясь, что Анналейса мог-ла меня услышать сквозь грохот музыки, но она кивает, поэтому я обнимаю Хайфу и шепчу ей на ухо: - Удачно провести время.
- Пока, Куколка, - она целует меня в щёку. – Удачи с мамой.
- Тут удача бесполезна, - кисло улыбаюсь я и пытаюсь встать, но не совсем удачно.
- Держитесь за меня, фройляйн, - Анналейса легко поднимает меня на ноги одной рукой, за ко-торую я и ухватилась. – Вы сможете идти самостоятельно или требуется помощь? Чёрт, сколько же Вы выпили? – не дожидаясь моего ответа, она повела меня вниз через толпу, не обращая внимания на мои едва волочившиеся ноги, она просто несла меня на одной руке своей массой. – Кто-то говорил мне, что не собирается напиваться до недвижимого состояния.
- Это было до ссоры с мамой, - пролепетала я.
- Так это Вы ей назло? - Анналейса укоризненно смотрит на меня.
Первой мне попалась Белла, которая едва держалась на ногах, цепляясь за стойку. Она молча и крепко меня обняла и несколько раз поцеловала на прощание. Следующие были Рейна и Аль-бертина, которые танцевали в обнимку, у Рейны было пьяное и блаженное лицо, и она держа-лась за не пьянеющую рыжеволосую девушку, чтобы не грохнуться на танцпол. Они тоже сразу поняли, что я ухожу, Анналейса очень яркий ориентир. Рейна обняла меня так, словно проща-лась со мной навсегда, а по её щекам побежали слезы. Она шепчет мне на ухо благодарности за проведённые вечер и ночь, и что она счастлива быть знакомой со мной. Я тоже едва не распла-калась от её слов.
- Увидимся завтра, - шепчет она напоследок, не стараясь скрыть или утереть слезы.
Я списала всё это на её эмоциональность от пережитого за последнее время и избыток алкоголя в её крови. Альбертина попрощалась совсем коротко (очевидно не умеет этого делать), но тоже меня обняла, чтобы сунуть какую-то бумажку в декольте моего платья прямо под кружево лиф-чика.
- Это мой адрес, - шепчет она на ухо, обдавая алкоголем. – Белла сказала, что отвезёт тебя к мо-ему дому. И, конечно, удачи с мамой!
- Спасибо, - я отстраняюсь от рыжей и гляжу в её трезвые зеленые глаза, а потом говорю одними губами. – Я найду способ завтра попасть на ужин с твоими родителями.
Она улыбается и кивает, но так, чтобы не привлечь внимания Анналейсы, которая уже начала пристально поглядывать на нас. Чтобы не развивать её подозрения, я оставляю Рейну и Альбер-тину и ищу Кэйтарайн. Готка стояла в компании высокого мужчины под тридцать с длинными во-лосами в хвост цвета пшеницы и дико похожего на Дирка.
- О, Куколка! Познакомься, это Фридрих – старший брат Дирка! – теперь понятно его сходство с блондином-одноклассником, только я думала, что брат Дирка помладше будет, а передо мной взрослый мужчина. – Фрид, это Куколка, я тебе о ней говорила!
- Привет, - голос Фридриха оказался очень низким и устрашающим, я бы даже сказала пугающим и несоответствующим его внешности, ибо он был красив как сам Дирк.
- Приятно познакомиться, - я неловко улыбаюсь.
- О! – Кэйтарайн наконец-то замечает Анналейсу. – Тебя эвакуируют?
- Как точно ты это подметила, - я даже нашла в себе силы рассмеяться. – Я пришла попрощаться.
Кэйт без слов подходит ко мне и, уткнувшись в мои волосы возле левого уха, произносит:
- Твоя мать точно возненавидит меня ещё больше, за то, что споила тебя.
- Сейчас мне плевать на это, я не позволю ей разрушить нашу дружбу, - по моей щеке побежала слеза. – Я не хочу уходить, но Анналейса пригрозилась вытащить меня силой.
- Ей не придётся прилагать особых усилий, - хахакнула подруга, большим пальцем вытирая мне слезу. – Езжай домой, тебе и так уже хватит. Отдыхай. Завтра увидимся на скалодроме. Я люблю тебя, Куколка.
- Я тоже люблю тебя, Кэйт, - шмыгаю носом.
- Береги себя, - Кэйт хлопает меня по плечу и с усмешкой добавляет: - Если попа будет сильно болеть, говорят, помогает сода.
- Мама меня никогда не била, - я улыбаюсь, закусывая губу. – Но всё равно спасибо!
- Увидимся завтра, - Кэйтарайн махает мне рукой.
- Приятно было познакомиться, фройляйн, - Фридрих поднимает бокал с виски.
