Художник и меценат. Роман

                - Простите, не поверю, - ответил Воланд, - этого быть не может.
                РУКОПИСИ НЕ ГОРЯТ.  (Михаил Булгаков -  Мастер и Маргарита)

Глава 1. Меценат.               
Начало октября 2009 г.
Телефон звонил  долго, словно хотел сказать, - «Возьми меня, ответь». Максим пошарил рукой, нащупал его и отключил звонок, взглянув на часы.
«Двадцать минут девятого и кого чёрт дёрнул звонить в такое время» - подумал он.
Все, с кем он  общался, знали, что раньше полудня ему звонить не стоит. Десять лет назад у него был нервный срыв, пролежав в неврологии три недели, и насмотревшись на психически больных и алкашей, без снотворного не засыпал. У него появился страх чего - то непонятного и тревожного.
Он сказал об этом врачу.
- Ничего удивительного – ответил врач. Будете принимать таблетки от тревоги, а от снотворного нужно постепенно отказываться. Организм у Вас сильный, всё пройдёт.
На кухне лилась вода, там хлопотала мать, готовила ему его любимые сырники на завтрак. После смерти бабушки, она прилетала из Москвы каждые полгода, а до этого они не виделись несколько лет. Дверь в кухню была закрыта, но он отчётливо слышал шум воды и её  шаги. Он снова провалился в сон и проспал до половины двенадцатого.  Голова болела, сказался прерванный сон. Он включил телефон, увидел номер, этот номер был ему незнаком, Максим размышлял перезвонить или нет. «А если это клиент»? Он решил перезвонить. Откликнулись сразу, будто ожидали звонка.
- Добрый день, Вы сегодня утром мне звонили? – спросил он.
- Ты Максим? – спросили на том конце провода.
Голос был неприятный, непонятно кто говорил, мужчина или женщина.
- Да. У Вас ко мне какое - то дело?
- Дела у прокурора, а у нас - «делишки», - усмехнулся собеседник.  - Скупку знаешь на Урицкого?
- Знаю.
- Приезжай, у меня  есть товар. Твой знакомый сказал, что тебя заинтересует, дал твой телефон.
Максим знал эту скупку. Она находилась во дворе дома в полуподвальном помещении, её держали цыгане. Для него никакого интереса скупка не представляла, товар с блошиного рынка, нередко его приносили наркоманы, просили денег на дозу.
 «Интересно, кто его рекомендовал, что за товар»?
Максим уже много лет занимался антиквариатом. Он стал профессионалом своего дела, лучшим в области. У него были хорошие реставраторы картин, мебели, фарфора.  Платил не плохие деньги за качество и срочность реставрации, бизнес худо – бедно процветал. У него были свои клиенты, о которых предпочитал молчать,  они это ценили. Даже близким людям ничего не рассказывал. Однажды мать спросила, – Максим, ты не рискуешь? А вдруг это бандиты?
- И что? У кого сегодня есть деньги? – у чиновников и бандитов. А у меня всё по – закону – получил, расписался - владей. Торговать антиквариатом не запрещено, и людей, тех, кто интересуется этим, хватает.
В квартире было тихо. Он заглянул на кухню, матери там не было. Заглянул в комнату, где она обычно останавливалась, увидел её за столиком – бюро. Она что – то писала в тетради. Его компьютер был отключен, хотя он разрешил ей пользоваться. Мать улетала завтра, а сегодня он обещал свозить её на центральный рынок за рыбой. Каждый раз улетая, она везла в Москву омуль – дар Байкала, и кедровые орешки.
- Доброе утро, - сказал Максим.
- Доброе утро, Максим, - отозвалась она, улыбнувшись.
- Ты меня извини, на рынок поедем позже, мне сейчас нужно отъехать по делам, это не долго, час, полтора, а потом я в твоём распоряжении.
- Хорошо, ты главное не торопись, иди, позавтракай, стол накрыт.
Максим долго стоял под душем, снимая водой усталость и головную боль, но боль не проходила, пришлось принять таблетку. Он позавтракал, выпил чашку горячего чая, стало легче. Он подошёл к окну, щёлкнул кнопкой пульта, машина завелась (нужно было её прогреть).  Начало октября.  Ночи в Сибири уже холодные, нередко бывают заморозки, а иногда землю снежком припорошит. У него была правильная «японка». «Правильная», значит с левым рулём, так их называют в Сибири. В Иркутске было много машин с правым рулём, гнали их из Владивостока, этим, не совсем легальным бизнесом занималась не малая часть населения.
