Земная любовь ангела

Миг, и я оказался на крыше многоэтажного дома города, очнулся без крыльев и без красного с отливом плаща, а так же без кинжала Господня, значит, полностью ничтожен и беспомощен! Внизу движение людей, транспорта, одним словом, шла жизнь на неизвестной мне точке Вселенной.
Голуби. Они суетились и выясняли между собой отношения. Моё появление их всполошило. Но самые смелые быстро успокоились, вернулись и продолжили кружиться каждый на своём пятачке, что-то выискивая на этой крыше и постоянно бубня о своей территории.
Я был брошен словно в неравном боксерском поединке и это не ожидалось: перемещение сюда легким взмахом божественной руки. Тела своего не чувствовал, а лишь некоторые его части - голова, руки, ноги и ещё что-то появившееся, но не осознанное до этих мгновений. А ведь до падения сюда я был несокрушимо целым, созданным из сгустка божественного материала.
Сел, собрался, задумался. Голуби снова напомнили о моих потерянных крыльях.
Здесь всё другое: оказалось, что я не могу уже видеть всё вокруг сразу, как обычно на небесах, всем своим существом, даже за спиной! Теперь, чтобы узреть окружение, необходимо было наклонять или поднимать голову, поворачивать её или, о ужас, крутиться всем телом! Да, сейчас я видел только двумя глазами! Стоило их прикрыть, и все исчезало в красноватую темноту! Одним словом, я стал существом достаточно низкого разряда. Оказался без ангельского чина, следовательно, причислен к смертным!
Эта ужасная мысль заставила моё тело содрогнуться и изогнуться! При этом задел пальцем за что-то  острое, это мгновенно принесло боль, показалась кровь, и убедило в мысли: до смерти  меня отделяют несколько мгновений!
Что-то мешало между ног. С изумлением увидел массивный детородный орган на том месте, где ничего у ангела и не должно быть! И я с таким изумлением стал разглядывать себя, что появившаяся в слуховом окне чердака представительница слабого пола рассмеялась:
- Ты что, мужик, свои причиндалы не видел никогда?
- Нет, - вырвалось у меня, - ну  почему Он меня бросил сюда не женщиной?!
К ней, свидетельнице моего появления в таком виде, я ещё вернусь. Значит, Он, мой господин и повелитель, сделал так, как сказал?
А ведь миг назад мы мирно беседовали. Я утверждал, что любовь между людьми не имеет никакого отношения к любви к Нему. Они, человеки, неискренни, продажны и сластолюбивы. Они уверены в том (о Боже!), как, по их мнению, можно любить Того, кого ни разу не видели!? И не понимать того высокого предназначения и истинного содержания чувства любви, что привнёс в него Всевышний?!
Каюсь, что повторял без осмысления те утверждения моих наставников, что много веков внушали нам свои представления о Вселенной. Сейчас понимаю, что, по сути, их речи были вечным брюзжанием, дабы показать нам, тогда молодым ангелам, свою мудрость!
- Неужели всё так низко и пошло? – с любовью, но не брезгливостью  спросил Он. – Взгляни, сколько храмов и церквей возвели люди, послушай каждую речь их, в ней обязательно присутствуют слова любви ко мне, не как к существу, но как сопричастности видеть моим взором свой мир, пользоваться ими, наслаждаться друг другом и растить себе смену, ибо только в этом их гарантия непрерывного присутствия во Вселенной!
- Нет сомнений, - смиренно ответствовал я, - всё так и есть. Но, измени ты этот мир, верни к началу начал и уже не вернешь первичной, заложенной в Эдеме, сущности человека, умевшего почитать только Тебя! Ныне разучились ценить переданную Тобой любовь друг к другу. Взгляни на них изначально и перед Тобой откроется мир хулы и проклятий ненужного им дара божественного скрепления! Продавая свои тела и души, по наущениям Врага нашего, Сатаны, накапливают они несметные богатства и предаются разврату!
- Возможное и невозможное сие дело, друг мой! Я мог бы последовать твоему плану возврата к нулю, но он обернется полным разрушением и ужасным насилием над душой каждого человека, попранием той свободы распоряжаться собой, оную я сам же и подарил. Да и не по моему исключительному положению  проводить такие ничтожные поправления. Другое дело, если кто-то из вас, моих друзей и последователей, снизойдёт к людям и попробует показать истинное назначение любви своим примером. Войди в эту борьбу и сумей противостоять злу! Допустим этим  станешь ты, мой славный друг!
