Кулацкая речь с газетной трибуны

Кулацкая речь с газетной трибуны
К истории воронежской периодической печати

Датой основания Воронежского авиационного завода принято считать 15 марта 1932 года. В этот день приказом по Народному комиссариату тяжелой промышленности СССР несколько заводов страны, в том числе, строившийся в Воронеже завод № 18, были переведены в самолетостроительный трест. Между тем, заводская газета на полгода старше предприятия – первый номер датирован 17 сентября 1931 года.

Разница дат требует хотя бы частичного погружения в историю. Новая власть в нашем государстве рождалась под шелест газетных страниц. Это вовсе не метафора. В 1901 году в статье «С чего начать?» Ленин сформулировал принцип, на долгие десятилетия ставший официальной партийной доктриной: «Газета – не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также коллективный организатор» [1]. Всякое больше новое дело, затевавшееся в стране, не исключая и промышленную отрасль, сопровождалось созданием местной печати.

В упомянутой выше статье имеется и еще более яркая формулировка, позволяющая понять, почему формальному вступлению в строй нового предприятия предшествовало создание печатного органа. Газету автор сравнил с лесами, которые строятся вокруг возводимого здания, намечают контуры постройки, облегчают взаимоотношения между строителями, помогают им распределять работу и обозревать общие результаты [2].

17 сентября 1931 года будущие самолетостроители взяли в руки новое, пахнущее свежей типографской краской издание. Под неизменным лозунгом печати тех лет «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» было крупно напечатано название в духе эпохи первых пятилеток – «За ударные темпы». Под заголовком («шапкой») значилось: «орган парткомов и постройкомов построек 16 и 18». И это тоже требует объяснения.

Правительственное решение предусматривало создание в Воронеже двух авиационных заводов. Один из них, получивший в реестре предприятий страны номер 18, возводился на пустыре Левобережья близ слободы Монастырщинки. Другой, 16-й, разместили в непосредственной близости от аэродрома тяжелых бомбардировщиков, приспособив для этого корпуса недостроенного в 1917 году завода «Взрыватель». «Самолетная» история шестнадцатого завершилась после неудачи с запуском в серию тяжелых штурмовиков ТШ-2, и в 1934 году здесь началось производство моторов. А завод № 18, поучивший имя Ворошилова, профиль не изменил. Вот уже почти девять десятилетий из сборочного цеха Воронежского авиационного завода выходят воздушные машины, каждая из которых становится вехой отечественного самолетостроения.

Первый номер – это драгоценное свидетельство дерзкого плана на четырнадцатом году Октябрьской революции создать в СССР собственное авиационное производство и тех нелегких условий, которые приходилось преодолевать первостроителям. Воодушевляющий лозунг «На штурм пятилетки» откровенно сопровождался менее мажорной интонацией: «Наш главный враг – текучесть рабочей силы, уравниловка в заработной плате, обезличка, старые методы работы». В корреспонденции, подписанной С. О., под заголовком «Бьем тревогу» сообщалось, что к началу сентября 1931 года годовая программа строительства 18 выполнена на 26,8 процента. Но, как уверял автор песни, текст которой был размещен здесь же, «Мы великой юности порыв, / Горячий сердца пламень / Снесем в заводы на прорыв / И там бороться станем».

Следующий, второй, номер газеты самолетостроители получили почти через месяц – 14 октября 1931 года. Была определена и периодичность выпусков – один раз в пятидневку. Со второго номера немного поменялся стиль заголовка. Крупно набранные буквы были размещены на фоне графического рисунка, на котором изображены дымящиеся заводские трубы, подъемный кран, цеха. Ответственным редактором был назначен И. Прокофьев. К сожалению, судьбу этого человека проследить не удалось.

Номер открывается призывом «Шесть условий тов. Сталина – в жизнь». Современному читателю требуется пояснить, о чем идет речь.

