Задание 2. Дятел

Автор:     Дятел


Эркюль Пуаро спустился в столовую, когда все уже были в сборе.  Ланч давно прошел, но перед каждым стояла чашка с индийским чаем, приправленном сливками. И только капитан Гастингс стоял у большого окна с видом на зимний сад, словно «дело двух старушек» его никоим образом не касалось.

   Во главе стола, на месте своей тетушки, торжественно восседал мистер Олдем, по правую руку от него – миссис Эльза, по левую – Виола Рочестер. Они бросали друг на друга убийственные взгляды, но не говорили ни слова.  Доктор Линкольн и Майкл Уэстон чуть слышно беседовали, слов было не разобрать, но разговор был достаточно мирен и спокоен. Стул Норы Флитвуд был предусмотрительно убран.

   Пуаро маленькими и быстрыми шагами прошел вперед.  Шерстяной костюм-тройка, кожаные перчатки, шляпа, крахмальный воротник, галстук-бабочка, но, более всего, трость с набалдашником в виде лебедя - все в облике маленького бельгийца настраивало присутствующих на то, что убийца уже найден, и дело осталось за малым – только произнести его имя вслух.

- Надеюсь, мистер Пуаро, - мистер Олдем был сама вежливость, - Вы нашли убийцу, и он не из нашего круга. Кстати, я по-прежнему утверждаю, что буду защищать любого, если ему вдруг будет предъявлено обвинение.

- Вы правы, мистер Олдем, я уже знаю, кто убил миссис Норидж.

Пуаро достал из кармана жилетки часы, посмотрел, убрал, затем зачем-то дотронулся до булавки на лацкане – все завороженно следили за его действиями – даже капитан Гастинг оторвался от окна и подошел ближе.

- Да, я знаю, кто убил….

- Кто? – вскрикнула миссис Рочестер, - нервно обхватывая чашку побелевшими пальцами.

- Все дело в записке, вернее, их было три – невозмутимо ответил Пуаро.

- Записках?

Да. Одну, как вы помните сжег на ваших глазах дворецкий, вторая попала в руки миссис Эльзы, а третью взяли Вы, миссис Рочестер! Так что в ней было?

- В ней?

- Да-да, в ней! Хотя можете не отвечать – я прочел эту записку раньше Вас! Она гласила: «Вам следует уехать и как можно скорее, иначе следующей станете Вы!» И писал ее явно мужчина с быстрым, несколько небрежным почерком. Вы знали этот почерк, миссис Виола? Это ведь была рука доктора?

- Доктора? – встрепенулся мистер Уэстон. – Неужели он?

- Не торопитесь, мистер Майкл, - поморщился бельгиец. – Это всего лишь предостережение и не более. А вот вторая записка!...

- А что вторая записка? – обворожительно пропела миссис Олдем. – Что в ней такого?

- Слова, миссис Олдем, всего лишь слова: «Он догадывается». О чем должен был, догадываться Ваш супруг?

-Ох, - потупила глаза Эльза Олдем.

- О том, что Вы с доктором любовники? – рассмеялся Пуаро. – В это сложно поверить. В этом доме даже слуги знали о Ваших встречах в Зимнем саду, миссис Эльза!

- Мистер Пуаро! Тогда что было в третьей записке, которую сжег дворецкий в нашем присутствии?

- Завещание, мистер Олдем! Завещание, которого все так ждали, и которое после двух убийств оказалось бесполезной бумажкой. Вы ведь всю комнату тогда перерыли, мистер Олдем, в его поисках и ничего не нашли? Это ведь Вы убили миссис Норидж: я созвонился со своим другом из…  Впрочем, это не имеет значения. Главное, что он мне подтвердил, что деньги по выплате долга Вам нужны были срочно. Именно Вас видела бедная миссис Флитвуд в коридоре, когда ходила проведать миссис Маргарет. Вы думали, что завещание у нее, а его все это время хранила кухарка!

- Кухарка?

- Именно так! Ведь старые слуги, прожившие бок о бок с вами много лет – самые надежные хранители семейных тайн, не правда ли, мисс Рочестер?

Виола Рочестер еще крепче обняла чашку, но промолчала.

А Пуаро продолжил:

- В этом доме почти каждый желал смерти миссис Норидж. Каждому для каких-то своих целей нужны были деньги: долги, путешествия, красивая жизнь, занятия наукой…

- А мне зачем? – процедил сквозь зубы доктор Линкольн. – Я просто лечащий врач.

- Вам – более всего! – улыбнулся Пуаро. – Вы знаете, я долго думал, зачем доктору медицины пользовать миссис Норидж, дни которой и так катятся к закату, флиртовать с миссис Эльзой и бросать взгляды на мисс Виолу, если бы не фраза миссис Олдем, что Вы, доктор, достаточно богатый человек…  А уж переглядывание с мисс Виолой и Ваша записка к ней с предостережением!

- Да, да, да! Мы с Артуром и раньше знали друг друга, еще до приезда сюда! И что здесь такого?

- И он, конечно, расспрашивал Вас о семье, о Вашей покровительнице, миссис Норидж? И Вы однажды рассказали ему, что, возможно, являетесь дочерью миссис Маргарет, которая бросила Вас двухлетней…

- Да я была уверена в этом!

- И поставили на столик молоко, в котором был яд?

- Постойте, а разве это не сделала миссис Флутвуд?  - капитан Гастингс ворвался в разговор, словно пуля, вылетевшая из револьвера убийцы.

- Да, второй стакан тоже был, и тоже с ядом, - невозмутимо ответил сыщик. – Только вот яд миссис Флитвуд просто растворила в кипяченой воде, а после вылила, чтобы больная не выпила ненароком.

Тогда в чем же виновен я? – опять повторил свой вопрос доктор Линкольн. – Я не стрелял из пистолета, не травил старушку ядом.