- Господи, я готов выполнить эту миссию! – поспешно заверил я. - Пошли меня к грешникам и я пробуду среди них столько, сколько для этого понадобиться!
- Ну как же ты, мой ангел сможешь действовать среди них  в своей сущности? Согласен ли ты стать с ними в один ряд? Я оставлю некие твои способности, чтобы смог сохранить себя в мире моей паствы.
- О да, Всевышний!
Вот так всё и было…
- Батюшки, вы посмотрите на этого человека?! – воскликнула женщина, маячившая в слуховом окне. - Каким ветром занесло тебя сюда чудо, да ещё совершенно голого? Загораешь что ли? Но и нигде одежды не вижу...
Женщина была в длинном халате, косынке и с лицом, измученным вечными заботами.
- Ты, как тебя там, - снова обратилась она ко мне, - не видел ли кота Ваську? Запропастился куда-то? Вижу, нет его здесь. Ладно, ухожу, на тебя смотреть тошно, бесстыдник! Впрочем, спускайся за мной. Сразу же, как сойдёшь с лестницы, слева будет дверь. Она лишь прикрыта, ты прошмыгни в ванную комнату, найду что-нибудь скрыть этот срам…
Она, кряхтя удалилась, а я, аккуратно выполнив все указания, вошёл в предложенную дверь, заранее прикрывая руками "срам".
- Смотрю, - заметила хозяйка квартиры, мелькнувшая на кухне, - вроде не дебил ты,  а, случайно, не э… как его там, эксбуционист.
Я поправил, как знаток слов:
- Не эксбуционист, а эксбиционист.
- Ишь ты, влип, а поправляет ещё! На прикинь!
Она принесла мне трусы и брюки. А затем и рубашку.
- Кота Ваську ищу по чердакам да подвалам. Придёт, нажрётся и снова исчезает! Как мужик мой. Пропал и не знаю, что с ним и где он? А дома всё починки просит, да и в постели не лишний!
И без всякой связи спросил:
- Покормить что ли?
- Это мне ещё не ведомо, но если на то воля Господня, то - попробую! Надо понять, что это за штука…
- Да ты юродивый что ли? Ладно, иди за мной на кухню. Только без глупостей! Кстати, меня кличут Верой. А тебя как, или тебя в беспамятстве бросили на крышу?
- Афраил я.
Она засмеялась:
- Ну, точно с неба! Ангел что ли?
- Был им…
- Был. Ну, ладно, коли тебя со службы так освободили по-скотски, пусть Афраил! Небось от шлюшки убежал. Та, что в квартире, что напротив меня. Элка?!
И хлопнула себя по лбу:
- Точно, а тут её Жорка внизу с машиной. Так что ли? Ну и мотанулся ты в чём не был! Пересиди у меня чуток, а потом вызову тебе такси. Денег при тебе может не быть, я оплачу, если ты человек, то вернёшь. А коли нет, не велика потеря.  Ангелочек ты мой безгрешный.
- Вера…
- Для тебя, ангелочек, я Вера Васильевна. Что тебе?
- Я попробовал произнести твоё имя, и оно мне понравилось!
- Ишь ты, хитрый какой, ласкун-потаскун!
В её глазах мелькнула, как мне показалось, нежность. Её лицо стало красивее, чем было, она распрямилась и взмахнула руками, словно крылами. Подошла ко мне вплотную, прижавшись большой грудью и прошептала с придыханием в ухо:
- Мне никогда никто так тонко не подкатывал... Но я тебя нигде не встречала, да и  молод ты для меня, даже для Элки... Волосы длинные, волнистые, глаза синие, как морская вода, губы… Ладно, заговорилась! У меня есть племянница Марийка, красивая, статная, говорливая и певучая. Вот кто тебе пара! Только ты будь с ней человеком!
- Пробую быть человеком. А как, Вера Васильевна, называется это место?
- О господи! Да ты что, милок, совсем с катушек от Жоркиной крали слетел? Это ж Москва, Филёвский район, ну сейчас по-другому, вроде какой-то административный округ. Вот гады, ничего своего, всё от лягушатников цепляют! Но в целом это, пока, ещё Россия!
