psiho. Пушкин роковой интеллект и этика

(1) Проблема «рокового интеллекта»
                Креонт
                «Безумен ты»!
                Эдип
                «Себе кажусь я здравым».

В пушкинистике крайне мало работ об этических параметрах натуры А.С. Пушкина, о его этическом сознании.  А в той пушкинистике, что обмундировала поэт-человека, сделала его идолом парт-политработы и  неприкасаемым, таких работ вообще нет по определению: гений словесности это гений вообще, а гений он и выходцем из Африки  гений = его этическая натура не нуждается ни в каком анализе и оценках.

И конечно сошлются на пушкинскую максиму  будто
                Гений и Злодейство — две вещи несовместные

Моцарт и Сальери ведуту Пушкинав маленькой такой трагедии МиС следующий диалог:
Моцарт
«Да! Бомарше ведь был тебе приятель;
Ты для него «Тарара» сочинил,
Вещь славную. Там есть один мотив…
Я все твержу его, когда я счастлив…
Ла ла ла ла… Ах, правда ли, Сальери,
Что Бомарше кого-то отравил»?
Сальери
«Не думаю: он слишком был смешон
Для ремесла такого».
Моцарт
«Он же гений,
Как ты да я. А гений и злодейство —
Две вещи несовместные. Не правда ль»?
Сальери
«Ты думаешь?
(Бросает яд в стакан Моцарта.)
Ну, пей же».

Из  чего следует:
1) Максима эта принадлежит не Пушкину, а  Моцарту
2) Она не утверждение, а вопрос = т.е. штука сомнительная …
3) Сальеризм этой сцены обогатил мир доп. материалом а по философии зла
4)      Версия Пушкина об отравлении Моцарта его коллегой Сальери не просто сомнительна
5) На вопрос Моцарта, «убийца» Сальери ответил вопросом
6) Моцарт при этом сам назвал Сальери гением… как ты да я…

Проблема  «несовместимости гения и злодейства» усилена  затем  в следующих словах Моцарта.
"Так выпьем за СОЮЗ, связующий Моцарта и Сальери, двух сыновей ГАРМОНИИ...".

Обратимся к более ранней постановке  проблемы «темного разума и просветленной души» 
- Евгений Онегин - Глава I - Строфа LIX:

Прошла любовь, явилась муза,
И прояснился темный ум.
Свободен, вновь ищу союза
Волшебных звуков, чувств и дум;
Пишу, и сердце не тоскует,
Перо, забывшись, не рисует,
Близ неоконченных стихов,
Ни женских ножек, ни голов;
Погасший пепел уж не вспыхнет,
Я всё грущу; но слез уж нет,
И скоро, скоро бури след
В душе моей совсем утихнет:
Тогда-то я начну писать
Поэму песен в двадцать пять.

 "Прошла любовь, явилась муза и прояснился тёмный ум.  Рассеян вновь ИЩУ СОЮЗА волшебных звуков, чувств и дум". Ум погружается часто в темноту и  встречается со Злом, а оно ой как соблазнительно … Так Пушкин вышел на проблему т.нзв. «рокового интеллекта»,  которая у древних греков была метафабулой их трагедий = высшего по Аристотелю жанра Поэтики

Финал пушкинской версии трагедии МиС с проблемой  двух гениев показателен и важен:
Сальери
«Ты заснешь
Надолго, Моцарт! Но ужель он прав,
И я не гений? Гений и злодейство
Две вещи несовместные. Неправда:
А Бонаротти? Или это сказка
Тупой, бессмысленной толпы — и не был
Убийцею создатель Ватикана»?

Пушкин для ответа на вопросе о проблеме гений-злодеяние намекнул на легенду о том, что Микеланджело для достижения максимальной адекватности модели мук его Христа истязал и убил натурщика … Этот намек оставил финал  МиС открытым,  а  проблему без решения! Боле того, вопрос Пушкин оставил не только открытым, но и в противопоставлении двух «правд» - моцартовской и сальерианской!

И это, по мнению Данилы Уськова из Регнума,  должно отослать нас к древней проблеме древних греков = проблеме «рокового интеллекта» = а именно к вершинам поэтики = трагедиям Эврипида и Софокла, в которых эта проблема ставится и  … не решается. 
И недаром  по мнению Д. Уськова Микеланджело в героинях фресок  Сикстинской капеллы включил сцену с Кумскими Сивиллами. Согласно книге пророчеств одной из этих Сивилл, в 203 г. до н. э. в Рим был доставлен из Пессинунта Черный камень Кибелы. 
И недаром Пушкин в уста Сальери вложил размышление об акции скульптора, с идеей которой согласился мудрый Ватикан… 
И недаром отличительной чертой Человека, выделившей его по воле Творца из всего животного (живого) мира, был, по мнению мудрейшего рабби Моше Маймонида, Активный Интеллект = тот самый, который измучил представителя гениев (лучшего по мнению Бога из людей!) доктора Фауста и заставил его отдать душу Мефисто (мировому духу Зла!)  и пуститься во все тяжкие = творить зло.

Трагедия МиС с проблемой «зла гения сальеризма» написана Пушкиным в болдинскую осень 1830-го… А проблему зла гения Фауста он ставил для себя еще раньше – в 1825 г. Можно говорить о своеобразной метафабуле трагедий Пушкина-драматурга. И в модельных  парах  Фауст-Мефисто и Моцарт-Сальери его глубоко тревожила двойственность отношений «гениальность и злодеяние»

Эта двойственность в позиции А.С. Пушкина связана с общей для культуры проблемой «рокового интеллекта», индивидуальное решение которой формирует этическое сознание поэта и человека.

