Обрати на меня внимание

Ирина встрепенулась, услышав такой знакомый и такой долгожданный скрежет ключа в замочной скважине. Каждый день смысл ее жизни начинался с этого звука. А вместе с ним начинался и новый круг душевных терзаний и пустых надежд.
Каждый вечер Ирина с замиранием сердца слушала, как муж возвращается с работы. Что если сегодня все будет по-другому? Что если Виктор наконец обратит на нее внимание, они поговорят, помирятся и все будет как раньше?
Только чуда не происходило. Он заходил, раздевался и направлялся в гостиную, не говоря ни слова. Это молчаливое, нависшее над ними мрачной тучей противостояние продолжалось который день. Если бы двух незнакомцев вдруг свели вместе и поселили под одной крышей, они бы и то теплее относились друг к другу.
Сколько времени супруги так живут? Сколько времени мучают друг друга? Ирина уже потеряла счет этим тусклым молчаливым дням, которые слились в единую бесцветную массу.
Она не могла точно сказать, когда в их с Виктором отношениях прошла трещина. Когда-то они были близки во всех смыслах: рассказывали друг другу о том, как прошел их день, делились переживаниями, строили планы на будущее. Куда делась та легкость и тепло, когда они по вечерам сидели перед телевизором, укутавшись в плед, или гуляли по улицам, взявшись за руки?
Виктор постепенно становился молчаливым и отдаленным, словно принял решение медленно, но верно вытеснить Ирину из своей жизни. Поначалу она не придавала этому значения, пыталась вести себя непринужденно и развлекать мужа разговорами. Потом она изо всех сил старалась хорошо выглядеть, красиво одеваться и вкусно готовить. Но вскоре оказалось, что, что бы она ни делала, Виктор почти не слушает и не замечает ее. Она перестала быть ему интересна. Она стала для него пустым местом.
Ирина поняла. У него есть другая.
Начались упреки и обиды, скандалы и сцены. Виктор не стал ничего объяснять и оправдываться, а вместо этого окончательно и бесповоротно отдалился. Теперь супруги жили в одном доме, но каждый существовал по отдельности: порознь ужинали, спали на одной кровати, но обособленно друг от друга: каждый на своем краю, повернувшись спиной к другому, – развлекались в разных компаниях.
Впрочем, Ирина уже не могла припомнить, когда она в последний раз развлекалась или даже просто выходила из дома. Увязнув в своих переживаниях, она позабыла всех своих подруг и забросила все свои увлечения. Ее жизнь стала похожа на серое тягучее болото, которое засасывало ее все глубже и глубже.
Ирина сидела в спальне и слушала, как Виктор гремит посудой на кухне: вот он достал из холодильника суп и поставил его на плиту, а теперь бренчит тарелками. Она подождала еще. Раздался звук бегущей воды. Видимо, муж поел и моет за собой посуду. Наконец, вода стихла, и он вернулся в гостиную.
Кто бы мог подумать, что смысл жизни Ирины сведется к наблюдению за такой ерундой... Женщина почувствовала привычное жжение в ладонях и желчь, клокочущую внутри.
В последнее время Ирине стало невыносимо тяжело справляться с раздражением, которое накатывало на нее в присутствии мужа. Его грузная фигура, уставшее лицо с кругами под глазами, редкие седеющие волосы и, главное, его неприступное молчание выводили ее из себя.
Ирина давно перестала устраивать сцены и выяснять отношения. Это было бесполезно – муж не реагировал, даже когда она оскорбляла его и говорила чудовищные вещи. Теперь она придумала для себя занятие повеселее: она била посуду. Это давало ей временное облегчение и заглушало серую тоску, грызущую душу.
Ирина бросилась на кухню и схватила ту самую тарелку, которую Виктор только что помыл. Лязг фарфора разбил удручающую тишину, и осколки вместе с каплями воды разлетелись по всей кухне. Ирина ощутила сиюминутное удовлетворение, словно это ее тоска, а вовсе не тарелка, раскололась на маленькие кусочки.
Из коридора донеслось шарканье тапок, Виктор вошел с веником в руках и принялся собирать осколки. Он делал это абсолютно молча, а на его лице не отражалось ничего. Оно, как и этот битый фарфор, было бледным и однотонным.
Неужели его не злит то, что Ирина каждый вечер бьет посуду? Скоро в доме не останется ни тарелок, ни кружек, ни бокалов. Неужели ему все равно?
Виктор закончил с уборкой и вернулся в гостиную, даже не глянув в сторону Ирины. А потом она услышала его голос – впервые за долгое время. Только обращался он не к ней. Похоже, что он звонил кому-то по телефону.