Она усадила меня за стол. Наполнила тарелку, как она говорила, щами.
- Ешь, на второй день они вкуснее. Вот тебе сметанка.
И положила в тарелку что-то тягучее и белое.
- А как есть?
- О господи, чего же ты из себя лялечку неспособного творишь! Что же беготня по бабам с человеком делает! Вот ложка, вот тарелка. Набирай и – в рот!
Как только я представил эти движения, мгновенно в моём девственно чистом животе заурчало и появилось желание разом опрокинуть в рот всё содержание тарелки. Но сдержался и аккуратно выполнил то, ради чего меня, наверное, сбросили сюда. Не зря же Вера упоминала имя Господа?
Так учился есть, пить и надкусывать печенье и молоть то же время языком всякую чепуху.
А Вера удивлённо наблюдала за мной, и о чём-то своём думала. Наконец она взяла какую-то плоскую штуковину, назвав его «чёртовым аппаратом».
- Слава Богу заряжен.
И после нескольких манипуляций, поднесла к уху.
- Марийка, ты в институте, нет? Тогда, дуй ко мне прямо сейчас, хоть на такси! Что случилось? Сердце прибарахлило. Нет, врача не надо… У меня кое что есть лучше лекарей. Приезжай, увидишь!
- Марийка? – не удержался я, промокая губы салфеткой.
- Я ж говорила племянница моя, умная девочка, подскажет, что с тобой делать
Она подошла ко мне, села рядом, обняла за плечи:
- Глаза у тебя честные и чистые. Там же на крыше сразу и признала в тебе такую несуразицу: сердцем ты чист, да страстям даешь волю! Больше ты ничего не натворил, случайно не убил кого?  А что, если придут за тобой?
- Никто не придёт, ничего не натворил. Не беспокойтесь. Я сам по себе.
- А всё-таки кем ты будешь, может следует спрятать?
- Не надо меня скрывать, но и говорить обо мне не следует.
Вера Васильевна улыбнулась:
- Прямо шпион засланный!
Ну что же, ситуация немного похожая - брошен сюда, чтобы войти в жизнь людей и передать Богу какие-то их сведения...
Решил внести в ситуацию со мной земную ясность. И стал сочинять:
- Вера Васильевна, электроник я. Ремонтировал  телевизор подруги, не скажу из какой квартиры. Было жарко, пришлось раздеться. Муж вернулся из командировки. Вот я и оказался наверху, среди голубей. Ваську вашего не видел. Работаю недалеко, на Горбушке. Живу на квартире.
- Так бы и давно признался, красавчик ты мой!  Молодец, хоть перестал скрытничать! Значит, из холостых?
- У меня нет жены! Это исключено было... раньше!
- Да ладно тебе, дружок, найдём тебе подружку для загса! Эх, молодость! И книги, небось, читаешь, и технику ремонтируешь...
- Могу, делать всё могу, если придётся.
- И жениться сможешь?
- Без любви? Нет!
- Ну да, без любви нельзя! Но это, как правило, позже приходит у людей. С заботой, хлопотами, привычкой…
- Нравственные у тебя, тётя, разговоры с незнакомым человеком! – неожиданно раздался новый голос.
Это, как я понял, Марийка. Она стремительно и с немедленной готовностью  во всём разобраться вошла на кухню.
Удивилась, увидев её мирно сидящей рядом с незнакомым человеком. Кем и был я.
- Тётя Вера, что с вами? Что с сердцем? Кто это? Он что, волонтёр? Или бомж, вижу на нём дядины вещи. А ты, голубчик, куда свои шмотки дел? Что вообще творится?
Девушка с отстранённым интересом рассматривала меня и переспросила:
- Ты кто?
- Афраил.
- В каком загсе дают такие имена?
- Не понимаю. Имя моё не нравится?
- Причём здесь нравится-не-нравится? Давно так никого не называют на Земле!
Вот оно, ещё одно подтверждение: я на Земле!
- Спасибо!
- За что?
- Про Землю. А сначала не понял, куда попал.
Марийка вспыхнула от такой, по её мнению, наглости:
- Он, что, издевается? Или сильно ушибся?
- Он, - девочка, - электроник с Горбушки, - внесла ясность тётка.
- Заблудился так, что попал на одиннадцатый этаж?