Эта двойственность  связана также  с тем, что разум и его активированный интеллект (багаж, инструментарий) оказываются «палкой о двух концах». Хотя еще юный Пушкин признавался и в душевных изъянах своей поэтической и этической натуры =
«Ум ищет божества ,а сердце не находит» (Безверие, 1917)
 
Итак, проблема рокового интеллекта это проблема разума с двумя полюсами: «здорового и больного», «познающего и отрицающего», «обнадеживающего и удручающего». И тоже  самое можно обнаружить и в проблеме "здоровых-больных" плоти, души и воли (духа), которые квадригой ведут к проблеме противоречий этического сознания человека

ЗНАНИЕ И ПОНИМАНИЕ   ЭТИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ  (НАТУРЫ)  ПУШКИНА  ИМЕЕТ  РЕШАЮЩЕЕ  ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ПОНИМАНИЯ ЕГО ТВОРЧЕСТВА

***
(2)

Топоръ-Рабчинский Вл. об этическом сознании А.С. Пушкина (конспективно)


ВОТ КОНСПЕКТИВНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ НА ЭТОТ ПРЕДМЕТ  ВЛ. ТОПОР-РАБЧИНСКОГО,  КОТОРую ОН выдал В СТАТЬЕ  «ЭТИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ ПУШКИНА», ОБНАРУЖЕННОЙ  МНОЮ В  БЕЛГРАДСКом ПУШКИНСКом СБОРНИКЕ В ФОНДЕ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ ИМ. А.И. СОЛЖЕНИЦЫНА
На Болвановке в Москве

Пушкин по психической натуре был экстраверсивным – т.е. не замкнутым и  сосредоточенным на себе, а готовым  к впечатлениям от внешнего мира и постоянно нуждающемся  во  «вчувствовании»  в этот мир. Риск для экстраверсивной натуры – уход от своего центра , от работы над собственным духом, над своим духовным «я». От того он и казался знавшим его таким необычайно живым, легким, впечатлительным с быстрой неожиданной сменой настроений, с короткими всплесками азартной радости и  все более долгими и удлиняющимися периодами грусти и хандры  вплоть до очевидных депрессий.

Сознание поэта качается в резких перепадах  настроений = «бурный всплеск эмоций – полная тяжкая депрессия».  С возрастом депрессивный участок занимает все больший объем в пространстве-времени жития поэт-человека А.С. Пушкина

Письмо Белинского Бакунину (1840):читая Евгнишя Онегина, я обратил внимание на эту бесконечную грусть, как основной элемент ПОЭ3иИ  Пушкина".

Способный к глубоким падениям духа он в них также глубоко раскаивался

Потому есть взгляд многих пушкинистов, уверявших, что  гибель Пушкина была вызвана „отделившейся от него стихией Алеко“ (А. Григорьев) или „великолепным бе шенством» (Гершензон) и  моральным падением Пушкина до окружавшей его среды (Вл. Соловьев. „Судьба Пушкина).
Но есть и те кто видел причину ее в страстном реагировании Пушкина на стремление его оскорбить и унизить как личность.

Барон А. Вульф – сокурсник Пушкина по «практической науке страсти» видел в натуре Пушкина двойной цинизм – «в области эротической и в области религиозной».

Религиозный"цинизм“ Пушкина с сжатой обстоятельностью рассмотрен  В. Ходасевичем в ст. „Цинизм Пушкина"). Котляревский  в ст. „Холмы родины» уверял,  что это была только „игра в атеизм“, но кощунства  „Гавриилиады" это легко парируют.

Одним из нравственных начал для Пушкина была его внутренняя совесть : обаяние Зла и его соблазны велики,  грех ищет для себя оправдания= страсти зовут себе на помощь софизмы ума. И все это, чтобы не слышать голоса неподкупного, от которого все оправдания и софизмы грозят распасться, как ложь. Добро есть. Его законы непреложны. Спящая совесть— проснется, заглушаемая — восстанет. Есть в Мире возмездие, как внутренний суд.  Этой неотвратимости возмездия  за грехи посвящены все маленькие трагедии поэта

Существование зла для Пушкина столь же непреложный факт, как существование добра. Зло горит в душах злобою, ненавистью, чувством мстительным и жаждой уничтожения. Темная зависть, гордыня, властолюбие влекут к  преступлениям, к „переступлению" границы. Человеческое коварство подкрадывается; предательство, измена ждут сво его момента; шипит клевета. За злыми, за падшими, Пушкину открывается еще целый мир эгоистов. Выделена поэтом и иная порода людей  с  характернейшей чертой  — себялюбием, сухостью, бесплодной мечтательностью, и умом „кипящем в действии пустом» (см.  „Онегин" гл. 7, ХХ11 + заметка Пушкина на появление перевода романа „Адольфъ" Б. Констана (1830). Самый перевод был сделан П. Вяземским и посвящен им Пушкину). Кроме того, в людской толпе Пушкин находил  еще и слабых, людей не получивших никакого нравственного воспитания, без ясных представлений, с душою, может и честной и с сердцем чистым, но лишенных устоя—они зависят от случая, от общества, от среды.

Для Пушкина со временем стали безусловными критерии  добра,  верности,  чести, долга, порядка и закона



ПРИЛОЖЕНИЕ

БОНУС = ЛИКБЕЗ - МОЗГОПРОТЕЗ

КИБЕЛА (см. «Реальный словарь классических древностей по Любкеру». Издание Общества классической филологии и педагогики. СПб, 1885)