Эмма

               

               

Одним прекрасным июльским вечером я отправился на концерт камерной музыки, который проводился в небольшой студии художников-постсюрреалистов, расположенной на крыше одного из домов XVII века в Старом городе. В репертуаре был Шёнберг, Пендерецкий, Булез, Айвз и другие (уже не помню).
Буквально через пятнадцать минут после начала, меня припёрло – пива много выпил, пожадничал – уж больно вкусное, ирланлское «Фомор», по специальной технологии. Я спустился вниз. Туалет был один на всех, на одно место – обычный домашний туалет. Я открыл дверь… На унитазе сидела симпатичная брюнетка в сером платье со спущенными до колен чёрными колготками и белыми трусиками.
- Пардон, мадам! – я отпрыгнул назад и закрыл дверь. По логике, должен был последовать щелчок запираемой на защёлку двери. Но его не последовало.
Минут пять я переминался с ноги на ногу – терпеть становилось невыносимо. А по ту сторону дверей – никаких движений, даже шорохов.
«Может она там умерла?» – мелькнула у меня дикая мысль.
Далее я размышлять не стал – просто взял и открыл дверь.
Брюнетка сидела на унитазе в той же позе и о чём-то мечтала. Она не удивилась моему вторжению и даже приятно улыбнулась.
- Мадам! – обратился я на повышенных тонах, стараясь не обращать внимание на её оголенные белые бёдра и ажурные трусики, - когда Вы соблаговолите освободить сие очень важное общественное место?.. Вы не одна… Мой мочевой пузырь может не выдержать…
- Я Вам доставляю неудобства? – брюнетка невинно мило улыбнулась.
- Неудобства?!.. Блин!.. Нет! Да вы только посмотрите на неё! – я просто взорвался от злости, - не запирается… сидит здесь мечтает о чём-то… мало того, что нужду справить невозможно, так ещё и соблазняет… возбуждает…
- Я Вас соблазняю?.. Простите… но это Вы вторглись…
- Ну раз вы не запираетесь… Извините… - я перешёл на молящий тон, - но я не могу больше терпеть… Пожалуйста, побыстрее делайте свое дело и выходите…
- А мне здесь так уютно… очень симпатичный туалет… в стиле барокко… - брюнетка сделала изящный жест своей тонкой белой рукой с чёрным маникюром и тонким серебряным колечком на среднем пальце, - и запах здесь приятный… необычный… такой ароматизатор здесь используют… я не припомню такого…
Да, действительно, это был запах не общественной уборной, а восточного гарема из какой-нибудь романтической поэмы начала девятнадцатого века. Но мне было не до запаха.
- Какое барокко?!.. какой ароматизатор?!.. я сейчас умру!!.. Вы хотите, чтобы я умер?!..
- Нет… что Вы… я желаю Вам долгих лет жизни… - в голосе брюнетки не было даже намёка на издевательство.
- Так дайте же мне отлить! Иначе я умру! – почти крикнул я.
- Пожалуйста, - спокойно сказала девушка, - поднялась с унитаза и в том же виде, то есть со спущенными ниже колен колготками и трусиками, посторонилась и стала в углу туалета, обернувшись к стене.
Я не стал рассуждать, стесняться, удивляться и прочее… потому что у меня было только одно желание… и я его удовлетворял, предварительно закрыв дверь в уборную.

Облегчённо отпыхиваясь, я посматривал на брюнетку, которая как ни в чём не бывало что-то рисовала пальцем на стене.
Закончив и слив воду, я спросил у странной девицы:
- Вы извращенка?.. Это что новый вид эксгибиционизма – сидеть на унитазе со спущенными трусами в общественной уборной и разговаривать в таком виде с незнакомыми мужчинами?.. А может Вы из психушки сбежали?..
- Нет… - обернулась брюнетка, умные и добрые синие глаза её сияли нежным светом и в них не было ничего придурковатого, дебильного или зверского, - просто захотелось чего-то необычного… экзотичного…
- А если я Вас здесь изнасилую? – с придыхом проговорил я, не узнавая своего голоса.
- Нет, не изнасилуете… Во-первых, Вы добрый… это на лице у Вас написано… во-вторых… не рискнёте… потому что-то в любую минуту здесь может кто-то появиться…

