Жизнь коротка, без поводка и не туда и не сюда

Виктор Матюк

Жизнь коротка, без поводка и не туда и не сюда

Жизнь коротка, и вот уже к ногам стареющего мужика ложится узкая и скользкая тропа,
Над ней зависли косматые тучи, а случай неминучий упирается в днепровские кручи,
Солнечный лучик видит, как узник совести корпит над написанием жизненной повести,
Но не может ясность в свои думы внести! Зажат нательный крести в горсти,
Он попытался на один шаг отойти от мирской суеты со скользкой лыжни,
В одиночестве доживает дни без вдохновения и без взаимной любви,
Его взгляд колючий прошёлся по широким излучинам могучей реки,
Ему попался мало говорливый попутчик, у него характер взрывной,
Да и он не святой, намедни был запой, но размах думы могучей
Ударил по старческой плеши, небось, ему помог леший освободить пленниц
Из острога ума, там мыслей тьма! Вокруг них одни и та же кутерьма,
Грусть и тоска следят исподтишка, когда же он будет гнуть матом трёхэтажным?
Трудно выглядеть эпатажным, когда огромные бреши в груди, а сапоги в груди,
Куда взгляд ни кинь, везде холод, голод и стынь, пожухлая полынья тешит очи,
Зависть душу точит, как короед колоду в любое время года, потешит солнце взгляд,
И спрячется опять за косматые и вихрастые тучи, жизнь ничему грешников не учит!
То ли ещё будет, когда ты мёртвый иль живой встанешь во весь рост в яме долговой,
Там за тобой числится множество долгов, да и пролитая безвинно кровь поросли молодой
Нарушает душевный покой, бешеный старик замолк на краткий миг,
Он, прижавшись к берегу спиной сидит на огромном валуне,
Что тихо говорит самому себе, ему больно вдвойне,
Чем разношерстной толпе! Он по младости лет прилежно учился,
Внезапно по залёту женился, бился с демонами страсти,
Отбивался от назойливого счастья, но отбиться не смог,
Едва не угодил в острог, занемог от мирских тревог,
Его мозг размяк, как воск от церковной свечи,
Обнаглевшие мысли над плешью повисли
И спокойно спать не дают, они покаяния ждут!
Жизнь коротка, кто бы избавил старика от чужого поводка?
Он – поклонник мирского греха, слова, как вода уходят в толщу песка,
Остаётся белая пена, и ни одного лишнего штриха после себя не оставляет система,
Где жизнь и время не могут поделить ни седло, ни коня, ни стремя! Когда взгляд мелковат
Для грядущих приобретений и утрат, ты ничему уже не рад, приближается кромешный Ад,
Нет пути назад, ты со всех сторон окружён  словами, сказанными невпопад,
На тебе изорванный белый халат, на дворе листопад, хочется сбежать от себя,
Везде борьба до смертельного исхода, тебя влечёт свобода, ты стоишь у речного брода,
Дабы отыскать заповедные пути и сбежать от рока и судьбы! Неисповедимы Господние пути!
Глубочайшее сомнение в  цели своего рождения не поддаются подчинению,
От радости до огорчения рукой подать, стоит сделать шаг навстречу кому-то одному,
Как попадёшь в очередную кутерьму земного бытия!  Там может закончиться твоя стезя,
Глубоко в душе встретились на узкой и скользкой тропе два великана – рыжий бес ,
Он рождает в душе стресс и понукает её на грех, и белокрылый добродушный ангел,
В одной руке полыхающий факел, другой он что-то пишет на листке пожелтевшей  бумаги,
Мыслей ватаги не оставляют камня на камне, будто бы они столкнулись в ненецкой яранге
С врагами наедине, и вот-вот должны одержать свободу в кровопролитной войне,
Но только в летаргическом сне! Смущая неокрепшие умы, свет ущербной Луны
Жаждет тишины, но страх грядущей смерти сильнее мирской круговерти,
Каждый из нас святость в своей груди горделиво растил, к ней любовь сохранил,
Хотя сам лишился сизокрылых крыл, он бы самонадеянно грешил и руки к небу возводил,
Когда полная Луна пожелает войти в свои права на наследство, далеко осталось детство,
Современное эстетство  пыталось совершить бегство из земли обетованной,
И вот он миг желанный – факел свободы блистает вдалеке, ты бежишь по незнакомой стезе,
Зажав нательный крест в кулаке, бежать осталось недалеко, преходяще всё и даже то,
Что в бореньях было обретено! Давно замечено, если час жизнь пробил,
Значит, рок тебе отомстил за неосуществлённую мечту и неприметную жизнь!
