Жизнь и судьба артиллериста Федора Горбунова

Вернулся из плена и получил Героя

Жизнь и судьба артиллериста Федора Горбунова

Как не стоит село без праведника, так не стоит оно без храма. А после Великой нашей войны нет на просторах родины большого ли, малого ли селения без воинского памятника. Выразительные мемориалы и скромные обелиски с десятками, сотнями фамилий земляков, ушедших на ратное дело, сражавшихся за родную землю – все они напоминают о нашем общем долге. Долге памяти.

Без памяти жить нельзя. Без памяти нет будущего... И в истории войны нельзя ставить точку до той поры, пока в нее не вписана биография каждого воина, тем более, такая, как биография моего героя, Ф. И. Горбунова.

Путевка в жизнь

История Великой Отечественной войны знает немало посмертных присвоений званий Героев Советского Союза. Единичны указы о лишении этого звания, причем, за немногими исключениями, датируются они послевоенными годами и связаны с совершением их носителями тех или иных правонарушений. Отменялись указы и в связи с попаданием военнослужащих в нацистские лагеря, даже если они не запятнали себя сотрудничеством с врагом, что объясняется суровыми законами войны.

В новейшей истории страны документирован единственный случай восстановления бывшего военнопленного в звании Героя1. По-своему уникальна и судьба Федора Ильича Горбунова, ее можно считать счастливой. Он выдержал ужасы плена, вернулся на родину… и узнал о том, что был удостоен звания Героя Советского Союза. А воевал Горбунов геройски, в глаза окружающим смотрел прямо и с гордостью в мирные уже дни носил Золотую Звезду.

Родился Федор Ильич 13 (26) апреля 1914 года в крестьянской семье из села Крещенка Землянского уезда Воронежской губернии (населенный пункт сохранился под этим названием и входит в состав Хлевенского района Липецкой области России).
Ко времени подростковой юности Федора по стране прокатилась эпопея колхозного строительства. Не шибко грамотному молодому человеку путь был один – в колхоз. Но 1930-е – это же эпоха гигантских социальных подвижек, открывавших для «юношей, обдумывающих житье» разные пути-дороги страны.
Меньше чем в сотне километров от села раскинулся большой город. Впечатления бывавших в нем, рассказы земляков о масштабном тамошнем строительстве, а особенно впечатления закрепившихся там, конечно, манили вырваться за околицу, будили фантазию не одного Федора.

Обосноваться в Воронеже ему довелось не сразу. Промежуточным пунктом для него стали Рамонь и старинный сахарный завод, переживавший с начала двадцатых годов минувшего века второе рождение.

Упоминаем мы об этом производстве для подтверждения тезиса о том, что характер формирует эпоха. Сахарный завод в двадцатые являл образ индустрии районного масштаба. К нему вела узкоколейка как некое подобие большой железной дороги; здесь действовали паровые турбины. Мощные генераторы, снабжавшие энергией грузовую трамвайную линию электрической дороги от перевалки до сахарного завода, освещали и поселок, и селекционную станцию. Здесь грузчик Горбунов стал понимать, что такое индустрия, хотя бы и такая локальная.
В 1938-м Федор, наконец, перебрался в Воронеж, устроился на авиационный завод №18.

Промышленный гигант первой пятилетки во второй половине, а особенно, в конце тридцатых годов переживал период бурного развития. В 1936 году на заводе №18 начата подготовка производства революционных для своего времени дальних бомбардировщиков ДБ-3 конструкции С. В. Ильюшина, а в следующем – их серийный выпуск и завершено строительство конвейерного корпуса2. Для технологического обеспечения производства открыты курсы техминимума, стахановские, мастеров социалистического труда. 1938 год дал фантастический рост плана по валовой продукции – 344 процента в сравнении с 1937-м3. Пять предвоенных лет интенсивно расширялась социальная сфера: открыт заводской клуб, построены одиннадцать жилых домов общей площадью свыше трех тысяч квадратных метров4.

Всё это – во имя быстрой профессионализации и социализации тех работников, которых требуется больше и больше. В 1938-м их 12 136 человек (без учеников), из них 3049 производственных рабочих5. А к марту следующего года работающих уже 17 330 (без учеников), в том числе 7080 производственных рабочих6.

Короткий период ученичества, и Федор уже слесарь, быстро набирает мастерство. В 1940-м – он член ВКП(б), а лодырей и выпивох в партию не зазывали.

На донских берегах

В полдень рокового июньского воскресного дня в заявлении Советского правительства впервые прозвучало страшное слово: «Война!». Со всех концов поселка на завод №18 торопились рабочие, обсуждая только что переданное по радио сообщение. В то памятное воскресенье их никто не вызывал, они шли сами.

В понедельник перед началом смены прошли митинги.

Выступавшие клялись работать с утроенной энергией ради защиты Отечества. Вечером на городских улицах, в проходных и цехах завода было расклеено постановление Военного совета Орловского военного округа. В нем, в частности, сообщалось, что в Орловской, Курской, Воронежской, Тамбовской областях с 23 июня все предприятия переводятся на круглосуточную работу. Также вводились ограничения на передвижение людей и перемещение транспорта. Город быстро ощетинился «ежами», сваренными из рельсов и опутанными колючей проволокой.

Один за другим товарищи Федора уходили на фронт. 13 марта 1942-го и его дома ждала повестка из райвоенкомата Сталинского района Воронежа. Путь Горбунова лежал в Аткарск Саратовской области, где в Приволжском военном округе по приказу Наркома обороны формировалась 127-я стрелковая дивизия7. Определили его в группу, изучавшую по ускоренной программе артиллерийское дело.

Ратное дело наводчик орудия 411-го отдельного истребительного противотанкового артиллерийского дивизиона (оиптад) 127-й стрелковой дивизии Федор Ильич Горбунов освоил так же хорошо и быстро, как слесарное мастерство. Первый раз отличиться ему довелось через несколько месяцев после вступления в действующую армию, в которой он, согласно документам, числился с 7 июля 1942 года8. Произошло это на среднем Дону вблизи россошанского села Новая Калитва.