- Да уж… - я взялся за дверную ручку и хотел было выйти из туалета, но в этот момент у брюнетки зазвонил мобильник.
Я был уверен, что она нарочно поставила его на громкоговорящую связь.
- Эммочка, привет! Ты где? – из смартфона донёсся приятный женский голос.
- В туалете, - брюнетка произнесла это так, как будто она была не в туалете, а на приёме у британской королевы.
- Так ты не можешь говорить?
- Могу… Привет, Маргоша!..
- Как у тебя сегодня вечер? Может мы встретимся?
- С удовольствием…

И они договорились о встречи. Во время разговора брюнетка хитро посматривала на меня. А я прямо прикипел к дверной ручке и не двигался с места.
Когда разговор был окончен, я, посмеиваясь, произнёс:
- Ну такого оригинального сексуального удовольствия я ещё в своей жизни никогда не получал: разговариваешь с дамой, сидящей на унитазе, созерцаешь её трусики, затем в её присутствии справляешь малую нужду, после она болтает с подружкой по телефону, не думая даже надеть трусики и нагло выставив их напоказ, и в результате знакомишься с этой дамой… и всё это в миниатюрном пространстве туалетной кабинки… сногсшибательно!.. никогда бы не подумал, что такое может произойти в реальности – такое бывает только в сюрреальности… но вот же… и в реальности, однако, тоже… да это же просто готовый сюжет для эротического рассказа… при моём богатом воображении, я бы не смог себе такого представить… а тут пожалуйте…

- А вы что писатель? – осведомилась брюнетка – в глазах её вспыхнул неподдельный интерес.
- Да… а что не похож?
- Очень даже похожи… Вы писатель-сюрреалист?..
- Да, сюрреалист… но даже моя взбалмошная сюрреальность не смогла бы смоделировать такой ситуации… реальность оказалась богаче сюрреальности… я всегда говорил, что жизнь прекрасна и удивительна и полна неожиданностей…
- Особенно когда эти неожиданности кто-то создаёт… - хитро улыбнулась брюнетка.
- В данном случае Вы оказались… Ваша фантазия переплюнула… а впрочем… это не фантазия, а просто какое-то безумие и наглость…
- А Вы действительно писатель или…
- Действительно… потому что только писатель может попасть в такую…
- Как интересно! – лицо брюнетки засияло, - никогда не общалась с писателями…
- Особенно в туалете без трусов… вернее демонстрируя писателю свои, спущенные ниже колен, белые трусики.
- Вам не нравятся мои трусики?.. – обидно пожала плечиком девушка.
- О мама мия!!! – воззопил я, - да как раз наоборот! – они мне очень нравятся!.. и Вы… без них… вернее с ними – тоже!.. и поэтому… милая Эммочка, если Вы сейчас же, сию же секунду их не наденете, то… то…
- То?.. интересно-интересно… очень интересно… то… что?.. что же будет?..
- То!!!.. – я почти рычал, - я раздену тебя догола… тут же… здесь же… и… пусть меня судят за изнасилование…
- Попробуй… - спокойно отреагировала Эмма.
- Хм… - это уверенное «попробуй» меня несколько охладило, - а мы что разве перешли на «ты»?..
- Вроде бы… кстати, хотелось бы узнать как тебя зовут… моё имя ты уже знаешь…
- Дмитрий, - мои глаза бегали по её телу вверх-вниз и внутри меня всё снова начинало клокотать.
- Очень приятно… мне нравится это имя…
- Эммочка, пожалуйста, я прошу тебя, молю тебя, - запричитал я, - оденься пожалуйста… выйдем отсюда и поговорим нормально…
- Хм… - она подавила смех, - вот это да!.. где это видано… впервые такое слышу, чтобы мужчина уговаривал женщину одеться, а не раздеться…
- Я тоже это впервые слышу… потому что я впервые в жизни в такой ситуации… прошу тебя…
Эмма сморщила свой маленький аккуратный носик. И эта мимолётная, но очень выразительная эмоция со всей прямотой и решительностью заявляла: «Фи! Парень, какой ты скучный, а ещё писатель…»
Это была последняя капля. Издав воинственный клич сиу-ирокезов и ещё каких-то там племён, я одним рывком задрал ей платье чуть ли не до самых её ушей, оголив стройное белоснежное тело. На нём, словно шоколадное безе на белом кремовом поле торта, выделялся аккуратно подстриженный прямоугольник её киски. Сквозь чашечки прозрачного белого лифчика виднелись две аппетитные изюмины сосков.