- Мне тоже, - отвечаю я и чувствую требовательные руки телохранительницы.
Майбах стоял у самых дверей клуба, хотя стоянка здесь была запрещена. Тем не менее, возле автомобиля стоял охранник клуба и старший администратор, которые ничего не говорили о за-прещённой стоянке, а лишь виновато склонили головы и даже приоткрыли дверь, когда Анна-лейса усаживала меня в автомобиль. Администратор лепетал какие-то извинения, но Анналейса не обращала на него внимания. Она подняла меня на руки словно ребёнка и посадила в машину. Укор в глазах женщины меня не тронул, потому что я довольна проведённой ночью. После этого она достала свой телефон:
- Фрау Маргарет, я нашла госпожу. Да, я скоро привезу её… - в это время телохранительница за-крывает дверь, и я уже не слышу разговора.
После Анналейса убирает телефон и что-то говорит хмурому администратору, а уж потом са-диться в автомобиль за руль и начинает везти моё пьяное тело домой. Через пять меня укачало, и я вырубилась прямо в автомобиле мёртвым сном. Хорошо хоть, что в пути я не заблевала весь салон, но я была близка к этому пусть и находилась в полном анабиозе. Очнулась я лишь тогда, когда Анналейса вновь взяла меня на руки и понесла к дому.
- Поставь меня, - тихо бормочу я ей в шею.
- Вы сейчас хуже медузы, вряд ли Вы способны стоять, - со знанием дела говорит Анналейса, но я настояла.
Я едва не рухнула носом в порог, так, как ноги действительно не держали меня. Анналейса су-мела меня вовремя подхватить. Но в дом я всё же вошла сама, меня мотало из стороны в сторо-ну, как при сильном ветре. Мама ждала меня. В этом не стоило даже сомневаться. Она сидела на диване, поджав ноги под себя, как подросток, и смотрела на свои ногти. За её спиной стоял Ин-гельд, он явно только что приехал. Видимо тоже искал меня. Он первым заметил меня и его гла-за недовольно, и угрожающе сузились, оценив мой внешний вид и состояние. Мама моменталь-но вскочила, завидев меня, её лицо исказилось от десятка различных эмоций от страха и отчая-ния до ярости и облегчения. Если бы я не была так пьяна, то мне стало бы стыдно, но все мои си-лы уходили на то, чтобы стоять ровно и с достоинством. Судя по лицам мамы и Ингельда, полу-чалось у меня весьма слабо.
- Господи! Да ты же в стельку пьяна! – в голосе мамы была холодная ярость. – Уверена, здесь не обошлось без этой дрянной девчонки Кэйтарайн Хелльберг!
- Не смей её трогать! – я гордо задираю подбородок. – Это только твоя вина!
- Боже! Ты едва можешь говорить! Ты себя слышала? – лицо мамы исказилось от гнева.
Не знаю, мне показалось, что я говорю вполне внятно и разборчиво. Впрочем, в моих мыслях я выгляжу гордой и несговорчивой девушкой с горящими непокорными глазами и твердо стоящей на ногах. На деле же всё иначе. Мама и телохранители видят перед собой пьяного подростка, едва ворочающего языком и шатающегося словно под порывами ветра. Ни гордости, ни горящих глаз. Ничего только пьяная девушка пятнадцати лет. Хм, кажется, мама что-то говорит? Даже орёт. Хорошо, что я настолько пьяна, что не соображаю ни черта из её слов. Я добилась своего. Я напилась настолько, что ничего не соображаю и не понимаю. Тут мне браво! Конечно, это не из-бавит меня от наказания, зато пусть и временно, но я избавлена от нотаций и воплей матери, а вероятно и от оскорблений. Я пытаюсь сфокусировать на маме своё внимание, но ничего не вы-ходит, и мама замечает это. Она понимает, что я её не слушала и не слышала. Мама буквально белеет от негодования и ярости, но она справляется с собой и властным жестом приказывает Анналейсе отвести меня в комнату.
- Поговорим завтра утром, - мрачно обещает она, но об этом я знала и без неё.
- У меня завтра скалолазание и стрельба из лука, - вяло выдаю я.
Мама смерила меня таким убийственным взглядом, что будь я трезвой, то убежала бы под ди-ван.
- Посмотрим на твоё поведение, - холодно роняет она. – Если протрезвеешь…
После этого я оказываюсь на руках телохранительницы, которая экспортирует меня в комнату и начинает стягивать с меня одежду. Потом пришла Нильсин и приняла эстафету от Анналейсы, расправив кровать. Но я уснула прежде, чем они успели меня раздеть. Мне оставалось лишь надеяться, что я не храпела, как лошадь.