23 июня 1931 года Сталин выступил перед участниками совещания представителей хозяйственных организаций, объединенных Высшим советом народного хозяйства СССР и Народным комиссариатом снабжения СССР. На основе доклада и выступлений участников был разработан комплекс хозяйственно-политических мероприятий-требований. 1. Организованно набирать рабочую силу в порядке договоров с колхозами, механизировать труд. 2. Ликвидировать текучесть рабочей силы, уничтожить уравниловку, правильно организовать зарплату, улучшить бытовые условия рабочих. 3. Ликвидировать обезличку, улучшить организацию труда, правильно расставить силы на предприятии. 4. Добиться того, чтобы у рабочего класса СССР была своя собственная производственно-техническая интеллигенция. 5. Изменить отношение к инженерно-техническим силам старой школы, проявлять к ним побольше внимания и заботы, смелее привлекать их к работе. 6. Внедрять и укреплять хозрасчет, поднять внутрипромышленное накопление[3].
В соответствии с партийно-политическими установками формулировала задачу редакция, о чем сообщила читательской аудитории в заметке «Через газету превратим в жизнь на практике условия Сталина».

«Роль газеты в социалистической стройке имеет большое значение, – пишут журналисты. – Наша газета «За ударные темпы» при постройках № 18 и 16 должна нести большую работу в деле выполнения стройфинплана. Вся эта работа будет выполнена полностью при условии участия широких рабочих масс.

Успешное выполнение стройфинплана на стройках 18 и 16 совершенно немыслимо без участия в этой грандиозной работе самих рабочих. Перед всей общественностью стоит основная задача – принять самое горячее участие в освещении повседневной работы постройкомов.

На ближайший период должны широко осветиться на страницах газеты следующие вопросы:
1) Как проходит вербовка рабочей силы, а вместе с тем, как проводится борьба с текучестью рабсилы.
2) Вопросы организации труда. Каким образом проводится борьба с обезличкой и уравниловкой.
3) Широко осветить вопросы соцсоревнования и ударничества. Как проходит заключение соцдоговоров в цехе, в бригаде и т. д. Каким методом ведется учет показателей.
4) Выполнение промфинплана вообще по стройкам и в частности в цехах, бригадах и группах на сентябрь и октябрь месяцы.
5) Вопрос о производственно-технической интеллигенции рабочего класса.
6) Как проходило укомплектование партсети. Первые достижения в партучете.
7) Как прошел месячник по мобилизации средств и как проводится в настоящее время в связи с продлением на октябрь месяц.
8) Как проходит перестройка партработы в цехе, в бригаде и т. д.
9) Широко осветить культурный и бытовой вопрос рабочих.
10) Как претворяются в жизнь директивы ЦК партии по вопросу снабжения рабочих.
Этими вопросами мы охватываем выполнение поставленных на повестку дня вопросов т. Сталиным».

И, действительно, большинство обозначенных тем находило отражение в каждом номере. Как следует из доклада начальника строительства № 18 Белоуса, за пятнадцать дней октября (номер газеты от 22 октября 1931) производственная программа выполнена на 26,29 проц. вместо 50-ти по плану. Объявить вторую половину октября ударной по ликвидации прорывов, констатирует бюро партколлектива завода.

«Читайте свою заводскую газету. Пишите в нее о недостатках, мешающих выполнять программу. Привлекайте к суду общественности конкретных виновников зла», – призывает редакция. Читатели немедленно откликаются. «На строительстве № 16 нет ни одного помещения, где бы можно проводить культурную работу», – сокрушается автор, укрывшийся за псевдонимом Пчелка. «Гибнет столовая», – вопиет Комсомолец (так подписана заметка) в номере от 2 декабря 1931.

Те, кто лучше всех справлялся с поставленными задачами по созданию новых предприятий, получали звание ударников. Им вручались удостоверения и нагрудные знаки (они имели различный вид в зависимости от отрасли народного хозяйства). Появились свои ударники и на строившихся заводах. Для рабочих-ударников, как свидетельствует заметка «На стройке № 18», «отводится специальный ларек, в столовых будут выделены специальные столы, отведены лучшие бараки». Согласимся, что по тем несытым временам это значило немало. Красные списки передовиков, как, впрочем, и черные списки рвачей и прогульщиков печатались из номера в номер.
Немало хлопот доставляла подготовка кадров. «На постройке имеется много молодежи, которая пришла из деревни, из колхоза. Эта молодежь имеет низкий культурный уровень и даже встречаются совершенно неграмотные», – сетует редакция и призывает усилить работу с неграмотными, для учета которых «на постройке № 18 выделен тов. Решетов». К середине декабря 1931 ликвидацией неграмотности было охвачено 386 человек. В то же время 90 работников занимались в вечернем отделении института инженеров-строителей. Отделение при заводе № 18 было создано 10 октября 1931-го. Отборочная комиссия утвердила состав студентов из техников, десятников, бригадиров, массовиков, секретарей комсомола, рабочих выдвиженцев, служащих, из них 15,2 проц. (?) женщин. Тридцати процентам желающих было отказано «за неимением производственного стажа и по малограмотности».
О том, в каких условиях начиналось строительство, ярко свидетельствует отчет рационализаторов. Персонал проходной заказал вагонетку под широкую железнодорожную колею, которая, с гордостью сообщает читателям техник-практикант Глухневский, «делает в день немалое количество оборотов, подвозит любой материал (бутовый камень, кирпич, доски, бревна и даже машины) и заменяет по своей производительности немало лошадей, которых пришлось бы отрывать от нашего транспорта». Это также характерная примета времени, когда не везде еще «железный конь пришел на смену крестьянской лошадке».

