Философское настроение. Часть1
Как хорошо!
Я расположилась на залитой солнцем скамеечке в окружении мамаш и малышей. Их, как и нас с дочкой, тёплая погода выманила из квартир на детскую площадку. Пока ребятня выплёскивает энергию на качелях и лазилках, взрослые набираются сил под лучами весеннего солнышка.
– Нет лучшего времени года, чем весна! Природа расцветает, и нам радостно, – изрекла пожилая дама и сняла платок.
– Неправда! – отозвалась другая, с распухшим носом. – Нет ничего хуже весны. Всё цветёт, и нам хоть не живи! – бедолага высморкалась и закрылась платком по самые глаза.
– А видели, как сакура зацвела? Вон там, прямо у дороги! – махнула в сторону Северного проспекта черноволосая девица.
– Кто Вам сказал, что это сакура? – возмутилась пышнотелая веснушчатая блондинка с соседней скамейки.
– Дед один. Он помнит, как её высаживали.
– Наврал Ваш дед! Это не сакура, а миндаль. Луизеания трёхлопастная, если хотите.
– Луизеания какая? Сами Вы врёте!
Но центр всеобщего внимания уже переместился с брюнетки к веснушчатой особе. С востока, так сказать, на запад, к заметному удовольствию последней.
В песочнице тоже шла беседа, центром которой стала толстенькая, усыпанная веснушками дочурка бойкой женщины, забравшей инициативу на скамейках. Ну точно копия мать.
– Меня мама не любит! – заявила она девочкам, которые окружили её, предвкушая интересненькое. Но тут же с визгом разбежались, потому что четверо ребят подскочили и открыли пальбу из водяных пистолетов.
Победители вступили в освобождённую от девчонок песочницу.
– А я знаю, как сделать такую взрывчатку, что целый этот дом взлетит на воздух! – сообщил друзьям самый маленький в их компании. Ребята засмеялись, однако ж обступили хвастунишку.
– Да он и спичку не знает, как зажечь! Отжаться-то хотя бы двадцать раз сможешь?
Малыш не смутился:
– Я на велосипеде могу развить скорость триста километров в час!
– Врёшь! У тебя и велосипеда нет!
– Есть!
– Нет!
– Был!
Мальчишки подняли галдёш, и я перебралась подальше от них, на другую скамейку, полускрытую пышным кустом сирени. Но едва устроилась на новом месте, как услышала из-за куста взволнованное перешёптывание:
– Правда, ты меня никогда не разлюбишь?
– Никогда-никогда, клянусь!
Заметив меня, голубки выпорхнули из своего убежища и улетели куда-то под соседний куст, в другое измерение. В сиреневые грозди покинутого куста угодил воланчик и застрял там. Двое ребят, бросив ракетки, подбежали снять его.
– Скажи училке, что у тебя живот разболелся!
– Второй раз не поверит.
– Ну, тогда... скажи правду, что ли?
– Правде точно не поверит.
Воланчик был извлечён из цветов, и мальчишки убежали с ним. А из дома вышли бабулька с дедом, наши старенькие соседи. Их знает и любит весь подъезд за то, что они чище дворников убирают лестничную площадку. То половичок новый постелят у лифта, то отколовшуюся плитку заменят, то закрасят на стене глупую надпись. Они всегда прогуливаются под ручку, и бабушка выносит неизменный пакетик с хлебными крошками для голубей. Вот и сейчас, не успели они выйти, как голуби со всех сторон слетелись к ним за подачкой.
– Я раньше тебя помру, – заявила деду бабуля, вытряхивая из пакета крошки.
– Э, не ври! Да ты меня ещё на сто лет переживёшь! – обиделся дед.
Вдруг из распахнутого окна четвёртого этажа послышался грохот разбившейся какой-то посуды, и женский голос завопил:
– Ненавижу тебя! Ты мне жизнь разбил!
– Это ты мне всю жизнь сломала! – кричал в ответ мужчина.
Развязку драмы не удалось дослушать, так как меня окликнула дочка. Ей наскучило гулять. Захотелось домой смотреть мультфильмы. Но прямо она мне об этом сказать не решилась, а начала хитро:
– Кажется, ты забыла выключить гречку, мамочка...
Я выключила перед прогулкой гречку, но зерно беспокойства было посеяно.
– Ну, пошли, – уступила я с неохотой.
Нам с детства внушают, что врать не хорошо. Это грех. Достойный человек должен избегать лжи. Едва ли кто-то в нашем дворе считает себя недостойным, однако я не услышала тут ни одного правдивого слова. Да и могут ли вообще слова быть правдой? «Мысль изречённая есть ложь». Слова, как символы, не соответствуют реальным феноменам, которые они обозначают. Это условность, ложь. Даже простые «да» и «нет» лживы, так как истина, известно, парадоксальна, а здесь одно уж точно исключает другое. Выходит, чтобы не лгать, вообще надо отказаться от слов? Уподобиться животным. Они-то не врут! Но никакая человеческая идея не будет сформирована, а тем более передана другим, если не облечь её в слова. Предлагаю с помощью лживых слов поискать правду, к которой стремится душа.
