Судьба человека

- Замолчали все, прекратить галдеж и слушать сюда! - молодая учительница по истории требовательно постучала указкой по столу.

Шум в классе постепенно затих, три пары искрящихся детских глаз внимательно смотрели на педагога. Урок по истории родного края был в расписании на этот день первым и единственным. Ученики 4 класса сельской школы, все трое, еще не успели остыть после утренних новостей и постепенно настраивались на рабочий лад.

- Сегодня мы проведем урок не в школе, а в гостях у нашей замечательной землячки Марии Степановны Поповой! - учительница поправила сползшие на нос очки. - Поэтому сейчас одеваемся и без шума выходим на улицу.

- А кто это? - худенький вихрастый Витька Цветков с недоумением посмотрел на историчку.

- Эх вы! В одной деревне живете, а соседей своих не знаете! Мария Степановна двадцать лет отработала председателем колхоза, кавалер двух орденов. Трудовое Красное Знамя и орден Ленина в то время зря не давали. Колхоз под ее руководством гремел на всю область! - учительница с осуждением покачала головой. - Ладно, давайте собирайтесь, пошли знакомиться.

Когда маленькая компания подошла к старому покосившемуся дому почти на окраине деревни, Витька присвистнул: "Так это что, бабка Маша что ли? Она же старая совсем."

- Мария Степановна, можно к вам? - учительница приоткрыла заскрипевшую деревянную дверь.

- Заходите, гости дорогие, долгожданные! - старческий глуховатый голос доносился со стороны небольшой кухоньки.

Показалась и сама хозяйка, опираясь на толстую суковатую трость.

- Проходите, раздевайтесь. Сейчас почаёвничаем и поговорим. Идите в комнату, идите. Там места побольше, да и стол хороший есть и стульев хватит.

Ребята с любопытством разглядывали обстановку в доме. Чистые домотканые половики застилали почти весь пол, покосившиеся окна были наполовину прикрыты белыми метровыми занавесками. Старая железная кровать, заправленная поверх толстой перины лоскутным покрывалом, красовалась горкой подушек в кружевных застиранных наволочках. Большая печь, местами чуть подкопченная дымом, плитой выходила на кухню, а лежанкой в комнату.

Посредине комнаты стоял круглый деревянный стол, укрытый скатертью. Вокруг него расставлены простенькие стулья еще советской эпохи. Не было даже намека на телевизор, только потертый транзисторный приемник "Океан" пристроился на отдельной тумбочке.

- Что, детушки, все пристроились? - на пороге показалась хозяйка, опираясь на толстую клюку. - Ой, совсем старая стала! Про чай то и забыла! Я и шанежек картофельных испекла к вашему приходу!

- Ребята, давайте поможем Марии Степановне накрыть на стол! - учительница направилась вслед за хозяйкой на кухню.

Вскоре под ароматный дымящийся чаек и теплые пирожки началась неспешная беседа. Пожилая женщина в теплом платке, поглаживая мягкую шерсть кота, пристроившегося на ее коленях, стала рассказывать о своей жизни.

- Родилась я, дети, в глухой сибирской деревне. Нельзя сказать, что семья была у нас большая. Мы с младшей сестрой да родители. Отец был коренным сибиряком, а мама с Питера. Уж как они встретились, про то не знаю. Маленькая еще была. Но жили дружно. Хозяйство большое было. Корова, свиньи, куры.

- Баба Маша, а с какого вы года? - встрял в рассказ неугомонный Витька.

- А вот считайте, когда война с фашистами началась, мне было пятнадцать лет. Так с какого я года?
Ладно, пока считаете, буду продолжать. Мне только исполнилось четыре годика, когда к нам в избу постучалась беда. Приехали с уездного города люди в кожаных куртках и арестовали отца с матерью. Поговаривали, что они занимались подрывной деятельностью против Советской власти. Больше я о них ничего не слышала.
А мы с сестрой оказались в детском доме. Ее, правда, через полгода удочерили и увезли в Белоруссию.

- Мария Степановна, вы так больше и не встречались с ней? - поинтересовалась историчка.