Оборона немцев, итальянцев и венгров между Новой Калитвой и Вешенской представляла собой две полосы общей глубиной свыше двух десятков километров, весьма хорошо оснащенные и подготовленные в инженерном отношении. Прорыв этого участка вражеского фронта намечался на декабрь 1942 года в ходе Среднедонской наступательной операции, которая получила название «Малый Сатурн», с участием, в том числе, шестой армии Воронежского фронта, которым командовал генерал-лейтенант Голиков9.

Перейдем теперь от общеизвестных фактов к деталям.

13 июля 1942 года дивизия, еще находясь в подчинении 63-й армии, получила приказ занять оборону на левом берегу Дона на рубеже Бабка – Верхний Мамон – Новая Калитва протяженностью без малого сто тридцать километров по фронту, имея против себя три немецкие, две итальянские дивизии и части седьмого венгерского корпуса. Перед бойцами и дивизионной артиллерией и, значит перед артиллеристом Горбуновым, стояла задача не давать противнику покоя ни днем ни ночью и не допустить его на левый берег Дона.

Первого октября сорок второго 127-ю подчиняют шестой армии Воронежского фронта. В последних числах ноября Голиков сужает дивизии участок фронта обороны и приказывает готовиться к наступлению10.

В ночь на десятое декабря, согласно оперсводке штаба дивизии, в районах Новой Калитвы, Самодуровки и в лесном массиве близ Дерезовки обстановку изучали разведгруппы. Четырехградусный мороз делал свое дело: лед на Дону утолщался и, отмечая это, начальник штаба полковник Савенко подчеркнул, что движение автогужтранспорта после выпавшего снега затруднено11.

В журнале боевых действий шестой армии, который вел помощник начальника оперотдела по изучению опыта войны капитан Бакаев, за десятое декабря 42-го значится: противник особой активности не проявлял, вел оборонительные работы перед фронтом 270-й и 127-й стрелковых дивизий, рыл противотанковый ров восточнее Новой Калитвы12.

Двенадцатого и тринадцатого декабря частям 127-й дивизии удалось захватить на правом берегу Дона тендепоны (укрепления) противника, которые должны стать исходными рубежами наступления на Новую Калитву13.

Накануне выступления штаб армии вел деятельную подготовку к предстоящим операциям. Для проверки готовности в 127-ю был направлен офицер штаба фронта старший лейтенант Зузинов14. Пятнадцатого декабря около полуночи командующий шестой армией генерал-майор Харитонов заслушал доклады командиров соединений и назначил час «Ч» на 9.30 следующего дня15.

Боевым распоряжением 127-й дивизии приказано выйти на рубеж Новая Калитва – Ивановка16. Руководство боевыми действиями батальонов дивизии командарм возложил на командира дивизии полковника Зайцева17 . К середине дня 16 декабря дивизия овладела восточной окраиной Новой Калитвы, закрепилась на ряде высот и остановилась на занятом рубеже под сильным огнем противника18.

В последующие дни шестой армии удалось сломать сопротивление врага. Гитлеровцы и их союзники отходили с боями. Восемнадцатого декабря бойцам 127-й дивизии, отражая многочисленные контратаки противника, удалось закрепиться у восточной окраины Новой Калитвы. При этом, как сказано в армейском журнале боевых действий, фашистам были нанесены большие потери19.

Ранним утром девятнадцатого декабря полки дивизии начали наступление на Новую Калитву, к пяти утра преодолели вражеское сопротивление, ворвались в южную часть села. Никакое, даже самое подробное описание, не способно дать почувствовать стороннему наблюдателю то напряжение сил, которое потребовалось бойцам, чтобы отбросить врага. Только к часу дня, через восемь часов непрерывного натиска, они полностью овладели населенным пунктом20.

Командование высоко оценило участие Федора Горбунова в этих ожесточенных схватках с фашистами. 20 декабря 1942 года командир артдивизиона капитан Чистяков представил «отлично знающего свое дела тов. Горбунова» к награде – медали «За отвагу».

Одна из упоминаемых в журнале боевых действий шестой армии многочисленных высот точно была «его». В наградном листе действия Горбунова описаны так. Когда вражеская пехота стала обходить высоту, он открыл огонь по врагу (Чистяков выразился энергичнее: по стервятникам). Короткий бой окончился победой. Оставив на поле боя до полутора десятков трупов, два разбитых пулемета, фашисты отступили21.

Гвардейцы, вперед!

Отмечая исключительные заслуги воинов, командование удостоило 127-ю звания «гвардейская». Она была преобразована в 62-ю гвардейскую стрелковую дивизию, соответственно, 411-й оиптад получил наименование 69-й гвардейский отдельный истребительный противотанковый артиллерийский дивизион (69 гв. оиптад). Командиру дивизии полковнику Зайцеву было присвоено очередное воинское звание – гвардии генерал-майор.

Летопись дивизии, составленная в огненные годы войны, так повествует о дальнейшем боевом пути.

В составе третьей танковой армии воины гвардейской дивизии вели бои за овладение Терновкой, Анновкой, Подгорным, Россошью, Валуйками, Великим Бурлуком, Малиновкой, Чугуевым. Держа направление на Харьков, дивизия ликвидировала группировку противника, оставшуюся в окружении, уничтожила около трех тысяч, пленила более двух тысяч солдат и офицеров вермахта, захватила большое количество складов, вооружения, боеприпасов, продовольствия, сотни машин, орудий, пулеметов.

Противник пытался остановить наступление гвардейцев у берегов Северского Донца. В трехдневных боях враг был обессилен. Части дивизии овладели Малиновкой и Чугуевым и полностью очистили их от немецких захватчиков. Население городов тепло встречало своих освободителей и вынесло благодарность бойцам и командирам первого вошедшего в эти населенные пункты 186-го полка дивизии за освобождение от фашистского ига22.