Всего пять номеров газета была единым информационным органом двух предприятий. С шестого выпуска 1931 года издание являлось органом партколлектива, постройкома, завкома постройки № 18. Так случилось, что именно пятый и шестой номера стали во многом переломными в истории издания.

23 ноября 1931 года в главном информационном органе ЦК ВКП(б) газете «Правда» был опубликован обзор печати под заголовком «Кулацкая речь с газетной трибуны», в котором главным объектом критики стала газета «За ударные темпы». Что послужило основанием для такой резкой оценки?

С первых номеров редакция взяла тон открытого диалога с читателями, призвала их откровенно и нелицеприятно рассказывать о том, как идет зарождение нового предприятия, какими трудностями сопровождается. Поэтому, к примеру, летопись внедрения хозрасчета (ему в ту эпоху уделялось большое внимание) перемежалась короткими, прямыми, как выстрел, заголовками заметок рабочих корреспондентов: «Прекратить пьянку», «Вон бюрократов», «Виновников под суд».

Не отличался по тону и духу от предыдущих и пятый номер, вышедший в свет 7 ноября 1931-го, в день четырнадцатилетия Октября – слишком свежа в памяти поколения была Гражданская война, а коренной перелом русского крестьянства уже взвихрил страну. Словом, время фанфар не наступило.

Объединив общим заголовком «С чем мы пришли к XIV Октябрю» статьи номера, редакция выражала надежду на то, что «годовщина пролетарской революции должна принести перелом в сторону улучшения работы строительства». Сиюминутная ситуация была далека от идиллической.

Директор постройки № 18 К. С. Ляховский, выступивший с передовицей, ждал улучшений от повышения производительности труда, цифрами доказывая, что затраты строительства на одного рабочего превышают его выработку. А пока на его вопрос, «Почему вы не работаете», он слышал в ответ: «Денег не платят, за хлебом в очередь, спецодежды не дают». «Так работать нельзя, – констатирует Ляховский. – Такой работой мы разоряем, а не созидаем, мы съедаем чужой труд». И призывал к тому, чтобы бригадиры и десятники были подлинными начальниками, а управление стройкой вспомнило о единоначалии. При этом рекомендовал постройкому выявить разгильдяев, срывщиков и паразитов и прочих вредных элементов, предать «их общественному суду, снестись с их селами, колхозами и другими стройками, известив эти организации о проделках лодырей».

Эта «грубая наметка оздоровительных мер на завтрашний день» (заключительные слова статьи Ляховского) если и вызвала результаты, то скорее обратные желаемым им.

13 ноября 1931-го «грубые политические оценки директора завода Ляховского, изложенные им в газете «За ударные темпы», № 5», осудил своим решением партколлектив постройки № 18. Здесь еще не чувствуется резких обвинений в адрес Ляховского. 15 ноября того же года второй воронежский райком ВКП(б), соглашаясь с партколлективом постройки № 18 в оценке статьи директора как политически неправильной, повышает степень претензий к ней, называя передовицу антипартийной, отражающей разновидность правого оппортунизма и левых загибов (Выделено нами. – Авт.). Райком не согласился лишь с вынесенным Ляховскому строгим выговором и отменил его. 23 ноября 1931-го вступает в действие тяжелая партийная артиллерия – газета «Правда».

Сегодня, когда вчитываешься в давние публикации, нелегко уловить нерв и дух той эпохи. Поразительно, ни одна из партийных проработочных инстанций не оспаривает фактов, приведенных Ляховским. О неблагополучии на стройке, где план девяти месяцев 1931-го выполнен всего на 40 проц.; где комсомол пошел на грубое и возмутительное нарушение законов пролетарской диктатуры и развернул массовую работу по переходу на добровольных началах на десятичасовой рабочий день; где за хлебом, за обедом длиннейшие многочасовые очереди.