Именно в эти края тебе уготовила судьба вернуться через год иль два,
Там ты уже постоишь у края степного ручья, ручей тот исчез,
Он драку с полноводной рекой полез, не обошлось без потерь,
И вот теперь это лютый зверь лишён былых надежд: бороться за совесть и честь!
Грехов не счесть, в его честь звучит «Полонез» Огинского, процесс прощания с родиной
Уже запущен, флаг на флагштоке приспущен, лишь бледное старческое чело
Пристально всматривается в преступление и зло, а где же добро?
Жизнь пошла неудачно, ты вновь живёшь невзрачно, бытие обречено
Взирать на жизнь через зарешеченное окно, а дальше что?
Однозначно, нового ничего, старое барахло надо выбрасывать в окно;
Пока во мне клокочут силы, ветра порывы мне страшны, по воле старого мудилы
На просторы моей страны недоумки пришли, они ищут причины,
Чтобы избавить страну от гордыни! Седая голова ищет нужные слова,
Но ночь темна, мысль грустна, нет ни кола, ни двора, только пустошь одна
Видна из открытого настежь окна! Вода камень точит, сизый голубь прочит,
Что в глубокую прорубь уйдёт народ тот, который не по христовым заповедям живёт!
Россию умом не понять, руками не объять, можно плакать, кричать или стенать,
Что каждый божий раб, если он – не дурак, сам видит всеобщий бардак,
И потому уже не верит никому! Куда взгляд ни кинь на золотой алтын,
Везде клин выбивается клином, в порыве едином все святыни мира встали в ряд,
Глаза багрянцем горят, а уста на всю округу голосят, что жизнь трещит по швам,
Лопается то здесь, то там, кто из нас не без греха? Только завидущие глаза,
Да те долго привыкают к темноте, как человек к вечной мерзлоте!
В тесноте, да не в обиде, трудно грядущее предвидеть, можно кого-то обидеть,
А потом поклясться на кресте, что много колкостей было сказано угаснувшей мечте,
В тот миг появились глубокие морщины на лице, может быть, появится желание что-то изменить,
Карта бита – нечем крыть, ни ночью, ни днём, то есть всё время напролёт этот мир мы познаём,
Но продолжаем жить по красным уличным фонарём! Образ затхлого старика изгрызен до конца,
На всё воля Творца, слава богу, его душа свободна от рабской узды,
В часе ходьбы от неё прячется едва заметное в лесных зарослях жильё,
Туда не заходит никто, кроме мужчины одного,  он – немощен и сед,
Ему не мил весь белый свет, он не слушает словесный бред вертухаев тех,
У кого на устах только тлен и прах, у него фигура из гипса, в левом ухе торчит золотая серьга,
А на нижних зубах блестит золотая фикса, презренная улыбка пронзает насквозь любую ложь,
Что посеешь, то пожнёшь! Его завистники подобны крысам,
Они ему много чего пишут в подмётных письмах, он читает со слезами на очах,
Он предвидит отечества крах, и потому давно оставил мирскую суету,
Привык жить в дремучем лесу, три года ел ни хлеб, ни воблу, ни колбасу!
Вот и станешь  просить у Бога ты избавить душу от пустоты,
Смерть не будет лёгкой, даже умирая, ты не достигнешь Рая,
Истина наивная и простая руки над людьми широко простирает,
Она всем грешникам напоминает, что от  Ада не застрахован никто!
Неконтролируемый хаос ворвался в долину цветущих роз,
Он размягчил мозг, он стал мягким, как воск, ну что ж,
Если и ты на шалопая похож, тогда доживи до Судного дня,
И ты на своей шкуре узнаешь жёстких богов полыхающего огня!
Они везде отыщут тебя, нет дыма без огня, тебе дадут три дня
Для написания своего завещания на имущество то, что в тяжких трудах приобретено,
Но было украдено у простого люда, властвующий Иуда ратует за вселенское чудо,
Откуда ему взяться, грехи смогли так укорениться,  что не ровен час и ему свой путь завершить,
И навеки забыть о неосуществлённой мечте, он с ней стоял на одной ноге
На безлюдной приграничной полосе, пытаясь доказать толпе, что люди все
Лишены той девственной красоты, а свои черты он к небесам вознёс,
Хотя. Пока не занял высокий пост, был гол и бос, на старости лет остался без пряди волос,
Рядом только упыри и ****и! Лишённые высокого чувства и ума, они боятся,
Что смерть к ним явится сама среди белого дня, без приглашения для сохранения рас и народов,
У природы было немало поводов, чтоб язык Акелы оцепенел и в полости рта оставался без дел!
Тот, кто смел и удачлив, горя не знал, но и он был однажды убит наповал,
Его прах пушистый снег осыпал, и едва-едва конца надгробного креста задевал!