Упомянутый выше украинский поселок Великий Бурлук, согласно современной летописи населенного пункта, освобожден 3 февраля 1943 года. Но еще седьмого февраля гитлеровцы ожесточенно сопротивлялись здесь натиску Красной Армии.
Наводчик 45-мм орудия гвардии сержант Горбунов во время танковой атаки противника на Великий Бурлук седьмого февраля выкатил орудие на прямую наводку и в упор вел огонь по вражеским танкам. Один из них удалось подбить, другие стали отходить. Расчет орудия открыл стрельбу по отходящему противнику и его пехоте. Около десятка серомундирных осталось на поле боя. За успешное отражение атаки гитлеровцев комдив Зайцев наградил сержанта-гвардейца Горбунова орденом Красной Звезды23.

Осень 1943 года, сентябрь. 62-я гвардейская – в резерве 37-й армии дислоцируется в районе Чугуева24, имея численный состав 8368 человек, свыше 600 ручных и станковых пулеметов, почти сотню орудий, среди них три с половиной десятка 76-мм25 – одним расчетом командует гвардии старший сержант Горбунов.

Днепр… Сколько поэзии таит для русского и украинца река, не менее прославленная чем великая Волга. Первое, что вспоминается, конечно, гоголевское: «Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои. Ни зашелохнет; ни прогремит…» А еще Архип Куинджи с его живописными полотнами восьмидесятых годов девятнадцатого века «Лунная ночь на Днепре» и «Днепр утром». Из менее известного – строчки Федора Сологуба «Прекрасный Днепр, хохлацкая река…» 1913 года. Из недавнего грозное предупреждение Евгения Долматовского 1941-го: «Кровь фашистских псов пусть рекой течет, / Враг советский край не возьмет. / Как весенний Днепр, всех врагов сметет / Наша армия, наш народ».

Осенью 43-го бойцам было не до поэтических красот. Дыбилась земля от взрывов на речных берегах, рвали воздух пулеметные очереди, свистели над головами мины, ночью осветительные ракеты рождали причудливые тени на берегу и прибрежной растительности.

Форсированию Днепра командование Красной Армии придавало огромное значение, но задача была сложной. В участке форсирования 37-й армии, как сообщается в отчете об инженерном обеспечении этой операции, гитлеровцы имели выгодные наблюдательные пункты, с которых просматривали всю долину левого берега. К тому же, подразделения армии не имели аэрофотосъемок поймы реки на участке форсирования, не имели естественных наблюдательных пунктов и не могли просматривать тактическую глубину правого берега, вражеских артиллерийских и минометных позиций. Так что у противника была полная возможность скрытного маневра войск по колонным путям.

На совещании у командующего 37-й армией генерал-лейтенанта М. Н. Шарохина 62-я дивизия получила задачу переправиться через Днепр и овладеть плацдармом в районе деревни Куцеволовка и села Мишурин Рог26.

Днепр у села Мишурин Рог имеет крутые, высокие берега. Они уходят от берега в глубь степи, образуя довольно большую прибрежную подковообразную лощину, в которой и располагается село.

Об участии Ф. И. Горбунова в операции по форсированию Днепра со слов мемуариста составил и опубликовал повествование учитель-краевед из Хлевного А. Ермаков. Оно было напечатано в районной газете «Донские вести» под заголовком «За форсирование Днепра»27. Обратимся к этому тексту.

«Преследуя отступающего противника, – пишет Ермаков, – 62-я гвардейская противотанковая (здесь и далее выделения сделаны мною. – Авт.) дивизия, в которой служил наш земляк, вышла к Днепру, но с ходу форсировать его не удалось. Враг сдерживал натиск гвардейцев на широком водном рубеже.

Правый берег реки был каменистым, и гитлеровцы укрепили его дотами и дзотами, отдельные из которых были неуязвимы для нашей артиллерии. Отсюда и наносился огромный урон подразделениям, пытавшимся переправиться через Днепр.
В штабе дивизии, которой командовал генерал-майор Зайцев, разработали план уничтожения огневых точек противника на правом берегу Днепра. Выполнение его было поручено командиру 75-миллиметрового орудия старшему сержанту Ф. И. Горбунову и его расчету».

Как вспоминал Ф. Горбунов, ночь на 25 сентября выдалась темной и ненастной. На плоту боевой расчет разместил пушку и боеприпасы. Под покровом ночи, скрытно переправились на противоположный берег и замаскировались, чтобы утром начать прицельную стрельбу в поддержку артиллерии. Высланные вперед два артиллериста через несколько минут доложили, что на прибрежной полосе тихо, никого нет. Командир орудия Горбунов отлично понимал всю ответственность задачи, возложенной на него и его боевых товарищей.

Наступал новый день. Какой он будет, что несет с собой? Эта мысль не покидала командира расчета. В бинокль он отчетливо видел в двухстах метрах огневые точки противника.

Ждать долго не пришлось. Утром ураганный огонь артиллерийской канонады обрушился на противника с левого берега Днепра. Горбунов отдал приказ: «Орудие к бою!» После трех выстрелов огонь из заранее намеченных вражеских огневых точек прекратился.

Артиллеристы откатили орудие на новую позицию. С этого места хорошо просматривалась местность, прилегавшая к пологому склону, по которому уже спускались танки со свастикой. Выждав удобный момент, расчет подпустил головной танк на близкое расстояние. Выстрел – и цель достигнута. Черный шлейф дыма охватил танк. Через считанные минуты еще один, распластав по земле гусеницу, завертелся на месте, объятый пламенем.

Потеряв две машины, гитлеровцы перестроились и пошли в новую атаку. Теперь вслед за танками, согнувшись, двигалась пехота. В нескольких десятках метров от орудия показался танк, двигавшийся с большой скоростью. Гвардейцы произвели по нему несколько выстрелов. Танк остановился, а затем двинулся назад. Залегли и немецкие автоматчики…

Так расчет Горбунова внес вклад в создание плацдарма для основных сил гвардейской дивизии.