- О, да! К убийству миссис Норидж Вы не причастны, если не считать тех пакетиков с порошками, что дали ей накануне. Помнится – там было снотворное…  А еще Вы посоветовали миссис Эльзе поставить на рождественский стол устриц, хотя знали о непереносимости их миссис Норидж.

- Так, значит, - нетерпеливо перебил сыщика Гастингс. – Миссис Норидж убил ее же племянник, хотя если бы она выпила молоко или воду – эффект был таким же?

- Да, именно так, мой друг капитан, но, более всего, роль сыграли порошки доктора Линкольна. Просто мистеру Олдему ничего не осталось делать, как стрелять. Когда он стал искать в комнате завещание, мисс Норидж неожиданно открыла глаза.

- Я, действительно, не хотел ее убивать, - усталым голосом произнес мистер Олдем, - я просто хотел раньше всех посмотреть завещание…

- Ну, и смотрели бы! Миссис Норидж все равно уже ничего не видела и не слышала.

- А кто же тогда подкинул револьвер моего мужа в комнату мисс Виолы?

- Револьвер мисс Виоле никто не подбрасывал. Мисс Виола сама отлично стреляет, поэтому всегда возит его с собой.

- Но пистолет у меня был украден, и я думал…

- На разбойников и бродяг, мистер Олдем?

- Но кто же тогда совершил убийство миссис Флутвуд? Конечно, она была пренеприятнейшая дама, но все-таки…

Опять Вы торопитесь, Гастинг! – поморщился Пуаро. – Но Вы помните, в каком состоянии была бедная миссис Флутвуд: вся исколота ножом, а потом еще и застрелена. И все улики вели к тому, что это сделала женщина… Да, да, именно Вы, мисс Виола! Правда, я сразу понял, что Вы не убивали миссис Флитвуд, ведь в отличие от миссис Норидж, которую Вы считали настоящей матерью, она-то Вам ничего не сделала.

Тогда я подумал, что это мог сделать мистер Уэстон – он так быстро нашел нож, которым убили миссис Нору, что стер все отпечатки с рукояти.

- Но это был мой нож, мосье Пуаро, и он всегда лежал там, хотя это и был письменный стол миссис Флитвуд, - голос Майкла Уэстона прозвучал как-то неожиданно цинично, хотя ничего такого в его ответе не было. – И потом, я был только рад, что эту старую ведьму с ее спиритизмом, наконец-то, отвадили от этого дома. Бегала тут – всем в душу лезла…

- Но Вы-то думали, что это сделала, мисс Рочестер!

Мало ли что я думал в то время! – сердито возразил мистер Уэстон. – Но я только рад, что это не она.

-Так кто же? Кто убил миссис Флитвуд? - Эльза Олдем округлила красивые глазки. – Неужели мой Джеймс?

- Что Вы, миссис! – адвокаты способны только на спонтанное убийство, а на хладнокровное…  Доктор Артур Линкольн, скажите, а Вам-то чем помешала миссис Флитвуд?

- Да она вечно лезла не в свои дела! Подслушивала, подглядывала, а потом доносила на всех своей Маргарет. Думала, что это ей зачтется…  И зачлось!
Доктор медицины расхохотался, но как-то нервно, затем продолжил:

- После того как старухи не стало, она стала шантажировать меня. О, она прекрасно знала мою тайну, тайну моего рождения! Где она ее откопала, но, полагаю, не при помощи вызова духов умерших. Такие как миссис Флитвуд, любят копаться в грязном белье живых!

- И она узнала, что Вы, Артур Линкольн, воспитывались в приюте, что Ваша мать – миссис Маргарет Норидж оставила Вас там сразу после рождения…

- Да, все так и было, проклятый сыщик! Конечно, она что-то переводила на приют, какие-то жалкие гроши… Но всего я добился в жизни сам, выучился, стал, благодаря своей медицинской практике, самым уважаемым доктором… Наконец, я попал в дом своей матери… А она меня не узнала. Впрочем, ведь она ни разу меня не видела, не слышала моего имени и фамилии – ведь то и другое мне дали в приюте…. Линкольн – фамилия как у президента США….

Тут доктор еще раз усмехнулся, затем продолжил более спокойно:

- Я ведь и с мисс Рочестер сблизился по просьбе миссис Норидж, а потом понял, что это мне только на руку. Девушка, которая мечтает отомстить своей «матери»…  А уж мисс Эльза – та и вовсе была на все готова ради…

- Замолчите, ради бога замолчите, мистер! – крякнул со своего места Джемс Олден, - я хоть и знал о Ваших встречах и не мешал им, но говорить плохо о моей пока еще жене не позволю.

- Да не позволяйте! Все равно Вы в этом доме только племянник, а я – сын миссис Норидж!

- Вы прежде всего, убийца, доктор Линкольн!- устало сказал Пуаро. – Вы отравили порошками свою матушку, хотя могли признаться ей в родстве, а после жестокосердно убили и мисс Флутвуд, имитировав, что это сделала разъяренная Виола Рочестер, перед этим написав ей, чтобы она срочно бежала из дома, чтобы на бедную девушку, умеющую стрелять, пало еще большее обвинение.
 
Эркюль Пуаро прислушался – в коридоре явно послышался стук сапог:

Ага! А вот и полицейские, которых вызвал Гастинг. Мне, частному сыщику, больше здесь делать нечего. Поэтому разрешите откланяться – через час я уже должен быть на вокзале.

Пуаро вышел, и только запах лавандовой воды остался после него, словно напоминание о том, что тайное всегда становится  явным.


© Copyright: Мария Шпинель, 2022
Свидетельство о публикации №222102401396

http://proza.ru/comments.html?2022/10/24/1396