Час исповеди давно уже настал, быстро он был в раздумья погружён,
На краю его борозды остались жалкие кровавые следы после борьбы плоти и души,
Где-то в деревенской глуши на берегу мелководной реки тихо шумят пожухлые камыши,
Там нет ни одной живой души, Акела один среди бескрайних русских равнин,
Бывший нижегородский мещанин склонился к гриве умирающего коня,
Солнце шло к закату прекрасного дня! Возле трухлявого пня шла обычная болтовня
Группы мужчин, один балагур передал другому бикфордов шнур, дабы от судьбы Акелы
Не остались даже мелкие следы! Порка ещё руки и ноги целы, но омертвевшее тело
Стремглав покинула душа, она сбежала от греха, а на хрена
Ей такая тяжесть в конце жизненного пути нужна?
Раздался выстрел из блиндажа ей вослед,
Душу спас неугасимый Господний свет!
На краткий миг отступила зловещая смерть,
Чтобы ещё раз в глаза своему невольнику посмотреть, поговорить о былом,
Перемолоть шершавым языком за обеденным столом всё, что заработано горбом,
Архистратиг всей вольницы земли  стал чистить собственный рот, чтоб не дай бог
Никто вместо него не подвёл последний итог, менялся слог мгновенно, говор степенный
Был слышен одновременно в разных ипостасях огромной страны, неужто мы что-то небу должны?
Те, кто по узкой стезе неспешно шли, не избежали мирской суеты, до ручки дошли, присели в тени
Огромных дерев, дышали, широко открыв собственный зев, пока тоска и смута исчезли на минуту
С широкой вольности страны, мысли и думы обескуражены, в глубокие раздумья  погружены,
Они видят летаргические сны, глаза от слёз  светлы, слёзы ручьями по щекам текли,
Не поднять рабам голову выше земли! Рубить с плеча – ущербная черта
Со времён петровской эпохи, унести бы скорее ноги, пока боги  в раздумья погружены,
Победа во время кровавой войны для болтающей головы, находящейся в смысловом тупике,
Ощущение однообразности окружающего бытия, деморализует тебя и меня! Петляет тропа,
Уходящая чуть свет, чуть заря за грозовые облака, вдалеке видна кремлёвская кирпичная стена,
За ней культ тотального подчинения, ты ловишь приятные мгновения и жаждешь обновления
Грешной плоти и души, воспоминания из прошлого свежи, вот и ты вновь сидишь во ржи,
Защищая завоёванные намедни чужой армией рубежи! Капризы дилеров смерти
Хранятся в огромном и толстом конверте, бестия у руля не видит ни хрена, ни греха, ни зла,
Казна страны пуста, власть заняла все приятные на вид места! Критерии победы неясны,
Свет ущербной луны исходит от Сатаны, его логика проста, как жизнь без поста
У одержимого мечтой холостяка! «Одна страна – два пути», мимо не проехать, ни пройти,
Впереди не видно ни зги, вот-вот набекрень свихнутся мозги, солдатский ремень
Брошен на пень, поднять его лень, что ни день, то смерть прячется в серую тень,
А зачем? Смерть ушла на краткий миг в тень, жизнь, лишённая чувства и ума,
Когда–то вернётся сама в позаброшенные веси и города, нужда заставит всех,
Принять на душу нераскаянный грех и без помех взять в руки сучковатый посох,
И размахивая им попытаться заново восстать из руин, там дым и гарь,
В реке ещё ловится налим, там воздух недвижим, мы скорбим и не молчим,
Поспим, молитву сотворим  и к закату дня освободим себя от дыма, скорби и огня!
Без алтына в кармане не стоит думать о предстоящем любовном романе,
Хотя даже в глазах будущего мертвеца страсти будут кипеть до конца,
Нет дыма без огня! Крик горного орла похож на блеяние местного козла,
Он, не высовываясь из-за угла, орёт, что его дело сторона, и суть ему не важна,
Какая страна, такая и тропа, по которой бегут упыри и воры через ледяные горы
Спасаясь от огня и ада, тот, кто виновен, не сильно расстроен, он раскрепощён,
То есть свободен духовно, да, он жил греховно, так в тех краях грешат все поголовно,
Все вопросы пытаются решать полюбовно! Я тоже грешу и так же каюсь, падаю, если спотыкаюсь,
Так бы и дальше жил, но внезапно волком взвыл, и досужая мысль вспорхнула к небесам,
Чтобы там рассказать богам, как вражьи пули впивались в бока, а жизнь коротка и трудна!