О горячих днях осени 43-го Ф. И. Горбунов вспоминал сорок лет спустя, поэтому его рассказ требует серьезных уточнений. Ошибку в калибре орудия (75-мм вместо правильного 76-мм) можно считать обычным недосмотром при подготовке статьи к печати в редакции. Другие ошибки памяти существеннее. Мемуарист за давностью лет запамятовал, что 62-я гвардейская дивизия была стрелковой, а не противотанковой. Противотанковым был как раз артдивизион, в котором служил Горбунов. Автор статьи не имел возможности либо не посчитал необходимым это исправить, как и проверить два других факта. К описываемым событиям командование дивизии от Зайцева принял гвардии полковник Мошляк. Наконец, форсирование Днепра дивизия начала не 25 сентября, а тремя днями позже.

Обратимся к историческим свидетельствам.

Выйдя из боев летом 1943 года, части 62-й дивизии практически весь август дислоцировались, доукомплектовывались и вели боевую подготовку на станции Графская Воронежской области.

Все эти дни Федор мысленно был там, на малой родине, находящейся отсюда в какой-то сотне километров. И конечно, не мог не волноваться за родных и односельчан. О судьбах земляков он узнал много лет спустя, как и о том, что его родная Крещенка находилась в прифронтовой полосе. Краеведы Хлевного со слов очевидцев установили, что немецкие моторизованные разведки неоднократно заезжали в села Задонья, в том числе и Крещенку и, как правило, быстро уничтожались мобильными оперативными частями Красной Армии…

Из Графской дивизия по железной дороге была переброшена в район Чугуева, о чем было упомянуто выше. Комбинированным маршем к утру 27 сентября дивизия вышла на рубеж левого берега Днепра в районе сел Дмитриевка и Мишурин Рог28.
Противник разрозненными частями, отошедшими на правый берег Днепра, занимал оборону опорными пунктами, имеющими огневую связь между собой. Основные его силы в полосе наступления гвардейцев Мошляка концентрировались в районе сел Мишурин Рог – Куцеволовка29.

Приказ комдива предписывал произвести форсирование реки подручными средствами. Ранним утром 28 сентября, несмотря на недостаточность средств переправ, полки вначале передовыми батальонами, а затем и основными силами начали форсирование Днепра.

Приведенные выше воспоминания Горбунова, по сути, соответствуют, за исключением отмеченных ошибок памяти, тому, как характеризовали днепровскую переправу документы штабов, созданные по горячим следам. В уже упомянутом отчете об инженерном обеспечении форсирования Днепра об этом говорится так. «В полной тишине проходит первый рейс… В короткой и стремительной схватке гвардейцы 62-й стрелковой дивизии уничтожают усиленную роту боевого охранения немцев, переоценивших неприступность реки и недооценивших наступательных способностей наших войск. Но начало форсирования уже известно противнику. По нашему левому берегу и по самой реке открыт минометный и артиллерийский огонь врага, хотя утренний туман не дает ему быть прицельным. Маскировка тишины теперь не имеет значения; чтобы ускорить форсирование, понтоны переходят на движение моторами. В бой вступила и наша артиллерия, подавляя ранее засеченные огневые точки противника…»

К исходу первого дня форсирования Днепра на правый берег были переправлены 182-й и два батальона 184-го полка дивизии. Преодолевая сопротивление противника, части вышли на рубеж озера Лиман и озера Уступ, что в километре северо-восточнее Мишурина Рога30. К восемнадцати часам гвардейцы 182-го полка31 овладели Куцеволовкой32. Противник трижды атаковал полк двумя ротами пехоты при поддержке трех танков33.

К вечеру 29 сентября мотомеханизированные части гитлеровцев прорвали полосу обороны и овладели селом Мишурин Рог. Семнадцать танков и одиннадцать бронемашин противника вышли по тылам 184-го полка и оттеснили полковой штаб и тылы первого эшелона. Авиация гитлеровцев на протяжении всего времени проявляла большую активность, бомбила как переправы, так и боевые порядки частей 62-й гвардейской34. Но к восьми вечера 29 сентября дивизия все же оставила за собой села Куцеволовка и Мишурин Рог и продолжала развивать наступление в юго-западном направлении35. Захваченный на правом берегу Днепра плацдарм пятнадцать километров по фронту и восемь километров в глубину 62-я гвардейская дивизия удерживала, отражая неоднократные вражеские атаки пехотой и танками, до пятнадцатого октября. Тем самым дала возможность переправиться трем стрелковым дивизиям, двум стрелковым корпусам, воздушно-десантной дивизии и пятой танковой армии, готовившим основной удар по противнику36.

Форсирование Днепра имело столь большое военно-стратегическое и морально-психологическое значение, что командование не поскупилось на наградное золото. В одной только 62-й дивизии тридцать семь бойцов и командиров были удостоены званий Героев Советского Союза. Среди них – гвардии старший сержант, командир орудия 69-го гвардейского отдельного истребительного противотанкового артиллерийского дивизиона Ф. И. Горбунов.

В представлении к званию о его подвиге сказано так. «В бою с немецкими захватчиками батальон пехоты попал в критическое положение – противник пустил танки в контратаку. Тов. Горбунов, зная, что от него зависит судьба стрелкового батальона, видя, что три танка атаковали соседнее орудие, он, как командир, выкатил орудие и на расстоянии 150 метров уничтожил один танк, а остальные отступили, рассеял, а частью уничтожил автоматчиков врага. Этим самым выиграл время для подтягивания боеприпасов и подкрепления. Подразделения остались на старых рубежах, улучшили боевые порядки и создали плацдарм для наступления наших войск. В этот же день тов. Горбунов сжег самоходную пушку врага. Ранее в боях тов. Горбунов имеет на своем счету два подбитых танка. Освобождая родную Украину, тов. Горбунов проявил исключительное мужество и геройство и достоин высшей правительственной награды – присвоения звания Героя Советского Союза»37.
Командир артдивизиона гвардии майор Яковлев наградной лист на Горбунова подписал 19 октября 1943 года. Документ прошел по воинским инстанциям довольно быстро. 20 октября ходатайство о присвоении Горбунову звания Героя подписал комдив гвардии полковник Мошляк, 25 октября положительное заключение подписал командарм-37 генерал-лейтенант Шарохин.