Не менее поразительно и то, что в номере с передовицей Ляховского, в том самом номере, публикуется заметка Н. Бунеева, в которой черным по белому констатируется, что на заводе № 18 дело партийного просвещения находится в самых плохих условиях. Другой автор, В. Строчилин, информирует читателей о том, что «работу к XIV годовщине не развернули». И кто же не развернул и какую работу? Партийная, профсоюзная, комсомольская организации – по подъему соцсоревнования, ударничества, переводу бригад на хозрасчет.

Чтобы вникнуть в механизм шельмования директора, вчитаемся в строки проработочной статьи «Правды». Согласившись с Ляховским в оценках неблагополучия на стройке, «Правда», тем не менее, клеймит его выступление как антипролетарское, граничащее с контрреволюционным. И уже под эти жесткие оценки подбирает «факты», вырывая их из директорской передовицы. К примеру, призывает Ляховский к соблюдению правил внутреннего распорядка, при этом, будем справедливы, несколько заостряя проблему («Управление стройкой обязано дать задание прорабам по зонам, а прорабы – спустить это задание до десятников о том, чтобы рабочие под командой бригадиров ходили на обед и в указанное время, чтобы отдых на работе был в указанное время»). И тут же обвиняется… в насаждении фельдфебельских порядков. А его слова «о негодной производительности труда и трудовой дисциплины» («…никакое хозяйство не в состоянии будет работать и платить в день 3 р. 25 к. при выработке 2 р. 01 к. в рабочий день») квалифицируются «Правдой» ни больше ни меньше, как наглая клевета на большинство рабочих постройки.

Ограничившись лишь перечнем недостатков, естественных для начала большого дела, каким стало строительство авиапредприятия, Ляховский, может быть, и не вызвал бы гнев партийной трибуны, но он недвусмысленно заявил: «Влияния партийной прослойки не чувствуется, а кое-где партийное влияние дает обратные результаты». В этих словах ключ к проработочной кампании.

Ожесточенной критике «Правда» подвергла не только Ляховского. Порицания удостоился райком, вынесший, по мнению цековских партийцев, слишком либеральное решение в отношении директора постройки № 18, сняв с него строгий партийный выговор. Безымянные «правдинские» товарищи убеждены, что это решение – политически неправильное, «ухудшающее положение на строительстве» (Так! – Авт.). Под раздачу попала и руководящая газета ЦЧО «Коммуна», по мнению «правдинцев», откликнувшаяся на публикацию заводской газеты не только поздно, но и плохо: ни одним словом не обмолвилась о безобразиях на стройке и, выразив отрицательное отношение к статье и изложенному в ней мнению, не упомянула фамилию ее автора – Ляховского. «Умолчание «Коммуны», – чеканит слова «Правда», – равносильно поддержке второго воронежского райкома, что вряд ли к лицу областной газете…»
Так формировался наделавший немало бедствий в истории страны принцип погромной критики и утверждения одного, единственно верного мнения, решения, действия, спущенного с партийного олимпа.

В следующем, шестом номере от 2 декабря 1931 года, «За ударные темпы» поместили покаянное «Письмо в редакцию» К. С. Ляховского, признавшего свои ошибки, которые «выражаются в неправильной и непартийной оценке роли парторганизации на стройке и игнорировании и недооценке массовой политработы». В передовице «За четкую партийную линию» редакция признала помещение статьи Ляховского грубой политической ошибкой, поскольку статья директора «выступает против партийной работы, против массовой работы, против шести условий тов. Сталина,.. сочетает трогательное единение откровенных буржуазных установок правой идеологии и очередной мешанины «левых» загибов».

Проработочная кампания стала достоянием коллектива: помимо «покаяния» Ляховского в номере перепечатан и обзор «Правды» «Кулацкая речь с газетной трибуны»…
Чтобы понять, чем было чревато в ту эпоху обвинение в кулацких симпатиях, сошлемся на несколько исторических фактов.

