Книга снов. Сон Записки Живаго

В продолжение литературного проекта 1000 дней и ночей с Поэзией и Прозой и рассказов сновидений из «Книги снов» и размышлений над мыслями и идеями, заложенными в снах, которые можно развить в действительности.

Рассказ из сна

«Записки Живаго»
или «Смерть, после которой остался рассказ о Жизни»

(сон о жизни и смерти)
14.11.2022

        «Мы быстро узнаём, что такое смерть,
        но долго учимся тому, что такое Жизнь»
        (Ксения Мира)

В этом сне – мощный реализм жизни, донесенный с помощью гротеска. Об этом задумываешься в реальности: что, в сущности, чем отличается жизнь от начала до конца, будь то на свободе или как в ловушке, когда, например, рыбы оказываются в отсеченном от большой воды пруде, а тот высыхает, и сонм живых существ ловит кислород ртами… Помнить об этом – нужно, но только как в «Дочери якудзы», как тот самурай, который каждый день в медитации помнит о смерти затем, чтобы ценить жизнь. У меня так с детства, и философски, и по-человечески: я очень люблю жизнь, но помню о ее части – смерти. И вот сон, который воплотил это отношение лучше книги или фильма. И давайте постараемся представить…

«Синематограф жизни», «Записки Живаго» или «Смерть, после которой остался рассказ о Жизни»

Это всё же сон о жизни. Но жизни, заключенной в ловушку. Мне снилось, как я с группой туристов была на экскурсии в музее, построенном на месте раскопок. Свежий воздух, кроны деревьев на ветру и вытертые этим ветром до мягкой и обтекаемой гладкости светлые глыбы скал. Музей необычный, он – часть найденного на раскопках воздушного корабля, и в нем в одном из залов исследователи сохранили два фильма, слева – художественный, справа – документальный. Казалось бы, что такого – просто посмотреть. И вы начинаете смотреть, но вскоре становитесь частью этой истории из обоих фильмов. Мой взгляд, а затем - сознание и вся я будто попала в этот аппарат, и механизм этот как безжалостный прибор для измерения эмпатии из «Бегущего по лезвию» («Мечтают ли андроиды об электроовцах») - и вы чувствуете, и вы мучаетесь и терзаетесь. И вот теперь вы, как я люблю говорить, «бегущий по времени», смотрите чужую или свою жизнь. Первый фильм слева - художественная кинокартина о том разумной существе, которое оказалось заточенным на этом корабле, врезавшемся в твердую горную породу, и начавшем свои ежедневные видеозаписи жизни, которая теперь протекала в замкнутом пространстве всего лишь кабины корабля. Грим актера потрясал своей реалистичностью, когда воплощались истощение и затем болезнь с каждой новой записью того пришельца на космическом корабле, как мумия или восковая маска живого лица. Но еще больнее было смотреть документальный фильм о самих живых муках того создания, жизнь которого – часть этой общей жизни. И вот здесь видео стало настоящим: вы ухаетесь прямо в кабинку корабля и становитесь невидимым наблюдателем этой трагедии. Летательный аппарат ввинтился в скалу, превратившись в заточение, и единственным окном в мир, в малый кусочек этой внешней жизни, было подземное озеро, также заключённое пещерой и видимое в лобовом иллюминаторе, и светящееся необъяснимо солнечным светом, будто дразня узника иллюзией природы и свободы. Речь этого разумного создания вам понятна. Становится ясно, что этот пришелец – капитан. Но более всего поражает стоическое, и одновременно спокойное и будто отрешенное, мужество существа, даже несмотря на все истощение и все образующиеся язвы, затем и полную дистрофию, видимо, смирившегося с неизбежным, но какой-то внутренний долг жизни призывал его оставлять ежедневные видеозаписи – «записки живаго». Вы узнаете историю по его рассказам, как будто сами смотрите на все, о чем этот герой сна говорит на видео. Как-то он грустно сказал: «Вот, смотрите: мой дом опустел», - и видеокамера обвела салон корабля, соседние кресла с расстегнутыми ремнями безопасности без пилотов, значит, с ним раньше был кто-то еще…

Что было в конце сна – вроде бы, камера осталась включенной уже без «оператора» и сфокусированной на том озере с солнечным светом. Я стала просыпаться. Жаль это существо, саму жизнь. Это сон – о каждой отдельной жизни и о жизни в целом, живой, биологической, чувствующей.

Когда я проснулась, было еще и болезненное чувство жалости к жизни, к ее представителям, как принято говорить, будто ты смотришь на захоронение неизвестных существ и не знаешь, как они мыслили, говорили ли, и только понимаешь и чувствуешь их тяжелый путь жизни в борьбе за нее, эту свободу и ловушку прекрасной науки о жизни – биологии. Так, возможно, какие-либо разумные существа в будущем посмотрели бы на людей, если бы это было возможно. И вот он – сон о «смерти, после которой остался рассказ о жизни», но все же этот сон о жизни.

Я всегда не перестаю повторять, что каждая жизнь уникальна и ее нужно беречь, так мы сохраняем жизнь в целом. И здесь, в окончание рассказа из сна, привожу свой собственный любимый пример об ученом и чашечке Петри и о его вопросе, какой же из всех микроорганизмов сохранить как образец, но никогда не знаешь при выборе, не была ли в другом, не сохраненном микроорганизме, заложена эволюционная дорога жизни…

«Чтоб уникальной жизни формам
Продлить неповторимый бег.
О прошлом нашем что осталось?
О том подумай, человек»
Ксения Мира
(комбинация отрывков из стихотворений «Интеграция» и «Следы дождя из лепестков» - продолжение стихотворения «Бегущий по времени»)
2022