А через несколько дней гвардии старший сержант Горбунов попал в плен…
О дате его пленения источники разноречат.

Парадоксы памяти

В именном списке потерь начальствующего и рядового состава 69-го гвардейского артдивизиона Горбунов значится пропавшим без вести… 30.12.4338. В именном списке бывших советских военнопленных, прибывших по освобождении из немецкого плена в 192-й запасной стрелковый полк первой запасной стрелковой дивизии в графе «Где и когда попал в плен» записано: «31 ноября 43 г. Кировоград. Недайвода»39. Автор упомянутой выше статьи в «Донских вестях» и мемуарист относят пленение к марту 1944 года.

Об этой последней дате и самой статье следует сказать особо. Ее заключительная часть, мягко скажем, представляется вариацией на вольную тему.

Окончание операции по форсированию Днепра прошло без участия Горбунова. «… разорвался вражеский снаряд, – повествуют «Донские вести». – Пушку перевернуло, и от острой боли в голове командир орудия потерял сознание. Он уже не слышал громового «ура!» гвардейцев 62-й противотанковой дивизии, переправившейся через Днепр и, уничтожая живую силу и технику противника, двигавшейся вперед. Об этом Федор Ильич узнал позже, уже в госпитале, когда несколько оправился от ранения и контузии и к нему вернулась речь. Тяжело переживал смерть боевых товарищей. Из орудийного расчета остался в живых он и заряжающий Чернов, который в этом бою потерял ногу.

После госпиталя Ф. И. Горбунов вернулся в свою родную дивизию и принимал участие в освобождении Украины. В марте 1944 года под Кировоградом он был вновь ранен и попал в фашистский плен…»

«Заряжающий Чернов» из воспоминаний Федора Ильича – это его боевой товарищ Алексей Акимович Чернов, наводчик орудия, захваченный в плен первого ноября (! – Авт.) 43-го, содержавшийся в нацистском лагере в Норвегии, освобожденный из плена Красной Армией и вернувшийся на родину40. Было бы затруднительно думать, что тяжело раненный артиллерист, к тому же потерявший ногу, сумел выжить в нацистском плену. Приходится предположить, что за давностью лет Горбунов перепутал фамилии и атрибутировал Чернову чью-то иную биографию.
В наградном листе Горбунова, подписанном 19 октября 1943 года, то есть уже после активной фазы форсирования Днепра, сказано, что ранений и контузий он на тот момент не имел. Так что его ранение следует отнести к последнему бою, после которого его судьба кардинально переменилась.

Разумеется, сказанное не умаляет подвигов Ф. И. Горбунова. Счастье, что судьба его хранила.

А сместить дату пленения с осени 43-го на март следующего, 44-го года, скорее всего, понадобилось для того, чтоб не вдаваться в подробности и не объяснять, почему Горбунов, находившийся в плену, удостоен звания Героя Советского Союза. Ведь Указ Президиума Верховного Совета СССР датирован 22 февраля 1944 года, после пленения Горбунова, от какой бы даты ни отсчитывать перемену его судьбы.
Теперь о двух других датах.

Подписывая именной список потерь начальствующего и рядового состава 69-го гвардейского артдивизиона, в котором Горбунов значится пропавшим без вести 30 декабря, начальник штаба гвардии старший лейтенант Митьков не обратил внимание на смещение дат в результате явной ошибки писаря. Трагическое событие в жизни Горбунова следует отсчитывать либо от 30 октября, либо от 30 ноября. Ведь список вместе с другими документами был подписан начальником штаба 62-й дивизии и направлен в бюро потерь при Народном Комиссариате Обороны, согласно угловому штампу, 21 декабря 1943 года, откуда попал в ЦАМО.

Следующая дата, 31 ноября 1943 года, также ошибочна. В последнем осеннем месяце тридцать дней. Так что пленение Горбунова следует отнести к 31 октября либо 1 ноября.

Мемуары бывшего комдива И. Н. Мошляка внести уточнение не помогут. В них горячие дни второй половины октября 1943-го не нашли отражение. Заканчивая главу «Бросок через Днепр», автор ставит точку 11 октября и ведет повествование о действиях армии. До этого дня «37-я армия вела боевые действия по форсированию Днепра, захвату и расширению плацдарма. В ходе боев во взаимодействии с 7-й гвардейской армией мы разгромили две пехотные дивизии гитлеровцев и кавалерийскую дивизию СС, четырем танковым и одной пехотной дивизии нанесли серьезное поражение.
Захваченный нами плацдарм имел не только тактическое, но и оперативное значение. С него началась наступательная операция нескольких наших армий по разгрому криворожской группировки противника»41.

О том, какую цену воинам 62-й гвардейской дивизии пришлось заплатить за участие в этой операции, красноречиво свидетельствуют сохранившиеся и рассекреченные ныне штабные документы. Благодаря им восстановить картину боя 69-го гвардейского отдельного истребительного противотанкового артиллерийского дивизиона и командира орудия Ф. И. Горбунова можно едва ли не по часам. Важно это сделать не только ради уточнения биографии его и его товарищей, но и для восстановления целостности исторического описания боев Красной Армии с жестоким и коварным противником. В конце концов, судьбу войны решали «локальные» бои, в которых красноармейцы бились до последнего и вбили осиновый кол в гроб нацизма. Да, погибали, да, иногда попадали в плен…

Пятнадцатого октября 62-я гвардейская, как и другие соединения, получила задачу наступать в полосе двух километров на юго-запад42 в направлении Кривого Рога.
Утром 22 октября комдив Мошляк приказал: «Учебному батальону с моим противотанковым резервом – 69-м гоиптад закрепиться в районе выс. 138.5 в готовности парировать контрудары противника в направлениях: Анновка, Новопавловка, Искровка…»43. «Противник продолжает отход в юго-западном направлении, оставляя на отдельных рубежах мелкие группы прикрытия. Возможно появление мелких групп противника непосредственно в нашем тылу»,44 – предупредил он вверенные подразделения.