Мы учим детей быть правдивыми. Позорно оказаться «лгунишкой», «обманщиком». Но если ребёнок после четырёх лет не может соврать, это тревожный сигнал. А если представить взрослого, который всегда, при любых обстоятельствах говорит только правду, то получится и вовсе псих. Так как же, лживость – показатель духовной низости или здоровой психики?
Лживость, склонность ко лжи, в достаточной степени свойственна каждому нормальному человеку. Но вот только не всякая ложь – показатель духовной низости.
Надо сказать, почти всегда и в первую очередь человек врёт себе. Врёт и другим, но не намеренно, а свято считая, что прав. О, эта неуловимая правда! Да, она условно ещё возможна применительно к конкретным предметам, их признакам, а также к простейшим действиям, как то: «карандаш синий» или «я говорю по телефону». Но шаг в сторону от бытовой конкретики в сферу абстрактных понятий, этики, эмоций – и мы попадаем в мир парадоксов и нескончаемого многообразия, где всё движется, меняется, исчезает и появляется в новом обличии. Чтобы оставаться правдивым в этом мире, нужно либо молчать, либо постоянно противоречить себе. Да и это не поможет. Как, к примеру, правдиво оценить человека? Хорош он или дурён, красив или, может быть, безобразен, если он ни то, ни другое, а всё вместе, и во всякое время разный? Я могу тут лишь высказать своё сиюминутное мнение, которое обязательно для кого-то будет совершенной ложью, да и для меня покажется неправдой в другое время при других обстоятельствах. Вообще, большая часть того, что мы говорим и что считаем неоспоримой истиной, относительно справедливо лишь для нас самих, да и то только на момент определённого эмоционального состояния. Потом момент пройдёт, и неоспоримая правда в свете другого настроения станет уже весьма спорной, обратится в ложь, какой она и являлась изначально для других.
Часто мы и не предполагаем, что наши слова будут восприняты дословно. А лишь, так сказать, образно выражаем эмоцию: «Я убью тебя, если ты ещё раз...», «Век буду тебе благодарна!» Женщины особенно легко жертвуют логической правдой в пользу правды эмоциональной, сиюминутной, не боятся противоречить себе. «Сердце красавиц склонно к измению...» Мужчины столь же изменчивы, но при этом более принципиальны. Логика, ищущая неизменной правды на все случаи жизни, и неугомонная, парадоксальная, иная в каждый момент времени природа вступают в конфликт и сбивают человека настолько, что он становится лжецом почище самой легкомысленной красавицы.
Попытки выразить невыразимое распаляют творческий огонь. Мечтатель специально уходит от реальности, чтобы создать новую, небывалую, где противоположность истине – не обман, а противоположная истина. Поэт наделяет слова смыслом, отличным от тех понятий, которым они в обычной речи соответствуют. И происходит невероятное: слова, утратившие свои конкретные значения, обретают такую силу и значимость, такую немыслимую или даже надмыслимую красоту и убедительность, какой они никогда не имели до сих пор.
Оставим фантазёров, открывающих нам новые измерения, и вернёмся на нашу Землю. Осуждая ложь, мы, как правило, имеем в виду не поэзию, а самую что ни на есть злоумышленную прозу. Что заставляет людей намеренно врать? Цель любой лжи всегда благая. Например, самозащита: «Я не виноват». Или даже спасение другого человека: «Он тут не при чём». Иногда только ложью и можно оградить себя от насилия, а также от ответственности за последствия своих поступков. Часто врут, чтобы получить выгоду за счёт обманутого. Чем не добрая цель – прибрать добро? А выставиться в глазах других в самом лучшем свете? Заслужить почёт? А получить удовольствие? Тут нельзя не отметить одну весьма игривую деталь. Всякий человек предельно искреннен в желании приобрести блага, защитить и выгородить себя и близких. Вор говорит: «Я не украл», что означает «не трогайте меня» или «хочу пряник (пользоваться краденным), а не плеть (избежать наказания)». Может ли что-то быть правдивее? Выходит, всё, что бы мы ни наврали – правда! Правда наших желаний. Гадалка предсказывает клиенту: «Тебя ждёт любовь». И это чистая правда! Правда её желания, которую можно сформулировать как «дай денег». Что ж, едва согласившись с тем, что и самые правдивые слова – в какой-то степени ложь, как мы уж близки к тому, чтобы всякую ложь объявить правдой!