До ул. Урицкого он  доехал быстро, пробок в это время дня не было, припарковал машину возле скупки, спустился по лестнице вниз. На него пахнуло затхлостью, видимо помещение не проветривалось. За столом сидела старая цыганка, седые волосы свешивались на плечи, и если б не женская цветастая одежда, её можно было принять за старого цыгана.
- Добрый день,- обратился он к ней. Я -  Максим, что Вы хотели мне предложить?
- Ааааа соколик,- многозначительно протянула цыганка, сверля его глазами, разглядывала  дорогую, модную одежду, думала, сколько с него взять и не прогадать, называя цену. Он усмехнулся про себя, все эти уловки скупщиков и перекупщиков, Максим прекрасно знал.
- Вон видишь в углу свёрнутые в трубочку картины художника, посмотри, может быть, ты скажешь, кто это «нарисовал»? Воняет от них сильно, всю комнату провоняли.
Максим подошёл поближе, взял один холст, развернул его, стал рассматривать картину, стараясь угадать художника из местных. Он сразу увидел руку мастера, ни на кого из известных иркутских художников не похожую. Роспись в правом нижнем углу картины тоже ни о чём не говорила.
- Я не знаю, чьи это картины, - сказал Максим. – Ценности они не имеют. Холсты старые, картины не отреставрируешь…. А откуда они у Вас?
- Да носит тут один наркоман, просит денег на дозу, говорит, что картины ценные, а где их берёт, не говорит, а мне оно надо.
- Нет,  я брать не буду, не вижу смысла.
- Мил человек, забери и вывези отсюда, - взмолилась цыганка. – Что мне с ними делать?
- Пакет у Вас большой есть?
- Сейчас поищу. Пакет денег стоит.
- А картины что, бесплатно?
- А это сколько дашь.
Максим собрал картины в пакет, их было восемь, дал цыганке тысячу рублей и спросил, - А если он завтра опять придёт за дозой, что будете делать?
- Пусть только явится, взял моду с утра меня караулить. Скупка с девяти работает, а он раньше приходит, сидит, дожидается, видно ломает его с утра.
Максим распрощался с цыганкой и поехал домой. По дороге позвонил Грачёвой (эксперт – искусствовед, член Ассоциации изобразительных искусств Юнеско). Она иногда консультировала его по вопросам живописи и скульптуры.
- Нина Петровна, Вы дома? – спросил Максим.
- Пока дома. А что?
- Можно я подскачу, один небольшой вопрос, это не долго.
- Хорошо, приезжай, только не долго – сказала она строгим голосом.
Припарковав машину недалеко от её дома, Максим вытащил из пакета один холст, тот, что был менее загрязнён, развернул его и обомлел. Это был портрет девочки, тонкий по исполнению, очень трогательный, выполненный мастерски,  напоминающий портрет Вареньки Адоратской  Николая Фешина.
«Нет, решил он, эту картину показывать не буду, надо бы что – то другое, менее броское».  Вытащил из пакета ещё один холст, развернул, это был пейзаж, написанный спокойным, ровным мазком и подпись художника была хорошо видна.
- Максим, ты на какой помойке её нашёл, - спросила Грачёва, рассматривая картину. – Воняет от неё немыслимо.
- Нина Петровна, Вы обратите внимание на подпись, может быть, Вы знаете фамилию художника?  Вот тут первые три буквы Тур…, а дальше не понятно.
- Турчанинов! - воскликнула она. - Конечно – же, Петя Турчанинов, это его стиль, его рука, значит, он  писал картины, а я думала, что он давно умер.
- И всё – таки, Максим, где ты взял этот холст, старый и грязный, страшно его в руки брать? - спросила она.
- Мне его привёз один антиквар, фамилию назвать не могу, с тем же самым вопросом, кто написал картину. Вот теперь я выясняю, чьё это произведение, - не моргнув, ответил Максим.
- Надо съездить в художественное училище, поговорить с директрисой, может  быть она что – то знает о Турчанинове, – задумчиво проговорила Грачёва.
« Она сейчас начнёт землю рыть» - подумал Максим. «Надо не дать ей развернуться, а связи у неё хорошие».
- Ладно, Максим, у тебя всё? – спросила она, стараясь поскорее закончить разговор.
- Да, спасибо огромное за консультацию, лучше Вас эксперта не найти.
«Ну что ж, хотя – бы знаю имя художника» - подумал Максим.
17.11.2022     (продолжение следует)