27 декабря 1929 года Сталин на конференции аграрников-марксистов утверждал: «…раскулачивание в районах сплошной коллективизации не есть уже простая административная мера. Теперь раскулачивание представляет нам составную часть образования и развития колхозов»[4]. Тридцатым января 1930 года датируется постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Вслед за тем горячка раскулачивания раскатывается по стране. В том же январе 1930-го секретарь обкома ВКП(б) ЦЧО И. М. Варейкис с трибуны пленума, обращаясь к партийцам, допускал возможность того, что в некоторых случаях «ликвидация кулака окажется предшественницей сплошной коллективизации», выражал уверенность в том, что «середняк будет тем крепче в колхозах и тем меньше будет оглядываться назад, чем сильнее мы разгромим кулака, это не подлежит ни малейшему сомнению…» [5].
«Кулацкая» тема прочно вошла на страницы газеты «За ударные темпы» с первых номеров. Во втором номере некая не названная пофамильно группа требовала:
«Вон чуждых с соцстроительства

На участке жилзоны постройки № 18 до сих пор имеются чуждые элементы на руководящей работе, вот пример:

Работал техником-обмерщиком на участке жилзоны Литвинов, комиссией по чистке соваппарата был вычищен из союза и уволен с работы как чуждый элемент.
Кроме этого еще имеется много чуждых у нас на постройках № 18, а поэтому необходимо принять самое серьезное вмешательство на борьбу с чуждым элементом как классом, который вносит вред строительству.

По заявлению рабкоров и ряда других товарищей до сих пор работает на ФЗУ бригадиром гасильщиков Лосихен Вас. Гаврилович, которого надо уже давно убрать как чуждого элемента, вредного для строительства.

Этот элемент раскулачен, лишенец, штрафовали за невыполнение по индивидуальному обложению сельхозналога.

В условиях нашей постройки ведет себя невыдержанно и разлагает работу путем создания склок и внесением дезорганизации в бригаду, все это строит на отдельных мелочах, что в конечном счете отражается на выполнении стройфинплана бригады. Есть факты неверных расценок нарядов и т. д. Необходимо принять срочные меры» (номер от 14 октября 1931).

Уходящий 1931 год редакция и коллектив «провожали» под ту же тему. «Ни одного прогула – поповскому «рождеству» – предупреждал читателей Д. Еханов: «В СССР растущий подъем строительства социализма, громадный размах коллективизации и на основе этого ликвидация последнего оплота капитализма – кулачества как класса… Все поповско-кулацкие праздники должны быть сметены днями построения социализма…» (номер от 29 декабря 1931).

Своего накала «кулацкая» тема на Воронежском авиационном заводе достигла в 1938-м. 28 октября этого года начальник Управления НКВД по Воронежской области капитан госбезопасности Денисов в «Справке по заводу № 18» сообщал Воронежскому обкому, что в результате работы «по изъятию контрреволюционного элемента и очистке личного состава… арестовано… бывших кулаков и торговцев – 43»[6].
Но 1931-й – это всё же не роковой 1938-й. Основным пострадавшим в результате проработочной кампании «Правды» стал редактор газеты «За ударные темпы» И. Прокофьев, «всего лишь» снятый с должности. К. С. Ляховский продолжил руководить строившимся предприятием. Для него всё могло бы обернуться иначе, загляни бдительные партийцы в его послужной список, где обнаруживалась такая подробность. В 1920 году казанская ЧК арестовала Ляховского по подозрению в принадлежности к эсерам, продержала под арестом месяц и освободила за недоказанностью вины. Эсеровские симпатии Ляховскому припомнят в Горьком, куда его перевели из Воронежа на должность заместителя директора авиационного завода № 21[7].

По мере того, как определялись контуры производства, менялась и интонация публикаций. В номере от 8 мая 1932 года сообщалось о первых успехах на производстве, о лучших работниках предприятия. А 5 июля 1934 года газета повествует о большом достижении воронежских самолетостроителей, выполнивших программу полугодия по производству самолетов ТБ-3.

Правда, тип воздушной машины не назван. Было выполнено решение о засекречивании авиационного производства. С 1932 года из заголовочного блока газеты исчезло упоминание о номере предприятия и значилось лишь: «орган партколлектива, постройкома, завкома». В условиях секретности, при котором слово «самолет» заменялось на «изделие» журналисты работали долгие десятилетия.

После начала Великой Отечественной вместе с предприятием эвакуировалась и редакция, чтобы на новом месте, в Куйбышеве, возобновить выпуск газеты.
На пустовавшей производственной площадке завода № 18 жизнь затеплилась сразу после освобождения Воронежа от фашистов в конце января 1943-го. Сведения о возобновлении работы заводской редакции (во время восстановления завода) противоречивы и требуют дальнейших архивных разысканий.