Дивизия продолжила движение в определенном ей командованием юго-западном направлении. В боевом донесении середины дня 28 октября начальник штаба дивизии гвардии подполковник Бисярин сообщает о том, что противник в первой половине дня активности не проявлял; его авиация группами от тринадцати до пятидесяти самолетов четырьмя заходами подвергала бомбардировке командный пункт в районе Лозоватки, а также боевые порядки 184-го полка, а штурмовая авиация с бреющего полета обстреливала боевые порядки полков и дороги из Новолозоватки, Лозоватки, Недайводы в Кривой Рог45.

В результате стремительного удара и успешных боев по преследованию противника гвардейцы 62-й дивизии достигли рубежа Шевченковки и Гейковки – сел западнее Кривого Рога46.

В районе Кривого Рога в долине реки Ингулец развернулось крупное сражение, поскольку гитлеровское командование придавало большое значение удержанию Никополя и Кривого Рога47. На карте боевых действий на криворожском направлении в конце 1943 года хорошо видно, как глубоко вторглись 37-я и пятая гвардейская танковая армии во вражескую оборону. Образовался выступ западнее Кривого Рога, который враг мог перерезать.

29 октября разведка 62-й дивизии установила, что села Варваровка, Братолюбовка, Боковка захвачены бронетанковыми частями противника. До двух десятков танков, сорок бронемашин через Гуровку вышли на Терноватку, смяв медсанбат дивизии48. На следующий день противник продолжил натиск на позиции подразделений дивизии. Две гитлеровские танковые дивизии с юга, из Кривого Рога, танковая и пехотная дивизии с севера и северо-запада обходным концентрическим ударом при сильном взаимодействии с авиацией соединились в районе Лозоватки и полностью отрезали наши части, действовавшие западнее и северо-западнее Кривого Рога49.
В 9.30 утра 30 октября, исполняя боевое распоряжение штаба 37-й армии, 62-я гвардейская дивизия начала выход на новый рубеж под массированными ударами крупных групп бомбардировочной и штурмовой авиации гитлеровцев. Для обеспечения правого фланга дивизии был выставлен противотанковый заслон в составе 69-го гвардейского артдивизиона, одного дивизиона 131-го гвардейского артполка и учебного батальона50.

Под натиском врага соседние с 62-й дивизией части стали стремительно откатываться назад, обнажая правый и левый фланги. Прикрываясь арьергардными отрядами и усиленными противотанковыми средствами, 62-я двумя колоннами стала отходить в направлении Терноватки, северной окраины Лозоватки на рубеж Недайвода – северная часть Лозоватки51.

Командующий 2-м Украинским фронтом Конев 30 октября поставил задачу командармам 37-й и 7-й гвардейских армий и командиру двадцатого танкового корпуса не допустить прорыва танков противника в район Лозоватки – Недайвода в криворожский выступ частей 37-й армии52.

Недайвода? Недайвода!

Село с символичным названием Недайвода раскинулось на левом берегу реки Ингулец. Отсюда до села Искровка, которое расположено выше по течению, три с половиной километра. В шести километрах ниже по течению – село Лозоватка. На противоположном берегу – село Терноватка. На этом «пятачке» проходили жаркие схватки частей Красной Армии с войсками вермахта осенью 43-го.
Командир десятой гвардейской воздушно-десантной дивизии генерал-майор Иванов оставил описание развернувшихся боев. Обратимся к нему.

30 октября один из десантных полков (24-й гвардейский) и истребительный противотанковый дивизион дивизии были переброшены в район села Недайвода с задачей занять оборону на восточном берегу реки Ингулец и не допустить прорыва пехоты и танков противника из Терноватки в село Недайвода.
В три часа утра 31 октября полковая разведка десантников встретилась с передовыми подразделениями противника на восточной окраине села Недайвода. По данным разведчиков, к этому времени здесь насчитывалось до двух пехотных рот и десяток танков гитлеровцев.

Для занятия села в помощь гвардейцам-десантникам выдвинулись части 213-й стрелковой дивизии. В полдень противник силой свыше полусотни танков, из которых два десятка были огнеметными, и батальоном пехоты стал теснить наши позиции. Подразделения 24-го десантного полка, как сообщает Кузнецов, отражали вражеские атаки даже в условиях полного окружения врагом. Полк, несмотря на значительные потери – из ста человек осталось в живых двадцать три – не допустил продвижения противника из села Недайвода в восточном направлении53…

У нас есть уникальная возможность взглянуть на бои за село Недайвода глазами врага. Пулеметчик немецкой 24-й танковой дивизии Гюнтер Кошоррек оказался здесь все того же 31 октября и много лет спустя опубликовал стилизованное под дневник повествование, переведенное в десятые годы XXI века на русский язык. Процитируем несколько фрагментов, опустив оскорбительные эпитеты автора, которые и через десятилетия выдают затуманенное гитлеровской пропагандой сознание юнца (ко времени описываемых событий автору 19 лет), но все же не могут затушевать решимость, с какой защищались красноармейцы.