- Бери выше, на крыше я его нашла. Голым, видать от какой-то бабёнки сбежал, не говорит, из какой квартиры, выгораживает её.
У Марийки округлились глаза:
- И ты мне этого, - она подбирала слова, явно не лестные, - мотуна хочешь подсунуть?
- Так не женатый он. И красивый.
- И что б я, сломя голову неслась за этим чудом? Ну тетя Вера, тебя иногда заносит!
Я отвернулся к стене, облупленной от множественных покрасок. Обо мне, сошедшему с небес так откровенно...
- Он чистый, как ангел, не понимает, как и где с ним произошло всё это.
- Не помнишь? – девушка грозно посмотрела на меня, - в каком районе живёшь?
- Я не отсюда. Оставили меня здесь, - смиренно повторил я.
- Как заложника?  Час от часу не легче. Тётя Вера, зачем тебе всё это, ты представляешь, какое сейчас время, люди на всё идут, чтобы завладеть жильём!  Не ожидала от тебя такого! Вот какое твоё лекарство! До свидания, позже заскочу, звони!
- Да погоди ты, Марийка, не горячись. Помоги парню, он ведь, видишь, без злого умысла! В жизни может всякое! Что же мы не люди, что ли?
- Мне тоже нужно кое-что понять, - не выдержал я, - вас не обману, врать не научен...
- Ишь ты - не научен. Прямо век учтивости! Тёть Вера, телевизор включи ему наш век, как в "Замороженном", быстро до него дойдёт, что к чему!
- Верно, не в чувстве я. Хочу их, ваши чувства, постичь! А телевизор мы и Там не включаем! Бесовщина это! Меня послали сюда полюбить этот мир и его людей... Можно полюблю тебя?
- Меня? - Марийка всплеснула руками. - Ещё чего! Может, я больная, припадочная, или могу заразить нехорошей болезнью? Да ты, точно, юродивый, словно со ступенек деревенской церквушки. А ну-ка, как там тебя, Афраил, выйдем на улицу. Поговорить надо! Без свидетелей. Не беспокойся, тётя Вера, он больше не вернётся, пусть скажет спасибо за щи!
- Ну какая ты девочка, словно ёж! Смотри не ошибись, он ведь чистый! Другого случая не будет!
- Ну у тебя и представления? А ты, чистый, – иди за мной!
Девушка подтолкнула меня к выходу.
Я виновато улыбнулся женщине, которая подобрала меня, накормила и поверила, как родному. В ответ та лишь покачала головой, как бы снимая с себя всю ответственность.
Мы спустились в лифте. В просторной кабине девушка отошла в противоположный угол. Стройная и очень привлекательная.
- Не разглядывай, как цыган вещь! Впрочем, ты - красавчик, слов нет, - сказала девушка, - но я таких презираю: вы все испорченные на корню! Да и не в моём вкусе! Слащавый больно! С тебя иконы не пишут?
- Я не того ранга, чтобы с меня рисовать, почитать и молиться!
- И это на полном серьёзе?! Заладил: ранг, ранг! Его только в флоте дают!
- Не от сюда я, поверь... 
Я сказал это так искренне и с такой нотой на безысходность, что девушка внимательно посмотрела на меня и вздохнула, как от новой проблемы, которую почему-то ей же надо решать.
Лифт остановился. Я только и успел ещё раз сказать, что послан с неба самим Творцом, но вошли люди, которые ждали внизу, и быстро заполнили кабину.
- Врать надо уметь, - усмехнулась Марийка. - С неба, с неба... Кто поверит в такие вещи? Небо не помогло нам, когда утонул мой папа. Я маленькой была. Затем и мама. Она заболела после большой стирки и умерла. Пришлось мне одной заботиться о себе. Хорошо тетя Вера помогала. Я на неё молюсь! А ты - небо! Твоему Богу невдомёк, что не одна я, а много людей живут так, как в последний день. Вот ты, "божий изгнанник", помог кому-нибудь в своей жизни? Нет?
- Ты обиделась на Бога? Я же не обиделся, когда оказался здесь. И я перед тобой! Твоя тётя тоже помогла мне, потому что душой с Ним! Мне же научиться здесь понять, как искренне вы, люди, любите Бога!
