Осмысление

Вечером  пришли  гости,  в  том  числе  провожатый  и  его  родня. На  дворе  стол  ломился  от  изобилия.  Что  особо  удивило  - мальчишки,  которых  я  впервые  видел,  общались  со  мной  как  со  старым  знакомым,  предлагая  пойти  к  ним,  чтобы  показать то,  чем  они  гордились. Клетки  с  нутриями  и  зайцами;  загон  с  косулей;  ручной  дикий  кабан,  который  «сам  пришёл,  когда  был  поросёнком».
Вернулись  под  рассказ  бабушки,  который  все  внимательно  слушали. Не  ведаю  как  лёг  спать,  проснулся  при  ярком  солнце. Моя  родная  бабушка  работала  со  стариками  наравне,  так  как  будто  живёт  с  ними! Молоко  с  необыкновенно  вкусным  хлебом  и влияние  деда  Остапа.
- Идём,  я  тебе  покажу  то,  что  ты  в  своих  школах  не  увидишь.
Мы  проследовали  на  огород,  где  рос недозревший  арбузик. Дед  показал  как  он  растёт,  затем  сорвал  его  и  разрезал,  чтобы  я  мог  посмотреть  что  внутри  у  недозревшего  плода. Облачив  меня  и  себя  в  доспехи,  показал  устройство  улей, увлекательно  рассказав  о  жизни  пчёл.
Бедная  лошадка тянула  телегу  перегруженную  нами  и   подарками. Гостинцы  предназначались  не  только  нам  -  по  дороге  два  раза  заезжали в  хаты  сёл  по  ходу  маршрута. Нас  встречали  как  близких  родственников  -  расспрашивали,  угощали. Выехав на  рассвете,  приехали  затемно  -  часы  утеряли  смыл  как  указатель  времени.
Каждый  школьный  год – подобен  эпохе,  столь  разнообразны  и  значительны  события.  Прошло  три  или  четыре  школьных  года. В  летние  каникулы в путешествиях  с  бабушкой  ворвались  иные  реалии -  посещение  кладбищ, чтобы  попрощаться. На  мотоцикле  с  коляской  нас  повезли  на  хутор, на  кладбище,  где  покоились  дед  Остап  и его  супруга. Бабушка  плакала.
Дом  дочь  сразу  же  продала  какому – то   моряку  на  пенсии -  он  приезжал  на  лето  рыбачить  и  отдыхать. Неожиданно  общительный  человек  принял  нас,  как давних  знакомых. Оказывается,  он  голубятник  с  Пересыпи,  а  Староконный  рынок  ему  так же  близок  как  мне.  Он  попросил  рассказать  о  стариках  живших  здесь  ранее  -  всё  настолько  необычно,  что  «рука  не  поднимается»  будь  что  изменить. Что  помнил  -  рассказал,  погружаясь  в  атмосферу былого. Каждая  вещь  свидетельствовала  о владельцах,  казалось,  что  они  заболели,  выздоровят  и  наведут  прежний  порядок. Мозг  не  воспринимал  информацию - что  их  больше  нет,  а  представленное  -  только  шлейф  умчавшейся  кометы. Было  ужасно  грустно не  только  мне,  даже  моряку,  который  их  не  знал.  В  «самогоночной»  причудливые банки  и  бутылки  стояли  в  прежнем  порядке  и  даже  в  некоторых  осталось  содержимое.
«Отличнейшая  водка,  был  бы  ты  постарше  -  угостил  бы.  Дед  был  умелец!»
Весь  обратный  путь  проделали  в  тягостном  молчании. Вечер,  как  и  следующий  день,  пребывал  в  некотором  трауре,  не  желая  понимать,  что  жизнь  скоротечна.
Осенью  того  же  года,  хоронили  в  Одессе старенькую  женщину,  подругу  моей  бабушки,  одиноко  живущую  в  соседнем  доме.  Стандартная  однокомнатная  квартира, типовая  мебель,  изношенные  временем  ковры. Всё  настолько  безлико,  что невольно  думаешь « а  ведь  здесь  мог  обитать любой  старый  человек,  даже  пол  которого  определить  не  возможно». Комета  без  шлейфа.