Тридцатого октября гитлеровцы пробиваются к западу от реки Ингулец в районе Терноватки. Несмотря на сильный огонь с позиций Красной Армии, «нам, – цитируем автора, – вместе с подразделениями из других эскадронов и взводом противотанковых пушек удается захватить маленький плацдарм на восточном берегу реки… Несмотря на наступление темноты, ротмистр хочет еще произвести разведку в лежащей перед нами деревне Недайвода». Далее следует описание «героической» борьбы гитлеровцев с одним (!) танком Т-34. «Наше огневое нападение на деревню окончилось полным успехом, – бахвалится автор и тут же добавляет, – нужно считаться с тем, что враг захочет отвоевать деревню обратно.

31-е октября, – цитируем автора далее. – Утром происходит ожидаемое нападение врага. Он наступает с северного берега ручья, с минимум одним батальоном пехоты и значительным количеством танков… В последующие часы разворачивается жестокий бой… Русские перед нами… вскакивают. Они переступают через своих мертвецов и подбегают к нам с винтовками с примкнутыми штыками! Самые передние падают под нашим огнем… В следующий час мы наблюдаем вдали сильные вражеские части, которые частично проходят мимо на северо-восток, частично сворачивают большими группами и окапываются перед нами… Пройдя около километра, мы сталкиваемся с сильным ответным огнем…» И, наконец, резюме Кошоррека: «1 ноября. Сегодня в нашем подразделении тоже много погибших и раненых…»54.

Вернемся, однако, на позиции 62-й гвардейской дивизии. 31 октября ее подразделения сдерживали натиск врага. Бойцы 182-го полка с 69-м артдивизионом и рядом приданных подразделений пехоты, артиллеристов и саперов с рассветом последнего октябрьского дня отражали атаки небольших групп гитлеровцев, заходивших при поддержке танков с фронта и флангов, затем заняли круговую оборону и в течение всего дня вели бои по отражению натиска бронетанковых частей гитлеровцев.

Батальоны 184-го полка с приданными подразделениями с боем прорвались на южную окраину села Лозоватка, с рассветом 31 октября заняли круговую оборону, отражали танковые атаки врага, а во второй половине дня были вынуждены отступить.
Сложнее всего пришлось батальонам 186-го полка. Под ударами мотомехчастей противника они не выдержали маршрута, стали откатываться, были окружены и рассеяны. Небольшим группам бойцов удалось выйти из окружения.

Последнее сообщение за этот горячий последний день октября в документах дивизии датируется четырнадцатью часами. Из него следует, что мотомехчасти дивизии, оборонявшие восточную часть Лозоватки стали отходить: «По грейдеру Кривой Рог – Недайвода с боем проследовало до 70-80 бронеединиц противника»55.

Село Недайвода стало тем местом, где прервалась биография командира орудия гвардии сержанта Федора Горбунова, и был начат отсчет часов, дней, недель и месяцев его неволи. С достаточной долей уверенности можно утверждать, что произошло это с 31-го октября на 1-е ноября 1943 года в активной фазе боев у села. Первого ноября 62-я гвардейская стрелковая дивизия вышла из боя в районе Искровка – Анновка, заняла оборону по реке Ингулец на участке Недайвода – Новофедоровка56 и оказывала ожесточенное сопротивление натиску гитлеровцев. Что подтверждает запись Кошоррека за первое ноября. Соратники Горбунова, судя по армейским документам, также числятся попавшими в плен в первый ноябрьский день. Это упомянутый мной наводчик орудия Чернов и заряжающий Николай Лукьянович Потыкайлов.

… Местные украинские краеведы не без основания называют село Недайвода «криворожским Сталинградом». Оно несколько раз переходило из рук в руки и за четыре месяца боев было почти разрушено. В конце октября 43-го четверо суток подряд село бомбила и обстреливала, делая лишь пятнадцати-двадцатиминутные перерывы, немецкая авиация, как вспоминали местные жители. Гремели пушки, не утихала стрельба, все пылало. От разрывов содрогалась земля. На месте белоснежных украинских хат остались кучи щебня, песка и глины. Одиноко маячили уцелевшие дымоходы и осиротевшие, без веток, стволы деревьев.

В братской могиле в центре села покоятся свыше шести тысяч бойцов и командиров, в том числе, два Героя Советского Союза – воины пятой гвардейской танковой армии, погибшие в кровопролитном бою 31 октября 1943 года. В этот же роковой день сложил голову начальник политотдела 37-й армии полковник Н. В. Емельянов. 69-й гвардейский артдивизион 62-й гвардейской стрелковой дивизии недосчитался, вместе с Горбуновым, убитыми и попавшими в плен, только по известным автору данным, четырнадцати бойцов57.

Федору Ильичу Горбунову удалось пережить ужасы нацистского лагеря и вернуться на родину. После освобождения он был зачислен в состав пульбата (пулеметно-артиллерийского батальона) 192-го запасного стрелкового полка (1-я запасная стрелковая дивизия), дислоцировавшегося в Горьком, где проводились проверочные мероприятия контрразведкой «Смерш». В пользу Горбунова «ходатайствовали» наградные документы, в которых отражен его безупречный боевой путь. Следующее место службы Горбунова – 330-й рабочий батальон, информации о котором в ЦАМО нет. Далее в его биографии значится Бакинский трубопрокатный завод58. После возвращения в Воронеж он долгое время работал в воронежском производственном объединении «Вторчермет» шофером. Скончался в 1991 году.

Имя Героя увековечено в названии улицы в райцентре Хлевное, высечено на стеле, установленной на площади Героев в Липецке. В Воронеже на фасаде дома, в котором он жил, установлена памятная доска59.