- Да что же Ему, Богу, четыре годика? Он же не ребёнок! Вот выскочит из-за угла бандит сейчас и бросит в тебя бомбу. Взрыв и тебя нет! И некому докладывать о твоей "командировке"! Или завтра от вируса какого умрёшь? Думаешь, такая дура, как я, будет возиться с тобой? Ошибаешься! Так и Бог твой ошибается!
- Я буду фокусы показывать, могу, как и Он, превращать камень в хлеб. И съем.
- Я читала, - казалось, она не слушала и не слышала меня, - какого-то английского писателя про ангела, который очутился на Земле. И вышло, что на нашей планете нет и не положено даже для ангела быть счастью! Зачем ты решил, что был ангелом и говорил с Богом? Как можно говорить с тем, кого нет? Ты больной и это защитная реакция твоего мозга?!
Такого я не ожидал. Ну ни в какую не верят люди в  небо, населенное ангелами и живущие под сенью Бога! Это же естественно, оно существует веками и тысячелетиями! Но люди слишком практичны... Тогда...
- Хорошо! Ты разгадала меня, Марийка! Меня потрясла твоя борьба в этом мир! Ты учишься? Давай помогу тебе!
- Тоже мне помощник? Что с того, что я на втором курсе мединститута? И работать приходится и зубрить латынь! А сегодня у нас сдача курсовой. А вот с тобой приходиться возиться...
- А курсовая на какую тему?
- Факторы, способствующие развитию язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки. Помню!
- Ты написала?
- Нет еще, только собиралась в библиотеку. Да вот тетя Вера позвала.
- Я писал подобную работу студентом, - придумал я.- Хочешь, продиктую её на память?
- Ты медбрат или волонтёр?
- Нет, ушёл из вуза, но помню работу от начала до конца!
- Тогда пошли ко мне. Я быстро работаю с клавиатурой! За сколько управимся?
- Я быстро всё сделаю, покажи только каким почерком и успеем сдать.
Залезть в общечеловеческую память ангелам ничто не мешает, тем более если есть Интернет, то могу подключиться к нему и читать с невидимого экрана всё, что запрошу. А уж написать любым почерком - одно удовольствие!
Вскоре мы пришли в комнату Марийки. Сама она вышла на кухню поставить чайник для  растворимого кофе, ещё что-то там искала и убирала, а когда вернулась, увидела стопку листов курсовой очень аккуратно написанной её рукой.
Девушка застыла с подносом в руках:
- Что, готово? Без ошибок и поправок? Да ты - гений! Ты такое можешь?
Она взяла в руки всю эту стопку листов и с благодарностью посмотрела на меня, как на фокусника:
- Откуда ты такой?
Вот здесь я и решил отыграться:
- Не помню. Меня долго били в подъезде и какой-то подонок назвал меня Афраилом. Откуда он придумал это имя, не понимаю?
- Я ещё у тетки подумала, что такое и было с тобой! Больно били?
- Память не отбили и то-то и оставили на фокусы... Началось с того, что я пошел следом за совершенно незнакомой мне девушкой в подъезд Веры Васильевны, - мгновенно для Марийки стал сочинять то, чего не было, но могло быть, - четверо парней стали меня "воспитывать", чтобы не ухаживал за их девчонками. Когда ушли, я еле добрался до крыши и отлежался там. На мне ничего не оставили эти добрые ребята. Вот я и представил себя ангелом и "подумал", что на небе у меня был бы более представительный вид: с крыльями, в небесного  цвета тунике, сандалиях и с кинжалом Господа. Так где-то слышал или читал... Право, как будто из другой жизни...
- Если всё так, то мне тебя жалко, но чувствую, где-то врешь мне.
- И ты туда же! Да не знал я её. Девушка открыла для себя дверь подъезда и я, пока не захлопнулась, заскочил. Но не ради неё, а вышло... Я - обычный человек, которому надо всё вспомнить, найти документы, восстановить связи.
- Как ты подделываешь почерк, это не проблема!
- Значит теперь веришь, что мне дано поручение влюбиться на Земле и влюбить в себя земного человека.
- О Господи! Поручение? Ты опять за старое? Нет поручения! Забудь и жить станет легче.
Мне пришлось смиренно кивнуть головой:
- Мне повезло, что встретил твою тетку, а теперь - тебя! 
