Котел из Нашха

Многим, вероятно, приходилось слышать (в том числе и от самих чеченцев) утверждения о том, что знаменитого общенационального котла в Нашхе не существовало и что это всего лишь красивая легенда, придуманная чеченской интеллигенцией в XX веке. Однако русский исследователь И. Попов еще в XIX веке оставил ясное свидетельство о существовании нашхинского котла:

«Передавая устные рассказы потомкам, ичкеринцы говорят, что у нашаховцев была устроена община, что выражалось общим большим котлом, в котором приготовлялась пища. Котел тот служит символом дружбы людей, решившихся разделять одну участь» (И. Попов, Ичкеринцы. Исторический очерк.//Сборник сведений о Терской области. Вып. I. Владикавказ, 1878 г., стр. 263).

Факт существования у чеченцев общенационального котла подтверждает также и другой российский исследователь XIX века Г.Н. Казбек. Он писал:
«Социальный быт старой Чечни есть чистый тип демократизма. Сила фамилий измерялась ее многочисленностью; общественное устройство и взаимные отношения фамилий характеризуются преданием, по которому в Ичкерии народ имел один гигантский котел, подразделенный на отделения по числу фамилий» (Г.Н. Казбек. Военно-статистическое описание Терской области. Часть первая. Тифлис, 1888 г., стр. 118).

Как рассказывал краевед, знаток истории Чечни Саламат Гаев, нашхинский котел (Къоман йай, «национальный котел») имел такие размеры, что в нем можно было сварить мясо одного быка. Бытуют рассказы о том, что к этому котлу с внешней стороны были припаяны полосы, на которых какой-то системой письма были выгравированы названия всех коренных чеченский тайпов. Приходилось также слышать, что тайпы были обозначены не письмом, а знаками (тайповыми тамгами). Скорее всего, верно это второе предположение, и вот почему.

В указанном выше сборнике (стр. 267) напечатана статья без указания автора (судя по текстуальным совпадениям, ее автором также является И. Попов) под названием «Землевладение у чеченцев». Эта статья начинается с описания того, как происходили первые переселения чеченцев с гор на равнину. И вот что там сообщается о родовом быте чеченцев в горах, за 14 поколений до времени написания заметки (1887 г.):

«Сначала на родине людей было так немного, что каждый род имел общий большой котел. Раз в год, именно в весенний праздник, в общем котле варили мясо от скота, жертвуемого фамильной артелью, и трапеза была общая, все были сыты. Пиво тоже варили в общем фамильном котле. На родовых котлах этих были намечены знаки всех фамилий, принадлежавших к котлу. В этих же котлах готовилось угощение при свадьбах и поминках».

Таким образом, выясняется, что у чеченцев был не только общенациональный котел в Нашхе, но и каждый тайп («род») имел свой общий котел (тайпан йай), на котором были обозначены «знаки» (т.е. тамги, эмблемы) входящих в тайп фамилий (цIийн нах, некъий, вар//гар).

Чеченские фамильные и родовые (тайповые) тамги описаны в работе Н.Н. Харузина «Заметки о юридическом быте чеченцев и ингушей» (Сборник материалов по этнографии. Вып. 3. М., 1888 г., стр. 134). Рисунки с изображениями чеченских родовых тамг можно увидет в сводной таблице северокавказских и закавказских тамг в книге Л.И. Лаврова «Кавказские тамги» (Нальчик, 2009 г., стр. 21-35).

Добавлю от себя, что многие знаки на чеченских жилых и боевых башнях, а также на склепах и иных древних сооружениях, которые обычно трактуются исследователями в качестве петроглифов, на самом деле являются фамильными и родовыми тамгами владельцев этих башен, склепов, древних святилищ и т.д. Особенно это относится к тем знакам, которые выбиты над входами в эти башенные и склеповые постройки, на арочных камнях или по бокам дверных проемов. Остается надеяться, что наши исследователи в будущем начнут дифференцировать тамги и собственно петроглифы.