В пантеоне памяти Ф. И. Горбунова должна занять место и его биография, очищенная от наслоений времени.
____________________

1 Дунаев П. М. Звезда и крест комбата. М.: Центрполиграф, 2007.
2 Воронежские крылья. Летопись истории Воронежского авиационного завода. Воронеж, 2012. С. 7.
3 ГАВО. Ф. 1839. Оп. 1. Д. 20. Л. 38.
4 Воронежские крылья. Летопись истории Воронежского авиационного завода. Воронеж, 2012. С. 7-8.
5 ГАВО. Ф 1839. Оп. 1. Д. 26. Л. 135.
6 Там же. Л. 85.
7 ЦАМО. Ф. 1189. Оп. 1. Д. 1. Л. 1.
8 Там же. Ф. 33. Оп. 682526. Д. 18. Л. 139.
9 Великая Отечественная война. 1941–1945: Воен.-ист. очерки: В 4 кн. М., 1998. Кн. 2. С. 50, 83.
10 ЦАМО. Ф. 1189. Оп. 0000001. Д. 0009. Л.1.
11 Там же. Ф. 462. Оп. 5252. Д. 63. Л. 39, 39 об.
12 Там же. Ф. 462. Оп. 5252. Д. 78. Л. 1.
13 Там же. Ф. 1189. Оп. 0000001. Д. 0009. Л.1.
14 Там же. Ф. 462. Оп. 5252. Д. 78. Л. 12.
15 Там же.
16 Там же.
17 Там же. Ф. 462. Оп. 5252. Д. 78. Л. 1.
18 Там же. Л. 13.
19 Там же. Л. 16.
20 Там же. Л. 18.
21 Там же. Ф. 33. Оп. 682526. Д. 201. Л. 230.
22 Там же. Ф. 1189. Оп. 1. Д. 1. Л. 7.
23 Там же. Ф. 33. Оп. 682526. Д. 18. Л. 139 об.
24 Там же. Ф. 1189. Оп. 1. Д. 1. Л. 9.
25 Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. Вып. 12. М.: Воениздат, 1953. Таблица 1. Боевой и численный состав 37-й армии к 25 сентября 1943 г. С. 11.
26 Отчет об инженерном обеспечении форсирования р. Днепр войсками 37-й армии в период с 28 сентября по 18 октября 1943 г. // ЦАМО. Ф. 240. Оп. 74741с. Д. 20. Л. 3-88, цит. по: Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 30. М.: Воениздат, 1957. С. 41. Мошляк И. Н. Вспомним мы пехоту... М.: Воениздат, 1978. С. 125.
27 Ермаков А. За форсирование Днепра // «Донские вести», (газета Хлевенского района Липецкой области), №28 (8798), 5 апреля 1985.
28 ЦАМО. Ф. 1189. Оп. 1. Д. 1. Л. 9.
29 Там же. Д. 12. Л. 116.
30 Сборник боевых документов… Вып. 30. С. 43. ЦАМО. Ф. 1189. Оп. 1. Д. 12. Л. 116.
31 ЦАМО. Ф. 1189. Оп. 1. Д. 12. Л. 116.
32 Там же. Ф. 240. Оп. 2779. Д. 140. Л. 102.
33 Там же. Ф. 1189. Оп. 1. Д. 12. Л. 116 об.
34 Там же.
35 Там же. Ф. 240. Оп. 2779. Д. 140. Л. 109.
36 Там же. Ф. 1189. Оп. 1. Д. 1. Л. 9.
37 Там же. Ф. 33. Оп. 793756. Д. 11. Л. 214.
38 Там же. Ф. 58. Оп. 18002. Д. 19. Л. 98.
39 Там же. Ф. 58. Оп. 18003. Д. 1441. Л. 268.
40 Там же. Ф. 58. Оп. 18002. Д. 19. 98. Там же. Ф. 58. Оп. 18003. Д. 1592. Л. 140 об. ГАРФ. Ф. Р-9526. Оп. 6. Д. 1142. Л. 66.
41 Мошляк И. Н., цит. соч. С. 141.
42 ЦАМО. Ф. 1189. Оп. 1. Д. 1. Л. 9.
43 Там же. Оп. 0000001. Д. 0010. Л. 124.
44 Там же.
45 Там же. Оп. 1. Д. 12. Л. 88.
46 Там же. Д. 1. Л. 9.
47 Конев И. С. Записки командующего фронтом. М.: Наука, 1972. С.77–78.
48 ЦАМО. Ф. 1189. Оп. 1. Д. 12. Л. 117.
49 Там же. Д. 1. Л. 9.
50 Там же. Д. 12. Л. 117 об.
51 Там же.
52 Там же. Ф. 240. Оп. 2779. Д. 34. Л. 384.
53 Там же. Ф. 975. Оп. 1. Д. 93. Л. 78–78 об.
54 Кошоррек Гюнтер К. Помни время шипов. Между Рыцарским крестом и крестом деревянным. Воспоминания солдата вермахта о войне в России в 1942-1945 годах // Литмир. Электронная библиотека, https://www.litmir.me/br/?b=249249&p=1 (Дата обращения 25.05.2021.).
55 Итоги наступательных боев 62 гв. сд по захвату плацдарма и расширение его, с выходом на новый рубеж // ЦАМО. Ф. 1189. Оп. 1. Д. 12. Л. 118.
56 Там же. Д. 1. Л. 9. Названия населенных пунктов позволяют устранить неточность в документах. В упомянутом в тексте именном списке бывших советских военнопленных, прибывших по освобождении из немецкого плена, против фамилии Горбунова, помимо села Недайвода, упомянут Кировоград. Что дает основание некоторым биографам Горбунова считать местом его пленения Кировоградскую область. (см. биографическую справку Горбунова на сайте Герои страны, http://www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=21895. Дата обращения 26.05. 2021.) Эту версию, казалось бы, подтверждает другая графа именного списка, где местом дислокации 62-й гв. сд названа Кировоградская область. Ко времени пленения Ф. И. Горбунова дивизия вела бои на административной границе Кировоградчины и Днепропетровщины. Но село Недайвода располагается в Криворожском районе Днепропетровской области.
57 ЦАМО. Ф. 58. Оп. 18002. Д. 19. Л. 98.
58 Портал «Память народа» Минобороны России. Персональная страница со ссылками на документы о Ф. И. Горбунове.
59 Ул. Станкевича, 1. Постановление администрации города Воронежа от 12 октября 2004 года, № 1676.