Тыияия

Я поссорилась со своим отражением в зеркале. Иначе как объяснить, что я сижу в почти пустой комнате с заклеенным ртом и связанными руками?

На заре наших отношений муж сказал мне, что иногда в отношениях пары наступает пресыщение. Но он умолчал о том, когда это происходит, и что с этим потом делать.
Я чувствовала, что выгорела, но не знала, как себе помочь и стоит ли мне просить о помощи. А главное – как поговорить об этом с мужем? У нас в России от депрессии и хандры признают только одно лекарство – труд в темпе ломовой лошади. И после мужского «Не выноси мне мозги!» женщина, наверное, должна тут же повеселеть. Или как это работает?
Идя с работы, я порой хотела свернуть куда угодно, но только не домой. Не хотела, чтобы любимый супруг видел мою кислую мину. Но вчера, какого-то ноября, я проходила мимо соседних с нашей высоток и прикидывала, насколько будет неприятно врезаться в землю при полёте с двадцатого этажа.
-Мерзко, - я поёжилась.
-Что мерзко? – спросил муж, проследив за моим взглядом.
- Да погода сейчас. Вроде уже не осень, но ещё и не зима.
Мне казалось, что я сломалась. С одной стороны общество голосами родителей и свекрови давило на меня на предмет родить им внуков и показывало на тикающие часики, а с другой стороны – супруг, которого всё устраивало, отмалчивался. Предлагать развод у меня бы хватило духу, но причина неделания этого была банальной – я любила.
Выгорание проявлялось в мелочах. Я могла повысить голос в пылу бытовых разногласий, муж начинал ворчать в ответ, что его бесит моё поведение. Мы прекращали разговаривать на некоторое время, но потом мирились, готовили вместе еду и смотрели кино.
-Чего ты гружёная такая опять? – спрашивал он периодически. Я отворачивалась и бурчала в ответ: «Да ничего!». Не могла же я устроить скандал из-за того, что меня бесит то, не знаю, что, но я чертовски устала. Единственным выходом видела я поход к психологу. Говорят, эти люди хорошо умеют направлять мысли пациентов в нужное русло.
Но больше всего волновали меня не вспышки гнева. За полгода с лишним после выхода очередной книги я не написала ни странички. Казалось, что всё внутри меня противится писательской продуктивности, какая есть, например, у Кинга. Даже если бы я с бухты-барахты стала известной,  в меня бы тыкали пальцем, как в императрицу Елизавету Петровну: «А вот зато она детей не спешит рожать». Мы, людишки, любим кольнуть друг друга побольнее.
-Ты слишком много ноешь, - сказал мне как-то друг. А в ответ на мой убийственный взгляд добавил: - Нытиков никто не любит. Их даже не читают.
Я не стала продолжать беседу.
Это было трудно признать. Казалось, люди ждут именно от меня инициативы в каких бы то ни было отношениях. Может, на меня просто хотели спихнуть всю ответственность в случае провала брака или сотрудничества.

- Это всё? – спросила сидящая передо мной женщина.
-Да.
Я не помню, откуда, и это было исключено, но её черты лица были мне смутно знакомы. Я никогда бы не пошла к знакомому доктору.
- Вы не видите дальнейших перспектив? – уточнила она.
- Не вижу, - я опустила голову.
- Вы щуритесь. Часто работаете за компьютером?
- Да.
- Бывают мысли о том, чтобы покалечить себя? Может быть, вы думали о радикальных методах? Кивните, если да.
Голова сама по себе сделала кивок.
-Понятно.
Тело не слушалось меня.
-Мне видно, что вы переутомлены. Вы смотрите в окно, а также переспрашиваете меня или пропускаете мои вопросы. Где вы?
За окном шёл противный октябрьский ливень. Над соседним зданием – отделением полиции – кружили вороны. У них здесь каждое утро был слёт в то же время, что и у полицейских – построение.
-Вы хотите определить приоритеты в своей жизни?
-Я уже определила.
-Тогда вы не обращались бы ко мне за помощью, и ваше тело не желало бы покончить с жизнью.
Она встала с кресла.
-Вы готовы попробовать радикальные методы лечения?
-Я готова.
-Близким ни слова!
-Хорошо.
Сеанс был окончен. Мы пожали друг другу руки. Хорошо, что выходной. Иначе бы на работе спрашивали, что я всё время бормочу себе под нос.

