Роман часть четвертая глава тринадцатая

И он снова принимался за"игру". Потом вдруг прекращал ее и делался серьезен до того,что казалось, маска упала с его лица; он вставал приглаживал рукой редкие волосы, пересаживался на другое место, да так и оставался там сидеть-молчаливый,мрачный,с тревожным выражением лица, словно прислушиваясь к какому-то раздражающему шуму.
   -Временами Сергей кажется мне странноватым, заметила как-то вечером Вероника   своему брату Андрею, когда они остались вдвоем.-Как он разговаривает? То он уж слишком пускается в подробности, то ли не знаю уж как и сказать.... Он на все  смотрит не с той стороны?
-Да,-отвечал Андрей,-я прекрасно понимаю, что ты имеешь ввиду. Сергей лишен внутренней деликатности - трудно  это выразить словами. Ему не достает того, что называется сбалансированной,устойчивостью души. С одной стороны, он не в силах сохранять спокойствие при бестактных и наивных выходкам других Они для для него непереносимы, он не умеет их оглаживать и немедленно теряет самообладание; но к сожалению,он теряет самообладание и в другом смысле-если впадает в неприятнейшую болтливость и выворачивает всю душу наизнанку. Иногда это действует просто отталкивающе. Точно бред горячечного больного. Без связи, без оглядки на окружающих.
    А все дело в том, что Сергей прислушивается к тому,что происходит  внутри его...Иногда он, как маньяк, старается вытащить на свет, выболтать малейшие, сокровеннейшие  свои переживания...Такие, о которых разумный человек и не вспоминает,более того, он не хочет-по той простой причине, что о них стыдно говорить.В этой его сообщительности есть доля бесстыдства, Вероника! Понимаешь каждый может признаться, что любит театр, но он сделает это без нажима, и вскольз, не распространяясь словом- скромно. А у Сергея такой тон, словно он хочет сказать:разве моя любовь к театру не есть нечто из ряда вон выходящее,исключительное?