Про футбол и про стихи

Про футбол и про стихи

Семейные легенды говорят, что в детстве наш герой, как единственный в семье сын, младшенький, был любимцем всей семьи. Он отлично учился по всем предметам и очень хорошо играл в футбол. Будто бы перед войной он даже играл за детско-юношескую сборную города Вязьмы по футболу. Помню, он рассказал нам про какого-то местного попа и его 10 сыновей, которые обыгрывали все команды в городе. Особенно, по его словам, им удавался такой трюк – передачами исключительно с головы на голову поповские дети доносили мяч до чужих ворот и головой же забивали гол. Конечно, это легенда, но сам он в футбол играл, по моему мнению, просто отлично! Он обыгрывал в футбол на заднем дворе нас, двоих братьев, взяв к себе в команду девчонку, Наташу, одну из наших многочисленных кузин. Она стояла в сторонке, когда он хитрыми финтами обводил нас двоих и забивал гол.
Несмотря на свой небольшой рост, в волейбол он тоже играл неплохо. Говорили, что он участвовал в создании первой команды и первого волейбольного турнира в райцентре.
До своих последних дней он был футбольным болельщиком, болел за московский Спартак и за сборную страны. Незадолго до смерти он говорил, что хотел бы посмотреть чемпионат мира по футболу 2002 года. Но не довелось...

Несомненно, у него были математические способности, судя по тем задачкам, которые он иногда в шутку или всерьез нам "подкидывал". Некоторые из них были с немалой хитростью, например - некорректные, когда число уравнений не совпадало с числом неизвестных.
Не меньше он был «подкован» и в гуманитарном плане. Он помнил множество стихов Пушкина и многих других российских поэтов. Часто цитировал Некрасова, например:

   Люди холопского звания - сущие псы, иногда.
   Чем им сильней наказание, тем им милей господа…

Он обожал Пушкина, а мама предпочитала Грибоедовское «Горе от ума», откуда она брала цитаты на все случаи жизни… В своей домашней библиотеке он собрал довольно большую коллекцию книг про Пушкина и его время, воспоминаний его друзей и современников. Было там и многотомное академическое издание сочинений Пушкина в красивом бордовом коленкоровом переплете. Большие отрывки из Онегина он  иногда нам читал наизусть. Но чаще цитировал эпиграммы Пушкина.

А еще он знал множество детских стишков, считалок и скороговорок.
Вот такую считалку он иногда нам, малым детям, декламировал:

   Омбер-бомбер-зимберзя!
   Омбер-бомбер кур!.

Он говорил, что научил его этой считалке друг детства мальчик-цыган, учившийся с ним в одном классе вяземской школы.
Припоминаю еще и такую его скороговорку:

   Жили были три японца: Як, Як-Цедрак, Як-Цедрони.
   Жили были три японки: Цыпи, Цыпи-Дрипи, Лампампони.
       Вот они переженились: Як - на Цыпи,
       Як-Цедрак - на Цыпи-Дрипи,
       Як-Цедрони - на Лампампони.
   У Яка и Цыпи родился Шак,
   У Як-Цедрака и Цыпи-Дрипи – Шак-Цедрак.
   У Як-Цедрони и Лампампони – Шак-Цедрак-Цедрак-Цедрони!

Замечу, что в интернете есть и другие версии этой скороговорки.

Много было у него на слуху таких забавных стишков и просто, как сейчас говорят -  «приколов». Вот, к примеру, «кричалка» футбольных фанатов петуховской команды «Локомотив»: «Самый лучший коллектив – наш родной Локомотив!». А соседние - макушинские болельщики из Макушинского района в ответ кричали: «Лучше нету коллектива, чем макушинская Нива!».

Еще почему-то запомнились стишки, которые он привез, как судья областных соревнований районных команд КВН двух, соседних, самых северо-западных районов Курганской области – Катайского и Далматовского. Оба района в советские времена имели свои птицефабрики и, как вся советская страна, «участвовали в соцсоревновании».
А стишки у Катайской команды КВН были такие:

   Мы – катайцы – не китайцы,
   в коммунизме будем жить!
   Мы далматовцев по яйцам
   били, бьём и будем бить!

-Чувствуется здоровый сельский юмор!

Отдельной строкой стоит деревенский «чебаченский» рифмованный юмор.
Однако, в нем много нелитературных оборотов, и я его, пожалуй, опущу.
Припоминаю еще длинный, тоже, немного матерный стих, составленный исключительно из имен великих композиторов (Дворжак, Глинка, Бах, Лист и т.д.). Такого городского фольклора он знал довольно много и даже, как городская шпана, мог еще "аккомпанировать" "на зубариках"...

Наш герой и сам иногда "пописывал" стишки.
На юбилеи приятелей он, бывало, удачно сочинял поздравительные вирши.
В юности, в конце войны, когда он шахтерил в Трудармии, в уральском Копейске, он серьезно заболел и попал в челябинскую больницу, где скопом лежали тифозные, туберкулезные и дизентерийные трудармейские больные. Оттуда, из больницы, он отправил довольно длинный стих в одну из центральных советских газет. Помню, по его рассказам, последняя строчка каждого четверостишия заканчивалась словами «На запад, на Берлин!». Стихотворение не было опубликовано и не сохранилось…

Сам-то я, по правде сказать, не очень люблю "самодельные" стишки, считая это все графоманией. Удивительное дело, сколько людей балуется сочинительством таких «стихов»! Зачастую в этих виршах вообще нет ни приличной рифмы, ни размера, уж не говоря о каком-то там смысле, занимательной фабуле или красивой идее.
Не всем это дано… Таких как Пушкин или Высоцкий не каждое столетие Россия рождает.

Что касается графоманов, то мне всегда на помощь приходят иронические стихи замечательного писателя, фантаста и поэта Вадима Шефнера:

   Посетила муза
   члена профсоюза.
   И стихи сложил он о своей судьбе:
   «ты меня, Людмила, без ножа убила,
   ты с другим ходила вечером к реке.
   В лес пойду зелёный,
   Встану я под клёном,
   Выберу я крепкий, качественный сук.
   Есть веревка, мыло –
   Прощевай, Людмила!
   Зарыдают лоси, закричит барсук!»

Припоминаю еще один стишок. Его можно даже назвать эпиграммой на всю эту графоманскую «поэзию». Эти две строчки появились у меня, когда я еще учился в ФМШ:

   Ручка стальная, бумага - терпи!
   Пушкин в гробу повернулся на Пи...

Понятно, что это ФыМыШатская эпиграммка: «повернулся на Пи» - означает поворот на 180 градусов.
А бумага всё стерпит!