Я помедлил секунды полторы, не больше, и впился ртом в её промежность. Эмма издала сладкий томный вздох, который ещё сильнее возбудил меня. Я, конечно, никогда не сравнивал себя с другими, но считал себя в таком тонком деле как куннилингус, если не чемпионом мира, то мастером спорта. Я схватил Эмму за ягодицы и, прижав к своему лицу её раскрытую орхидею, полностью отдался полёту в лабиринте ктеической сельвы, отключившись от реальности.

Но не смотря на то, что я так далеко улетел, мой музыкальный слух всё же уловил решительное нетерпеливо цоканье острых каблучков. В тот же миг дверь распахнулась…
- Ооо!!! – услыхал я  крайне удивлённый приятный женский голос.
Дверь закрылась. Я и не подумал прекращать свои полёты в розовых лабиринтах. Эмма тем более не хотела, чтобы я отвлекался на всякие удивлённые возгласы, и положив свою нежную ручку мне на голову, прижала меня сильнее к своему цветку, тем самым давая понять мне, что если бы я и захотел дать задний ход, то все попытки к этому будут жёстко пресечены.

Через минуту мы услышали возмущённо-раздражённый, но с какими-то едва уловимыми нотками гламура, всё тот же женский голос:
- Молодые люди, а не ошиблись ли вы местом? Данное заведение предназначено совсем для других целей… использование общественных мест не по их прямому назначению карается… - здесь звучала уже явная насмешка.
Очень не хотелось, но нужно было что-то отвечать. С сожалением я оторвался от поистине райского занятия и ответил:
- Мы в курсе… и законопослушны, но обстоятельства вынуждают нас… а Вы что, вызовите полицию или пожалуетесь администрации?
- Ещё чего не хватало! – фыркнула дама, - я надеюсь на ваше понимание и сочувствие.
Я глянул на Эмму. Я физически чувствовал свой кислый взгляд – у меня даже по кончикам зубов резанула оскомина.
- Придётся выбираться из этого тёпленького места… втроём здесь никак… боливар не выдержит троих… - пессимистически констатировал я.
- Почему не выдержит?.. – Эмма улыбнулась так, как будто в этой вселенной вообще нигде и никогда нет никаких проблем и в данную минуту в особенности.
Одной рукой вновь прижав мою голову к своей киске, другой рукой Эмма отворила дверь и не то что проговорила, а проворковала:
- Мы вас понимаем и сочувствуем Вам… проходите, садитесь… мы чуть-чуть потеснимся и Вам не помешаем… здесь места всем хватит.
Я не видел лица дамы, но был более чем уверен, что геометрия её лица и геометрия её глаз существенно изменились.
Повисла напряжённая пауза… которая взорвалась громким хохотом. Давно я не слышал, чтобы так весело, задорно и от души хохотали.
- Ну, ребятки, насмешили! Да это не туалет, а теремок какой-то!.. – между словами дама не прекращала звонко смеяться, - может ещё кого-нибудь позвать?.. и вчетвером, впятером в этом маленьком сортире устроим маленький бордель?..
- Хорошая мысль, - спокойно отреагировала Эмма.
- Ну знаете ли… - дама стала потихоньку успокаиваться, - вы весёлые ребята, но… как говорится, повеселились и хватит… очень уж сильно поджимает…
- Да Вы не волнуйтесь, - ангельским голосочком почти пела Эмма, - мы не будем на Вас смотреть… мы отвернёмся и будем вести себя тихо, так что ничто не помешает…