- Но ты не выглядишь пострадавшим человеком! Ох и сложно с тобой! Я верила в сказки, в Бога, в ангелов. Но представить, что такое может произойти со мной? Хорошо, побежали в институт!
- Зачем?
Я взял курсовую и она исчезла из моих рук.
- Куда ты её дел?
Сразу же протянул девушке журнал с отметкой о приёме курсовой. И подписью Марийки. Она изумленно посмотрела и журнал исчез.
- Он у секретаря, упал под стол, - пояснил я. - Она отряхивает и протирает его салфеткой.
- И ты всё это видишь?
- Это просто...
- Всё для тебя просто...
Мы замолчали. Но Марийка с изумлением смотрела на меня, явно ей было не по себе. Затем, она словно что-то произошло с ней и её глаза показали мне столько боли, что её хватило на всё человечество!
- Где же был ты и твой Бог, когда хотела броситься в реку? Когда не хотела жить и секунды опостылевшей мне жизни!?
Слёзы были неожиданными, словно скрытую за её глазами плотину прорвало!
Она схватила салфетки с журнального столика, и промокнула свои глаза:
- Видишь, какая я ещё плакса? Беда со мной! Да и с тобой, оказывается, - не всё в порядке! Врёшь про всякие задания и сам от того страдаешь! Ладно, давай думать, что Бог дал тебе  лично такое поручение. Выкручивайся, вспоминай, кто ты. Он так и сказал, чтобы без любви не возвращался из нашего ада?
Я так и не понял, поверила она мне или собралась распутать диковинное для неё положение.
- Ну не так дословно, Он сказал, что любовь к человеку, это любовь и к Нему.
- Ты хоть понимаешь, что это такое, электроник с Горбушки, или кто ты там, фокусник  из психушки? Ты сначала загипнотизировал тетю Веру? А от меня что тебе надо?
- Ничего... Я вижу передо собой красивую и не верящую ни во что женщину! У тебя доброе, но ожесточённое сердце, которое ты прикрываешь нарочитой грубостью и равнодушием... Спасибо, что не растратила себя, не увлеклась ярким и пустым образом жизни! И мне, как ангелу, это очень и очень нравится. Ты не верь, не верь мне. Это редкость, когда женщина знает себе цену... От того она и бесценна!
Я хотел ещё что-то сказать, но остановился, ожидая её реакции, а девушка с тем же изумлением смотрела на меня: 
- Вот как ты повернул! Ты не прост, каким прикидывался перед тёткой. Ты какой-нибудь теолог-гипнолог? О, да, точно, из духовной академии, из которой тебя выгнали за распутство! Теперь всё становится ясным!
- Нет Марийка, не всё так просто, и ты, точнее, твоя душа и моя, как божественные сущности существуют не одну тысячу лет! И мы встретились!
Я предупредил её возмущённый взмах рукой:
- Не торопись с выводами, да я - теолог! Не спеши. Меня создали из особого кванта энергии ещё при Рамзесе первом! Сгустком! Раз и всё! Я увидел то время, точнее Египет того времени: совершенно другие очертания этой древней страны и всего очень зеленого континента! Пустыня только начиналась из-за поливов из Нила. И видел Клеопатру, обычную женщину, умную, хитрую, но несчастную, как все женщины Земли, будь она рабой или царицей! Молчи! Не спорь! Я Афраил Великолепный! Я ангел, брошенный сюда...
И Марийка всё это увидела перед своими глазами, хотя мы были одни в её квартире, что она снимала с подругой Татьяной. Та уехала домой в Тверь. Так мне объяснила Марийка, когда мы спешили приняться за работу над курсовой.
- Марийка, я попробовал щи тётки впервые со дня сотворения меня в Небесных Чертогах...
Девушка молчала, убаюканная моим голосом, не верящая и верящая...
- А истинный Бог не злой, он не мечет молнии, не разбирается с каждым человеком, потому что судьба людей давно написана и без Него, и с Его участием! Он - обычный, тихий и скромный держатель мира! Да, люди сотворены по Его подобию! Он никогда не повышает голоса, потому что мы слышим его в внутри себя! Там звуковых волн нет. Звук - это колебания воздуха. Вспомни школу! У нас Там ничего подобного земному нет! У нас особый тип энергии! Её у вас называют Царствием Божьим, так людям понятнее жить и... мечтать.
