Глава 6. Мать Татьяна

Мать Татьяна была старше меня на семь лет. Она получила среднее специальное образование в педагогическом училище.  По специальности никогда не работала. Сначала она пела у отца Александра, благочинного Д-го церковного округа, когда не было ни собора, ни толковых певчих. А потом перешла к отцу В. Он ей не понравился, весь был «помятый, нечёсаный, нестриженный». После благочинного он мать Татьяну не впечатлил. Но она осталась у него при храме, готовила рабочим, вела службы, потому что было некому. И неизменно трепала всем нервы.


Чтобы понять мать Татьяну, мне понадобилось почти двадцать лет! И всё потому, что образ м.Татьяны навязывался батюшкой как положительный. Мало того, отец В внушал мне, что мы с ней похожи как две капли воды и внешне, и внутренне. Это очень сбило меня с толку надолго. Я пыталась с ней наладить отношения. Это было моей ошибкой. Потом (по настоянию отца В) начала ей подражать, это было ещё большей ошибкой. Но обо всем расскажу по порядку.

 
В первые месяцы проживания в монастыре мне стало плохо на службе от недосыпа, и мать Наталья, медсестра, отпустила меня отдохнуть. Померила давление: 120/100. Но после службы ко мне в келью зашла мать Татьяна. Я проснулась от её шепелявого голоса: «Что, болеешь? Спишь? А мать Елена с больным горлом петь пришла. Сейчас на трапезе читать будет. Ну, лежи, лежи!» У меня забилось сердце, я встала и пошла на послушания.

 
Мать Татьяну назначили благочинной почти сразу после пострига. Как пришло в голову отцу В благословить её на такую должность, непонятно. Мать Татьяна, оказалось, давно была постоянным клиентом психиатра и глубоко больным человеком. Говорю «была», потому что в нашей жизни её, слава Богу, больше нет, хотя она жива и здорова. Она страдала анорексией, энурезом, бессонницей, дерматитами, вспышками агрессии, депрессией. Все ногти у неё были обгрызены вместе с кончиками пальцев.


Она юродствовала перед всеми, вызывая то щемящее чувство жалости, то волну гнева. То она была смешной и комичной, то грозной, язвительной, жестокой, ревнивой. Все это как-то не вязалось в одном человеке. У неё, по всей видимости, было расстройство личности. Она выводила людей на эмоции очень жёстко, хамила, могла орать в оскорбительном тоне даже на архиереев. Ей было всегда море по колено. Авторитетов для неё не существовало.


Но самое страшное было не в ней. А в том, что отец В представлял её нам как живую страдающую душу, искреннюю и преданную ему. Он многократно призывал нас всех вести себя также как мать Татьяна, умереть за идею, ничего не бояться и БЫТЬ ПРЕДАННЫМИ ЕМУ. 


Никто не понимал, что хорошего в поведении ин.Татьяны. Но некоторые старались слепо копировать её. Лично я тоже начала повторять её хамские выходки и много пострадала потом за это. Старшим по возрасту сёстрам вообще было сложно вместить, что мать Татьяна - герой, идущий против системы. Её геройство было показным и на публику. Как говорится на миру и смерть красна. Она была на высоте, пока её покрывал и поддерживал батюшка.


Расскажу коротко, как происходила «борьба за идею». В монастыре кроме отца В служили еще два молодых батюшки. Один выпускник МДА отец Александр, а второй выпускник КДС отец Иван. Отец Александр пел в хоре архим. Матфея Мормыля. Представляю, что он думал о нашем пении, которое невозможно было назвать пением. «Скулёж» или «завывание» подходит больше. На Литургии отец Александр имел обыкновение читать Евангелие с добавлением слов и фраз на русском языке для лучшего усвоения прихожанами. Мать Татьяна решила, что в её компетенции решать эти вопросы и диктовать священникам, как им служить. Отец В поддержал её в этом, видимо, этот подковёрный конфликт тешил и его самолюбие.


После нескольких предупреждений устных и письменных отец Александр продолжил вставлять русские слова и предложения в богослужебные чтения Евангелия. На престольный праздник Влахернской иконы Божией Матери 20го июля 2003 года при стечении народа мать Татьяна только и ждала чтения Евангелия. А услышав ненавистные ей русские слова, она запретила певчим петь. Весь хор стоял на клиросе молча до конца службы. Отец Александр стал сам петь Литургию до конца и служить одновременно. Потому что прерывать Литургию нельзя. Слава Богу, он был не один, а с отцом Иваном.

 
Отец В говорил, что если начинается пожар или теракт, священник и певчие не имеют права покидать свое место и дослуживают Литургию до конца. Но перевод Евангелия на русский язык оказался хуже пожара и теракта. Это было очень страшное зрелище. Многие соблазнились в тот раз поведением сестёр. Валентина Павловна перестала после этого ездить в Деденево. Начались разбирательства и проверки на высшем уровне. И священноначалие естественно напряглось по отношению к порядкам, царящим у нас в монастыре. Мать благочинная исполняла свою роль артистично, даже маленько переигрывала. У нее было множество масок на все случаи жизни, она тонко и метко подбирала каждую эмоцию под любую ситуацию.


 http://proza.ru/2022/11/16/282


Фото ин.Татьяны на фоне храма Нечаянная Радость (из личного архива)