Творец всего сущего знает, кто больше всех на земле мучается и страдает,
Народная боль пронзает Его постаревшее чело, потом наступает затишье,
И голос Всевышнего звучит, как раскатистый гром, дрожит бревенчатый дом,
Холодно и тоскливо жить в нём!  Следствием ложного ложных суждений и страстей,
Есть наше невежества, не от великого ума кружится голова, ей бы понравиться толпе,
Истина прячется вовне, обмануть народ не трудно, он обманываться рад,
И готов воевать во имя наград, старший брат не задаёт много лишних вопросов,
Этот народ – не философ, и потому его своеобразному уму
Не так уж трудно отказаться от привычного образа мышления,
Он легко усваивает новые представления о добре и зле,
На той земле, где босиком люди ходят по холодной росе,
В результате привычки могут собрать вещички и ждать переклички,
Дела настолько плохи, что молодые и старые лохи легко уходят из обжитой берлоги
В безвестные края, взвалив на себя немало обещаний власти, в поисках счастья
Тот люд готов везде слоняться, выслушивать проклятья и возродить из искры пламя!
Жизнь коротка, судьба тяжела у каждой бабы и мужика, но они её продают с молотка,
Пок5а же походка легка, можно рвать глотку и плясать чечётку, выпросив у Христа
Жизнь лет до ста, без повода открывает собственные уста, вытаскиваем из сундука
Всё старьё, удовлетворяем эго своё, но болезненное нутро немощами разбито,
Уткнувшись лицом в тёплое дупло, думаем, что Бог далеко, и никто никогда не узнает,
Как наша мораль убывает! Мы же верим предрассудкам, свою тайну доверяем врагам,
Получив по зубам, бежим в православный храм, чтобы услышать брань небес,
Через день проходить стресс, и простой человек на месяц замедляет свой бег,
Он раскаянием томим, пока Дамоклов меч завис над ним! Трудно жить мигом одним,
Нимб над головой может исчезнуть само собой, жадная толпа, бегущая скользкой стезёй,
Что-то кричит наперебой, заглушая отдалённый вой волков, в миг битвы роковой
Досужих мыслей рой вырвался на свободу из поседевшей головы, он требует тишины!
Увы, страсти кипят до конца смиренного жития, до обрыва осталось шаг или два,
А там бездна одна, там проблески Судного дня, эта мысль разъединяет меня,
Одна половина за Ад, другая ратует за Рай, уж точно в аду я пропаду,
А в раю буду жить, и бодрствовать, не царствовать, но и не бедствовать!
Незнание естественных причин конца своего жития, заставляет навсегда
Читать свои мысли с конца, там была одна суета, читаю мысль с чистого листа,
Сидя у полыхающего костра, слегка прищурив глаза, а уста сковало немота!
Что нас ждёт в жизни загробной? Ум сумасбродный мечется то туда, то сюда,
В одном месте - ни куста, ни деревца, ни воды, много пустоты, дыма, чада и гари,
А в другой точке – женщина в скромненьком синем платочке и белоснежной сорочке
Пытается выбраться из пузырной оболочки на яркий и приятный свет хотя бы на склоне лет,
Там и здесь тоска и ересь сами создают таинственный призрак последней пристани,
Тризна застыла на миг, а сизокрылый серафим не выносит последний вердикт,
Плоть не может ожить, но душа – инвалид, она больна неизлечимо, ей надлежит
Вспомнить незримо свою прежнюю жизнь, все думы воедино слились,
А над ними смог завис! Иной мир нельзя наскоком постичь, ты падаешь вниз,
И не можешь своё падение предотвратить, время так быстро бежит,
Что взгляд не может уследить за меняющейся ситуацией,
Резкие интонации не приемлет душа, она весь мир объемлет,
И ангелам внемлет, внезапно гаснет Фаворский свет в сферическом окне.
Яркий мираж стремглав возник на глухой стене, ты наедине с волшебным созданием,
Страждущее создание не в состоянии выразить словами собственное негодование!
Нам земная жизнь оставила благополучие духовенства, миг блаженства резко исчез,
Творческий дух в страждущей душе воскрес, этот храбрец не в свои сани влез,
И потому стал нетерпим, он пронзает взглядом своим многих женщин и мужчин,
Разум гоним, как смог иль дым, он ничего один не может поделать с постулатами теми,
Которым сам проповедовал в былое время! Святость господствует над умами,
Грешник скрежещет зубами, машет руками, и пытает жонглировать словами,
Начинает говорить стихами, истина уже не за горами, бес с рогами шевелит огромными ушами,
Семенит короткими ногами, сейчас будет определена участь твоя иль моя,
Чаша для питья целебного чая стоит у небесного  алтаря, к ней прикасаться губами нельзя!