-Очнулась? – раздался где-то вдалеке голос.
Глаза резанул яркий свет. Я сидела на полу со связанными руками и заклеенным скотчем ртом на полу комнаты – своей же комнаты, из которой исчезла вся мебель. Передо мной стоял только журнальный столик без всего, даже без моего компьютера, да ещё два сиденья. Одно я ощущала под своим задом – по крайней мере, не на холодном полу. На второе же приземлился тощий зад только что вошедшего. Он не закрывал лицо масками, не пытался отворачиваться от меня. Слишком наглый или слишком смелый?
- Ты в порядке? – спросил он немного манерным голосом.
Я молча протянула к нему связанные руки. Если это он похититель, то зачем он связал мне руки? Ноги были свободны, и я в любой момент могла встать, надавать похитителю пинков и убежать. Но собеседник был мне точно знаком.
Рыжие волосы, аккуратно причёсанные, давно выгорели от тысяч солнечных дней. Даже сидя он всё равно смотрел на меня сверху вниз – возвышался, как небоскрёб над городом. Он задумчиво закусывал нижнюю губу.
Когда-то мы встречались, но эти отношения были, как модно сейчас говорить, токсичны. Расставание, однако, не мешало ему следить за моим творчеством, правда, молча и не давая никаких комментариев. И вот он здесь – в моей одиночной камере. Муж сейчас в длительной командировке и ничего не узнает о том, что я стала чьей-то заложницей…
Я мотала головой, оценивая обстановку, и часто дышала. В поле зрения не было никаких пыточных инструментов или орудий убийства. Мы просто были вдвоём в почти пустой комнате.
-Извини за вопрос. Сейчас освобожу.
Ладони-лопаты прикоснулись к путам на моих руках, и те распались сами. Но только я занесла руку, чтобы обезоружить его ударом в челюсть, как тот же манерный голос сказал уже с нотами скуки:
-Ну ударишь ты меня, и что?
Я постаралась вложить все свои чувства во взгляд, ведь говорить не могла.
-Я вижу в твоих глазах вопрос «Зачем? Что этот здесь делает?» - продолжал рыжий. – Но лишь могу сказать, что я твой поклонник номер один.
Знал ли Стивен Кинг, думала я, что его роман «Мизери» породит тучу подражателей?
-Кто-то позвонил мне и сказал, что ты в опасности и подумываешь наложить на себя руки. Я сказал, что у тебя есть супруг, вот пусть он и спасает, но этот женский голос ответил, что он тебе не поможет. Что именно я должен вернуть тебе писательство.
Меня сдала моя психотерапевтка!
-Я подумал, что это розыгрыш. Но голос был не твоим… не тем, который я знал когда-то.
Мужчина подал мне руку и помог встать. А потом обошёл меня и коснулся моего лица.
-Только не кричи, ладно?
Скотч тоже исчез. Пусть хотя бы так.
-Надо же, как повернулась жизнь. Ты ведь не могла подумать, что бывший парень будет помогать тебе?
-Нет.
-Почему ты не пишешь ничего уже год?
-Мне не о чем писать.
-Я должен был не допустить этого!
-Этого чего?
-Выгорания! Я не подражаю этой тётке из романа Стивена Кинга, это уж не должно напугать тебя!
-Мизери? – подсказала я.
-Вот, именно ей. Но я тоже смогу заставить тебя снова писать.
-Как это? – заинтересовалась я. – Будешь избивать и мучить?
-Не-а!
-Будешь морить голодом?
-Мимо.
-Так как же?
-Мы не расстанемся, пока ты не напишешь хоть что-нибудь законченное.
Я ужаснулась.
-Вот это уже перебор!