Чем больше я открывался перед девушкой, тем просветлённым становилось её лицо и я  видел суть её светящейся, жаждущей Познания души!
И здесь её прорвало:
- Что же ты сразу не смог предстать так, как делаешь это сейчас: красивый, чистый,  невозможно сказочный ангел! Ты и есть ожидаемое мной, оставшейся  во мне девочкой тех детских лет! Как я ждала чудо появления небожителя! И вот это получилось, но почему я до сих пор не могу поверить в эти невероятные день и ночь? Почему?
- Потому что пока я не могу встать на край твоего балкона и взлететь вверх! Не надо верить мне! Просто помоги мне сначала стать человеком!
- Мне душно здесь! Здесь тесно, в этой комнате! Всё так невозможно фантастично, что не хватает воздуха! Учти, меня нельзя обманывать! Я могу и убить за крушение моего смысла жизни! Я взорву этот мир и доберусь до вашего неба! Молчи! Выходим!
Мы спустились по лестнице, минуя лифт. На улице было уже темно.
Я вспомнил про её ночную работу:
- У тебя когда дежурство в больнице? Мы туда идём?
- Нет, сегодня у меня выходной. Давай погуляем и освежим мозги. Это нам обоим не помешает!
Мы пошли по Москве какими-то немыслимыми по тишине и покою закоулкам, что впору представить себя в огромной пустыне. Мы брели и по настоящим улицам, и по развалинам города прошлого, когда древний русич остановился на берегу Яузы, гонимый поиском лучшего места для охоты и роста овощей и зерна... Мы брели по истории человечества.
Рассказывая об истории Земли, я удивил и самого себя, на своих ладонях, в перспективе, в воздухе, "показывал" девушке картины прошлого не по Библии, а по личным наблюдениям с того периода, когда, действительно, на Землю попали два человека, потерпевших крушение и оставшиеся в живых. Они и основали здесь колонию, которая выросла до миллиардов людей...   
Мы шли и шли, вышедшая из-за туч луна осветила сквер, мы узнали его, поняли, что недалеко от её дома. Присели на скамейку. 
Передо мной уже была другая Марийка, которую увлек поток невиданных знаний, которые я и сам  по-новому осознавал. Мы сидели, но продолжали мысленно брести по загадкам Земли, то отдалясь друг от друга в своей фантазии, то сближаясь и соприкасаясь, завороженно всматриваясь друг в друга, находя друг в друге что-то неведомое, недосягаемое. Именно в этом была истинная сладость и привлекательность нашей игры воображения!
Я вдыхал запахи волос девушки, кожи тела, какого-то крема и духов, видел, что её отношение ко мне изменилось и мы, оказалось, знакомы тысячи лет. Когда девушка стала ежиться от прохлады ночи, я обнял её, не подозревая, что это очень трогательно-интимно среди людей и что тот, кто соприкоснулся с ангелом, который пусть и в облике человека, получал частицу божественной души и навечно светлел всем своим существом.
Когда луна прошла апогей на небе, девушка попыталась понять очарование влюбленности:
- Что со мной происходит, Афраил? Говоришь, а мне не хочется прерывать тебя, обнял, а мне приятно, словно ты очень и очень родной и близкий мне человек? Разве так можно с нашими незащищёнными душами? Ты просто расплавил мою... защищённость! Это невозможно, хотя, признаюсь, ждала нечто подобного...
- Видимо пришло твоё время, да и моё - тоже! Пришло наше время!
- Теперь я верю, что по своим знаниям о мире ты существо не из нашего мира! Может ты из будущего проник к нам? Признаюсь, до встречи с тобой всё было пресно и пошло, а сейчас ты открыл передо мной дверь в то, что хотелось знать и верить! Я уже никогда не думала, что такое возможно! Но уже поздно, завтра наступит реальность и придётся жить в том, что есть, и что не изменишь! Не беспокойся, я найду тебе место до утра. Пойдем!
Мы встали и вошли в её подъезд. Дом спал, тишину ночи нарушал  лишь скрип тросов лифта.