Видно, отличить правду от лжи вовсе не так легко, как с детства мы привыкли, лишь по степени соответствия слов с реальными феноменами. Правдолюбец, который заботится только об этом, рискует запутаться так, что станет смешон, а то и наделает греха, словно ребёнок, получивший оружие и стреляющий, куда попало, без мысли, что для кого-то это чревато бедой. Ведь иное меткое слово, будь то хоть и правда, может словно пуля поразить. В словах сила, первоначало действия, дурного либо достойного. Человек, в отличие от животного, наделён силой слова, силой мысли. Поставлен перед необходимостью нравственного выбора между добром и злом, правдой и ложью каждый день и час своего существования на Земле. А нравственный выбор основывается не на эгоистических инстинктах, естественных всем животным, а на осознании своего единства с миром и другими людьми. Всё, что человек говорит и делает для себя и своего круга, очень хорошо и естественно, потому что увеличивает его физическую жизнеспособность, но совершенно безнравственно и, если причиняет страдания другим существам, то и греховно. Безнравственные ориентиры, принимаемые душою человека, лживы. Соответственно и всякие речи, побуждённые лишь собственными интересами, во зло кому бы то ни было, без жалости и сострадания – лживы, независимо от степени их соответствия с реальными обстоятельствами. И напротив, всё сказанное из сочувствия, из бескорыстного желания добра – правильно и нравственно, даже если и не вполне отражает реальность.
Я слышала историю одного человека, который по несчастному случаю получил серьёзные травмы и несколько лет боролся за жизнь. «Если бы врачи мне не лгали, у меня не хватило бы сил всё вынести и поправиться. Правда о моём почти безнадёжном положении и предстоящих муках лишила бы меня желания жить», – уверял он.
Вот так, в иных случаях правда может обернуться безобразной ложью, а явная ложь оказаться глубокой правдой. И чтобы самому не запутаться во лжи, надо понимать, что главный критерий правды всегда нравственный. Истину следует искать не в самих словах, а в выражаемой идее. Пусть сегодня во дворе я не услышала ни одного правдивого слова, но не всё было враньё. За каждой произнесённой фразой стояла идея, правдивая или ложная. Юные голубки под кустом сирени клялись друг другу в вечной любви. Вздор! Но случилось чудо: вечная любовь и впрямь коснулась их, хотя бы лишь на миг. На миг ложь стала правдой. А вот вам честное признание: «Я буду любить тебя, пока не изменится настроение. Потом не знаю». Попробуйте сказать так любимому и увидите, какая путаница из этого выйдет. Потому что подобные слова, хоть и более точные, связаны с ложной идеей об отсутствии любви.
Правдолюбцы иной раз жестоко мучают близких, выставляя перед ними самые тёмные стороны своей природы. В стремлении быть честными доходят до того, что признаются супругам в каких-то очень давних изменах или даже в изменах мысленных. Не правда ли приятно слить грязь с души на любимого и получить от него прощение, как от исповедника? Приятно и честно. Но совершенно безнравственно и насквозь лживо. Исповедающийся столь неправильным образом прежде всего обманывает себя, пребывая в уверенности, что поступает достойно. На самом деле причинять боль – грех. За правдивыми словами тут стоит всё та же ложная идея об отсутствии любви, столь тяжёлая для партнёра. Да... настоящую любовь точными словами не измеришь! Она не боится таких туманных выражений, как «вечно», «безмерно», «на всю жизнь» и «ты всё для меня». И ничего не хочет знать про измены, перемены, сомнения, и про желания иные, чем одно: быть вместе. «Меня царевны соблазняли, но не поддался я...» – никак не иначе!
Душа человека стремится от лжи к правде, от эгоистических страстей и страхов к безмерной силе той жизни, которую она видит вокруг и от которой она как будто бы отделена, заключённая в тело, но чувствует свою сродность с ней. Каждый человек в своём существе, словно узник в темнице, осуждённый на казнь. Стратегия спастись, ещё надёжнее запершись в своей камере и обставляя её как можно более комфортно, обречена на неудачу. Кто принимает её, тот обманывает себя и уже не знает, где добро, а где зло.
Как отдельное существо я обречена исчезнуть, но как часть большого живого мира, вечного существования, над которым не властно время, я свободна. Любовь и сострадание к людям, да и ко всей природе, помогают разрушить преграду, отделяющую душу от могущественных сил остальной, сродной с нею жизни, почувствовать себя такою же свободной и вечной. И слова, и поступки правдивы, если за ними стоит правда человеческая, нравственная, если они направлены на то, чтобы меньше стало боли в великолепном мире, частью которого каждый из нас имеет счастье быть. Такая правда даёт узнику ключ от темницы, в которую он заключён. Всё же, что мы говорим и делаем с целью запереться покрепче от остальных – ложь, и ведёт к безысходности.
К чему это я всё пишу? Да, дочке. Пусть прочтёт и сделает вывод: врать не хорошо. Особенно про гречку. Ведь она знала точно, что гречку я выключила перед прогулкой, в чём и призналась со смехом тут же, когда мы пришли домой. Хотела, чтоб я её ещё и похвалила за ловкость. А между тем, надутые подобно мне люди могут впасть в настроение философское, и тогда от них уж точно никакой пользы в хозяйстве не дождётесь!
Свидетельство о публикации №222111400989