- Да это просто комедия! – опять засмеялась дама, - «мы не будем на Вас смотреть», - карикатурно повторила она эммину фразу, - это просто какой-то детский сад имени Гийома Аполлинера.
- О! – я оторвался от нежной мохнатки, - Вы читаете Аполлинера!
- Да. А что? Это один из моих любимых писателей.
- И как Вам «Одиннадцать тысяч палок»?
- Эпатажно… как и всё у Аполлинера… А Вас, как я погляжу, это произведение вдохновило, на занятие сексом в общественном туалете…
- В данном случае меня вдохновил не Аполлинер, а Эмма, но вообще Аполлинер меня, конечно, вдохновляет на разные сексуальные аномалии…
- Хм!.. Это цирк какой-то!.. – фыркнула дама, - вы посмотрите на этого Казанову двадцать первого века: одну барышню удовлетворяет языком и одновременно разговаривает с другой о творчестве Аполлинера… чего только не бывает в этом мире…
- О! Вы знаете, я испытываю очень оригинальное сексуальное удовольствие… - причмокнул я губами.
- Ну да! кому удовольствие, а кому мучение… всё, ребятки, повеселились и хватит – освобождайте территорию! – уже строго заявила дама.
- Мы здесь так приудобились… здесь так уютно… так не хочется отсюда уходить… - просяще-жалобный тон Эммы видимо всё-таки растопил сердце и стыдливость женщины. Тряхнув своими пышными длинными рыжими волосами, она отчаянно, но не злобно, выпалила:
- Маньяки туалетные! Их отсюда и брандспойтом не вымоешь! Да провалитесь вы!..
Она заскочила в туалет, закрыла за собой дверь, задрала свою элегантную стильную юбку цвета мокко, спустила голубенькие стринги и плюхнулась на унитаз. Мощная струя,  звонко ударившая о фаянсовую поверхность ещё сильнее возбудила меня. Я прижался ртом к эмминым влажным лепесткам, одним глазом поглядывая на симпатичную шатенку.
На мгновение наши взгляды встретились. И в её взгляде читалась белая зависть – она хотела бы быть на месте Эммы. Но эта искра желания в её глазах промелькнула, как падающая звезда. Затем её взгляд приобрёл иронично-насмешливый блеск.
- Кто-то обещал не подглядывать, - саркастически процедила она.
- Глаз сам поворачивается в сторону не зависимо от моей воли, - попытался оправдаться я.
- Да-да… конечно… святая невинность, - ехидно усмехнулась шатенка, приводя в порядок одежду, - желаю сортирным маньякам хорошо провести время и не попасть в полицейский участок, потому что тот, кто будет после меня, не станет с вами цацкаться…
- А после вас уже никого не будет… - моя рука опустилась на её лодыжку и ощутила гладкую бархатистую кожу.
Шатенка замерла. Моя рука продвигалась всё выше и выше по её ноге. Я почувствовал как волна возбуждения прокатилась по её телу. Я почувствовал как такая же волна прокатилась по моему телу и по телу Эммы.



Я открыл глаза. Светало. Не смотря на прохладный ветерок влетавший в приоткрытое окно и живописно колышущий занавеску, мне под тонкой простынёй было жарко, потому что с одной стороны моё левое бедро подогревала попа Эммы, а с другой стороны моё правое бедро подогревал  рыжий пушистый лобок Инессы. Стоп!.. но ведь должна быть… я приподнял голову… всё в порядке… Возле Эммы спала её подруга – белокурая симпатяшка Марго.
Я вспомнил прошедший вечер и эрекция, не смотря на казалось бы полностью растраченные силы в ночной оргии, вновь посетила меня.