Так, самый ранний номер газеты с новым названием «Новатор», сохранившийся в архивах предприятия, датирован 30 апреля 1957 года. 1 января 1964 года печатный орган вышел с информацией о 15-м годе своего издания. 1965-й был обозначен уже как 35-й год издания. 5 января 1972 года указывалось, что «Новатор» выходит с 7 ноября 1949 года.

А в документах Государственного архива Воронежской области значится, что в январе 1951 года на заводе № 64 выходила двухстраничная газета «Сталинец» формата А3, ответственным редактором которой числился Х. И. Школьников[8].
В таком виде заводская пресса просуществовала несколько лет. Даже после смерти «отца народов» ее название было изменено не сразу. В 1954-55 годах «Сталинец» по-прежнему информировал заводчан об их производственных достижениях, что следует из тех же документов ГАВО[9]. И лишь после XX съезда КПСС претенциозное название было заменено нейтральным – «Новатор». Не исключено, что в годы борьбы с последствиями культа личности газета «Сталинец» по какой-то причине была изъята из редакционной подшивки, а дата выхода «Новатора» подверстана к 1949 году. Все это, повторяем, требует дальнейшей работы в архивах.

Газета почти полвека выходила на четырех полосах формата А3 с периодичностью два или три раза в неделю и печаталась в заводской типографии. Это соответствовало требованиям общегосударственных стандартов, применяемых ко всем заводским многотиражкам советского времени.

В годы, когда отсутствовали возможности информировать читателей о производстве самолетов, редакция рассказывала о главном капитале любого предприятия – людях, об общественной жизни – партийной, комсомольской и, особенно, профсоюзной. А рассказывать было о чем: на семидесятые-восьмидесятые годы ХХ века пришелся расцвет профсоюзного движения в стране.

В апреле 2005 года вместо «Новатора» воронежские самолетостроители получили новое заводское издание – «Воронежские крылья», которое вошло в состав центра общественной информации и печати Воронежского акционерного самолетостроительного общества. В течение полутора последних десятилетий «Воронежские крылья» издавались в различных вариантах: газетном и журнальном, черно-белом и полноцветном, форматом А3 и А4. В настоящее время «Воронежские крылья» – это полноцветное иллюстрированное печатное издание, которое выходит ежемесячно тиражом 2000 экземпляров. Печатается газета за пределами предприятия. В 2015 году заводская типография была упразднена.
_____________________
Оригиналы цитируемых номеров газеты «За ударные темпы» (№2, 3, 5-9, 1931) хранятся в Российской национальной библиотеке (Санкт-Петербург), шифр хранения Р2/5679. Копии этих номеров, а также отдельных номеров издания за 1932–1934 годы находятся в фондах музея боевой и трудовой славы Воронежского акционерного самолетостроительного общества.
1 Ленин В. И. С чего начать? // Полное собрание сочинений: в 55 т. М., 1967. Т. 5. С. 11.
2 Там же.
3 Сталин И. В. Новая обстановка – новые задачи хозяйственного строительства. Речь на совещании хозяйственников 23 июня 1931 г. // Вопросы ленинизма, изд. 11-е. Госполитиздат, 1952. С. 364–383.
4 Сталин И. В. К вопросам аграрной политики в СССР. Речь на конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 года // Там же. С. 325.
5 Никулин Р. Л. Участие комсомольских организаций Черноземья в раскулачивании // Труды кафедры истории и философии Тамбовского государственного технического университета. Вып. II. СПб.: Нестор, 2004. С. 83-89/.
6 Политические репрессии в Воронеже. Путеводитель. Красноярск: ПИК «Офсет». С. 113-114.
7 Подробнее о биографии Ляховского: Коробанов А. Е. Трудно быть первым. Годы становления Воронежского авиационного завода и судьба первого директора // Воронежский вестник архивиста. Выпуск 10. Воронеж: «Фортуна». 2012. С. 112–120.
8 ГАВО. Ф. Р-3175. Оп. 1. Д. 28. Л. 83.
9 Там же. Ф. Р-3175. Оп. 1. Д. 57. Л. 266; Д. 72. Л. 231.
-------------------------
Статья опубликована в Воронежском вестнике архивиста (выпуск 19, 2021). С материалами Вестника можно познакомится на сайте ГАВО.