- ...больше не могу, - донесся до Ирины обрывок фразы. Она на цыпочках подошла к двери в гостиную и навострила уши. Муж говорил тихо, почти шепотом. Может, боится, что Ирина услышит. А может, звонит своей любовнице.
- Она не уходит. Как заставить ее уйти?
Ирину обдало жаром от возмущения. Муж хочет выгнать ее из дома, чтобы привести сюда другую? Ну уж нет, не будет такого, пусть даже не надеется!
- Мне необходимо избавиться от нее, я чувствую, что скоро не выдержу.
Избавиться?! Что он, интересно, задумал?
На том конце трубки задали какой-то вопрос, и Виктор ответил бесцветным голосом:
- Я уверен.
Ирина никак не могла разобрать, что за голос у его собеседника – мужской или женский.
- Я не знаю, какие способы есть. Надо узнать.
Ирина замерла, прикрыв рот рукой, словно боялась, что она слишком громко дышит и Виктор узнает, что она стоит здесь, за дверью, и подслушивает его телефонный разговор. Какое-то время муж молчал, пока говорил его собеседник, а потом сказал:
- Думаешь? Надо попробовать.
Всю ночь Ирина не могла сомкнуть глаз. Что Виктор собирается «попробовать»? Неужели он решил ее отравить или подстроить несчастный случай? Неужели она настолько мешает ему, что он готов взять на душу такой грех? А ведь когда-то они любили друг друга...
Она снова начала вспоминать, как им раньше было хорошо вместе, и мучиться вопросом: куда все это подевалось? Почему он просто не возьмет и не поговорит с ней?
Только сдаваться Ирина не собиралась. Первоначальный страх улетучился, и у нее в груди в очередной раз начало назревать удушливое, бурлящее раздражение.
...Следующим вечером Ирина твердо решила пойти в наступление. Когда-то давно она читала, что неожиданным «наездом» можно сбить с толку даже убийцу или насильника, задумавшего нехорошее.
Она не только нарушит планы Виктора, но и заставит обратить на себя внимание. Она вынудит его поговорить об их отношениях и расставить все точки над i.
Как только тучная фигура мужа показалась на пороге, Ирина кинулась выяснять отношения:
- Я все слышала, только у тебя ничего не выйдет! Убить меня задумал? А вот я возьму и позвоню в полицию и все про тебя расскажу! Я тебя не боюсь, слышишь?
Но он не слышал. Или делал вид, что не слышит. Виктор как ни в чем не бывало достал из холодильника пачку пельменей, сварил их и принялся за еду.
Его лицо оставалось безмятежным, на нем не дрогнул ни один мускул, как бы Ирина ни кричала и какие бы гадости ни говорила. Она смотрела на его лишенное красок и эмоций лицо, слушала его чавканье и то, как он с громким хлюпаньем тянет чай из кружки – как же она ненавидела эту привычку и его самого в этот момент!
Ирина чувствовала, что еще немного, и она взорвется от переполняющего ее раздражения. Гнев требовал выхода. Она начала крушить все вокруг: распахивать шкафчики настежь и выбрасывать из них посуду. Тарелки и кружки разбивались вдребезги, а кастрюли с грохотом падали на пол и раскатывались в разные стороны.
- Послушай меня, черт возьми! Посмотри на меня хоть раз! – Орала Ирина, собственными руками разрушая весь тот уют, который создавала годами.
Выражение на лице Виктора впервые поменялось. Отставив кружку с чаем в сторону, он с недоумением смотрел на осколки фарфора на полу. А потом вдруг вскочил со стула и бросился к окну. Он рыскал глазами по кухне, словно ища взглядом улизнувшего от мухобойки комара. В них читался страх.
Вдруг Виктор произнес ее имя – робко и как-то затравленно. Ирина не помнила, когда она слышала его из уст мужа в последний раз. Она тут же смягчилась и перестала крушить кухню, пока Виктор не сказал:
- Прошу тебя, хватит. Отпусти меня. Я больше не могу.
Он повесил голову, нервно вцепился пальцами в волосы и в бессилии опустился на корточки.
Жалкий вид Виктора доставил Ирине удовольствие, но его слова вызвали у нее очередную волну раздражения:
- Что значит отпустить? К любовнице отпустить? Нет уж, не дождешься, не будет этого! Ты так просто от меня не отделаешься!
Он с силой натирал виски пальцами, сидя на полу у окна. Наконец, он поднял голову и начал водить глазами по кухне, не останавливая свой взгляд на Ирине:
- Ирина, ты здесь?
Что за вопрос такой? Все это время прикидывался глухим, а теперь еще и ослеп?
