Слякоть

Сегодня слякоть.
Ровно отношусь к погодным капризам, но это настоящая чавкающая гадость.
А вчера её не было. Было настолько ветрено и пыльно, что просто жуть. Глаза и нос не могли вынести пыльного налета. Порывистый аллергичный флёр, казалось, проникает до корней лёгочного дерева. Ранее украденные салфетки из столовой исчезали из кармана как прочитанные страницы на ночь. Нос тёк своим чередом. Я проклинал пыль. Клял ветер. Ругал собак и кошек с их хозяевами. Но упрямо двигался, как стойкий слезливо сопливый и почти оловянный солдатик.

Спешил я на день рождения приличного человека. С Разъезжей улицы на Ковенский переулок. Местами бежал, огибая группки медленно волочащих чемоданы, как нерадивых собак на упругом поводке, отъезжающих,  спешащих на Московский вокзал.
Эх, туристы. Кто же для любования творением Петра выбирает ноябрь?
Понедельник, день что надо, при всей его не праздности наименования. Это выход, достаточно плавный из выходных в будничное беспощадное. Ты, как бы, не сразу получаешь под дых или обухом по голове, а так, легкое похлопывание по плечу. Достаточно дружеское.

Давали торжественный ужин для близких персон. Очень жиронакопительное место. Невероятно стоящее. В обоих смыслах. Отказать себе хоть в чём-то, гастрономически предложенном, чревато долгой тоской не вкушенных прелестей. Возможно, до конца жизни. Ведь, меню, как мотылек однодневка, составляется и живет очень короткое сезонное время. Со следующим сезоном претерпевает изменения. Остаётся лишь память. И жир. Местами.

За соседними столами радовались жизни другие люди. И вообще, дня рождения было четыре. Радостные все. Но громче всех, - мы. Мы бывалые и сбитые. Пили они больше, но и замыкались глубже. Мы, напротив, раскрепощались. В ресторане сделали музыку погромче, непонятно, нас заглушить или заполнить тишину за столами заглубившихся. Но, нам нипочем. Мы добавили подтанцовки и свиста. К чему эти все условности? Больше чем уверен, что мы никому не мешали. Миль пардон, на всякий случай!

Десерт отдельная пропасть беспощадного удовольствия. Сливочно сахарная зависимость сдобренная свежими крупными ягодами малины и голубики. Нежнейшие взбитые сливки цвета топленного молока и пухлые апельсинового цвета коржи источающие аромат ямайского рома. Кругом призывный запах ванильной пудры. Желейные дольки ярко оранжевых мандаринов под кофейной пеленой горького шоколада. Глубокие чашки с десертным кофе и густым какао. Маленькие острые приборы для десерта с отблесками вечерней свечки на ломкой накрахмаленной салфетке.

Светлая радушная официантка, с широкой открытой улыбкой и хорошими зубами. Мелкими кудряшками и клетчатой рубахой распертой аккуратным яблочным бюстом. Вот такой не оставить рубля преступление. Тем более, настолько откровенной и чистой душой в обслуживании. Внимательной к каждому гостю. Не менее важно, что без навязчивости лишнего милого сервиса. Твердая пятёрка по жизни, и «чаю».

А именинному человеку поклон. Тысячи объятий и поцелуев. Счастья на долгие лета, света на чело и блеска в глаза. Достатка в дом и здоровья без меры. Крепчайшей семьи и любви без срока. Легчайшей поступи по цветочному пути без шипов и барьеров. Сплошных воздушно облачных сервисов. Ни минуты печали и блёклого цвета.

После вчерашнего очень мягкое послевкусие, с нетерпением повторить. Моменты в памяти плетутся из такого бисера и ярких чешуек. И никак иначе.
А слякоть я всё-таки не люблю, при всем моем уважении к погодным перипетиям. Когда думаешь, что может быть хуже пыли для аллергика. И тут появляется она, неотвратимая слякоть переходно сезонного периода.
Хотя, кусты сирени под быстро таящим первым робким покрывалом снежинок смотрятся по новогоднему празднично. Помню в детстве у меня была такая открытка. Там еще подарочная коробка с красной лентой стояла под кустом.
Только на той открытке слякоти не было.