От суеверия, как и от запоя можно лечить мизерными дозами алкоголя любого героя
Нашей повести, заложников совести нельзя простить и всех их грехи скопом забыть!
Пока же небо послало удачные дни, давай, на гашетку нажимай и стреляй в точку,
Резину не тяни, отношения между людьми трудно сохранить на жизненном пути,
Включены ходовые огни, пройдено чуть больше половины пути, но впереди не видно ни зги!
После пурги и метели чётче обозначаются грядущие цели, в здоровом теле – здоровый дух,
Чаще всего одно из двух, мирская слава нас превращает в собственных слуг,
Появляется неизлечимый недуг, и даже в тяжкие дни Бог нам посылает радости и печали,
Распри, встречи и скандалы должны чередоваться в идеале, бог даёт нам талант и вдохновение,
Нам принимать решение: что и, как и когда считай задарма посетить господние закрома
Высочайшего ума, Божественный разум бесконечно высок, наши же думы уходят в мелкий песок,
Наверх всплывает только страшный порок, ему тысяча лет, после того, как бог осознал,
Насколько грешен человек, после нас не остаётся ни имён, ни примет, только словесный бред
Улетает в направлении безвестных нам экзо планет!  Мы попали в этот мир не по воле своей,
Мы вошли в него через обычную дверь, цель нашего рождения была ясна со дня рождения,
Нам бы отбросить сомнения и по воле рока и проведения жить в предвкушении счастья,
Душу нельзя изменить в одночасье, чтобы праведно жить, надо жизнь любить
И её боготворить! Толика везения помогает обойти камни преткновения на торной стезе,
Чтобы святость таилась вовне, и я не сводил концы с концами, встречаясь с подлецами,
Ищу нательный крест в чужой руке, творю молитву устами, осеняю чело Господним  крестом,
Невиданная сила есть в нём! Жизнь коротка, но нам никак нельзя ходить без поводка,
Тебя водит вся страна, как щенка или ишака, на тебе нет лица, ты же пляшешь гопака,
А потом душу разъедает тоска! Она с ума сводила и забирала последние силы,
Но не победила ни святость, ни благородство, любви первородство  по воле Творца
Отдалили тебя от родительского крыльца, ты прошёл курс молодого бойца
С моложавой вдовой, окунувшись в мир страстей с головой, потерял и душу, и покой!
Душевная пустота на помине легка, матерные слова легко слетают с  шершавого языка,
Срамота и босота не вызывают повседневную рвоту у раба и холопа!
Религия ищет место для себя на просторах земного бытия,
Она умеет занимать ограниченный ум и одерживает над ним триумф,
Искоренено и уже давно из груди и души множество высоких чувств,
Там остались только тоска и грусть, выбор религии упирается в интриги
Правителей держав, кто из них прав или не прав? – Не нам решать,
Её догматы изобличать пытался ни один философский трактат!
Написан плагиат, он чреват разночтением гипотез, в любой религии есть диктат,
Им этого нельзя отрицать! Бессмысленные доктрины задевают интересы мужчины,
На лице появляются глубокие морщины, но его беспокоит лишь одна борозда,
Только та, что посредине у жены, слуги и рабыни! Там предел его мечты,
Даже в миг кручины и перед кончиной взгляд глумливые ищет яблоко раздора,
 И ему вторят хором все, кто был рождён в суете и по своей духовной простоте
Не парился  правилами строгими, пил пивко, закусывал членистоногими,
Жил в неухоженной берлоге, пока  судьба не оторвала его глаза от щели той,
Что всегда манила народ простой войти в неё, ощутив всё, что бросает разум в забытьё!
Жить грешно декретом не запретишь, пристально поглядишь на обыденную жизнь,
И закричишь из последних сил, что пошалишь миг иль два,
Потом в храме избавишь от толики стада, глядь, опять
С тебе долу сыплется труха! Таким тебя и меня небеса скроили,
Мы бы в святости жили, если бы не соблазны страсти и любви,
Бог твердит: «Пережди бесовские порывы, поверни  взгляд назад!»
Тебе бы сбежать в туманную даль, но местная шваль навевает печаль
На белоснежную женскую шаль! Призрачная даль мельтешит перед глазами,
Грешник меряет шагами мошкарой облепленный причал,
Он на нём позавчерашним днём жалкое подобие себе встречал, в нём себя не признал,
Он бы женщину прижал к груди, тихо просил бы её почитать вслух ему стихи великого Саади,
Но она стоит посреди заброшенной тропы одна - одинёшенька, снегом припорошена,
Неужто боженька допустит смерть женщины той, что блистала умом и красотой?