Как только открыли дверь квартиры, как её небольшая комната сразу же превратилась в необъятную по своим размерам пещеру, темную и неведомую, а стандартное пакетное окно смотрелось дальним светлым пятном, предлагавшим выход из этого заточения!   Сами себе мы казались измученными долгим переходом по пустыне путешественниками, ищущими прохладу пустыни, воду и уединение! И просто плюхнулись на диван, утомленными событиями дня и знаниями об этом мире. Марийка схватилась за меня, что бы не соскользнуть и не упасть! Но, закрыв глаза, потянула меня к себе, обняла и прижалась губами.
Это невозможно описать, хотя, казалось, ничего необычного в том, что наши губы соприкоснулись, открывая этим души, заставляя сильнее биться сердце, срывать с себя одежду и перестать видеть всё вокруг!
...Однажды Господь протянул мне свою длань, я прижался к ней, к руке Отца своего! Меня наполнило неизъяснимым счастьем, благоговением, я чувствовал себя сильным и способным изменить всё вокруг, сделать мир более светлым и нужным...
И сейчас, словно, вернулась та божья благодать, любовь ко всему миру, и его центром была Марийка! Знал, понимал, что Бог не ушёл, Он рядом, с нами! Нет-нет, мы были в Нём! И словно купались в Его улыбке!
Мы не уставали наслаждаться друг другом. Откидывались на спину и смотрели на потолок, не видя блоков бетона, слоя штукатурки и краски, а глядели в небо! Оно, населенное ангелами и душами миллиардов людей, качалось огромной колыбелью Бога и мы заснули в ней...
Я открыл глаза, когда по телу скользнул яркий луч солнца. Его почувствовал и увидел, не открывая глаз - все моё существо восприняло свет! Неужели всё!?
Оттолкнулся и слегка приподнялся над диваном, на котором спала прекрасная девушка. Марийка тоже открыла глаза:
- Милый, не уходи, так хочется ещё поспать, обнимая тебя!
Повернулась было на бок, позвала рукой, но через мгновение всё сбросила и вскочила:
- Ой, что это такое, ты висишь надо мной! Как такое возможно?
Я приспустился к ней:
- Поспи ещё немного.
- Как я могу спать, когда ты висишь и смеёшься надо мной!
- Я не смеюсь! Я просто улыбаюсь своему счастью...
- Но оно и моё! Я очень люблю тебя! Господи! Ангел, ты мой Ангел! Почему я могла не любить тебя с того момента, как увидела?! Как я люблю тебя сейчас! Не улетай, не оставляй меня в этом унылом мире! Забери меня с собой! Если для этого стоит умереть, убей меня, и воскреси своей любовью!
Я спустился, сел рядом и обнял её:
- Моя любовь, что за глупости! Встань, посмотри на себя!
Она взглянула на меня:
- На мне что не так? Ты дрался во сне?
- Ты не чувствуешь, как всё вокруг изменилось!?
Марийка закрыла глаза и испуганно воскликнула:
- Мои веки дырявые! Я их закрываю, но без них вижу даже лучше! И не просто комнату, а сразу - весь мир!
Прекрасное тело девушки изогнулось, её подбросила неведомая сила, и она прыгнула  с кровати. За её спиной  раздался характерный всполох раскрывшихся крыльев.
- Ты мне отдал свои?
- Нет, мои вернулись и ждут полёта!
- Прости! Тысячу раз прости! Я не поверила тебе сразу! Какая я...
И она со слезами от переполнивших её чувств бросилась ко мне.
Но я тут же развернул её и показал на перекинутый на спинке ближайшего к нам стула плащ с красным отливом, а на сиденье лежал предназначенный для неё кинжал Царства Небесного.
Это потрясло её:
- Неужели это мне и это значит, что я буду навеки рядом с тобой?
- И с Ним...
Не сговариваясь подняли взор в небо, словно увидели Того, кто дал нам это счастье. Солнце слепило и за его светом чувствовали Его. Он был не просто с нами, но мы вошли в Его суть и уже не было возврата в прежнее бытие...
Держась за руки, мы подпрыгнули на широкие перила  балкона, Москва лежала перед нами, тихая и великая.
Не разжимая рук, бросились вниз. Но крылья не дали упасть, они подняли нас в небо невидимыми существами понесли нас над городом. Сначала - к Вере Васильевне, чтобы оставить  в окне её комнаты по пёрышку с каждого крыла и по цветку роз, похищенных нами с улиц города, затем наши два силуэта, со сплетенными руками, растаяли в синем небе.

Звенигород. 2022.