- Пробовала искать после войны, но увы ... Война много людей и архивов сгубила. Все документы нашего детского дома сгорели при пожаре. Кто были ее новые родители, так и не удалось узнать.
В военное время работала в колхозе в Сибири. Кем только не приходилось трудиться. Коров доила, овощи в поле убирала, даже плуг вместо лошади приходилось таскать. Работали все женщины, да подростки. Мужики почти все на фронте были, изгоняли с нашей земли фашистскую нечисть.
Перед самой победой вернулся домой молодой парень. Вся грудь в орденах и медалях, но без ноги. Лихой был человек, ничего не боялся. Поставили его руководить нашей бабьей бригадой, да еще и парторгом колхоза избрали. Неугомонный очень был, во все дела совался. Не дай бог, если что-то сделаем не так, как приказал. Но не самодур, а все по делу. Влюбилась я в него, да и он ответил взаимностью.
Через год сыграли свадьбу. Вскоре и сынок у нас родился. Потом муж пошел на повышение. Перевели в горком партии инструктором по работе с молодежью. Пришлось нам переезжать в город. Работать он мне не разрешил, а посоветовал поступать в сельскохозяйственный институт на агронома.

- Мария Степановна, а как вы у нас в деревне оказались? - Оля - курносая девочка с длинной косой, аж привстала со стула, так ей было интересно.

- Ой, милая! Я уже диплом защищала, когда муж покинул нас. Сказались фронтовые годы, вот сердечко и не выдержало. Осталась с маленьким ребенком на руках и без всякой поддержки. По распределению попала в наш колхоз, да так и осталась здесь.
Работала сначала агрономом, потом даже МТС заведовала. Тогда специалисты с высшим образованием на вес золота были, да и мужики в дефиците. Трудиться приходилось и днем и ночью. Даже толком не видела, как и сын вырос. Он уже в военном училище учился, когда меня выбрали председателем колхоза.

- А не страшно вам было на такой должности работать? - Витька смотрел на хозяйку открыв рот.

- Сначала - да. Очень страшно. Ведь все смотрели на меня, ждали указаний. А я часто сомневалась, бывало ночами не спала. Все читала, просчитывала варианты развития событий. Бывало и ошибалась. Мы же тоже живые люди, как без этого.
Ферму нашу признали лучшей в области. По полтора - два плана выдавали только по молоку. Тогда меня и наградили орденом Трудового Красного Знамени. Многие наши односельчане получили в то время государственные награды и грамоты.
Так и руководила колхозом до самой пенсии. И, наверное, неплохо командовала, что предлагали даже в город на повышение переехать. Но приросла я душой к земле, всегда отказывалась.

- А с сыном что, Мария Степановна? - поинтересовалась учительница.

- Погиб мой Павлик в Афганистане. Уже в звании майора был, когда их батальон попал в засаду душманов. Не оставил после себя потомства. Вот и осталась я на свете одна-одинешинка.

- Как же вы живете одна? И никто не заходит? - историчка печально покачала головой.

- Сначала как вышла на пенсию, многие заходили по старой памяти. Но время идет, у всех свои дела и проблемы. Здоровье было - огородом занималась, да мало ли дел в деревне в своем хозяйстве. Даже корову держала. Так и жила.
Это сейчас здоровье стало подводить, на огород не особо и выберешься. Ноги болят, да и спина тоже. В магазин за продуктами прошу соседку сходить. Вот только с дровами проблема. В сельсовете пообещали привезти, но ведь их еще и распилить, расколоть, да в сарай убрать нужно. А я уже не могу, совсем старая стала.

- Мария Степановна, можно мы над вами шефство возьмем? - Витька решительно глянул на одноклассников. - Я сегодня батю попрошу, чтобы он дрова распилил да колоть помог.

- Мы тоже своих родителей попросим помочь! - загомонили остальные.

- Ой, спасибо, детушки! - мокрые ручейки потекли из блеклых глаз хозяйки по морщинистым щекам. - Приходите ко мне почаще, буду рада таким помощникам.

Тепло распрощавшись с хозяйкой, ребята уходили молчаливые и задумчивые. Такой человек живет в деревне, а они и не знали. Сейчас жалели только о том, что еще маленькие и не могут пилить, колоть дрова. Но будут теперь частенько навещать бабу Машу. Помогать носить топливо для печи, бегать в магазин за продуктами, да и на огороде дело найдется.

художник Настасья Чудакова