Истинная религия та, по какую сторону от креста стоят государь, то есть царь и палач,
Время летит вскачь, никто не застрахован от неудач, есть шанс отвергнуть фальшь,
Горе тем, кто живёт в довольстве и веселье, всему виной безделье,
Эти мысли приходят на похмелье, когда ты сидишь в уединенье
И пьёшь отвратительное зелье, в голове – полной затмение,
Сомнение берёт верх над властвующей идеей, богу виднее.
Кому можно смазать чело благоухающим елеем!
После пиршества ночного  рукой подать до взрыва чувств очередного,
Что же вы ходите от человека больного, от смешного до грустного шаг один,
Клин выбивается клином, с гнилой сердцевиной без кофеина долго не проживёшь,
Что посеешь, то пожнёшь! Нельзя жить счастливо среди повседневного негатива!
Жизнь коротка, как рукоятка обоюдоострого клинка, он одним концом смотрит на облака,
А вторым следит за норовом крутым, в вихре пылевом скрылся отчий дом,
В душе разлом по области грудины, мысли когда-то были едины,
Сейчас они обеднены, в пределах страны рифмы мои скованны,
И обеднены на фразы и слова, пока Киевская Русь жива,
Снова будет перевёрнута новая глава мирского жития,
А людскую молву ближе к Судному дню поглотит мерзлота!
Пока же душа горяча, как лампочка Ильича, грешник рубит с плеча.
Первый  солнечный луч  уже пронзил заспанные глаза,
Да и судьба вынесла ему свой вердикт, пусть старик поспит,
Он всеми забыт, хотя для общения с людьми открыт! Ахи, охи – эпилог романа,
Героини будущих сюжетов вспомнят знаменитое либретто, и залижут пулевые раны,
Ты в их доме - гость желанный, в нём звенят стаканы,
Приличные дамы опустошают клиентам карманы!
А во вражеском стане титаны мысли от озноба раскисли,
Голодные собаки бегут из Херсона без кровавой драки,
Их тыщи полегли в привольной широкой степи!
Хочешь – найти, ищи убиенных в пожухлой траве,
На войне, как на войне, пуля в виске, твоя тропа в тупике!
Дыра в башке, враг в целлофановом мешке, родня вдалеке,
Сослуживцы пьют в кабаке, кто-то позвонил жене,
Или отправил короткое эссе, будущее женщины во мгле,
Её измучил жизни непрерывный бег, голову посеребрил глубокий снег,
Разгорячённая грудь пыхтит, как членов для членов ЦК, пропасть глубока
Между людом простым и чувством шестым, мы за ценой не постоим,
Свою свободу отстоим и отомстим всем, кто создавал нам много проблем,
А зачем? Пожилой на вид мужик голову перед могильным холмом склонял,
Вдруг затрясся и вскочил с земли, громко вскрикнул: нет больше моли
Сидеть на мели, хризантемы в душе давно уже отцвели, он ничему уже не рад,
В его мысль проник зловещий яд всеобщего безбожия, сегодня иль завтра
Наверх всплывёт вся правда из погорелого театра, умер Отелло, умерла Дездемона,
Мирская жизнь течёт монотонно по горному склону! Звон плывёт, плывёт над  Мокшею.
На один глаз ослепшею и  на два уха оглохшею, в бездну катится матушка Россия,
Из неё бегут мессии, её земли захлестнула стихия всеобщего бессилия,
Волна насилия, как девятый вал после очередного похмелья
Не гарантирует богом забытой стране спасения, когда она очнётся,
Ей счастье уже не улыбнётся, свет блеснёт в заплаканных очах,
А извечный страх промчится  по шатким ступеням,
Но порождения местного Сатаны в то тяжкое время,
Не вызовут волнения стихийных масс, сегодня и сейчас
Их всех за грех праведный мир уже смывает в унитаз!
Главный Сатана прячется в глубоких блиндажах,
За ним возят унитаз, там воздух мочой пропах,
Срочно нужен противогаз, дабы разморозить в общем сортире очко,
Когда же оно будет разморожено, тогда зло будет рассеяно,
Там, где она всходы дало и уже давно, увы, с детства знакомые места,
Туда входная дверь не заперта, хотя над ней большой замок висит,
Он весь ржавчиной покрыт! Твари дрожащие бьют поклоны нижайшие
И с улыбкой вечной и живой кланяются всем, кто стоит перед тобой!
Только умнейший взор с лёгким трепетом простор луч надежды
В сторону небес, совесть и честь, прежде чем уйти насовсем
Бог весть куда увидели, что дверь, ведущая в знакомые места,
Вновь заперта! Призрак ночи сумрачен и тих, он не волнуется о людях других,
У него нет времени, чтобы избавиться от тягостей бытовых! Ваньки в валенках,
Не подшитых, стареньких, и в тюремных ватниках меняют своё реноме прямо на очах!