Рыжий ходил по комнате, сомкнув руки за спиной.
-Можешь тогда написать рассказ о том, какой я плохой.
«Много чести!» - подумала я.
-Ты не увидишь своего мужа, пока не напишешь хотя бы две главы.
Он хотя бы был в безопасности, в длительной командировке. А вот меня на работе хватятся…
-Он не узнает, где ты находишься.
Я выдохнула. Хорошо, что мы не завели пока детей, как ещё один рычаг шантажа для этого психа.
-Зачем ты меня связал?
-Это не я. Это сделал тот, кто мне звонил. Точнее, та. Я и пришёл из чистого альтруизма, чтобы ты и правда ничего не сделала с собой.
Прекрасно. Какая-то женщина насмотрелась пыточных фильмов со смыслом вроде «Пилы» и возомнила себе, что сможет помочь мне?
Рыжий тем временем обвёл взглядом комнату.
-Она сказала, что ты должна писать, но не оставила тебе никаких письменных принадлежностей. И компьютеров тоже нет.
-Компьютер исключён, я ведь пленница и могу позвать на помощь, - я грустно улыбнулась ему. – Да ещё и руки связала. Ногами мне тогда идеи записывать?
Я и сам не знаю, где эта женщина. Приехал по указанному адресу, а здесь никого нет! Есть только ключи от двери под ковриком, да и ты спишь в этой комнате, как сурок. Вот что я и увидел. Ты уже довольно долго спишь!
Я была одета в своё длинное платье в кружочек.
-Я не вижу синяков и ссадин. Стало быть, тебя не мучили. Что последнее ты помнишь?
-Я на сеансе психотерапевта, вернее, это она у меня дома. Она спрашивает, готова ли я попробовать радикальные методы борьбы с выгоранием.
-Как она выглядит?
-Не могу описать. Чем-то похожа на меня или на всех чертей, но смутно мне знакома.
-Почему ты хотела наложить на себя руки? – спросил он.
-Да не хотела я ничего на себя накладывать! Я сказала, что хочу просто исчезнуть с радаров этого мира.
-Вот об этом и напиши. Но в эпоху интернета никак нельзя исчезнуть полностью.
Я хотела исчезнуть с исследовательской целью – чтобы узнать, возможно ли это. Вопросом, будут ли обо мне беспокоиться, я не задавалась.
-Сейчас поищу что-нибудь для письма, стой здесь, - сдался он и вышел из комнаты в пустоту.
Я же добралась до огромного зеркала на стене.
В отражении на меня смотрела та самая психотерапевтка. Значит, я сама провела с собой сеанс, не имея на это лицензии? Я вообще переводчик по образованию!
В отчаянии я взяла обеими руками отломанное от стула сиденье и замахнулась им на саму себя.
-Почему ты себя не слушаешь? – спросило отражение. – Из-за этого ты и оказалась здесь.
-А он здесь при чём? – я кивнула в сторону только что ушедшего рыжего.
-Ты сказала мне во время сеанса…
-Ты не доктор! – оборвала я себя.
-Во время беседы ты сказала мне, что не хочешь втягивать своего мужа в тайны своего подсознания, и пообещала мне, что близким ни слова не скажешь.
Теперь понятно. Я убила себя и теперь вынуждена вечно находиться в лимбе. Я должна пребывать в почти пустом пространстве с человеком, которого я долгое время презирала за измены и оскорбления, а после - случайно сделала своим фанатом. Кажется, он меня боится.
-Эй! – позвала я из комнаты. – Ты что-нибудь нашёл?
Тощая высокая фигура появилась в проёме.
-Вот тебе большой блокнот. Даже ручка есть.
-Так там тоже есть пространство? Мы не в одной маленькой комнате?
-Ну я же куда-то уходил!
Как бы отсюда выбраться?
Я с новой силой замахнулась на своё отражение в зеркале.
-Ты не можешь заставить меня писать снова! Ты не врач, чтобы вылечить меня, и не муза, чтобы дать мне идею!
Рыжий с ужасом наблюдал за мной. Кажется, он вот-вот сбежит и перестанет быть моим «Мизери».
Его длиннющая ручища повисла на моей пухлой ручонке с давно облезшим маникюром.
-Пожалуйста, не надо! Пиши, когда только сможешь! Мне нужно твоё творчество!
Я замешкалась.
-Если она – это ты, то разбив зеркало, ты убьёшь и себя! – настаивал он.
-Да плевать! – заорала я что есть мочи. – И ты не мог сказать такое в реальности, ты когда-то презирал меня!
-Я больше не презираю!... Зато ты можешь отомстить мне в своей новой…
-Много чести! – теперь я сказала это вслух.
-Это твоя реальность! – подало голос отражение. – Почему ты не хочешь остаться в ней?
Наверное, они оба никогда никого не любили, если так говорили – рыжий и моё отражение. Ещё утром я хотела уснуть и остаться в вечном мире недописанных книг. Но на самом деле в мире есть ещё вещи, ради которых можно прервать сон. Это возможность писать истории и забота о ближнем, пусть даже этот ближний – старый потрёпанный жизнью кот. Это помощь людям. Даже если я навеки останусь без признания, я поживу на этом свете ещё, сколько смогу.
-Останься здесь и пиши! – хором набросились на меня Рыжий и женщина в отражении.
-Я знаю, где есть дверь в параллельный мир! – я кивнула своему отражению.
-НЕЕЕЕТ!
Сиденье полетело в зеркало. Осколки брызнули мне в лицо, поранили щёки и ладони, по ним потекли красные капельки.

Я проснулась дома в своей постели от режущей боли в руках. Вся постель была в крови, а в ране – осколки зеркала. Однако в нашей маленькой квартирке все зеркала были целёхоньки. Приснится же!
Хорошо, что есть бинт и пинцет! До какой-нибудь свадьбы заживёт, как говорили бабушки. Ругаясь непечатно, я оказала себе первую помощь.
Телефон дважды пропищал о входящих сообщениях. Первое было от мужа – любит, скучает, скоро вернётся. А второе…
«Привет, короче, я сегодня видел сон, в котором я должен был заставить тебя писать, а ты с перепугу разбила зеркало, и на этом сон закончился!»
Рыжий…
«Я поранила руки во сне, а проснулась с порезами наяву. Дома все зеркала целы».
«Какими были порезы?»
«В точности как во сне».
Через белую марлю на ладонях всё ещё проступали красные капельки. Боль отступала.
«Мы видели один и тот же сон!» - догадался собеседник.
«Да!»
«Пиши что-нибудь, пожалуйста. Если ты можешь своим разумом вызывать такие сны, то кто знает, на что ещё ты способна!»
Лучше ему не знать…