Потанцуем?

- Потанцуем?
- Вновь танец, длиною в жизнь? – спросила Амелия.
- Этот точно последний. Я тебе обещаю.
Мужчина протянул руку девушке, глядя прямо в её грязно-зеленые глаза исподлобья. Та положила руку на его ладонь, слегка сплетая пальцы. Она заглянула в глаза, похожие на стекло: небесно-голубые, блестящие и пустые. В них можно было увидеть весь мир и всю боль, которую испытывал мужчина. Он обнял Амелию за талию, второй рукой сжал пальцы еще сильнее. Потом начал шагать. Раз, два, три. Раз, два, три. Девушка напевала песню, а Август слушал так, будто впервые в жизни слышит её, и восхищался так, будто это что-то невообразимо красивое и важное ему.
- Что ты чувствуешь? – спросила Амелия, продолжая крутить мелодию в голове, но перестав петь и продолжая танцевать.
- Боль. И ужасную пустоту одновременно. Я понимаю, что потерял себя. Понимаю, что это конец. Я умираю.
Девушка вскинула уголок губ.
- А что ты чувствуешь?
- Радость. И…такую больную тяжесть в груди. Она не дает уснуть.
- Будешь скучать по мне?
- Ни капли, Август.
«В тот день мы серьезно увиделись в последний раз. Что я чувствую спустя годы? Всё ту же тяжесть в груди, как и тогда. Скучаю ли я? Ни капли. Он был прекрасным и ужасным человеком, и он это прекрасно знал. Знал, и продолжал улыбаться мне, танцевать со мной, следить за мной и делать пакости, из-за которых я могла умереть или потерять себя. Но в итоге потерял себя только он. Плохо это или хорошо? Я не знаю. Мне кажется, что от осознания этого не легче»