Близок крах, кровь на губах, всё - тлен, всё - прах, розовая жизнь есть только во снах,
Бог посылает нам тяжкие дни, пусть мысли мои доходят до простого люда,
Только кремлёвский Иуда жив покуда, он большой любитель  юга,
Лучи вечернего заката уже коснулись горизонта,  проходимец старый лишился комфорта,
Ему снятся кошмары, от него не отходят санитары, он пока ещё без пары!
Как в утлый мех воду лить, так безумного учить, «Старое вспомнить,
А новое забыть»- наивно звучит, нет больше мученья, как, впав в грехопадение,
О поре счастливой вспоминать, какое бы ты средство себе на помощь не привлёк,
Если пуст твой кошелёк, ты – одинок, как старый таёжный волк!
Живи, как крот до скончания дней, и меньше думай о судьбе своей, следуй дорогой своей,
Сторонясь языкатых и поддатых людей! Трудно быть скромней, когда в душе твоей
Много не пройденных дорог и путей, пока ты мыслишь и думаешь о силе истин,
На твоей стороне Всевышний, всех истин сразу не перечислишь, о них услышишь,
И эту мысль отпустишь в свободный полёт, чтоб, не дай бог,
Тебя не бросило в холодный пот! Осёл останется ослом,
Если бог обделил его умом! Прожиты многие годы бытия,
Всё круче к небу уходит скользкая и узкая стезя,
Посредине высокая колея, и уже не слышно звона степного ручья,
Вокруг меня – только небо; тучи и ветер, ты незаметен, пока ты богу ещё не ответил
На сокровенный вопрос: почему человеческий мозг до понимания истины не дорос?
Годы жития улетают бог весть куда, дни уходят навсегда, мы тоже уйдёт в никуда,
Там нет ни имён, ни примет, только Бог и Фаворский свет освещают твой грядущий путь,
Есть время на прошлую жизнь со стороны взглянуть, бога трудно обмануть,
Жить позади, да и впереди не видно ни зги! От греховной жизни остался в душе
Неприятный осадок на дне, неведомо мне: почему хочу выть, когда смотрю на Луну?
Жизнь превратила меня в раба и слугу, почему? Сказать не могу, мне бы соврать
И что-то дельное сказать, но потом нельзя будет нательный крест поцеловать!
Я просто жил, легко грешил. Сколько грехов совершил? Не смогу ответить точно я,
Красочные вензеля искромсали дороги земного бытия, я весь прозяб и духовно ослаб,
Мимо меня прошла стезя другая, судьба – затейница такая грехам моим потакает, почему?
Я в толк все её намерения никак не возьму! Тяга к греху у толпы на слуху,
Он может обрушить долу каждую строку, нужна свобода языку,
Пока живу, мыслю и творю, громко кричу и не молчу,
Когда грядёт тот звёздный час, и бог к себе призовёт всех нас,
Тогда умолкнут навеки уста, исчезнут навсегда и тлен, и суета!
«Едва часы бытия протечь успели, признаки хаоса в бездну улетели,
Весь, как вещий сон, прошёл твой век, на земле остался твой грех,
И он не исчезнет вовек!» Что за бред, что за галиматья,
Не стану всеобщие постулаты отрицать я, не бывая житья без толики грехи,
Вокруг воет ветер и воет пурга, в чужих руках увесистая палица для битья,
А в законе прописана твоя статья, есть повод для вранья, но врать нельзя!
Коль червь зависти врагов моих сгложет, и прежние страхи супостатов умножит,
Тогда даже я не стану им набиваться в зятья, будут в людских воспоминаниях жить вопреки,
Коль мои стихи будут повторять человечьи языки на берегах привольной и широкой реки!
Себя обманывать не стану, лишь перебинтую старые раны, привыкшие ко лжи и обману,
Быть может, кто-то спьяну мою душу растревожит моими стихами, и я заживо из пепла восстану!
ПОДОБНО ВСЕМ ИНТРИГАНАМ ЧУЖОЙ ТАЛАНТ ЧАСТО ПОПАДАЕТ В КАПКАН ДЛЯ ЗВЕРЬЯ,
ВЕДЬ ПРАВДА БЬЁТ ПО УШАМ, И ЛИШАЕТ СНА, ИСТИНА УЛЕТАЕТ К ОБЛАКАМ,
ГДЕ В ОКРУЖЕНИИ ТАБОРА ЦЫГАН ИСПОЛНЯЕТ СВОЙ ПОСЛЕДНИЙ ЛЮБОВНЫЙ РОМАН!