- Если ты меня слышишь, то я тебя умоляю: оставь меня в покое. Я не хочу следом за тобой сойти с ума и покончить с собой. Я хочу жить, понимаешь?
Ирина даже раскрыла рот от удивления. Это что, новый психологический приемчик, чтобы сбить ее с толку?
- Что за бред ты несешь? – Она продолжала разговаривать на повышенных тонах.
Виктор перестал водить глазами по помещению и уставился куда-то в пустоту:
- Я знаю, я виноват перед тобой. Если бы ты была счастлива, то ничего бы этого не случилось... Но я не смог сделать тебя счастливой.
Он поднялся на ноги, взял лежащую на подоконнике пачку сигарет и, приоткрыв окно, закурил. Он сделал глубокую затяжку, выпустил изо рта облачко дыма и заговорил:
- Когда я нашел тебя тогда в ванной... все как-то по-другому стало восприниматься. Раньше мне казалось: подумаешь, отдалились после десяти лет брака – с кем не бывает. Я понимал, что ты переживаешь, но думал, что смиришься, поймешь, что все так живут. Жены стареют, мужья гуляют... Потом мне казалось: подумаешь, расстройство – вылечат. Или вообще считал, что никакого расстройства нет и ты просто хочешь привлечь мое внимание. А оказалось, все было намного серьезнее, чем я представлял. Только что уж теперь...
Виктор отвернулся к окну и с силой выдохнул из себя густую струю дыма.
Ирина стояла над горой разбитой посуды и не шевелилась. Осколки воспоминаний вдруг начали всплывать у нее в памяти один за другим: как она по полдня сидит и смотрит в одну точку, как отсутствующим взглядом упирается в их с Виктором свадебное фото на комоде, как набирает полную ванну горячей воды, а потом берет свежекупленную упаковку лезвий...
Ирина вдруг встрепенулась и оглядела свои руки. Ничего особенного: руки, как руки, кроме того, что на запястьях красовались свежие шрамы от порезов. Может, Виктор все-таки лжет, чтобы запутать ее? Ее же могли спасти...
Но тут муж вновь повернулся лицом к кухне и разбил ее надежды:
- Прости, что я не спас тебя, Ирина. Прости и отпусти.
Сомнения ледяными змейками заползли под кожу и закопошились в мозгу. Ирина принялась лихорадочно соображать. Когда она в последний раз ела? А выходила из дома? А видела себя в зеркале? У нее не было ответа на эти вопросы. Ее жизнь завязла в каком-то удрученном безвременье. Ирина не могла даже сказать, чем она занималась все дни напролет. Теперь ей стало казаться, что она просыпалась в тот самый момент, когда Виктор приходил домой, а все остальное время спала глубоким, беспроглядным сном.
Что если она не спала, а просто переставала существовать?
От этой мысли стало жутко. По-настоящему, по-серьезному жутко до холодного ступора в конечностях. Ирина перевела взгляд на Виктора, который все так же стоял у окна и курил, глядя через стекло на улицу.
Когда она в последний раз смотрела в окно? Какой сейчас день недели? А месяц и время года? Сейчас день или ночь?
Она подошла к окну вплотную и с опаской заглянула в него, как будто по ту сторону стекла сидело кошмарное чудовище. Чудовища, конечно, не было, но то, что увидела Ирина, напугало ее не меньше.
За окном был густой серый туман. Такой же монотонный и беспросветный, как ее жизнь. Было невозможно разобрать очертания зданий или догадаться, какое сейчас время суток. Как будто кто-то завесил окна серой тканью с той стороны.
С той стороны? А если это как раз она, Ирина, на той стороне?
Она в ужасе попятилась назад. Все ее переживания по поводу отношений с Виктором вдруг ушли на второй план и показались смешными и мелочными. Теперь ее занимал намного более важный вопрос: что дальше? Неужели она обречена вечно влачить свое жалкое существование в этих четырех стенах в качестве бестелесного полтергейста, надоедающего мужу мелкими гадостями вроде разбитой тарелки?
Ирине захотелось на свежий воздух, и она заметалась по квартире в поисках выхода. Может, это всего лишь сон? Может, Виктор разыгрывает ее? Входная дверь была заперта, и, как Ирина ни крутила вертушку замка, у нее не получалось ее открыть.
Нет, все это происходит наяву. Она действительно умерла. Хороша же была ее жизнь, если она даже не поняла, что покинула этот мир... Ирина горько усмехнулась сама над собой.
Найдет ли она когда-нибудь выход отсюда? Обретет ли покой?