Я же свои шедевры создавал, чтобы простой народ их я бы изредка читал,
Бывает, что душа иногда недоумевает, почему что-то тащит грешника в темноту?
Он глаза таращит, перед ним огромный ящик, что ни есть самый настоящий,
Но не плодоносящий, он велик, как паровоз проходящий по лесной чаще!
Себе же места не находит степенный старик, в один миг меняется его лик,
Он бывший фронтовик и привык ходить напрямик, он зрит, что у меня внутри,
Как не суди, как не ряди, солнечный блик в один миг готов осветить его тропу,
Пусть он исповедуется, как на духу в холод, зной и жару! Себе я места неделями не нахожу,
Склоняюсь к гульбе и кутежу, по лезвию ножа хожу, я жить хочу, и умирать  порка ещё не спешу!
Пора пришла и многогрешная душа вновь в разнос пошла, у неё не осталось ни кола, двора,
Ни куста, ни деревца, только пожухлая полынь-трава! О, Боже, кто же в этот миг мне корчит рожу
В зеркале кривом перед самым сном? Старик, улыбнись, прожитых дней не стыдись,
Твою досужую мысль к себе манит небесная высь! А ты, судьба, заткнись!
Преданья старины глубокой  стали недоступны стареющему оку, зато все пороки
Остались на виду, зачем и для кого живу? Для кого пишу? Для себя!
Как и все поэты брожу по белому свету, ищу новые сюжеты!
Был бы я чист и свеж, как свежевыпавший  белый и пушистый снег,
Увидел бы и я знакомые из сказок кисейные берега земли обетованной
Из собственной ванной! Сколько в жизни сломлено преград, намётан глаз
На статных и породистых баб: какая походка, какая стать?! Хочу с каждой переспать,
До утра женщину ублажать, а на рас свете срочно сбежать, дома ждут жена и дети!
Часть грехов останется вовне, другая часть растворится в приятном на вкус вине!
Был искус, я же не трус и потому ежедневно грешу, даже, когда всю ночь пишу,
Соблазн для искушения ищу! « Як умру, то поховайте мене на могилі серед степу широкого,
Щоб лани широкополі радували моє затьмарене око, щоб воно бачити  і чути могло,
Як реве Дніпро могучій!» Хотя я и не пророк, но истина проскакивает между строф,
Как приятный авторский монолог ищет пристанище своё там, где  всё, что людьми
Было взращено, буйным цветом расцвело! Мне нечего себе доказывать,
Я себе уже всё доказал, не мне решать, корда Фортуна от себя отпускать?
Могу проиграть в уме  детали все, о которых не вспоминаю в суете сует,
Сил для осмысления прежних идей просто-напросто нет!  Божественный перст
Повсюду ищет совесть и честь, в лету канули они, в туманной дымке исчезли огни
С путеводной тропы, я вновь в тени многоголосой толпы, а перед глазами плывут
Разноцветные круги: «Не согреши! Не лги, и не кощунствуй зря, твои года – твоё богатство!
Скромно живи, землю паши, сей и жни, и скромно иди по стезе мирской уже проторённой стезёй!
Господи, это же заповеди Твои!» Не отрекаются любя ни от семьи, ни  от себя, пока судьба твоя
Не открыла все козыря, живи и наслаждайся, греши и кайся,
И не пытайся узнать у бога даже между строк свой последний итог?
В горле комок, обидно до слёз, в зобу дыхание спёрло, воспалённое горло хрипит,
А язык к мягкому нёбу прилип, он что-то тихо бубнит: «Никто не забыт, ничто не забыто!»
Сделав воздуха глоток,  грешник ушёл в собственный закуток, за ним последовал помпезный рок,
, чтобы в дни тревог Всемилостивый Бог грешнику помог скрасить остаток земного бытия,
Всё круче и уже становится стезя, ропщет душа,
Вблизи и вдали она видит меленький ломоть земли!
«Не уходи! Останься здесь навеки, пусть возрадуются леса, поля и реки
Жизни простого человека, раб простой пил свою жизнь из чаши золотой,
Но остался недоволен ни роком, ни судьбой, его взгляд кого-то ищет на булыжной мостовой,
Там стоит пожилой городовой, он на линии передовой всегда, он видит зависть для ума,
И боль для глаза, от зависти вот-вот ослепнет  человеческий разум, но сразу, а опосля,
Не мучь безмерно душу свою каждый час исканием несметных богатств из слов и фраз,
В победе зла – падение твоё, в добре – спасение твоё! Ну, вот и всё, что было, то прошло,
Назад нельзя вернуть ничего!

г. Ржищев
17 ноября 2022г.
18:00