Ее взгляд упал на шкаф-купе в прихожей. Точнее, на огромное зеркало в пол. Оно было завешено точно таким же серым туманом, как и окно на кухне. И как Ирина не замечала этого раньше? Ведь она каждый день сновала по коридору туда-сюда.
Вся квартира вдруг показалась ей серой, холодной и чужой, словно кто-то выплеснул на нее тонну ледяной воды и со стен и мебели вмиг стекли все краски.
С кухни снова донесся голос Виктора. Ирина и думать забыла про мужа, который все это время оставался на своем месте у окна. До нее долетел обрывок фразы:
- ...сделать, чтобы ты меня простила и ушла?
В этот раз слова мужа не разозлили Ирину. Теперь она прекрасно понимала, почему он хочет, чтобы она ушла. Мало кому понравится жить по соседству с привидением, да еще и таким скандальным... И к чему были все эти ссоры, сцены и глупая ревность, вдруг подумалось ей. Если бы у нее был еще один шанс, то она обязательно бы прожила свою жизнь по-другому. Но теперь поздно об этом думать. Теперь Ирине хотелось одного – покоя.
Она подняла взгляд на мужа и с удивлением обнаружила, что он больше не вызывает у нее раздражения, и ей больше не хочется привлекать его внимание, устраивать разборки и бить посуду. Она впервые за последнее время почувствовала умиротворение.
Ирина смотрела на опущенные плечи Виктора, его болезненный взгляд и то, как он нервно теребит сигарету в руке, и ей вдруг стало жалко его. Может, действительно отпустить его? Пускай он живет своей жизнью – все равно ничего уже не исправишь.
Ирина ощутила волну тепла, которая с приятным покалыванием разрасталась у нее в груди. Тепло переполняло ее, разливаясь по рукам и ногам. Бросив прощальный взгляд на Виктора, Ирина окончательно поддалась этой неведомой силе и закрыла глаза.
Ей в первый раз за долгое, долгое время не хотелось ни о чем думать, а на душе было легко и спокойно.
***
Виктор неспешно докурил сигарету. Интересно, подействовало? Она ушла? Хорошо, что он вчера позвонил Але – она была одной из немногих, кому Виктор рассказывал про призрака. Во-первых, стало не так одиноко, а во-вторых, она подсказала, как избавиться от духа его жены-самоубийцы. Надо было поговорить с ней и попросить прощения. Всего-то!
Все эти два месяца с тех пор, как его жена Ирина покончила с собой, Виктор не мог избавиться от ощущения, что он не один в квартире. Словно что-то давило, угнетало его каждый вечер, когда он приходил домой с работы. И это было не просто абстрактное чувство вины. Виктору казалось, что Ирина все еще здесь, что она с укором смотрит на него из темных углов и обвиняет его в том, что случилось. У нее были все основания считать его виновным в своей смерти.
А когда шкафы вдруг начали ни с того ни с сего открываться, а тарелки – сами по себе падать на пол, Виктор понял: его безумная жена достала его и с того света.
У Ирины давно начались проблемы с психикой, и чем дальше, тем тяжелее было переносить ее вечные придирки, выдуманные обвинения и истеричные выяснения отношений. А еще она постоянно требовала к себе внимания. Дошло до того, что Ирина начала угрожать Виктору, что покончит с собой, если он вздумает уйти от нее к любовнице. Это был очередной плод ее больного воображения: уходить Виктору было некуда. У него, конечно, были связи на стороне, как, например, вертлявая секретарша Аля, к которой он изредка заезжал после работы, но ничего серьезного и постоянного не было.
В тот вечер он вернулся домой позже обычного. Ирина почему-то не встретила его у порога своим привычным испытующим взглядом, от которого ему раз за разом хотелось развернуться и уйти. Каждый вечер она неизменно ждала его в прихожей, как будто дежурила под дверью. Но не в этот раз.
Виктор нашел Ирину лежащей в ванне без сознания. В горячей воде вперемешку с клоками пены извивались тоненькие змейки крови.
Это зрелище шокировало Виктора, и он еще долго стоял в дверях ванной комнаты и не двигался с места. Он не думал, что жена исполнит свою угрозу. Все это время он считал, что она живет в мире иллюзий и никогда не решится на реальные действия. Но она решилась.
Поэтому Виктор не стал ей мешать. Он подождал еще час, после чего набрал телефон скорой и сообщил о случившемся. В истории болезни Ирины были сведения о ее душевном расстройстве, поэтому вопросов к Виктору не возникло.
Воспоминания рассеялись вместе с табачным дымом, и, тяжело вздохнув, мужчина пошел убирать груду фарфора с пола.
Интересно, на этот раз жена оставит его в покое?